Принуждение к открытости

Будут ли США решать свои проблемы в экономических отношениях с Китаем с помощью «новых опиумных войн»?

Главная экономическая держава мира обнаруживает опасность, исходящую от Поднебесной, которая наращивает экспорт своих ходовых товаров и не желает открыться для соразмерного импорта. Растущий торговый дефицит подрывает финансовую стабильность. Страну-конкурента убеждают срочно пересмотреть принципы торговли. Получив отказ, переходят к военному давлению.

Этот сценарий удивительно напоминает стратегию «поворота к Азии», объявленную в ноябре 2011 года властями США, и предшествовавшие этому решению события. В то же время он относится отнюдь не к нашим дням, а отражает дела почти двухвековой давности.

«Цивилизованный» ответ «западных варваров»

В XVIII веке Китай, как и в начале века XXI, был среди ведущих мировых экспортеров. Чай, шелк и фарфор шли нарасхват на европейских рынках. При этом самодостаточная экономика Поднебесной практически не нуждалась во встречном потоке товаров. Дефицит оплачивался серебром. Особенно страдал основной импортер — Великобритания. После решения в 1784 году ради ликвидации контрабанды снизить таможенные пошлины на китайский чай незаконная торговля и вправду спала, зато отток серебра из Англии принял беспрецедентные масштабы. Правительство рассматривало это как реальную угрозу денежной системе страны. Сначала англичане попробовали решить проблему по-хорошему. В 1793 году в Китай отплыли корабли с образцами английской продукции. Возглавлял торговую миссию лорд Джордж Маккартни, опытный дипломат, незадолго до этого служивший послом в Санкт-Петербурге. Маккартни на 66-пушечном флагманском судне сопровождали купцы, ученые, артисты. Образцами продукции были загружены еще два корабля. Британского дипломата в ранге Чрезвычайного Посла допустили в Пекин, где в те времена не было ни одного иностранного посольства (за исключением квазидипломатической Русской духовной миссии). Император Цяньлун милостиво принял Маккартни и его свиту, привезенные товары были оприходованы как «дань от западных варваров», но в налаживании двусторонней торговли на постоянной основе и подписании соответствующих договоров было отказано. Император заявил, что в Поднебесной есть все необходимое, нет нужды в заморских диковинах. В этом мнении он был не одинок. Даже спустя несколько десятилетий англичанин Р. Харт, занимавший пост главы таможенной службы Китая после его поражения в опиумных войнах, писал: «Китайцы имеют лучшую на свете еду — рис; лучший напиток — чай; лучшие одежды — хлопок, шелк, меха. Даже на пенни им не нужно покупать где бы то ни было».

Тогдашняя «мастерская ми ра» не смогла смириться с создавшейся опасной и унизительной ситуацией. После нескольких не удачных попыток наладить экспорт английского сукна и индийского хлопка специалисты из британской ОстИндской компании придумали неординарное решение — наводнить выращенным в Индии опиумом Поднебесную. Это зелье к тому времени уже начало распространяться в ее южных приморских провинциях стараниями голландцев, орудовавших на Формозе (Тайване). Ост-Индская компания придала торговле опиумом внушительный масштаб. Если в середине XVIII века в Китай импортировалось 400 стандартных ящиков опиума в год, то к 40-м годам XIX века — уже 40 тыс. ящиков. Прибыли от экспорта опиума превысили расходы на закупку чая и шелка, чистый доход в 1836 году достиг 18 млн лянов серебра и давал Ост-Индской компании десятую часть совокупных прибылей. При этом англичане «ведали, что творят», — в Британской Индии распространение опиума было строго запрещено. В Китае же опиекурение быстро распространилось с юга на всю державу, деградация затронула даже военное командование и придворных в Пекине. Встревоженный император издал несколько указов (в 1796 и 1800 годах), однако это не решило проблему. Тогда Сын Неба приблизил к трону генералгубернатора одной из внутренних провинций Линь Цзэсюя, жесткими мерами искоренившего опиекурение в своих владениях, и дал ему карт-бланш на борьбу с зельем в масштабах всей империи. Английская фактория в единственном открытом для иностранцев порту Гуанчжоу (Кантон) в 1839 году была окружена китайскими войсками и англичан вынудили сдать запасы опиума — более 20 тыс. ящиков. Их уничтожение на кострах заняло целых три недели.

Первые неравноправные договоры

Поскольку «мастерская мира» одновременно была еще и «владычицей морей», решение торгового спора было перенесено в военную плоскость. Весной 1840 года британская палата общин одобрила такой план: не объявляя официально войну Китаю, послать туда военную эскадру. 20 боевых кораблей при поддержке нескольких десятков вспомогательных судов блокировали Кантон и двинулись вдоль побережья на север, захватив укрепленный порт Дагу, откуда шла прямая дорога на Пекин. Англичане превосходили китайцев в огневой мощи, маневренности, выучке моряков и пехотинцев. Нарезные стволы издали поражали китайцев, вооруженных фитильными и кремниевыми ружьями. У китайцев и в помине не было пароходов, которые, словами удивленного летописца, «могут передвигаться по воде без ветра или против ветра, по течению или против течения». Весной 1842 года англичане при поддержке сипайских полков из Индии захватили Шанхай, Нинбо, Чжэньцзян, окружили Кантон, обстреливали Нанкин и могли за считанные дни занять Пекин.

Продолжавшаяся два года первая «опиумная война» закончилась подписанием 26 августа 1842 года тяжелого и унизительного мирного договора. Китай выплачивал гигантскую контрибуцию, для английской торговли открывались порты Кантона, Шанхая, Амоя, Фучжоу и Нинбо, в вечное владение Англии передавался остров Гонконг, на английские товары устанавливалась минимальная пошлина 5%. Первый в истории Китая неравноправный Нанкинский договор в 1844 году продублировали Франция и США.

Принуждение Китая к написанным в Лондоне правилам международной торговли было прервано Крымской войной (1853– 1856), отвлекшей основные силы Англии и Франции. Еще недавно расстреливавшие китайские порты корабли отправились дальше на север и стали нападать на военные и гражданские суда под российским флагом, обстреляли и даже попытались захватить Петропавловск-Камчатский. Русское командование всерьез опасалось продвижения кораблей союзников до среднего течения Амура, установления враждебного контроля над русскими владениями. В дальнейшем эти опасения ускорили территориальное разграничение на Дальнем Востоке, включение земель с неопределенным статусом в состав Российской империи. То был первый пример взаимной зависимости безопасности Китая и России в Тихоокеанском бассейне.

Поражение России в Крымской войне позволило союзникам вернуться к берегам Поднебесной. Придравшись к аресту базировавшегося в Гонконге корабля пиратов, англичане уже в 1856 году возобновили военные действия, продлившиеся до 1860 года и получившие название второй «опиумной войны». Снова начались обстрелы портов, захваты прибрежных городов. Англо-французский десант даже вошел в Пекин, вынудив Сына Неба бежать из столицы. Именно тогда был разграблен и сожжен дворец Юаньминъюань, сокровища которого время от времени всплывают на аукционах Сотби и которые стали основой сюжетов нескольких приключенческих фильмов. Соглашения, подписанные в Пекине с «пистолетом, приставленным к виску», по выражению английского дипломата лорда Элгина, накладывали на Китай очередную неподъемную контрибуцию, ради выплаты которой под иностранный контроль были поставлены таможни, открывали для торговли новые портовые города, давали западным купцам и миссионерам свободу передвижения и деятельности. Китай превращался в полуколониальную периферию Запада. Неравноправные договоры были отменены только в годы Второй мировой войны, когда Китайская Республика стала оплотом сопротивления войскам Японии, в считанные недели разгромившей английские, американские, голландские и другие западные гарнизоны в Гонконге, Сингапуре, на Филиппинах и в других странах Юго-Восточной Азии.

170 лет спустя после начала «опиумных войн» Соединенные Штаты, утратившие статус «мастерской мира», но все еще считающие себя «владыкой морей», повторяют попытки своих англосаксонских кузенов принудить Китай к «цивилизованной торговле». Качественные и дешевые китайские экспортные товары заполнили не только супермаркеты, но и бутики между Восточным и Западным побережьем. Дефицит США в торговле с Китаем в 2011 году превысил 300 млрд долларов при объеме торговли чуть больше 500 млрд. Правда, расплачиваются американцы не серебряными слитками и даже не дешевеющими зелеными бумажками с портретами президентов. На счетах Пекина в ФРС США накопилось казначейских долговых обязательств на фантастическую сумму — почти 1,2 трлн долларов, которая является виртуальной субстанцией и вряд ли когда-то будет обменена на реальные деньги или товары. Тем не менее власти США уже несколько десятилетий пытаются остановить, а еще лучше обернуть вспять торговое наступление Поднебесной. Происходит это в основном в форме требований повысить курс юаня по отношению к доллару и тем самым стимулировать американский экспорт, снизить конкурентоспособность китайских товаров.

Ни «харакири», ни «тандема»

Именно такая комбинация была успешно проведена в 80-е годы прошлого века с другим «восточным тигром» — Японией. С началом «японского экономического чуда» в 1970–1980-е годы иена стала вызывать ужас у конкурентов Японии — в первую очередь у американцев. Их дефицит в торговле с Японией рос стремительно и достигал устрашающих цифр, при этом японский минфин приобретал больше всех долговых обязательств США, помогая держать доллар на плаву. Японские корпорации скупали американские предприятия, небоскребы и даже голливудские студии. После многих лет выкручивания рук японцев принудили повысить обменный курс иены. В 1985 году был подписан документ, вошедший в историю как «соглашение отеля «Плаза», в соответствии с которым курс иены с 1985 по 1987 год вырос более чем на 50%. Уже в 1990 году «пузырь» японской экономики окончательно лопнул и гремевшее на весь мир «японское чудо» сменилось продолжающимися уже два десятилетия стагнацией в экономике, пессимизмом и апатией в обществе. Японцы были вынуждены сделать себе экономическое харакири изза особых военно-политических отношений с американцами, которые проистекают из разгрома в Тихоокеанской войне и опасений «советской угрозы» и «китайской угрозы» в послевоенные годы.

В отличие от долго проявлявших непреклонность японцев китайцы постепенно поднимают курс юаня. С 1994 по 2005 год курс китайской валюты был неизменным — 8,28 юаня за доллар. Затем юаню позволили подорожать на 21% в период до 2008 года, когда ревальвация была приостановлена. В июне 2010-го постепенный рост возобновился, и к ноябрю 2012 года юань подорожал еще на 12,6%. Однако Вашингтон требует от Пекина устроить «большой скачок», подняв курс юаня сразу на 20–40%. Конечно, китайское руководство на это не пойдет. В Пекине любят изучать ошибки соседей и хорошо знают о последствиях «соглашения отеля «Плаза» для Японии. При этом положение китайских руководителей в экономическом отношении сложнее, чем у их японских коллег четверть века назад. Японский экспортный потенциал состоял преимущественно из потребительских товаров, изготовленных по японским же технологиям и поэтому обладавших высокой добавленной стоимостью. Китайская «всемирная мастерская» по большей части все еще занимается сборкой завезенных со всего мира полуфабрикатов, получая ограниченную добавленную стоимость. В таких условиях резкое удорожание юаня сделает китайский экспорт неконкурентоспособным. «Мастерская» затоварится и остановится, а мастеровые выйдут на улицы. Это означало бы разорение целых отраслей промышленности, массовую безработицу в крупных приморских городах, усиление нестабильности вплоть до восстаний и потери власти Компартии.

Оказавшись не в состоянии принудить Пекин поменять правила торговой игры в рамках текущей партии, Вашингтон отправил в Поднебесную собственную «миссию лорда Маккартни». В 2009 году Пекин посетил президент США Барак Обама. Он привез не образцы американских экспортных товаров, а проект американо-китайской мировой гегемонии в форме «большой двойки», или G2. В этом тандеме Америка играла бы роль «старшего брата», а Китай — младшего. Предложение было отвергнуто, а в дипломатических кругах Пекина стала популярной цитата из неофициального выступления одного из партийных кураторов МИД: «Не важно, какого цвета кошка, белого или черного, все равно это американская кошка». В Вашингтоне явно не учли, что современный Китай не собирается поступаться суверенитетом в рамках любой геополитической конструкции.

Поворот к конфронтации

Ответом на несговорчивость Пекина стала стратегия «Поворота к Азии», изложенная в ноябре 2011 года в статье госсекретаря США Хиллари Клинтон в журнале Foreign Affairs. Вскоре последовало заявление министра обороны Леона Панетты о том, что в Тихоокеанском бассейне будет сосредоточено 60% боевых кораб лей ВМС США. Как и во времена «опиумных войн», основное давление будет оказываться на экономически развитое китайское побережье с моря. За прошедшие месяцы второе дыхание получили американские военные базы в Японии и Южной Корее, связанных с США военными договорами. С этими странами участились военные учения, которые призваны не только усилить давление на китайскую прибрежную оборонительную инфраструктуру, но и произвести ее глубокую разведку. Создана новая база морской пехоты в Австралии, обсуждается базирование на Западном побережье США новой авианосной группы.

В рамках «новых опиумных войн» США создают все более ощутимую угрозу на маршрутах торговли и транспортировки необходимого Китаю сырья из стран Африки и Ближнего Востока. «Стратегическим содержанием американской политики «поворота к Азии» является подавление и окружение Китая, — писал в статье под красноречивым заголовком «Америка в состоянии перекрыть жизненно важные морские пути Китая» на страницах китайской англоязычной газета Global Times аналитик Института военно-морских исследований КНР Ли Цзе. — Первоочередной задачей этой политики является окружение с моря». Другой военный эксперт, генерал-майор У Гуйфу из Национального университета оборонительных технологий, недавно заявил на форуме, организованном журналом «Родина» и Китайской федерацией патриотических проектов, что в ближайшие четыре года США постараются создать «цепь баз» для блокирования Китая. Эта цепь начинается в Японии и Южной Корее, проходит через Тайваньский пролив, Южно-Китайское море, Филиппины и Сингапур и заканчивается в Австралии.

В августе прошлого года Хиллари Клинтон совершила турне по странам Африки, в ходе которого критиковала рост торговли Поднебесной со странами Черного континента (166 млрд долларов в 2011 году), предлагала в качестве альтернативы кредиты и военную помощь. Нарастающий поток нефти, газа и иного стратегического сырья из стран Центральной Азии может быть переориентирован в результате разворачивающегося дипломатического наступления США, которое лишь на первый взгляд связано только с выводом войск из Афганистана. Усиление давления Запада на Иран уже приводит к сокращению поставок столь необходимой Китаю нефти. Заметное потепление отношений США с Индией в последние несколько лет связывают со стремлением Вашингтона омрачить быстро развивающиеся индийско-китайские торговые связи (70 млрд долларов в 2011 году), а также политические контакты в рамках БРИКС и ШОС.

Сильное впечатление на китайцев произвело появление в прошлом году у берегов Поднебесной авианосной группы во главе с авианосцем George Washington. На базу «Футенма» на Окинаве переброшены новые самолеты MV-22 Ospreys, способные осуществлять вертикальный взлет и посадку, в том числе на небольшие острова. Объявленная дислокация первых четырех кораблей прибрежной зоны ВМС США в Сингапуре грозит закупорить бутылочное горлышко Малаккского пролива, соединяющего Тихий океан с Индийским. В Вашингтоне обратили внимание на созданный Китаем ради обхода этого узкого места «наземный мост» через Мьянму, который призван обеспечить переброску сырья по построенным китайцами трубопроводам и магистралям с побережья Индийского океана в юго-западную провинцию Юньнань. С правящего Мьянмой режима спешно сняли клеймо военной диктатуры и многолетнюю экономическую блокаду, а в ходе первого после переизбрания на второй срок зарубежного визита президента Обамы одевшим цивильные костюмы военным предложили набор стимулов для ослабления ориентации на Китай.

Уже в обозримом будущем под вопрос может быть поставлен и доступ к природным богатствам государств АСЕАН — при не слишком скрываемой поддержке Вашингтона нарастает напряженность в Южно-Китайском море. А ведь эта региональная группа стран, создавшая с КНР еще в 2010 году зону свободной торговли, является третьим по значимости торговым партнером Китая (363 млрд долларов в 2011 году).

Ухудшить ситуацию для китайских гражданских и военных кораблей способны споры из-за островов Южно-Китайского моря между Китаем, Вьетнамом, Филиппинами, а также Индонезией и Брунеем. Тлевшие десятилетиями очаги разногласий стали приближаться к воспламенению именно после начала сдерживания Китая. США начали предлагать новые и расширять имеющиеся программы военной помощи этим странам. В глубоководном вьетнамском порту Камрань впервые после завершения войны с Америкой появились корабли ВМС США. Состоялись совместные учения американцев с ВМС Вьетнама и Филиппин.

Заткнись, Америка!

Около 90% внешней торговли КНР осуществляется по морю. Неудивительна поэтому резкая реакция Пекина на вмешательство США в ситуацию в Южно-Китайском море. В конце июля 2012 года был повышен административный уровень небольшого поселения на одном из островов архипелага Сишацюньдао (Парасельские острова) в город под названием Саньша. Там же был учрежден постоянный гарнизон. Вскоре Госдепартамент США выступил с заявлением протеста. МИД КНР сделал ответное заявление, а после небольшой паузы газеты, издаваемые Компартией Китая, опубликовали статьи с резкими выпадами против Вашингтона. «Город Саньша создан. Китай не переменит своего решения изза каких-то высказываний США, — писала газета Global Times. — Значение последнего заявления США равно нулю. У Америки есть влияние в Южно-Китайском море, это правда. Вьетнам и Филиппины недавно проявили активность, провоцируя Китай, что не обошлось без американского воздействия. Но влияние Вашингтона в Южно-Китайском море уменьшается... США должны понимать, что между Южно-Китайским и Карибским морем большая разница». Еще дальше пошла газета «Жэньминь жибао», официальный орган ЦК КПК.

В своей передовой статье она писала: «Заявление американской стороны вводит в заблуждение общественность и должно быть безжалостно опровергнуто. Мы имеем все основания крикнуть Америке: «Заткнись!»

Как рычаг давления на Китай и лакмусовую бумажку для проверки его решимости защищать свои стратегические интересы рассматривают авторы стратегии «Поворота к Азии» еще один кризис — вокруг островов Дяоюйдао/ Сенкаку. Это понимают и в Пекине. Совсем недавно газета Global Times писала: «Если ситуация вокруг островов приведет к конфликту, размещенные в Японии американские войска станут оказывать давление на Китай. Мы должны быть психологически готовы к этому. Некоторые элементы китайско-японской конфронтации из-за Дяоюйдао станут элементами китайско-американской конфронтации. Все зависит от того, готовы ли США сдерживать Китай военными методами. Пока этого не наблюдается. В случае военной провокации ни у кого не должно быть сомнений насчет готовности Китая контратаковать».

Характерно, что истоки нынешнего кризиса из-за островов Дяоюйдао относятся к концу позапрошлого века. Тогда в результате проигранной войны с Японией (1894–1895) Китай лишился Тайваня и архипелага Пэнхуледао (Пескадорские острова), к которым примыкают и острова Дяоюйдао. На состоявшемся в конце прошлого года XVIII съезде Компартии Китая была оглашена «китайская мечта о великом возрождении китайской нации». Мечтая о грядущем величии, в Китае не забывают и о длившемся более ста лет периоде национального унижения. А начался он с «опиумных войн», с попыток Запада решить экономические и финансовые проблемы военным путем. Повторяя опыт своих англосаксонских «кузенов» и начав новый этап сдерживания Китая под лозунгом «поворота к Азии», США стимулируют нарастание в Поднебесной националистических настроений, ускорение военных приготовлений, гонку вооружений и усиление напряженности во всем Тихоокеанском бассейне. Как и в XIX веке, такое развитие событий неизбежно затронет и стратегические интересы России. Вряд ли случайно программа ускоренного развития Сибири и Дальнего Востока была провозглашена Кремлем одновременно с американским «поворотом к Азии».