Экономисты австрийской школы: люди предвидевшие кризис (Эддлем, Томас Р.)

«Питер, вас высмеивали на всех этих финансовых шоу с 2005 года. С 2005 года! Но вы не только предсказали проблемы, вы, по сути, объяснили, что произойдет. Почему никто не слушал? Вы были Кассандрой!»

— Комментатор MSNBC Джо Скарборо (Joe Scarborough) – приверженцу «австрийской школы экономики» Питеру Шиффу (Peter Schiff) в передаче Morning Joe, 25 марта 2009 года.

Упоминание о Кассандре – персонаже из греческой мифологии, получившей дар предвидения и одновременно проклятой, что никто не будет верить ее предсказаниям – было особенно уместным по отношению к теории австрийской школы экономики до недавнего экономического краха. Название этой экономической школы, выступающей за свободный рынок, отражает тот факт, что многие ее «отцы-основатели» были австрийцами и учениками австрийского экономиста Карла Менгера (Karl Menger). Конечно, «австрийская школа» - это не школа в традиционном смысле этого слова, обозначающего физическую структуру. Это политико-экономическое движение объединяет тех, кто верит в чистую экономику свободного рынка и принципы невмешательства государства в экономику. Австрийская школа обладает долгой историей удивительно точных экономических прогнозов, будучи при этом совершенно игнорируемой политическим истеблишментом и центральными средствами массовой информации.

Достоверные пророчества

Но это недоверие со стороны общества полностью исчезло, как только предсказания австрийской школы снова сбылись. Одним из нескольких исключений в «заговоре молчания» СМИ против школы до 2008 года был президент Euro Pacific Capital Питер Шифф, теперь кандидат на выборы в Сенат от штата Коннектикут, который дал ряд телевизионных интервью в преддверии текущей рецессии. Шиф несколько раз с удивительной точностью указывал, что произойдет, и – что еще более удивительно – почему это произойдет. В числе наиболее известных его интервью – беседа с Артуром Лаффером (Arthur Laffer),экономистом «школы стимулирования предложения» времен Рейгана (Reagan) 28 августа 2006 года на CNBC-TV. Лаффер, прославленный экономический советник при президенте Рейгане, является, возможно, наиболее выдающимся теоретиком политики стимулирования предложения, известным своей «кривой Лаффера», которая объясняет, как правительство может получить максимальную сумму налогов от налогоплательщиков без угнетения экономической активности. Услышав, как Шиф предсказывает серьезную рецессию в 2007 году, Лаффер ответил:

- Он говорит, что в США снизился объем сбережений, но ведь благосостояние значительно увеличилось. Экономика Соединенных Штатов никогда не была в лучшей форме. В ближайшие пару лет не ожидается никакого повышения подоходного налога. Кредитно-денежная политика прекрасно оправдывает себя. Торговля никогда еще не была настолько свободной… Я думаю, Питер сильно ошибается, и я просто не понимаю, с чего он все это взял.

Шиф ответил: «Когда ты увидишь спад на фондовом рынке и лопающийся пузырь недвижимости, все это фальшивое благосостояние испарится, а все, что останется, - это наши долги перед иностранцами».

Затем Лаффер поспорил с Шифом на один пенни, что последний ошибается. На шоу Real Time With Bill Maher наканале HBO 24 октября 2008 года Лаффер утверждал, что он не заплатил Шифу этот пенни.

Шифф не единственный, кто точно предсказал нынешнюю рецессию. Конгрессмен Рон Пол (Ron Paul) делал практически идентичные прогнозы. В интервью с ним 23 февраля 2010 года – вскоре после того, как Пол одержал победу в предварительном голосовании на Конференции консервативных политических действий (CPAC) по поводу кандидатуры, которую консерваторы хотели бы выдвинуть на следующих президентских выборах – в передаче Morning Joe на канале MSNBC Скарборо отмечал:

- Вот что Рон Пол говорил в 2003 году о… пузыре, который разрастался с помощью Fannie и Freddie и банков: [Видеоклип] «Парадоксально, но борясь с риском повсеместного кредитного дефолта, правительство усиливает вероятность болезненного краха жилищного рынка. Как и все искусственно созданные пузыри, бум цен на жилье не может длиться вечно. Когда цены упадут, домовладельцы столкнутся с трудностями, их капитал будет уничтожен. Чем больше людей будут инвестировать в рынок, тем более худшими окажутся последствия для экономики, когда лопнет этот пузырь. Даже председатель Феда Гринспен (Greenspan) выразил обеспокоенность тем, что из-за правительственных субсидий инвесторы недооценивают риск вложений во Freddie и Fannie». Вы были правы. Конгрессмен, это было в 2003 году. 2003 год, за пять лет и пять дней до краха. Откуда вы знали?

В действительности Конгрессмен Пол сказал в точности то же самое годом ранее, в своей речи в Палате представителей США 16 июля 2002 года.

Откуда он знал? Конгрессмен объяснил Скарборо, что он просто пытался понять экономику с точки зрения австрийской концепции свободного рынка. Она вроде как показывает, что, проявив немного настойчивости, иногда можно, в конце концов, оказаться победителем. И я думаю, что мы побеждаем, обсуждая преимущества свободного рынка над вмешательством государства в экономику… Эти предсказания делаю не я, их сделали хорошие австрийские экономисты, люди вроде Мизеса и Хайека, Ротбарда и Зенхольца (Sennholz). Они нас этому научили, это доступно каждому, а в особенности изучением этого философского направления интересуется молодежь.

Массовое внимание на экономистов-представителей австрийской школы было обращено во время президентской гонки конгрессмена Пола в 2008 году, хотя – как и в случае Кассандры –предсказания экономического краха не набрали достаточного количества голосов избирателей Республиканской партии, чтобы помочь ему стать кандидатом в президенты. С наступлением кризиса все изменилось, рассказал конгрессмен в интервью The New American. Он отмечает возрастание интереса как австрийской школе: «С коллапсом экономики произошли существенные изменения, потому что австрийцы его предсказывали. Они и раньше оказывались правы».

Он прав по обоим пунктам. СМИ пишут об австрийцах чаще, чем когда-либо. Не став кандидатом в президенты, конгрессмен Пол зачастил на национальное телевидение, а также издал два национальных же бестселлера: Революция: манифест и Покончите с Федом. Его «Кампания за свободу» - группа неполитических интересов, созданная в продолжение массового оппозиционного движения преимущественно молодых волонтеров кампании 2008 года – получила пожертвований более чем на $4 млн после выборов президента Обамы. Конгрессмен Пол признает, что «кампания «зажгла спичку». Но быстро добавляет, что «работа была проведена много-много лет назад» Людвигом фон Мизесом (Ludwig von Mises) и прочими.

Фундаментально здоровая основа

Конгрессмен Пол прав насчет того, что, помимо анализа нынешней рецессии австрийская школа делала точные прогнозы в прошлом. Экономист-представитель этой школы Фридрих фон Хайек (Friedrich A. von Hayek) предсказал Великую депрессию за несколько лет до печально известного обвала фондового рынка Уолл-стрит в 1929 году. В книге Хайека Денежная теория и торговый цикл, впервые опубликованная в 1929 году в Австрии, говорилось о Великой депрессии. Хайеку присудили Нобелевскую премию по экономике (гораздо позднее, в 1974 году) за работу в изучении экономики, которую он провел в период до и во время Депрессии. В пресс-релизе Нобелевского комитета так объяснялось это награждение:

«Возможно, частично благодаря более тщательному анализу он был одним из немногих экономистов, которые предупреждали о возможности серьезного экономического кризиса до великого обвала осенью 1929 года. Фон Хайек показал, как рост денежной массы, сопровождаемый кредитованием, объем которого превышает уровень добровольных сбережений, может привести к неправильному распределению ресурсов, оказывая особенно негативные последствия на структуру капитала. Этот тип теории экономического цикла с привязкой к денежной экспансии имеет много общего с обсуждением послевоенной кредитно-денежной политики».

Написанная в 1928 году и опубликованная на немецком языке в 1929 году, Денежная теория и торговый цикл вывела теоретические модели, которые доказали, что Соединенные Штаты и другие страны ждет экономический крах. Предисловие к изданию на английском языке в июне 1932 года более подробно объясняет, как Федеральный Резерв продолжал инфляционную политику легких денег при администрации Гувера (в дальнейшем подхваченную и усиленную администрацией Рузвельта), которая однозначно вела к Депрессии: «Вместо того чтобы идти по пути дефляции, центральные банки, особенно в Соединенных Штатах, предпринимали более ранние и более далеко идущие попытки, чем когда-либо ранее, направленные на борьбу с депрессией путем политики усиленного кредитования, в результате чего депрессия длилась дольше и была серьезнее предыдущей». Акселерация этой политики легкого кредита при администрации Рузвельта гарантировала продление Великой депрессии до конца Второй мировой войны (хотя сама война «способствовала излечению» от безработицы в этой депрессии). И для многих представителей австрийской школы сегодняшняя политика Федерального резерва является отражением мер начала 1930-х годов.

«Торговый цикл» Хайека сегодня звучит как «экономический цикл» у большинства сегодняшних австрийцев, которые для описания своего подхода пользуются термином «праксеология». Праксеология (praxeology) – это просто слово греческого происхождения, которое позаимствовала австрийская школа и которое означает «изучение человеческой деятельности». В данном случае речь идет об изучении экономической деятельности людей. Экономисты австрийской школы понимают разумный принцип, что государства, как и люди, создают благосостояние с помощью сбережений и инвестиций, а не заимствования и расходов.

Фундаментальным трудом австрийской школы экономики считается Человеческая деятельность (Human Action), написанная учителем Хайека (и учеником Менгера) Людвигом фон Мизесом. Фон Мизес – австриец, который эмигрировал в Штаты перед Второй мировой войной, работал в редакционном совете журнала American Opinion и жил с комплексом Кассандры, которым, по словам Скарборо, страдает и Шифф. Несмотря на блестящий ум Мизеса, Австрийская корона отказалась предоставить ему полноценное место профессора в Венском университете. Вместо этого Мизес работал экономистом в Венской торгово-промышленной палате с 1909 по 1934 год. Хотя в родной стране Мизес не получил полноценного политического признания за свои значительные экономические достижения, его коллеги по торговой палате (включая Хайека) регулярно посещали занятия по экономике в его офисе и распространяли влияние Мизеса по всему миру.

Фон Мизес доказывал, что правительства не способны верно судить о сложном человеческом рынке, потому что правительственные чиновники не обладают знанием для совершения миллионов ежедневных экономических решений лучше самих потребителей:

Начиная с чисто произвольных допущений касательно якобы вечных и абсолютных ценностей и вечной справедливости, они назначили себя верховным судьей по всем земным вопросам. Они неверно истолковывают собственные произвольные оценочные суждения, лишенные интуиции, как голос Всемогущего или природу вещей.

Доказывая, что аргументы раздутого правительства в пользу вмешательства в рынок не станут достойной заменой хаосу свободной конкуренции, фон Мизес выстраивал логичную критику государственного планирования, направленную против социализма и фашизма, то есть кейнсианства. В Человеческой деятельности фон Мизес писал: «Альтернатива – это не план или отсутствие плана. Вопрос в том, чей план? Должен ли каждый член общества планировать за себя или только великодушное правительство должно планировать за всех? Проблема вот в чем: свобода или правительственное всемогущество». Фон Мизес объясняет, что «невмешательство правительства в экономику не означает: пусть работают бездушные механизмы. Это означает: пусть каждый отдельный человек решает, как он хочет участвовать в общественном разделении труда; пусть потребители определяют, что должны производить предприниматели. Планирование означает: пусть только правительство решает и навязывает свои решения с помощью механизма принуждения и насилия».

Фон Мизес отстаивал теорию свободной конкуренции, считая, что правительство не должно вмешиваться в экономику, потому что оно не способно сделать людей счастливее или богаче, чем сами люди, принимающие собственные экономические решения. «Правительство – это последнее прибежище вооруженных людей, полицейских, жандармов, тюремщиков и висельников, - писал фон Мизес. – Главной чертой правительства является навязывание своих законов с помощью битья, убийства и лишения свободы. Те, кто просит увеличения правительственного вмешательства, в первую очередь, просит о большем насилии и меньшей свободе».

Это не значит, что фон Мизес или какой-то конкретный адепт австрийской школы экономики должен обязательно думать, что государство – это зло (хотя некоторые так и считают). Фон Мизес признавал, что иногда сила необходима, хотя он определял суть государства как власть, нежели позитивистский элемент экономики. Австрийская школа часто ассоциируется с либертарианским движением, хотя для того, чтобы принять экономические реалии, которые объясняет австрийская школа, необязательно быть либертарианцем. Как писал фон Мизес:

«Экономика не догматична, как утверждают самозваные «ортодоксальные» защитники правительственного всемогущества и тоталитарной диктатуры. Экономика не выражает одобрения либо неодобрения в отношении правительственных мер, ограничивающих производство и добычу. Она просто считает своим долгом объяснить последствия таких мер. Выбор мер, которые нужно принять, зависит от людей. Но при выборе они не должны пренебрегать учениями экономики, если они хотят добиться желаемых результатов.

Конечно, существуют обстоятельства, в которых люди могут считать приемлемыми определенные ограничительные меры. К примеру, противопожарные нормы являются ограничительными и увеличивают себестоимость продукции. Но сокращение общего объема производств, который они влекут за собой, - это цена, которую стоит заплатить за то, чтобы избежать катастрофы большего масштаба. Решение относительно каждой ограничительной меры следует принимать на основании тщательной оценки расходов, которые она за собой повлечет, и выигрыша, который она принесет. Возможно, ни один разумный человек не будет спорить с этим правилом».

Фон Мизес подчеркивал, что «задача экономики состоит в анализе и поиске истины. Она не призвана восхвалять или не одобрять с точки зрения любого стандарта предвзятых постулатов и предубеждений». Но в целом он считал правительство слишком грубым и неэффективным механизмом принятия любых решений, чтобы сделать человека более счастливым в экономической сфере.

Работа Хайека и фон Мизеса находит отражение в суждениях современных австрийцев, таких как Питер Шифф, который недавно заявил: «Правительство намерено превратить все это в инфляционную депрессию, и дальше будет хуже, гораздо хуже… Даже президент Обама согласится – и Бен Бернанке (Ben Bernanke) признает это – с тем, что наши проблемы связаны со слишком большими объемами расходов и заимствований. Решение заключается не в том, чтобы еще больше брать в долг и тратить, решение – в обратном». Как Хайек в 1932 году, Шифф приходит к подобному экономическому анализу: «К сожалению, рецессия нужна нам, какой бы болезненной она ни была. С помощью рецессии рынок лечит экономику. И чем больше правительство вмешивается в рецессию, тем больше оно усугубляет проблему».

Ллевеллин Роквэлл (Llewellyn Rockwell) из Института имени Людвига фон Мизеса рассказал, что неожиданно возросший интерес к австрийской школе экономики можно отнести на счет двух основных факторов. «Я бы сказал, что Рон Пол и недавний экономический цикл Федерального резерва» привлекли повышенное внимание к австрийской школе, заявил Роквелл журналу The New American. «Мы по-прежнему в меньшинстве, но это меньшинство стало таким большим, что оно перешло в принципиально иное качество». Роквелл основал Институт в 1982 году вместе с вдовой Мизеса Маргит фон Мизес (Margit von Mises), заручившись поддержкой Хайека и еще одного гиганта австрийской школы экономики Мюррея Ротбарда (Murray Rothbard).

Роквелл сообщил The New American: «Когда я начал говорить об этом 35 лет назад, никто не интересовался Федом. Это было просто название на банкноте в вашем кармане». Теперь он полагает, что «произошел громадный сдвиг. Но главная сложность состоит в том, что молодых людей привлекает кейнсианская экономическая теория. Проблема в том, что кейнсианство – это экономика государственной власти. Это то, что вы применяете, желая усилить власть государства».

Противники и пожертвования

Роквелл объясняет, в чем состоит настоящий соблазн кейнсианской экономики: «Большинство экономистов заинтересованы в сотрудничестве с правительством, и, таким образом, они участвуют не в свободных рынках, а управлении вашей жизнью. Сами они никогда бы так не сказали, потому что они «помогают» вам». Роквелл добавляет, что экономисты, работающие в правительстве, заинтересованы в усилении власти государства и при этом в предотвращении тотального разрушения частного сектора. «Они извлекли уроки из коммунизма. Если у вас коммунизм, правители тоже бедны. Так что у нас теперь фашизм». А фашизм – это просто экономическая система, которая подразумевает правительственное вмешательство в «свободный» рынок. Британский экономист Джон Мэйнард Кейнс (John Maynard Keynes) просто надел удобную, нематериальную силовую маску на экономическую философию.

Австрийцы также боролись с так называемыми экономическими школами свободного рынка. В то время как школа стимулирования предложения, популярная во времена администрации Рейгана, почти исчезла, школа Мильтона Фридмана (Milton Friedman) в Чикаго продолжает привлекать последователей. Многие из ее положений о свободном рынке близки австрийской школе, но Роквелл отмечает, что Чикагскую школу не волнуют манипуляции Федерального резерва с валютой и процентными ставками. «Чикагская школа – за ФРС, - заявил он The New American. - Они одобряют Фед; они любят Фед; они считают, что Феду стоить усилить свою линию».

Институт Мизеса, созданный Роквеллом, стал объектом повышенного интереса, как и другие австрийские организации. Его личный вебсайт, LewRockwell.com, является самым посещаемым либертарианским сайтом в Интернете («У нас посещаемость больше, чем у Фед или ООН», - говорит он). «Объем финансовой поддержки значительно вырос, даже во время этой депрессии, - рассказывает Роквелл об Институте Мизеса и добавляет, - конечно, нас еще мало, если сравнить нас с правительственными «мозговыми центрами» вашингтонского истеблишмента».

Увеличение объема пожертвований имеет большое значение, потому что Институт Мизеса выкладывает все свои публикации в Интернете. «Все можно получить бесплатно, - хвалится Роквелл. – Если кто-то хочет изучать экономику во всем мире, то Институт Людвига фон Мизеса – то место, куда он направляется лично или через Интернет». В число онлайн-публикаций входят полные тома сочинений Мизеса (включая Человеческую деятельность), Хайека и других австрийцев в формате PDF и HTML.

«Институт Мизеса способствует распространению информации, - заявил The New American Конгрессмен Пол. – Самый большой интерес проявляют обитатели кампусов колледжей. Они знают всех этих экономистов по именам». Несмотря на то, что самые известные экономисты уже умерли, Роквелл добавляет: «Если ты изучаешь физику, Ньютон не всегда будет поблизости». Вместо небольшой группы знаменитых людей в прошлом, поясняет Роквелл, «сегодня сотни и сотни профессоров» по всему миру преподают экономику австрийской школы.

На вопрос The New American, возрос ли интерес к австрийской школе на Капитолийском холме, Конгрессмен Пол ответил, что, возможно, и так, но добавил: «Я не думаю, что они перейдут к действиям». Однако он настроен не пессимистично, потому что «умственно существует много причин быть оптимистом. А интеллектуальная работа должна проводиться до политического прогресса».

И за последние два года интеллектуальная работа получила гигантскую поддержку.