Как оценивать теневую экономику Украины

«Согласно расчетам профессора Линцского университета Фридриха Шнайдера, которыми пользуются в своей работе влиятельные и всесильные Всемирный банк и Международный валютный фонд, доля теневой экономики в Украине бьет европейские рекорды, составив в 2011 году 44,1% от официального ВВП», – пишет издание, которое на расчетах собственно г-на Шнайдера и строит свою апокалиптическую картину.

ВБ и МВФ для «Корреспондента» «великие». Шнайдер, по его убеждению, «использует для своих расчетов уникальную методику». Терминология, вообще-то, рекламной статьи о стиральном порошке. Поэтому поможем коллегам сохранить лицо:

«При внимательном ознакомлении оказывается, что МВФ является не пользователем результатов исследований профессора университета Иоганна Кеплера в австрийском Линце, а непосредственным их заказчиком. Среди прочего, г-н Шнайдер (причем в соавторстве) готовит для Управления внешних связей Фонда брошюры серии «Вопросы экономики».

Где черным по белому указано: «Серия… призвана ознакомить широкие круги с результатами некоторых исследований.., проводимых сотрудниками Международного Валютного Фонда» (здесь и далее выделено нами. Источник тот же – Предисловие). Разница в статусе ученого сразу меняется: это как Нобелевский лауреат, работами в области теоретической физики которого пользуется все прогрессивное человечество, но которому же некое тоталитарное государство поручило создать водородную бомбу и получило ее.

Что касается «уникальности метода»: даже сам г-н Шнайдер его таковым отнюдь не считает: «Масштабы теневой экономики оценить сложно» (там же, стр. 3). Ноу-хау австрийца состоит лишь в попытке – это объясняет он сам – соединить максимальное количество методов. Прямые (выборочное исследование, налоговая ревизия), косвенные (оценка расхождений в статистике расходов, оценка статистики участия рабочей силы в официальной экономике, анализ совокупного объема денежных операций, анализ спроса на наличные деньги, потребление электроэнергии), а также модель, когда масштабы теневой экономики оцениваются как функция скрытой переменной (там же, стр.13).

Гарантирует ли такая универсальность уникальную точность результата? Как свидетельствует опыт – нет. Что не поленились доказать наши бывшие собратья по соцлагерю. Так, экономисты из стран Балтии не стали, например, как мы, украинцы, лебезить перед светилом, а ткнули носом в просчеты, когда г-н Шнайдер насчитал Латвии сперва 42% теневой экономики, а затем «скорректировал» ее до 29% (схожие проколы были и с Литвой, и с Эстонией). Шнайдер извинялся.

И, как заявил по данным того же 2011 года заместитель госсекретаря минфина Латвийской Республики Юрис Стинка на заседании парламентской комиссии по публичным расходам и ревизиям, различные методы подсчета размера теневой экономики только мешают определить истинный ее масштаб. По его словам, согласно данным Центрального статистического управления Латвии, объем теневой экономики страны составляет 18%. А никакие не 29%. И уж тем более не 42%». Конец первой теоретической цитаты из «Корреспондента».

Далее журнал сравнивает скрывающуюся в мороке тени отечественную экономику с европейской, которая – почти как пациент, распластанный на хирургическом столе, – вся на виду. «Тенденция к детенизации экономики – общеевропейская», – пишет издание. Но можно ведь и детализировать. Сделаем это за «Корреспондент»:

«Популярная французская «Монд», обычно не любящая полоскать белье Европейского Союза, агрегировала данные исследования Фридриха Шнайдера и статистического агентства ЕС «Евростатом». (Geo & Politique. Barometre Union Europeenne. L'economie souterraine: environ 19% du PIB europeen // Le Monde, dimanche 29 – Lundi 30 janvier 2012).

Согласно проведенным ею подсчетам, использование подпольного труда и уход от налогообложения достигают в своей совокупности 19% ВВП зоны ЕС. Любопытна структура теневой экономики в целом по ЕС. Согласно выкладкам «Монд», 66,5% в ней составляет труд не декларируемых работников. Если взять выборку из пяти стран – Германии, Испании, Италии, Польши и Румынии, то распространенность теневой практики находится в них в среднем по разным секторам экономики на уровне почти 35% – в строительстве, 25% – в оптовой и розничной торговле, чуть ниже 25% – в переработке и чуть ниже 20% – в гостиничном и ресторанном деле.

В отдельных странах удельный вес подпольного бизнеса достигает или даже превышает 40% в строительстве, опте, рознице и переработке. «В нынешнем году подкуп или любая другая «нечестная игра» может нанести <…> ощутимый ущерб где-то в размере 250 миллиардов евро», – это г-н Шнайдер не об Украине, это он о германской экономике». Конец второй возможной цитаты от «Корреспондента».

Естественно, журнал привлек и украинских экспертов. Например, экономического аналитика Павла Кухту. Но почему-то использовал лишь ту мысль, которая нужна для нужного вывода. А «весь» Кухта гораздо интереснее. Вернем его «Корреспонденту»:

«Согласно официальным данным, рост реального ВВП Украины в 2008 году резко снизился до 2,3%. В 2009-м же произошло падение почти на 15% – сильнейшее в мире. Нобелевский лауреат Пол Кругман тогда даже сказал, что «в Украине началась Великая депрессия». Однако на улицах страны, к счастью, не было заметно ничего, что ассоциировалось бы с настоящей экономической депрессией.

Просто частный бизнес, чутко реагирующий на любые изменения конъюнктуры, начал снижать издержки и уходить в тень. Это снизило официальный показатель ВВП, но не изменило реального состояния экономики. Сыграла ли теневая экономика положительную роль в кризисе? Безусловно. Она выступила своего рода буфером, позволившим частному бизнесу смягчить удар внешнего кризиса. В свою очередь, это поддержало экономику страны в критический момент и позволило ей достаточно быстро восстановиться.

Конечно, снижение налоговых поступлений резко повысило дефицит бюджета, привело к кризису государственного долга и вынудило Украину обратиться за поддержкой в МВФ». Конец третьей цитаты от «Корреспондента», предлагаемой ему в качестве гуманитарной помощи.

А теперь вернемся к МВФ, переговорщики которого должны появиться в Киеве, что таким чудесным образом совпало с выходом разгромной статьи в «Корреспонденте». Как известно, программа сотрудничества Фонда с Украиной заморожена с весны 2011 года, да и срок ее действия заканчивается в текущем последнем месяце года. Не секрет, МВФ намекал, что возобновление кредитования им Украины возможно лишь после смены Кабинета Николая Азарова, который не хочет выполнять требования Фонда (например, немедленно повышать коммунальные тарифы для населения). Также эта правительственная команда хочет продления программы кредитования, а не заключения новой, которая, безо всяких сомнений, будет содержать еще более жесткие требования.

В связи с этим «Корреспондент» мог бы упомянуть факт, о котором писали «Версии». 21 ноября 2012 года федеральный судья США по южному округу штата Нью-Йорк Томас Гриеса постановил, что Аргентина должна выплатить $1,33 млрд. кредиторам, которые отказались принимать участие в двух реструктуризациях долга после дефолта Аргентины в 2001 году.

И вот что говорят по поводу МВФ в Америке. Известнейший экономист Джеффри Сакс: «Когда в Аргентине разразился финансовый кризис, основную вину за это я возлагал на саму страну и никак не на такие международные организации, как МВФ. Сегодня, полтора года спустя, я считаю необходимым пересмотреть степень ответственности. Проблема не только и даже не главным образом в промедлении МВФ с выделением денежных средств Аргентине. Главная проблема заключается в отсутствии здравых идей со стороны МВФ».

А вот что говорят латвийские коллеги «Корреспондента» после того, как вскрылись крайне удивительные как для ученого с мировой репутацией передергивания Фридриха Шнайдера: «Так и напрашивается мысль о «руке» МВФ, патроне многих исследований австрийского ученого». (См. ссылку выше.)

И лишь для украинского издания, страну которого (как раньше – страны Балтии) разносят в пух и прах выводы ученого на ставке МВФ, Международный валютный фонд – «великий», а метода профессора – «уникальна».

И последнее: «На важнейший, по мнению европейских экспертов, вопрос, является ли снижение теневой экономики благом или проклятием, Шнайдер ответил: с учетом того, что 2/3 от деятельности в теневой экономике дополняют официальную экономику, развитие теневой экономики может увеличить общий ВВП, снижение теневой экономики повышает социальное благосостояние <…> если бОльшая часть ее перейдет в официальную экономику. Поэтому необходимы экономические и фискальные мероприятия». (Там же.)

Последнее вполне коррелируется с выводами отечественного эксперта г-на Кухты. Но никак – с резюме украинского журнала «Корреспондент».

Швабра мешает?