Китайские инвестиции в Африке. Большая карта

Китайские инвестиции в Африке. Большая карта

Китайское экономическое вторжение в Африку не случайно по времени совпало с китайским промышленным бумом. В 1971-2000 потребление энергии в Китае увеличивалось на 4% в год. Начиная с 2001, потребление увеличивается на 13% в год. В 2008 Китай потреблял 7,8 миллионов баррелей нефти в день, при том, что производил не более 4 миллионов баррелей. В 2010 Китаю необходимо было 8,36 миллионов баррелей в день ( для сравнения Америке – 21 миллион баррелей). Понятно, что в такой ситуации гарантированное обеспечение поставок нефти превращается в один из главных приоритетов национальной безопасности.

 


В конце июля в Пекине прошел 5-й Форум Китайско-Африканского Сотрудничества. Китай пообещал вложить в различные африканские проекты 20 миллиардов долларов в течение ближайших трех лет. Всего с 2010 года Китай объявил об инвестиционных проектах в Африке на общую сумму 101 миллиард долларов.

В общей сложности 90 миллиардов долларов будут вложены в добычу полезных ископаемых и строительство. Эти цифры могут быть даже больше, поскольку сюда не включены 7,5 миллиардов долларов, которые планируется инвестировать в шахты Южной Африки и Замбии.

2,1 миллиарда долларов будет вложено в местное производство, 750 миллионов – в сельское хозяйство и 50 миллионов – в развитие малого и среднего бизнеса.

Таким образом, Китай небезосновательно обвиняют в "экстрагирующем" характере отношений с черным континентом. В дополнение к этому, африканцы часто жалуются на низкое качество исполняемых китайцами работ. Тем не менее, большинство африканских стран просто не располагают инженерным опытом и достаточным капиталом для того, чтобы осуществить подобные проекты самостоятельно. Африканские правительства, ограниченные в ресурсах, с энтузиазмом принимают китайские предложения.

Китайская гонка в Африке не имеет ничего общего с доброжелательным идеализмом и желанием помочь неприсоединившимся и неразвившимся государствам. Китай отчаянно нуждается в сырье, в первую очередь, в нефти и железной руде. В начале XXI века китайское руководство приняло стратегическое решение о необходимости диверсификации источников сырья. До 9/11 60% потребляемой в Китае нефти поступало с Ближнего Востока. Китайцы сформулировали новую политику "выхода и скупки", и китайские добывающие компании двинулись в Африку, Латинскую Америку и Среднюю Азию.

Китайское экономическое вторжение в Африку не случайно по времени совпало с китайским промышленным бумом. В 1971-2000 потребление энергии в Китае увеличивалось на 4% в год. Начиная с 2001, потребление увеличивается на 13% в год. В 2008 Китай потреблял 7,8 миллионов баррелей нефти в день, при том, что производил не более 4 миллионов баррелей. В 2010 Китаю необходимо было 8,36 миллионов баррелей в день ( для сравнения Америке – 21 миллион баррелей). Понятно, что в такой ситуации гарантированное обеспечение поставок нефти превращается в один из главных приоритетов национальной безопасности.

Гигантский спрос на энергоресурсы в Китае объясняется традиционной китайской обсессией с производством стали и продуктов из нее. Китайская индустрия поглощает 70% энергоресурса, на обеспечение частных нужд идет 10%%, на транспорт -77% и на коммерцию – всего 2%.

Вследствие этого, Китай – производитель и экспортер стали №1 в мире. На долю Китая приходится 34,6% мирового производства. На производство стали и железа уходит 16% китайского энергопотребления. Рост индустриальной базы страны и благосостояния китайца ведет к расширению его запросов, и, соответственно, к росту импорта сырья. Китай уже оттеснил США на второе место и является главным импортером сырья в мире. Китай импортирует 20% природных ископаемых и топлива, добываемых в мире.

За агрессивной китайской внешнеэкономической политикой лежит совершенно иное, чему у западных многонациональных корпораций видение мира. Главной целью внешнеэкономической деятельности является обеспечение национальной безопасности, а не получение прибыли. Владельцем китайских компаний является государство, а не частные лица или фирмы. Государство поддерживает все аспекты деятельности компаний, обеспечивает им максимально благоприятный политический климат, и готово нести и страховать любые риски.

Главные цели деятельности китайской компании за рубежом:
а) обеспечение родины-матери необходимыми источниками сырья
в) открытие новых потребительских рынков для товаров китайского производства
с) подрыв западной гегемонии на международной политической и экономической арене и передел существующего международного порядка в соответствии с видением Пекина.

Китай воплощает в жизнь интегрированную независимую энергетическую модель, которая гарантирует доставку и защиту энергоносителей от источника до пункта назначения. Несмотря на то, что речь идет о договорных отношениях, китайская политика базируется на сильной дипломатии и лоббирующих усилиях - ради получения прав на добычу и закупку нефти на основании долгосрочных и стабильных соглашений. Дипломатическое усилие поддерживается такими постоянно действующими органами, как упомянутый в начале статьи Форум (FOCAC) и Афро-Китайский Совет Бизнеса.

Наиболее ярким примером является Судан. В этой стране китайские компании применяют две стратегии:
а) покупка и эксплуатация долгосрочных концессий при поддержке местного военного персонала или структур Китайской Народной Армии
в) подписание долгосрочных соглашений о покупке – на 20-25 лет, соглашений сопровождающихся невиданным разнообразием политических и финансовых стимулов и приманок для принимающей стороны.

Транспортировка нефти совершается по построенным, эксплуатируемым и контролируемым китайцами трубопроводам. Нефть или любой другой ресурс загружается в китайские же корабли, безопасность путешествия которых обеспечивается китайским флотом. В следующих портах организованы контролируемые китайцами перевалочные пункты, фактически базы – на основании соглашений о долгосрочной аренде: Мадагаскар (Маджунга и гавань Антогил), Дар эс-Салям, Мапуто, Бейра, Порт-Саид, Валвис-Бэй, Симонстаун, порты Массава и на архипелаге Дахлак Кебир (Эритрея), Фламинго Бэй (Судан) Алжир и Аннаба (Алжир). Соответственно, рост китайской активности вдоль побережья привел к резкому увеличению количества китайских военных и моряков в Африке, а также разведывательного персонала из числа сотрудников министерства коммерции и министерства государственной безопасности.

 


Концентрация представителей китайского аппарата безопасности иллюстрируется следующей картой. Большей частью подобная концентрация объясняется необходимостью обеспечить бесперебойную деятельность китайских добывающих предприятий. Наибольшее количество китайских силовиков – в Египте, Судане, Анголе, Нигерии и Южной Африке. Из них лишь Южная Африка, и, в меньшей степени, Египет, не имеют прямого отношения к нефтедобыче. Наибольших успехов в последние годы МГБ Китая смогло добиться в Сенегале и Чаде, где деятельность его агентов проложила путь китайским компаниям к нефтяным месторождениям последнего.

Критически важную роль в деле освобождения Африки от ее природных ресурсов играет китайская диаспора. МГБ пользуется услугами местных китайцев для сбора необходимой информации. Никто не знает точно, сколько китайцев живет в Африке – по оценкам в китайской прессе – от 500 тысяч до миллиона. В то же время, по информации МИДа ЮАР, только на территории этой страны проживает 250 тысяч нелегальных китайских иммигрантов. Китайское население Луанды оценивается в 80-100 тысяч. На острове Маврикия живет 30 тысяч китайцев, в Хартуме – 16 тысяч.

Характер правящего режима в самом Китае и социальная динамика китайских общин предлагают диаспору в качестве замечательной платформы для расширения сферы влияния в африканских странах. Этому способствуют следующие факторы:

Китайцы неохотно смешиваются с местными
Они лояльны и зависят от Китая
У большей части в Китае остались семьи
Они уязвимы в случае попыток шантажа со стороны правительственных агентов.

Китай, после переоценки своих геостратегических приоритетов в начале 2000-х, в буквальном смысле слова, вломился в Африку. Его целью были, прежде всего, наиболее богатые нефтью страны – Нигерия и Ангола, но также и районы высокого риска – Чад, Судан, Мавритания, Нигер и Экваториальная Гвинея. Китай также не упускает возможностей бизнеса в Эфиопии, Кении, на Мадагаскаре и в Уганде.

Излюбленной китайской практикой является организация совместных предприятий с государственными нефтяными компаниями. Это дает китайцам не только контроль над ресурсом, но и прямой выход на бизнес и политическую элиту страны. Наиболее яркими примерами являются совместные проекты с Sudapet (Судан), Sonatrach (Алжир), Sonangol (Ангола) и Nigerian National
Petroleum Corporation (Nigeria).

Китайскую гонку в Африке возглавляют государственные концерны China national petroleum Corporation (CNPC), China National Offshore Oil Corporation (CNOOC), Sinopec, China National Oil and Gas Exploration, Development Corp (CNODC), PetroChina, BGP International, и China Petroleum Engineering & Construction Group (CPECC) . Один из главных интересов – покупка доли в прибрежных месторождениях. Примером является покупка CNOOC в январе 2006 за 2,3 миллиарда долларов 45% нигерийского месторождения OML, и последовавшая через несколько месяцев покупка Sinopec ангольских глубоководных месторождений.

По материалам :
Stratfor. Chinese Investments in Africa
China in Africa. Strategic Overview. Executive Research Associates (Japan) 

ru-economics.livejournal.com