Германия как зеркало кризиса Евросоюза

Германия как зеркало кризиса Евросоюза

Перед лицом надвигающейся опасности нельзя придерживаться политики страуса…

Гейнц Гудериан

Кризис Германии – это не экономический кризис, а цивилизационный, и он грозит децентрализацией страны. Участник Сообщества Владимир Стус рассматривает процесс заката Германии как часть упадка Запада, который был им спрогнозирован еще до 2008 года. Его новые прогнозы, выполненные на основе модели развития технологической цивилизации, неутешительны: развалится целый ряд стран, ныне входящих в ЕС.

Общаясь с западными экспертами и топами на протяжении многих лет, наблюдаю удивительные изменения в их аргументации. До 2008 года в большинстве своем они очень убедительно и доходчиво доказывали принципиальную невозможность кризиса. То, что кризиса не может быть никогда доказывали и на экономическом, социальном уровне и на цивилизационном уровнях. Верхом ноналармизма была господствовавшая тогда концепция устойчивого развития. А когда они слышали мое возражение о том, что грядущий кризис Запада наступит по тем же причинам, что и кризис постсоветского пространства, но будет существенно более острым, то большинство собеседников впадали в ступор, быстро завершали разговор и смотрели на меня как на богохульника. В первый год после начала кризиса ситуация мало изменилась. И Западные и большинство местных экспертов и топов предпочитали обсуждать, когда кризис достигнет своего дна, каким будет последующее восстановление и посткризисная экономика. Вариант того, что кризис имеет цивилизационные причины и вообще является не кризисом, а прелюдией к гораздо более острому и длительному Смутному времени, практически не рассматривался. Убедится в этом может любой, открыв в интернете статьи большинства экономических экспертов 2008-2009 годов.

Ситуация изменилась летом 2011 года. От былого ноналармизма тех, кто так убедительно доказывал невозможность кризиса, не осталось и следа. Оптимизм тех, кто писал об исключительно финансовых или экономических причинах кризиса также испарился. Эффективность концепции устойчивого развития описывать происходящие процессы и ее способность к научному предвидению оказалась вполне сравнимой с концепцией развитого социализма застойных времен. В речах и публикациях западных интеллектуалов уже нет былой искры – как будто людей лишили мечты и старые идеалы оказались банальной утопией. Кто-то вместо анализа объективных процессов опускается до разбора действий отдельных руководителей, кто-то уходит в эзотерику и мистицизм, кто-то в ксенофобию и теории заговоров, кто-то продолжает барахтаться, иначе не скажешь, в финансовых показателях, не замечая нарастающего влияния не финансовых процессов. Но все это похоже на реакцию страуса, когда люди, не понимая происходящего, пытающегося спрятаться за пока еще не разрушенными стереотипами. Одним из таких стереотипов является тезис о высокой конкурентоспособности и благоприятных среднесрочных перспективах Германии. Согласно ему все проблемы еврозоны сосредоточенны в странах PIIGS, а немецкая экономика является передовым локомотивом ядра еврозоны.

Перечислю основные составляющие высокой конкурентоспособности германской экономики за прошедшие 40 лет в сравнение с другими странами:
Расширение рынков, доступ к дешевым ресурсам. Дешевые советские, а затем российские энергоресурсы, расширение рынков, связанное с объединением Германии, распадом социалистического лагеря и расширением Евросоюза.
Специализация в мировом масштабе на производстве товаров статусного и функционально-статусного спроса позволила в значительной мере избежать деиндустриализации, связанной с выносом производств а Азию.
Приоритет безопасности (как для потребителя, так и для окружающей среды), экономичности, дизайна и эргономики, как основных направлений технологического развития.
Существенный запас национального богатства и не реализованных научно-технологических открытий и инноваций накопленный к началу рассматриваемого периода.

Легко заметить, что эти долговременные конкурентные преимущества или полностью или в значительной мере уже исчерпаны. Даже казалось, вечные темы повышения безопасности для потребителей и окружающей среды в условиях кризиса в значительной степени теряют свою привлекательность в глазах потребителей. Другие же процессы вообще превратились из двигателя немецкой экономики в ее тормоз. Например, расширение рынка вызвало вторичные модерны в ряде азиатских стран. На начале 70-х по этому пути быстро продвигалась Япония, затем Корея, сейчас Китай. Сейчас японская экономика тоже сосредоточилась на функционально-статусном и статусном сегменте. Качество, техническое совершенство и дизайн японских товаров не уступает немецким. Туда же, очевидно стремится и Корея где вторичный модерн также завершается.

В результате в самом выгодном сегменте спроса, там, где можно конкурировать не издержками, а качеством и дизайном уровень конкуренции резко возрос. И если долговой кризис каким-то чудесным образом вдруг будет смягчен, то основные проблемы начнутся тогда, когда Китай сможет освоить практически все технологии, определяющие технологическое лидерство Германии. Когда Китай сможет с таким же качеством, но существенно меньшими затратами сможет воспроизвести все, что производится в Германии. А таких продуктов с каждым годом становится все больше, поскольку замедление общемировых темпов научно-технологического развития настолько серьезное, что скоро станет очевидно обывателям. В качестве иллюстрации приведу пару локальных, но очень показательных примеров.

В течение двух десятилетий Германия активно стимулирует развитие солнечной энергетики. В поддержку и исследований, стимулирование собственного производства фотоэлементов и солнечных батарей и на компенсацию дорогого зеленого тарифа были направлены огромные средства. Однако, несмотря на определенный научно-технологический прогресс, кардинального скачка ключевых показателей фотоэлементов не произошло. За пару десятилетий их массовое производство перестало быть высокотехнологичным настолько, что можно было не опасаться конкурентов с меньшими издержками. В результате в течение двух последних лет китайские производители фотоэлементов и солнечных батарей настолько снизили цены, что обвалили рынок, сделав не конкурентной продукцию германских производителей. Защитить свой рынок немцам очень сложно.

Во-первых, это будет противоречить нормам ВТО.

Во-вторых, протекционизм не поможет удержать внешние рынки сбыта.

В-третьих, в процессе набирающего обороты финансового кризиса еврозоны, она становится все более зависимой от китайских заимствований и инвестиций, что противодействует росту протекционизма в отношение китайских товаров.

В-четвертых, на любые заградительные меры Китай ответит тем же, в результате пострадает немецкий экспорт на самый емкий и быстро растущий рынок.

В итоге немецкие чиновники ничего не смогли придумать лучше сокращения дотаций входящих в зеленый тариф электроэнергии. Что это как не позиция страуса?

Другой пример, это системная не конкурентоспособность немецкого сельского хозяйства. По традиционным биржевым культурам (пшеница, кукуруза, соя, а также по мясу крупного рогатого скота оно не конкурентно в сравнение с Канадой, Астралией, США, Аргентиной по причине малого количества земли, приходящейся на одного фермера. По культурам с высокими трудозатратами не конкурентно по издержкам со странами Юго-Восточной Азии. Еще одним фактором, существенно снижающим конкурентоспособность всей германской сельхоз продукции является слишком высокие санитарные и экологические нормы. В результате немецкая с/х продукция слишком дорога, несмотря на огромные дотации фермерам. С одной стороны в процессе разворачивания системного кризиса дотации постепенно становятся неподъемной ношей для бюджета. А с другой стороны, по мере поляризации доходов и размывания среднего класса, роста безработицы и сокращения социальных программ, все большему числу потребителей становится не по карману и этот уровень цен на продукты питания.

За счет чего тогда будет конкурента экономика Германии? Конкурировать по издержкам, т.е. в сегменте массового спроса экономика Германии не может по определению. Вернуть вывезенные в Азию производства Германия не сможет, даже если очень захочет. Конкурировать в сегментах функционально-статусного и статусного спроса становится все сложнее. Там и так слишком тесно даже без Китая. Надежды на резкий научно-технологический скачек становятся все более призрачными, поскольку темпы научно-технологического развития начали тормозится не сегодня и не вчера, а в период примерно с 1955 по 1970 годы. И торможение темпов развития наблюдается не на проценты, а в разы. Несмотря на взрывной рост технологий обработки и передачи информации. К этому следует добавить нарастающий как лавина комплекс проблем связанных с завершением глобализации и раскруткой обратного ей процесса – регионализации к чему высокоспециализированная германская экономика вообще не готова.

В результате можно сделать вывод о долгосрочной и прогрессирующей не конкурентоспособности германской экономики в целом. А это, повторяю намного серьезней, чем долговой кризис. Простым сокращением доли заработной платы в продукте и соответственно сокращением, даже существенным, социальных расходов в бюджете здесь не обойтись. Увы… Европейские политики и чиновники как мантру повторяющие слова о необходимости структурных реформ, реальных путей по повышению конкурентоспособности экономик стран, составляющих ядро ЕС не предлагают. Насколько я осведомлен, не предлагают и интеллектуалы, т.е. скорее всего, мы наблюдаем объективный процесс заката Германии, как часть Заката Запада, о котором я писал еще до начала кризиса. Его можно несколько отсрочить , но нельзя отменить. Поэтому, кстати, выдающихся европейских политиков сейчас быть не может – их качества просто не востребованы.

С точки зрения цивилизационного анализа замедление высоких темпов интенсивного научно-технологического развития можно частично компенсировать ускорением экстенсивного развития за счет внешней или внутренней колонизации. Процесс этой компенсации является не простым и достаточно длительным. При этом резко возрастает доля базовых добывающих отраслей и первичной обработки ресурсов. В результате структура экономики возвращается к пирамидальной форме, где сравнительно небольшое количество отраслей с глубокой и обработкой ресурсов находится на мощном основании ресурсных отраслей и отраслей первичной обработки сырья.

Но Германия практически лишена этой возможности. Проводить внешнюю расширение ЕС уже не возможно. Возможности для внутренней колонизации чрезвычайно ограниченны низким уровнем удельных ресурсов, приходящихся на одного человека. Такая частичная компенсация возможна в Канаде или Австралии, но не в Германии или Японии. Также она возможна на севере Европы в Скандинавских странах. Наличие этого механизма уже можно проверить, ведь перечисленные развитые сырьевые страны лучше всего перенесли кризис 2008 года и сейчас развиваются существенно лучше других. Но в Германии слишком большое население и слишком малое количество базовых ресурсов, приходящееся на душу населения! В отличие от Канады, Австралии, Новой Зеландии, стран Скандинавии Германия не является сырьевой страной. Поэтому остатки некогда высокотехнологичных отраслей, лишенные собственного сырьевого основания в условиях дальнейшего замедления темпов научно-технологического развития неизбежно рухнут.

В тоже время ее площадь, экономика, население и геополитическое положение мире слишком велико, что бы Германия могла развиваться как специализированная страна вроде Швейцарии.

Гипотетически есть еще один геополитический вариант. Вариант интеграции с РФ. Дело в том, что экономики РФ и ФРГ комплиментарны. Чего не достает одной, то с избытком имеется в другой и наоборот. И наметившееся сближение Германии и России в экономической и геополитической сферах есть следствие этой взаимной дополняемости. Но для перспектив обеих стран этого мало – нужна быстрая интеграция с уровнем существенно выше, чем в современном ЕС. Но этот сценарий быстрой интеграции России и Германии не возможен по одной главной причине – постепенная, но неуклонная раскрутка регионализации, делает любые масштабные интеграционные процессы невозможными, по крайней мере, до конца XXIвека. Есть и другие причины. Например, гипотетическая быстрая интеграция между Россией и Германией должна проходить не так как расширение ЕС, а по правилам, разработанным преимущественно в России. Сначала Германия с этим категорически не согласится, а потом, если вдруг согласится, то будет уже поздно.

Что же можно изменить, как исправить ситуацию? Кризис Германии по причинам, масштабам и длительности это не экономический кризис, а цивилизационный. На микроуровне он проявляется в том, что традиционная западная инвестиционная модель со ставкой на кардинальные инновации и расширение рынков перестала быть конкурентоспособной. На уровне страны цивилизационный кризис нельзя отменить, в лучшем случае можно немного отсрочить по времени и смягчить.

Поэтому своему сожалению, вынужден сделать ряд пессимистических прогнозов.

Ожидать существенного ускорения темпов научно-технологического развития в ближайшие десятилетия не имеет смысла. Евросоюз представляется обреченным, попытка его консолидации даже в несколько урезанном виде невозможна в условиях набирающей темпы регионализации. Впрочем, он может сохраниться в ничего не значащем и декоративном виде, вроде СНГ. Но процесс распада на Евросоюзе не остановится – практически гарантированно распадется целый ряд стран, ныне входящих в ЕС. В частности, представляется, что Германии очень повезет, если она отделается глубокой внутренней децентрализацией, а не развалится на части во время предстоящей Второй Тридцатилетней войны. Я понимаю, что сейчас такой прогноз представляется крайне маловероятным, но он сделан на той же методологической основе – Модели развития технологической цивилизации, которая позволила заранее прогнозировать кризис. Причем не просто экономический кризис, а гораздо более острый и длительный кризис цивилизационного масштаба.

P.S.

Модель развития технологической цивилизации, на основе которой выполнен этот прогноз, базируется на естественнонаучной, а не на экспертной методологии. Все прогнозы, выполненные на ее основе, имеют примерно одинаковую погрешность. Поэтому оценить погрешность прогноза, содержащегося в этой статье частично возможно уже сейчас, по моим предыдущим прогнозам. Например, по аналогичному прогнозу для Украины, который называется «Швейцарский путь» и опубликован летом 2005 года. Там же, кстати, содержится и прогноз мирового кризиса.

www.e-xecutive.ru