Капитализм на лоне природы

Лето – сезон миграции, в том числе отпускной. Среднестатистический москвич или обитатель Нью-Йорка покидает свое городское убежище и «выползает на солнышко», будь оно хоть во Флориде, хоть в Подмосковье. Однако к «загородной миграции» склонны не только отдельные люди, но и целые предприятия. Желание привлекать с каждым годом все более редкие и все более ценные высококвалифицированные рабочие кадры побуждает корпорации искать расположение для новых зданий подальше от традиционных индустриальных районов. К концу двадцатого века в пригородах Америки расположилось даже больше офисных площадей, чем в городах, к которым они прилегают. Сегодня многие из этих загородных корпоративных комплексов окружены простирающимися до горизонта зелеными газонами и рощицами деревьев, искусно выращенными на прилегающих территориях, а ландшафтные парки этих резиденций компаний-гигантов стали неотъемлемой частью американского градостроительства.

Луиза Мозинго – профессор кафедры ландшафтной архитектуры и экологического планирования в Университете Калифорнии, посвятила описанию этого явления целую книгу под названием: «Пасторальный капитализм. История ландшафтов пригородных корпораций»^[1]. 

Пионером корпоративной миграции в сельскую местность стала компания AT&T Bell Laboratories еще в далеком 1942 году. Тогда AT&T Bell Laboratories принимает решение оставить тесную штаб-квартиру на Манхэттене и переехать на участок площадью 213 акров^[2] в штате Нью-Джерси. Компания мгновенно столкнулась с сопротивлением со стороны местных жителей, недовольных таким соседством. Однако ее руководство хорошо подготовилось: разработать проект новой штаб-квартиры поручили фирме, специализирующейся на ландшафтном дизайне – знаменитой Olmsted Brothers^[3], широко известной своими проектами парков и других общественных пространств. Кроме того, на встрече с местными чиновниками президент компании Фрэнк Джуетт (Frank Jewett) сравнил этот проект с «миниатюрным колледжем или университетом».

Ассоциации с академическими проектами, роскошное ландшафтное решение от Olmsted Brothers плюс «маленький пустячок» в виде революции в радиоэлектронике с изобретением транзисторов – и вот, в 1952 году, Fortune объявляет новую штаб-квартиру AT&T Bell Laboratories «Величайшей индустриальной лабораторий в мире».

В противовес попыткам бизнес-предприятий имитировать академические формы, в 1950-х годах университеты занялись поиском приемлемых бизнес-моделей. Стэнфордский университет, которому, согласно завещанию его основателя, запрещено продавать свои земли, начал сдавать свои площади в долгосрочную аренду высокотехнологичным компаниям. Так был заложен фундамент «Стенфордского индустриального парка», раскинувшегося на живописных просторах университетских угодий. Уже в 1953 году компания Varian Associates переехала в первое здание, арендованное у Стэнфорда. Вслед за ней последовали компании Eastman Kodak, Hewlett-Packard, General Electric, Shockley Transistor Laboratory of Beckman Instruments, Lockheed и другие. Это оказалось гениальным управленческим решением – университет раздобыл необходимые ему деньги и создал союз технических компаний и своих научно-исследовательских лабораторий, а Америка получила мощный стимул к порождению Кремниевой долины.

Вообще все эти парки-офисы^[4] появились в тот момент, когда децентрализация американских городов достигла своего пика. Децентрализация породила ту самую субурбию, судьба жителей которой целиком зависит от обладания автомобилем, а пастораль в виде утопающих в зелени пригородов стала живым воплощения американской мечты. Зелень, пишет Луиза Мозинго, ассоциировалась с добром, и «пасторальный капитализм» присвоил эстетику и моральный кодекс пригородных общин. Словно гордый своим газоном домовладелец, корпорации отныне трактуют окружающий их пейзаж как символ высокого статуса и добропорядочности.

Вспоминая о наших «гордых землевладельцах», думаю, что повторение этих пасторальных (в смысле – идиллических) капиталистических историй на отечественной почве так же вряд ли возможно, как и возникновение «одноэтажной Америки» в Подмосковье. Обязательно проявится наша российская специфика – с незаконно купленными-отнятыми землями, корпоративными заборами и полной отгороженностью от окружающей действительности (в противовес американской действительности, где жители пригородов, куда вторгались корпорации, очень быстро сделали ставку на сотрудничество и коммерчески выгодное для них добрососедство с компаниями-гигантами).

Для нас воплощением «загородных» корпораций с человеческим лицом остаются пока только огромные торговые центры. Вместо парков с элементами ландшафтного дизайна их окружает бетонные парковки, а элементы «зелени» и прочее необходимое для этого дизайна они пока просто продают.

Правда, рост числа бетонных парковок вокруг заграничных «пасторальных корпораций» – это тоже тенденция. Пока компании-гиганты отчитывались о работе, проделанной на ниве развития сотрудничества с окружающей средой и повышением общего уровня экологичности, другой стороной медали этой деятельности стал рост количества купленных машин – все-же работникам и жителям корпоративных кампусов необходимо поддерживать связь с элементами разбросанной вокруг инфраструктуры. А появление элементов этой необходимой инфраструктуры вокруг корпоративных комплексов постепенно превращает тихий сельский уголок во что-то все более далекое от идеала.

Мощнейший творческий заряд, который получила капиталистическая Америка от преобразованной и обустроенной окружающей среды, дружелюбной ее корпоративному обитателю, постепенно уступает место другим формам вдохновения. Устав от пробок и автомобилей, отсутствия необходимой развлекательной и образовательной инфраструктуры в пределах шаговой доступности, средний класс потянулся обратно в города. Вслед за людьми обратно в города в Америке мигрируют и корпорации. Например, ссылаясь на транспортный фактор, United Airlines сокращает свою деятельность в пригороде Чикаго и возвращается прямо в центр города, в штаб-квартиру, расположенную в самом известном чикагском небоскребе. Примеру этой компании следуют и другие корпорации-гиганты. И хотя аренда загородного офиса по-прежнему дешевле, чем в центре города, арифметика низких ставок проигрывает другим экономическим и социальным факторам: как когда-то бизнес переехал в пригород в поисках талантливых рабочих кадров – представителей среднего класса, – так теперь корпорации могут последовать за своими сотрудниками обратно в города.

За последние полвека американский пригород пережил и массовый приток среднего класса, и нашествие корпораций. Американцы выработали различные формы создания местных сообществ, а корпорации переняли у пригородных общин морально-этический кодекс, прикинувшись добропорядочными соседями и окружив себя символическим газоном в несколько десятков гектаров, а следующие десятилетие наверняка приведет к появлению новой формы обустройства пространства для жизни людей и работы корпораций. Эта поразительная динамичность развития, высокая мобильность американцев и американских компаний подарили своей стране не только множество эффективных бизнес-сочетаний и различных производственных моделей, но и реальное динамичное изменение социальной структуры городов и пригородов.

Мы можем наблюдать за развитием событий, словно на огромном полигоне, и уже сейчас можем учесть негативный опыт США. Мне кажется, было бы просто глупо им не воспользоваться..