Егишянц С. Тупики глобализации: торжество прогресса или игры сатанистов?

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие

ЧАСТЬ I. ПОСПЕЛА КЛЮКВА В САДУ У ДЯДИ СЭМА

Краткий курс новейшей истории США
Наука, друг Горацио, сера
...Но древо жизни вечно зеленеет
Великая депрессия
История учит, что она ничему не учит
Вперед, в прошлое

ЧАСТЬ II. ЗАХВАТ

Парад шарлатанов
Глобальный человейник
Бизнесмены с большой дороги

ЧАСТЬ III. О ДИВНЫЙ НОВЫЙ МИР!

Novus Ordo Saeculorum
Технотронный концлагерь

ЧАСТЬ IV. ВЕСТНИКИ ПРЕИСПОДНЕЙ

Сатана там правит бал
Ангел смерти
Сети бандитизма

ЧАСТЬ V. СПАСЕНИЕ УТОПАЮЩИХ

Как дошли мы до жизни такой?
Добро пожаловать в концлагерь
Игры сатанистов
Гражданобесие
О лирике и физике
Что делать?

Заключение
Использованная литература и примечания

Егишянц С.А.
Е 29 Тупики глобализации: торжество прогресса или игры сатанистов? — М.: Вече, 2004. — 448 с. (Новый ракурс)
ISBN 5-9533-0171-5

Книга посвящена исследованию малоизвестных аспектов мирового процесса, именуемого глобализацией или глобализмом. Кто были предтечами глобализаторов, во имя чего и для чего этот процесс задумывался, методы его воплощения, дальнейшие его перспективы, чем это грозит человечеству — вот лишь немногие темы предлагаемой читателю книги. Автор вскрывает подлинные планы и цели апологетов глобализма, как в отношении всего мира, так и в отношении России. Книга написана в живой и увлекательной манере, для самого широкого круга читателей.
Книга издается в авторской редакции.

Сергей Альбертович Егишянц
ТУПИКИ ГЛОБАЛИЗАЦИИ: ТОРЖЕСТВО ПРОГРЕССА ИЛИ ИГРЫ САТАНИСТОВ?
Генеральный директор Л. Л. Палько
Ответственный за выпуск В. П. Еленский
Главный редактор С. Н. Дмитриев
Корректор Б. С. Тумян
Верстка В. В. Вергун
Разработка и подготовка к печати
художественного оформления—Г. Н. Фадеев
ООО «Издательство «Вече 2000»
ЗАО «Издательство «Вече» ООО «Издательский дом «Вече»
e-mail: veche@veche.ru http://www.veche.ru http://www.100top.ru
Подписано в печать 26.11.2003. Формат 84x108 1/32. Гарнитура «Times». Печать офсетная. Бумага офсетная.
Печ. л. 14. Тираж 5 000 экз. Заказ № 6397.
Отпечатано в полном соответствии с качеством
предоставленных материалов на ФГУИПП «Вятка».
610033, г. Киров, ул. Московская, 122

ПРЕДИСЛОВИЕ

Замысел этой книги рождался довольно-таки извилистым путем. Началось все с того, что однажды в телефонном разговоре приятель рассказал мне о книге двух редакторов «Шпигеля» 1 , из которой вытекает очевидность возврата «асоциального» капитализма и превращение мира в вотчину транснациональных корпораций. Признаться, я не придал этому разговору слишком большого значения — просто потому, что давно питаю стойкое отвращение ко всяческим теориям заговоров. Поэтому встречая в разных трудах пространные описания то леденящих душу масонских изуверств, то изощренно коварных заговоров западных политиков, я обычно с раздражением закрывал книгу. В самом деле, ну откуда могут досужие комментаторы знать такие невероятные подробности из жизни тайных обществ, если сами же эти комментаторы подчеркивают их беспрецедентную законспирированность? И тем более откуда может взяться заговорщицкая мудрость у людей, с лица которых не сходит выражение жизнерадостного идиотизма?

Мое личное знакомство с проблематикой глобализации до поры ограничивалось простейшим уровнем. Математик по образованию, я в ней более-менее ясно понимал лишь две вещи. Во-первых, что сколько-нибудь серьезная конкуренция между субъектами с капиталами, различающимися на порядок, невозможна: так называемая «теория безопасных игр» ясно утверждает, что за конечное время более слабый с вероятностью 100% разорится. А во-вторых, меня не трогали рассуждения о «честной игре» и «равных возможностях», якобы предоставляемых свободным рынком: это тот самый случай, когда начальные условия доминирующим образом определяют решение задачи — так что «равноправие» на деле означает все растущее преимущество исходно более сильных.

Но однажды мне все-таки попалась на глаза означенная книжка германских авторов — прочитал ее с большим интересом. Особенно важно было то, что книга написана в 1996 году, после которого в мире произошло много разных вещей, и любопытно было в некоторых местах видеть, как развивались подмеченные авторами тенденции. Это сподвигло меня на более подробное знакомство с соответствующей литературой российских авторов — но первым результатом стало разочарование. Дело в том, что почти во всех антиглобалистских работах содержались россыпи ценнейших фактов, наблюдений или даже умозаключений — но почему-то авторы этих трудов нечасто пытались складывать их в сколько-нибудь стройные и обоснованные гипотезы. Вместо этого они обычно рано или поздно сворачивали в сторону от здравого пути и впадали в весьма экзотичные теории. Впрочем, в трудах противоположного направления не было даже этого — из них невозможно было извлечь решительно ничего, кроме банальных пошлостей, рожденных экстазом от «приобщения к мировой цивилизации».

Весьма способствовал укреплению интереса к теме эффект «дежа-вю», возникавший у меня при изучении экономики США накануне великой депрессии. Количество полезных материалов множилось быстро, а вскоре вся масса основных фактов начала постепенно складываться в достаточно стройную мозаику. Кое-каких важных моментов, правда, недоставало — но они отыскались на бездонных пространствах интернета, которые задали направление заключительных поисков. Так окончательно сложилась общая картина, которую я и представляю теперь читателям.

Кстати, ощущение «дежа-вю» появилось у меня не только в контексте чистой экономики. В процессе работы над книгой складывалась стойкая ассоциация с тютчевской картиной грандиозной и неотвратимой гибели великой империи: «...прощаясь с Римской славой, с Капитолийской высоты во всем величье видел ты закат звезды ее кровавый». При изучении документов частенько возникал и другой знаменитый образ — «Сумерки богов». Стоит вспомнить, что именно так германские историки назвали агонию Третьего Рейха, то есть тот период, когда все его руководство забралось в берлинский фюрербункер. Назвали не случайно: любимая Гитлером тетралогия Рихарда Вагнера «Кольцо Нибелунгов» заканчивается «Гибелью богов», финал которой представляет собой картину тотального краха. Вы спросите — «при чем тут Гитлер?», но во время работы над этой книгой меня не покидало ощущение стремительной материализации самых смелых чаяний вождей «тысячелетнего рейха» уже в наше время. Время «быков», рвущихся в боги — яростно, но тщетно:

Ибо вечность — богам.

Бренность — удел быков...  

Богово станет нам

Сумерками богов 2 .  

Адриенн Биан

«Сумерки богов»

Книга состоит из пяти частей.

В первой части проанализировано состояние экономики крупнейшей державы мира — США. Сделан популярный экскурс как в недавнюю историю Америки, так и в некоторые разделы экономической теории. Читателям предлагается вероятный в самое ближайшее время сценарий развития событий.

Во второй части исследованы наиболее популярные ныне разновидности псевдоэкономических теорий, взятых на вооружение властями предержащими в большинстве экономически развитых стран мира. Рассмотрены экономические проблемы глобализации, приведены факты, демонстрирующие ее реальные последствия для мировой экономики. Описан также исторический процесс постепенного распространения глобализма по всему миру, начиная с XVII века и до наших дней.

В третьей части подробно рассказано о развитии основных институтов глобализма в самый последний период времени — начиная с 1990-х годов. Описаны главные инструменты распространения глобализама, поведение его реальных руководителей и результаты их деятельности. Исследованы учения наиболее видных в XX веке философов — апологетов глобализма. Особое внимание уделено различным аспектам так называемого «технотронного общества», вокруг которого существует множество мифов.

В четвертой части изучены весьма популярные в среде антиглобалистов «теории масонских заговоров» и показано, что эти эффектные мифы в действительности лишь затушевывают некоторые шокирующие черты реальной идейной основы адептов глобализма. Приведены многочисленные примеры, демонстрирующие подлинные духовные корни глобалистов прошлого и настоящего — как «правых», так и «левых». Значительное место в этой части занимают цитаты из серьезных исследований деятельности известных и влиятельных организаций нашего времени.

Наконец, в пятой части рассмотрены последствия включения России в глобализационный процесс. Исследованы исходные замыслы, средства их воплощения и реальные плоды основных экономических и идеологических реформ, начавшихся с середины 1980-х годов и продолжающихся по сей день. Приведены примеры деятельности в России рассмотренных в четвертой части международных организаций. Процитированы разнообразные документы, касающиеся хорошо известных (в том числе высокопоставленных) персон нашей страны, описаны их любопытные заявления и некоторые действия. Показаны практические плоды глобализации для России — от общегражданского паспорта до школьного учебника. Предложен пример возможного направления государственных мер, потребных для изменения ситуации, которая представляется местами весьма печальной.

Автор готов с благодарностью принять мнения, оценки, возражения и дополнения читателей.

ЧАСТЬ I. ПОСПЕЛА КЛЮКВА В САДУ У ДЯДИ СЭМА

Мой дядя самых честных правил,

Когда не в шутку занемог,

Он уважать себя заставил

И лучше выдумать не мог.

А.С. Пушкин

Трудно сказать, есть ли что-то общее у почтенного родственника Евгения Онегина с нашим современником по кличке «дядя Сэм», но чувства, которые испытывал «молодой повеса, летя в пыли на почтовых», знакомы немалому числу современных нам государственных мужей по всему миру. Лидер мировой экономики и вправду заболел не на шутку, после чего принялся вести себя подобно слону в посудной лавке, вызывая повсюду нешуточное раздражение. Меж тем с диагнозом бесноватому дядюшке выходит изрядный конфуз: одни называют нынешний кризис в США самым незначительным за всю послевоенную историю, а иные тревожно поминают великую депрессию, считая ее вполне актуальной для наших дней. Можно отметить, что многие аналитические материалы страдают одним недостатком — они цепляются лишь за какие-то отдельные аспекты кризиса, не пытаясь проанализировать всю картину в целом. Автор этих строк попытался по мере своих скромных сил восполнить этот недочет, пройдясь неспешным

10

шагом по американской истории, экономической теории и деталям современного нам кризиса — и теперь представляет на суд читателей плоды «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет».

КРАТКИЙ КУРС НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ США

Великая депрессия стоит особняком в экономической истории США XX века. Это и самое резкое изменение во внешне плавном течении событий, и своего рода естественный рубеж, разделяющий то, что было «до», от того, что стало «после». Вот именно к тому, что «после», мы сейчас и обратимся, оставив на некоторое время саму депрессию.

Вопреки расхожим представлениям, первой реальной мерой президента Рузвельта были отнюдь не макроэкономические мероприятия, а банальный дефолт. Здесь нужно отметить, что по причине доминирующего положения американского доллара в мировой валютной системе всякий дефолт в США обычно принимает форму девальвации, то есть обесценивания валюты. Механизм прост: допустим, вы англичанин и у вас был 1 млн фунтов стерлингов, которые вы обменяли на доллары по курсу 2 доллара за фунт. Полученные 2 млн долларов вы вложили в американские облигации и через год получили их обратно вместе с небольшим доходом. Допустим, этот доход составил 100 тысяч долларов — таким образом, всего у вас теперь 2,1 млн долларов. Но за это время американское правительство провело полуторакратную девальвацию своей валюты, так что теперь за 1 фунт дают уже не 2, а 3 доллара. В результате ваши 2,1 млн долларов превращаются всего лишь в 0,7 млн фунтов, в то время как изначально вы имели 1 млн, так что итогом всех ваших операций становится убыток в размере 30%.

В день своей инаугурации 5 марта 1933 года свежеизбранный президент Рузвельт объявил о почти двукратном снижении курса доллара по отношению к золоту — или, что

11

то же самое, об удорожании золота в долларовом выражении. До этого момента цена золота в долларах была жестко зафиксирована, и правительство категорически не имело права ее менять. Более того, президентским декретом население обязывалось сдавать все имевшиеся у него золотые слитки и монеты государству — причем по старой, гораздо более низкой цене золота. Ослушавшимся этого приказа грозили 10 лет тюрьмы и огромные штрафы. Спустя 4 года все отобранное государством золото было торжественно свезено в специально построенное хранилище Форт-Нокс, что в штате Кентукки. По оценкам экспертов, после окончания Второй мировой войны там хранилось около 20 000 тонн золота, то есть около 70% мировых запасов. Сколько в Форт-Ноксе золота сейчас — никто не знает, ибо с тех пор и по сей день нога постороннего там не ступала.

Франклин Делано Рузвельт

Форт-Нокс

12

Одновременно с золотым «ограблением века» были объявлены недельные банковские каникулы (то есть попросту принудительные выходные в финансовых учреждениях), из-за которых ни один частный вкладчик не мог в экстренном порядке извлечь свои враз обесценившиеся сбережения. Ну как вам «антикризисные мероприятия»? Вот-вот, а вы говорите «Геращенко»... Еще раз подчеркну, что, в отличие от ситуации в России 1998 года, решение Франклина Рузвельта прямо противоречило американским законам. Совокупные убытки держателей ценных бумаг составили тогда около 60 млрд долларов — сумма, в текущих ценах эквивалентная 800 млрд долларов. Поэтому вполне понятно, что обманутые вкладчики подали в суд на Администрацию и Конгресс США.

Дело дошло до Верховного суда США, который и постановил 2 года спустя: президент и Конгресс нарушили Конституцию, но тем не менее были в этом противозаконном акте... абсолютно правы! Потому как все равно ничего сделать было невозможно — а главное, «они приняли решение, исходя из национальных интересов США». Этот вердикт следовало бы отпечатать во многих экземплярах и всякий раз тыкать в него носом всех утверждающих, будто дикая Россия вечно кидает инвесторов, а вот цивилизованный Запад, мол, такого себе не позволял никогда. Сравните к тому же величину убытков от американского дефолта и от нашего (в сопоставимых ценах штатовский «весит» на порядок больше) — и станет ясно, что уж чья бы корова мычала о цивилизованном поведении финансовых властей, но американская бы молчала. А ведь это был не первый и не последний дефолт в истории США...

Вернемся, однако, к нашим баранам: за дефолтом последовали примерно семь десятков законов, которые и составили пресловутый «новый курс» Рузвельта. Некоторые из них были весьма экзотическими. Например, была создана Национальная администрация восстановления промышленности, которая принудительно связала всю американскую индуст-

13

рию серией картельных соглашений под общим названием «кодексы честной конкуренции». Вся промышленность делилась на 17 отраслевых групп, в каждой из которых устанавливались монопольные цены, жестко фиксировался объем производства и распределялись рынки сбыта. При этом фирмам было категорически запрещено продавать товары ниже установленных «кодексами» цен.

Трудовая часть «нового курса» устанавливала минимум заработной платы и максимальную продолжительность рабочего дня, обязывала работодателей заключать коллективные договора, резко расширяла права на создание профсоюзов и содержала комплекс мер помощи безработным. Наконец, учреждалась Администрация по регулированию сельского хозяйства, которая точно так же устанавливала цены на сельскохозяйственные продукты и фиксировала объемы производства.

Меры эти если и дали какой-то эффект, то скорее психологический — это был своего рода удар бича по заторможенному перманентным кризисом сознанию людей. В любом случае, для американской экономики все эти меры были уж слишком крутыми, поэтому в 1935—1 9 36  годах предпринимателям удалось через Верховный суд США отменить все основные мероприятия в рамках «нового курса». Гораздо большее значение для реальной экономики имело резкое увеличение государственных расходов, которое создало миллионы рабочих мест и заметно увеличило совокупный спрос американцев. Вот только действия эти начал предпринимать еще президент Гувер за 3 года до Рузвельта, но тогда они не принесли успеха — позже мы увидим, почему.

В это же самое время знаменитый впоследствии экономист Джон Кейнс обнародовал свою нетрадиционную экономическую теорию — кстати, как раз в 1933 году его концептуальную статью опубликовала газета «Нью-Йорк таймс». В 1934—1937 годах американская экономика определенно подросла, но в конце этого периода Рузвельт, опасаясь большого дефицита бюджета, сократил государственные расхо-

14

ды. Кейнс немедленно предсказал падение производства — каковое падение тут же и случилось. К войне экономика США подошла в неважной форме: производственные мощности простаивали, а экономику лихорадило, занятость была невысокой. Вторая мировая война стала спасением для американской экономики. Дело, впрочем, тут не в войне как таковой, а в том, что в стране было очень много простаивавших мощностей, которые можно было без ущерба для мирного производства загрузить военным.

Власти вынуждены были забыть про бездефицитный бюджет и пуститься во все тяжкие: военные затраты за 6 лет (с 1939 по 1945 год) выросли в 80 раз, составляя временами до 5/6 бюджетных расходов. Дефицит бюджета вырос за те же 6 лет почти в 14 раз, зато безработица упала в 10 раз и к концу войны составляла менее 2% трудоспособного населения. Сбережения людей взлетели до небес, потому как реализовать их во время войны было затруднительно: мирное производство почти не развивалось —да и мобилизационное настроение времен войны не способствовало чрезмерным тратам. Зато как только война закончилась, на американскую экономику пролился золотой дождь частных денег, который обеспечил мощнейший рост на 10 лет вперед, прерванный лишь небольшим локальным спадом 1948— 1949 годов.

Еще большие темпы этот рост приобрел за счет могучей внешней экспансии. План Маршалла был сам по себе мероприятием огромным по масштабам, а ведь им дело не ограничилось, равно как и корейской войной. Послевоенное финансовое устройство мира было спроектировано в 1944 году на Бреттон-Вудской конференции, которая установила доминирующее положение доллара как расчетной валюты, причем курсы остальных валют были зафиксированы на уровнях, искусственно заниженных по отношению к доллару Такое положение дел способствовало быстрой зарубежной экспансии американских корпораций, а значит, и еще большему росту их производства. Лишь в 1957 году насту-

15

пил неизбежный циклический кризис, после которого американская экономика вступила в фазу колебаний и пребывала в ней на протяжении 6 лет.

Экономическая политика властей была в это время совершенно неорганизованной, из-за чего кризис несколько затянулся. Перелом ситуации наступил после прихода к власти администрации Джона Кеннеди. Он привел с собой целый штат сильных экономистов неокейнсианской школы, в том числе Пола Самуэльссона, Джеймса Кеннета Гэлбрейта и Джеймса Тобина. По сравнению с эпохой Рузвельта экономическая политика властей претерпела лишь одно большое изменение: вместо наращивания государственных расходов ставка делалась на снижение налогов. Убийство Кеннеди не изменило хода дела, поскольку следующий президент, Линдон Джонсон, шел до поры примерно тем же путем. Всего за 4 года американская экономика выросла на четверть, а безработица упала в полтора раза.

Однако тут случилась война во Вьетнаме, которая стала первым из серии мощных ударов по экономическому росту. Как уже отмечалось выше, дело не в самой войне, а в том, в каком состоянии ее встречает экономика. К началу Второй мировой в США было очень много незагруженных мощностей, но вьетнамская война началась на фоне могучего роста и высокой занятости. Как следствие, часть мощностей пришлось переориентировать с мирной продукции на военную — в результате предложение потребительских товаров резко отстало от спроса, что вызвало изрядный рост цен.

После этого напасти следовали одна за другой. Мощная волна политических протестов, расцвет пацифизма и поражение во вьетнамской войне стали первым ударом по всемирному военно-политическому господству Америки — а настроение неуверенности никогда не помогало экономике. Неуклонно раздувавшаяся инфляция подорвала послевоенный режим фиксированных валютных курсов: из-за быстрого роста внутренних цен в США доллар реально обесце-

16

нивался по отношению ко всем основным валютам мира — но курсы-то при этом оставались на прежних уровнях. Кроме всего прочего, из-за этого американские товары становились все дороже для их зарубежных покупателей, в то время как европейские и японские товары, напротив, для американских потребителей реально дешевели.

В итоге в 1971 году внешнеторговый баланс США был сведен с дефицитом— впервые аж с 1893 года. Еще в 1968 году золотой паритет доллара был фактически отменен, а летом 1971 года президент Ричард Никсон нанес смертельный удар по Бреттон-Вудской валютной системе, снова девальвировав доллар. Кроме того, были приняты чрезвычайные меры по борьбе с инфляцией — вроде замораживания цен, зарплат и процентных ставок на три месяца. Напрасный труд: вскоре после отмены этих мер высокая инфляция вернулась. В это время неприятности сыпались с самых экзотических сторон: например, однажды заметный рост цен на продовольствие вызвали массовые закупки зерна Советским Союзом, который умудрился приобрести весь зерновой запас США.

Сокрушительный удар по остаткам экономической стабильности в Америке вызвала арабо-израильская война 1973 года и последовавшее за ней взвинчивание цен на нефть арабскими шейхами. Перед этим один баррель нефти стоил 2,5 доллара, но уже к 1976 году цена достигла 12 долларов за баррель, к 1980 году — 35 долларов, а к 1982 — 40. Особой остроте этого процесса способствовала дурная структура потребления сырья американской экономикой — оно было совершенно беспорядочным и высасывало так много ресурсов из-за границы, что и без войны все мировые сырьевые рынки работали на пределе своих производственных возможностей. Наконец, уотергейтский скандал заставил в 1973 году президента Никсона уйти в отставку, что, разумеется, только ухудшило настроение американцев.

Экономический кризис 1973—1975 годов был самым глубоким за все послевоенное время, но и он был превзой-

17

ден в 1980—1982 годах, когда безработица достигла 10%. Инфляция всю вторую половину 70-х годов колебалась на неприемлемых уровнях 9—11%. Экономическая политика властей по существу отсутствовала, ибо вряд ли в качестве таковой можно принять набор благих пожеланий, излюбленный президентами Фордом и особенно Картером. Деловое сообщество испытывало немалое раздражение по отношению к бессильным что-либо изменить кейнсианским советникам, что и предопределило их удаление после прихода к власти Рональда Рейгана.

«Рейганомика» стала резким поворотом в экономической политике США. Ее реальными творцами можно назвать экономистов неоконсервативной, а затем и неолиберальной школы (часть из них в России известна под названием «монетаристы»). Главным экономическим советником Рейгана был один из идеологов этого направления Милтон Фридман, с подачи которого администрация пошла на резкое снижение налогов и еще большее сокращение «мирных» бюджетных расходов (военные затраты росли). Государственное вмешательство в экономику было сокращено до минимума, одновременно Америка стала локомотивом повсеместного слома таможенных барьеров и образования глобальных зон свободной торговли.

Успеху этих мероприятий способствовал одновременный приход неоконсерваторов и неолибералов к власти в Англии (премьер-министр Маргарэт Тэтчер и вдохновитель ее экономических воззрений Фридрих фон Хайек) и Германии (федеральный канцлер Гельмут

Рональд Рейган

18

Коль). Кроме всего прочего, экономики ведущих стран запада в основном закончили структурную перестройку, спровоцированную топливным кризисом. Так или иначе, во второй половине 80-х годов все эти страны испытали достаточно активный экономический подъем, происходивший на фоне относительно низкой инфляции и сокращавшейся безработицы.

Распад советского блока, а затем и самого Советского Союза, стал мощным фактором усиления роста американской экономики. Окончание холодной войны привело к экспансии США уже во всемирном масштабе. После небольшого кризиса 1990—1991 годов американская экономика снова пошла наверх, причем финансовые рынки неслись в небеса беспрецедентными темпами, и рост этот длился непрерывно почти 10 лет. Экономическая политика оставалась в основе своей прежней — сменились только лица: воплощением монетаризма во власти сейчас можно с уверенностью назвать главу Федеральной резервной системы США (аналога центрального банка) Алана Гринспена.

В начале 2000-х годов в экономике США снова возникли

кризисные явления, которые, однако, в отличие от большинства предыдущих случаев, не были вызваны внешними факторами. Это обстоятельство, вкупе со многими странностями последнего кризиса, заставляет экономистов напряженно размышлять над тем, что же все-таки происходит и что день грядущий нам готовит. Именно это мы и попытаемся сейчас понять, сделав для начала экскурс в некоторые разделы экономической теории.

Алан Гринспен

19

НАУКА, ДРУГ ГОРАЦИО, СЕРА...

Так называемая неоклассическая экономическая теория, безраздельно господствовавшая до второй трети XX века, решала основные вопросы экономики предельно просто. Скажем, если вы производите какой-то товар, то, наверное, выручите при его продаже энную сумму денег. Часть их уже потрачена на покупку сырья и комплектующих, другая часть пойдет на зарплату персоналу, а остальное — в прибыль. Но и прибыль вы тоже будете тратить на покупку других товаров — и то же самое будут делать ваши сотрудники с полученной зарплатой. Получается простая схема: каждый рубль, полученный за произведенный вами продукт, идет на покупку других продуктов — откуда вытекает, что никакого кризиса перепроизводства быть не может в принципе.

То есть вообще-то кризисы бывают, но только при влиянии каких-то мощных внешних факторов, искажающих вышеприведенную картину — сама по себе рыночная экономика внутренне бескризисна. Примерно то же самое касается и безработицы — рабочая сила рассматривалась в качестве такого же товара, как и, допустим, колбаса. А для товара действует закон баланса спроса и предложения: если в какой-то момент спрос на него становится ниже предложения, то цена должна упасть, а если выше — вырасти. Так и зарплата (цена рабочей силы) должна в таких случаях расти или падать — и благодаря этому будет сохраняться полная занятость.

Великая депрессия самим фактом своего существования разгромила эту теорию в пух и прах, ибо никакие внешние факторы ее не провоцировали. Неудивительно поэтому, что в 1930-е годы появилась масса новых экономических учений, а опростоволосившиеся «неоклассики» на время предпочли исчезнуть с глаз долой. Самые продуктивные мысли в экономической науке того времени принадлежали английскому экономисту Джону Мейнарду Кейнсу ( John Maynard

20

Keynes , 1883—1946). Его теория развивалась многими последователями и улучшителями, появлялись «неокейнсианство» и «посткейнсианство», насыщенные сложными математическими моделями — однако далеко не факт, что вся эта эволюция была полезной. Так или иначе, именно кейнсианство стало главным катализатором экономической мысли XX века, поэтому имеет смысл рассмотреть, как оно воспринимает кризисы и какие методы борьбы с ними предлагает. Тем более что именно эти методы использовали американские власти после великой депрессии вплоть до Рейгана.

Прежде всего, в противовес «классикам» Кейнс утверждал, что свободной рыночной экономике присуща крайняя неустойчивость. Более того, сама по себе она стремится впасть в кризис — и только активное государственное вмешательство способно его предотвратить (или ослабить). Вообще, экономические и общественные взгляды кембриджского профессора были довольно-таки социалистическими — отчасти сами по себе, отчасти под влиянием его русской жены Лидии Лопуховой. Однако в целом утверждения Кейнса о склонности рыночной экономики к кризисам проистекали из вполне рациональных мотивов.

Прежде всего, он отверг сам подход всяческих «классиков», которые просто механически переносили закономерности микроэкономики (то есть экономики отдельного предприятия) на макроэкономику— Кейнс утверждал, что в макроэкономике есть масса специфических факторов, которые на уровне отдельной фирмы отсутствуют (например, государство). Кроме того, он справедливо

Джон Мейнард Кейнс

21

критиковал «неоклассику» за то, что она пытается оперировать понятиями «обменной» экономики, тогда как экономика на самом деле уже давно «денежная». То есть такая, в которой деньги являются не только средством платежа, но и представляют собой самостоятельный актив (скажем, как средство хранения ценности). Однако основная часть теории Кейнса посвящена таким категориям, как спрос и предложение, потребление и сбережение, инвестиции и производство и т.д.

В целом рассуждения Кейнса просты. Весь доход делится на потребление и сбережение. Рост потребления вызывает увеличение загрузки уже существующих производственных мощностей, а сбережения служат основой для инвестиций, то есть создания новых мощностей. В идеально сбалансированной экономике сбережения равны инвестициям. В реальности такого равенства обычно не наблюдается, что вызывает либо рост безработицы, либо всплеск инфляции. Экономический рост развивается по цепочке: инвестиции --> общественный доход --> сбережения. Механизм роста описывается понятием мультипликатора, которое ввел в 1931 году английский экономист Р. Кан. Это числовая величина, которая тем выше, чем большую часть своего дополнительного дохода люди готовы потреблять, а не откладывать в сбережения. Смысл появления мультипликатора легко увидеть на следующем простом примере.

Предположим, вы решили построить дом. Нашли строительную фирму, заплатили ей, положим, 300 тыс. рублей, а она вам построила дом. Итого, вы потратили 300 тыс. рублей, но этой суммой влияние вашей сделки на экономику в целом вовсе не ограничилось. Получившая деньги строительная фирма разделила их на три части: одна пошла на оплату товаров и услуг партнеров (скажем, поставщиков стройматериалов), вторая — на зарплату работникам, третья — в прибыль. Люди израсходуют свои деньги на обычные потребительские товары и услуги, а фирмы — да на что угодно, начиная от производственного оборудования и заканчивая

22

новой кофеваркой для своих сотрудников. Но часть дохода будет сбережена: люди могут положить деньги в банк или купить облигации, а компании — например, занести их в статью баланса «нераспределенная прибыль». Иначе говоря, кому бы ни пришли эти деньги, они все будут либо потрачены, либо отложены.

Допустим, все новые владельцы этих денег решили в общей сложности потратить 90% из полученной суммы, а оставшиеся 10% отложить. Тогда они израсходуют в сумме 0,90 х 300 тысяч, то есть 270 тыс., а отложат 0,1 х 300 тысяч, то есть 30 тысяч. В итоге, как видно, потраченные вами 300 тысяч породили вторую волну трат в размере 270 тысяч. Но и это не все: последняя сумма так или иначе перейдет другим людям и фирмам, которые, в свою очередь, купят на 90% от нее потребные им товары — тем самым, возникнет третья волна затрат в сумме 0,90 х 270 тысяч, то есть 243 тысяч. Ну и так далее: всего ваша трата породит длинную цепочку затухающих волн расходов в общей сумме 300 тысяч х (1 + 0,9 + 0,9 х 0,9 +...). Школьная математика утверждает, что выражение в скобках есть сумма бесконечного числа членов убывающей геометрической прогрессии. И что итоговая сумма расходов составит величину 300 тысяч / (1 - 0,9), то есть 3 млн рублей.

Как видите, ваши затраты вызвали в экономике в целом вал расходов на общую сумму, вдесятеро большую, чем та, что вы реально потратили. Таков эффект мультипликатора, а коэффициент 1 / (1 - с) и представляет собой этот самый мультипликатор. Здесь с — так называемая «предельная склонность к потреблению», то есть та доля от дополнительных доходов, которую вы готовы потратить, а не сберечь. Хочу отметить, что речь идет именно о дополнительных доходах: не столько важно, какую часть своих обычных 5000 рублей вы тратите — важно, сколько вы потратите из дополнительных 2000 рублей, если они у вас вдруг появятся.

Соответственно, мультипликатор точно так же работает и в обратную сторону: если расходов у вас стало вдруг мень-

23

ше на 1 тысячу рублей, то экономика недополучит из-за этого все 10 тысяч. Из приведенных формул видно, что чем выше склонность потреблять, тем больше мультипликатор. Напротив, если народ начинает «зажиматься», то есть стараться отложить каждый «сверхплановый» рубль, то величина мультипликатора падает, а за ним снижается и совокупный доход. Такая на первый взгляд странность получила в экономике название «парадокс бережливости».

Наконец, хотя доли дополнительного дохода, направляемые на потребление и сбережение, более или менее стабильны, они все же меняются со временем и от человека к человеку. Основная закономерность состоит в том, что чем выше доход, тем большую его часть человек сберегает. Происходит это просто потому, что когда вы бедны, вам приходится тратить на самое необходимое все деньги (и даже иногда занимать) — какие уж тут сбережения. Но вот если вы разбогатеете, то сможете часть своего дохода отложить — причем чем больше денег у вас уже есть, тем меньшую часть дополнительных доходов станете тратить. Стало быть, в процессе экономического роста на высоких уровнях общественного богатства мультипликатор принимает значительно меньшие значения, чем в условиях относительной бедности.

Есть похожее правило и касательно инвестиций: чем больше их уже сделано, тем меньше дохода приносит каждый новый рубль капиталовложений. При том, что ключ к экономическому росту — это динамика инвестиций, рациональных оснований для ее предсказания по существу нет. Более поздние кейнсианцы, правда, разработали на сей счет пространные теории, но сам Кейнс их по большей части отвергал. Например, он крайне холодно воспринимал попытки ввести понятие «акселератора» как величины, обратной мультипликатору: если последний показывал, как меняется доход при изменении инвестиций, то акселератор, напротив, пытается установить, что станет с инвестициями при изменении дохода.

Кейнс видел основания для инвестиций глубоко иррациональными — он даже называл их « animal spirits », что можно

24

перевести как «животное настроение», то есть, грубо говоря, инстинкт. В других местах он использовал слова «врожденная жажда активности» и «спонтанная решимость действовать» — в целом, думается, направление мысли Кейнса понятно. Таким образом, ключевой компонент всей экономики — динамика инвестиций — подвержен колебаниям не столько по причине изменения каких-то мудрых индикаторов, а просто из-за смены настроения инвесторов. Понятно, что настроение это меняется не просто так, но свести его к простой реакции на ухудшение чего-то конкретного нельзя. Впрочем, ниже мы рассмотрим типичный сценарий такой постепенной смены настроений бизнесменов.

Общая теория циклов экономической активности выходит такая. Пока растут инвестиции, растет и экономика. Со временем, однако, накапливаются проблемы. Спрос насыщается, склонность к потреблению у людей падает, а вместе с ней снижается и величина мультипликатора. Как следствие, темпы роста экономики уменьшаются, из-за чего и общественный доход растет все медленнее. Одновременно новые инвестиции приносят все меньшую отдачу, из-за чего многие предприниматели вообще перестают расширять свои дела.

Наконец, инвестиционный цикл достаточно длинный: построить завод — дело не такое быстрое. Поэтому если предприниматель видит высокий спрос на свой товар и строит новые мощности по его производству, то это вовсе не значит, что он преуспеет: к моменту, когда он наконец достроит, вполне возможно, спрос уже будет удовлетворен тем, кто успел подсуетиться раньше — а нового спроса не появится. По ходу фазы уверенного экономического роста подобное случается время от времени, но в конце этой фазы такое явление становится массовым. В результате имеем картину: только-только построены новые предприятия, но их продукция не находит сбыта. Причиной может быть не только нежелание людей тратить деньги, но и слишком быстрый во время процветания прирост инвестиций — доходы людей росли медленнее, чем новые производственные мощности.

25

В этот момент складывается ситуация разворота. Инвестиций становится все меньше, ибо они приносят все меньше дохода (или уже ничего не приносят вообще) — и начинает работать «обратный» мультипликатор. Общественный доход заметно снижается, а с ним падает и совокупный спрос на товары и услуги. Уменьшение спроса заставляет бизнес сворачивать производство, снижать цены и зарплаты, а часть персонала увольнять. Эти меры, в свою очередь, еще больше уменьшают общественный доход, а за ним и совокупный спрос, инвестиции, производство, цены, зарплаты и занятость — то есть все то же самое, но на новом, более низком уровне. Получается своеобразная «спираль сжатия», которая теоретически может закручиваться до нулевого уровня производства.

Особенность таких циклов роста-падения состоит еще и в том, что падение гораздо круче роста. Мы уже знаем, что чем богаче становится общество в процессе роста, тем ниже падает величина мультипликатора и, следовательно, тем скромнее темпы дальнейшего роста. В то же время при кризисе общество беднеет, на потребление идет почти весь доход и мультипликатор (теперь уже отрицательный!) растет по абсолютному значению, тем самым увеличивая скорость падения. Выходит, что если экономика предоставлена самой себе, то ее рост в определенный момент прекращается сам собой, тогда как сменяющее его падение со временем только ускоряется. Именно на этом выводе и основано утверждение Кейнса о том, что свободная рыночная экономика, предоставленная сама себе, органически склонна порождать кризисы. И отсюда же проистекает его резонный совет государству активно поучаствовать в экономической жизни, дабы предотвратить такое самопроизвольное скатывание в пропасть.

Каким же должно быть вмешательство государства? Ответ очевиден — все зависит от характера конкретного кризиса. Если это обычный циклический спад, то рецепт таков: нужно заменить снизившийся частный спрос государственными расходами. Общественные работы, субсидии

26

на покупку товаров длительного пользования, пособия по безработице и бедности, программы освоения новых территорий — все приемлемо, надо в каждом случае смотреть, что полезнее. Кроме роста расходов помогает и снижение налогов — ведь оно увеличивает остающийся в распоряжении людей доход и тем самым стимулирует их потратить немного больше денег.

Наконец, можно и снизить процентные ставки, чтобы облегчить обслуживание кредитов. Но тут надо быть предельно аккуратным: начиная с некоторого уровня, рынок перестает реагировать на уровень ставки — можно накачать экономику сколь угодно большими деньгами, но спрос на них будет по-прежнему низким. Например, если ожидания бизнеса плохи, то он не будет брать кредиты и под 0% годовых — когда спрос падает, бессмысленно делать новые инвестиции, хорошо бы хоть прежние как-то окупить.

С математической точки зрения, имеем следующую картину. «В минусе» естественное во время кризиса падение частных расходов; «в плюсе» приращение расходов государства и стимулированные снижением налогов дополнительные затраты людей. Соответственно, перелом ситуации наступит только если то, что «в плюсе», перевесит то, что «в минусе». Впрочем, для полного преодоления кризиса этого недостаточно: психология людей есть вещь инерционная.

Простым людям нужно освоиться с мыслью, что худшее позади и что можно перестать «зажиматься», откладывая значительную часть дохода на черный день. Ну и бизнесу, ясное дело, тоже требуется определенное время, чтобы убедиться в устойчивости разворота тенденции с падения на рост. Но сам по себе этот разворот тенденции все же происходит — нужно лишь, чтобы государство не испугалось бюджетного дефицита, вытерпело и продолжило политику стимулирования роста до тех самых пор, когда она наконец приведет к возобновлению здорового естественного подъема экономики.

Еще один аспект кризисной ситуации, от которого зависит состояние экономической активности — это, как ни

27

странно, степень социального неравенства. В качестве примера рассмотрим небольшую фирму, в которой работает 11 человек: 1 начальник («топ-менеджер») и 10 рядовых сотрудников. Пусть зарплата рядового персонала составляет 8 тысяч рублей, а начальника — 30 тысяч. В сумме имеем 10x8 тысяч +1x30 тысяч =110 тысяч, то есть в среднем по 10 тысяч на человека.

А теперь немного изменим условия: зарплату рядовых сотрудников понизим до 4 тысяч, а оклад начальника повысим до 70 тысяч. Сумма та же (10 х 4 тысячи + 1 х 70 тысяч = 110 тысяч), стало быть, и средняя зарплата не изменилась, составляя все те же 10 тысяч. Но теперь определим совокупный спрос в обоих случаях, помня о законе уменьшения склонности к потреблению по мере роста дохода.

Предположим, что при зарплате 4 тысячи рублей человек тратит все 100% (какие тут могут быть сбережения), но если его доход повысится до 8 тысяч, то из этих дополнительных 4 тысяч он потратит только 90%, а остальное сбережет. То же самое проделаем и с доходами начальника: пусть из своих 30 тысяч он тратит 80%, а если его доход повысится до 70 тысяч, то из этих дополнительных 40 тысяч он потратит только 70%.

Вот что мы получим тогда в первом случае: каждый рядовой сотрудник потратит из своих первых 4 тысяч рублей всю сумму, а из дополнительных 4 тысяч — только 3,6 тысячи (90%). Стало быть, в целом они все (10 человек) израсходуют сумму в (4 тысячи + 3,6 тысячи) х 10 человек = 76 тысяч. Начальник истратит 80% от своих 30 тысяч, то есть 24 тысячи. Итого, все вместе они израсходуют 100 тысяч рублей (76 тысяч + 24 тысячи).

Рассмотрим теперь второй случай. С рядовыми сотрудниками все просто: все свои 4 тысячи каждый из них потратит — стало быть, их суммарный спрос составит 40 тысяч. Начальник из 30 тысячи израсходует 80%, то есть 24 тысячи, а из дополнительных 40 тысяч — только 70%, или 28 тысяч. Его совокупные затраты составляют, стало быть, 52 тысячи. Получается, что все сотрудники истратят во вто-

28

ром варианте 92 тысячи (40 тысяч + 52 тысячи), то есть на 8 тысяч меньше, чем в первом.

В результате выходит, что при формально одной и той же средней зарплате реальный совокупный спрос уменьшился на 8% только за счет усиления неравенства в распределении доходов. Отметим, что те же самые 8 тысяч рублей потерь общественного спроса можно получить, если вместо снижения зарплаты персоналу просто уволить одного из сотрудников. Иначе говоря, увеличение разрыва между доходами богатых и бедных порождает такое же снижение совокупного спроса, какое бы возникло при заметном росте безработицы. Но и это еще не все.

Исследуем изменение структуры спроса, детализируя затраты рядового сотрудника. Положим для простоты, что человек одинок. Прежде всего, ему нужно заплатить за квартиру, электричество и коммунальные услуги, а кроме того, потратиться на товары и услуги первой необходимости — еду, быстро потребляемые предметы личного пользования (мыло, зубная паста, белье), транспорт и т.д. Положим на все это 4 тысячи рублей в месяц — по нынешним временам в достаточно крупных городах России это вполне реальная сумма. После этого приходит очередь «расходов второго эшелона» (элементарная бытовая техника, новые одежда и обувь, немного затрат на театр, музей или кино, обед в кафе — да на цветы девушке, в конце концов). И что же мы имеем? В первом случае каждый из рядовых сотрудников может потратить на «второй эшелон» до 4 тысяч рублей. А во втором — только фигу с маслом: все деньги ушли на самое необходимое.

Теперь о начальнике: положим ему на товары первой необходимости, скажем, тысяч 6 в первом случае и 8 — во втором (денег больше стало, значит, можно почаще есть в ресторане, а не дома или в относительно дешевом кафе). На «второй эшелон» отпустим «топ-менеджеру», к примеру, 8 тысяч в первом случае и 12 тысяч во втором. Рассчитаем теперь общий спрос на товары первой необходимости в обоих случаях: в первом будет 46 тысяч (10 человек х 4 тысячи + 1 человек х 6 тысяч), а во втором — 48 тысяч (10 человек х

29

4 тысячи + 1 человек х 8 тысяч), то есть почти одинаковые значения. А вот на «второй эшелон» результаты сильно разные: в первом случае 48 тысяч (10 человек х 4 тысячи + 1 человек х 8 тысяч), а во втором лишь 12 тысяч (10 человек х 0 + 1 человек х 12 тысяч) — то есть разница аж четырехкратная.

Вы скажете — ну хорошо, но ведь даже в этом случае у начальника остаются лишние деньги, которые он может потратить, например, на предметы роскоши, причем во втором варианте их намного больше. Это верно, да вот беда: толку от этих трат для экономики не так много. Тут надо просто посмотреть, куда реально пойдут деньги. Одно дело, когда вы покупаете телевизор: полученные его производителем средства пойдут и на потребительские товары (через зарплату сотрудников), и на оплату сотен комплектующих. Последние, в свою очередь, поставлялись десятками предприятий самых разных отраслей промышленности — значит, от последних «расходные волны» разойдутся уже почти равномерно по всей экономике.

Совсем другая картина возникает, если вы покупаете дорогущую шубу или бриллиант: промежуточных стадий в этом производстве крайне мало или нет совсем, так что деньги пойдут на те же простые потребительские товары (опять через зарплату сотрудников), а кроме них, только в одно-два предприятия узкой специализации — равномерной волны по всей национальной экономике не образуется. Получается, что, помимо снижения абсолютной величины спроса, высокое социальное расслоение еще и порождает отраслевые диспропорции. С этим явлением не так давно стали, например, регулярно сталкиваться москвичи — когда раз за разом обнаруживали, что там, где еще недавно продавали продукты, нынче торгуют дорогими унитазами. Понятное дело, такая отраслевая разбалансировка никак не может радовать — вот и еще один минус социального расслоения. Как видим, несколько социалистические взгляды Джона Кейнса кроме чисто идейных соображений имеют под собой и вполне здоровую экономическую основу.

30

... H О ДРЕВО ЖИЗНИ ВЕЧНО ЗЕЛЕНЕЕТ

А теперь мы уже достаточно теоретически вооружены, чтобы проанализировать схему типичного за последние 70 лет кризиса американской экономики. Картина вырисовывается такая. В течение нескольких лет (обычно 7—12) наблюдается экономический рост, который сопровождается увеличением доходов, низкой безработицей и очень приличными темпами роста инвестиций. Со временем, однако, начинает срабатывать эффект уменьшения мультипликатора: по мере роста богатства людей увеличивается доля сбережений в распределении дохода. Тем самым доля потребления снижается и, как следствие, уменьшается величина мультипликатора. Кроме того, обратный процесс наблюдается в отношении отдачи капиталовложений: чем больше уже есть основных фондов, тем меньший прирост дохода дают новые инвестиции.

Как справедливо указывал Кейнс, решение инвестировать в большой степени иррационально — но вовсе не безумно. Инвестор, очевидно, хочет получить доход — другое дело, что просчитать заранее шансы на его получение и возможную его величину по сути нереально. Тут-то и вступает в дело пресловутый «инстинкт», который основывается скорее на общем настроении бизнесмена, на его ощущениях и надеждах на будущее. А теперь попытаемся понять, как же в такой момент меняются ощущения потенциального инвестора.

Ослабление мультиплицирующего эффекта означает, что те же инвестиционные усилия приводят к меньшему росту общественного дохода — а значит, и к меньшему увеличению совокупного спроса на товары, производимые этим инвестором. Таким образом, чтобы удовлетворить медленно растущий спрос, бизнесмену нужно теперь менее активно наращивать производство — однако капиталовложений ему для этого приходится делать почти столько же: работает эффект уменьшения доходности инвестиций по мере их накопления.

31

Понятно, что в таких условиях только самый азартный игрок станет продолжать процесс расширения производства прежними темпами. Обычный же инвестор начнет оглядываться по сторонам — и увидит много интересного. Как уже отмечалось, в фазе накопления приличного общественного богатства растет доля сбережений у людей. Но большие сбережения имеют вполне конкретные сферы применения, которых обычно всего три — банковский вклад, недвижимость и финансовые рынки. Банковский вклад — это классика, поэтому он присутствует всегда. А когда люди богатеют, у них возникает желание попробовать что-нибудь более интересное.

Тогда-то они и обращают внимание на два других пути использования сбережений — из-за этого начинается активный приток денег на рынок недвижимости и фондовый рынок. Соответственно, курсы акций и стоимость домов начинают расти очень быстро — такова причина гораздо большей «волатильности» (склонности к колебаниям) этих двух рынков: во время роста экономики дома и особенно акции дорожают намного быстрее, чем растут производство и доходы, а во время спада — настолько же быстрее дешевеют. В качестве примера можно привести великую депрессию, когда валовой внутренний продукт (ВВП) США в текущих ценах упал вдвое, а промышленный индекс Доу-Джонса (средний показатель цен на акции ведущих американских индустриальных компаний) — почти в 10 раз.

Что же видит наш инвестор? Он видит, что его капиталовложения приносят все меньший доход, в то время как вложения средств в недвижимость и фондовый рынок, напротив, представляются все более и более выгодными. Понятно, что видя это, он вообще перестает инвестировать и просто поддерживает текущий уровень основных фондов, лишь возмещая выбывающее из строя (амортизируемое) оборудование. Как мы уже знаем, в отсутствие прироста инвестиций перестает расти и национальный доход. Зато акции и жилые дома растут в цене все быстрее и быстрее, ведь

32

в них начинают притекать деньги бывших инвесторов, решивших теперь поиграть на бирже или прикупить очередной дом.

С этого момента и начинается развитие кризиса: ведь если доход в целом не растет, а та его часть, что направляется на покупку акций, увеличивается, то падают остальные затраты — то есть расходы на приобретение обычных товаров. Для самых прагматичных и динамичных предпринимателей это сигнал к снижению инвестиций — они принимаются сворачивать часть своего бизнеса. А дальше все идет по сценарию, который мы уже рассмотрели: снижаются цены, зарплаты, увольняется часть персонала, из-за этого падает национальный доход и, как следствие, совокупный спрос. Короче говоря, начинает закручиваться «спираль сжатия»: дальнейшее снижение спроса вызывает еще большее сворачивание инвестиций, новые увольнения и сокращения зарплат, то есть новое падение доходов и, на следующем витке спирали, еще большее падение производства.

Остановить этот процесс может государство. На каком-то этапе развития кризиса оно убеждается, что это действительно кризис, а не какие-то локальные колебания спроса. Тогда оно начинает этот спрос стимулировать: увеличиваются государственные расходы, сокращаются налоги. Задача проста: нужно, чтобы прирост вызванных этими мероприятиями расходов перекрыл естественное уменьшение частных затрат. В этом случае падение приостанавливается — но не прекращается совсем: для возобновления уверенного роста потребен поток частных инвестиций, а он так сразу не начинается. Инвесторы — как, впрочем, и потребители — некоторое время воспринимают происходящее настороженно, силясь понять, действительно ли кризисную ситуацию удалось переломить или это только локальные успехи. Поэтому политика массированных госрасходов обычно длится несколько лет, после чего и к инвесторам, и к потребителям постепенно возвращается былой оптимизм — и они начинают тратить деньги по назначению.

Надобно заметить, что во время кризиса каждый человек решает непростые задачи. Как уже отмечалось, финан-

33

совые рынки реагируют на состояние экономики гораздо агрессивнее реального сектора, поэтому когда начинается падение производства, цены на акции испытывают настоящий обвал. Но ведь там находятся немалые сбережения — соответственно, они вмиг «сгорают», ввергая людей в не слишком комфортное состояние. Здесь, кстати, можно сделать отступление и подтвердить, что покупка акций — это именно форма сбережений, а вовсе не инвестиций, как почему-то считается многими. Это такое же законное сбережение, как банковский вклад или облигация — только высокорисковое. Потерять деньги, вложенные с облигации или в банк, можно лишь при чрезвычайных обстоятельствах — разорении банка или дефолте (отказе от исполнения обязательств) государства. Если же средства вложены в акции, то легко основательно проиграться и при вполне обычных условиях — акции сами по себе могут падать в цене сколько угодно. Но вернемся к описанию кризисных проблем.

Очень непросто банкам: многие из них давали ипотечные кредиты (то есть кредиты на покупку дома под залог этого самого дома) — а теперь стоимость недвижимости резко упала. Так что если кредитополучатель оказывается неплатежеспособным (что отнюдь не редкость в кризисную эпоху), то даже отобранный у него дом не покрывает изначально выданную сумму денег. То же самое и с кредитами предприятиям: те из них, кто продолжал активно инвестировать до самого последнего момента, оказываются в отчаянной ситуации — они построили кучу бесполезных заводов, продукцию которых теперь не хотят покупать. Но деньги-то под строительство этих заводов уже взяты в долг, а значит, приходится расплачиваться. Кое у кого это не получается — и выдавшие такие займы банки оказываются перед вполне реальной угрозой массового невозврата кредитов. В результате банковская система испытывает трудности, потому как за короткий срок казавшийся таким надежным кредитный портфель вдруг резко «похудел», порождая опасения безвозвратной потери значительной части активов банка.

34

Вот почему процесс возвращения к активным расходам проходит так долго и мучительно: все участники экономического процесса испытывают те или иные затруднения с деньгами, из-за чего предпочитают, сделав обязательные затраты, оставшиеся деньги откладывать «на черный день». Но ведь потребности у них никуда не исчезли: кто-то именно в это время планировал купить стиральную машину, холодильник или автомобиль — а теперь вынужден отложить покупку до лучших времен. Эта уже возникшая, но пока не могущая быть удовлетворенной потребность, называется «отложенным спросом» — и именно он становится залогом уже серьезного и здорового выхода национальной экономики из кризиса. Наступает момент, когда прирост частных доходов благодаря государственным затратам наконец переламывает настроение людей — и они начинают всерьез думать, что худшее уже позади.

В это время и начинает реализовываться вышеописанный отложенный спрос: люди принимаются удовлетворять свои накопившиеся за несколько лет потребности — и это порождает резкий взлет потребительского спроса. Тут же возникает ответный всплеск производства: для него ведь не нужно дополнительных инвестиций, ибо уже существующие производственные мощности простаивают — и их нужно просто заново загрузить. Именно поэтому выход из экономического спада (так называемой «рецессии») бывает, как правило, взрывным: несколько лет ВВП вяло колебался около отметки нулевого изменения или даже падал — а тут вдруг резко улетает в плюс. Это видно и по статистике американских кризисов: например, после падения 1973—1975 годов ВВП США в течение 3 кварталов подряд показывал рост на 1,3—2,4% — в результате за первый же год после той рецессии американская экономика прибавила в весе сразу 6,5%. Еще разительнее выглядел отскок после кризиса 1980—1982 годов, когда ВВП США взлетел за год сразу на 7,5% 3 .

35

ВЕЛИКАЯ ДЕПРЕССИЯ

Самое время теперь попытаться решить более сложную задачу — проанализировать Великую депрессию. Насчет нее существует масса заблуждений, предрассудков и легенд, в то время как это был всего лишь очередной — пусть и чрезвычайно глубокий — циклический кризис. В начале 1920-х годов в Америке случилась первая после Первой мировой войны рецессия, однако она была непродолжительной и легко преодолимой. После этого власть сторонников консервативных экономических взглядов привела к бурному росту в США в середине 1920-х годов. Однако начиная с середины 1926 года начали появляться первые признаки разворота тенденции. Сначала принялся сокращаться объем жилищного строительства — как обычно, рынок недвижимости в период роста взлетел и достаточно быстро насытился. Затем стали падать объемы продаж автомобилей — и в этой сфере люди, имевшие достаточно денег, успели закупиться. Наконец, с конца 1926 года начали сокращаться уже и производственные инвестиции.

После этого экономика вступила в обычную для такого развития событий фазу «болтанки», которая не обещала ничего особо драматичного — ну да, циклический кризис, но сколько их было. Тут же финансовые власти США, как и следовало ожидать, начали предпринимать стандартные меры по противостоянию рецессии. Вот только никаких кейнсианцев тогда не было, а были предтечи нынешних монетаристов, которые жуть как не любят фискально-бюджетные меры стимулирования экономики. Конек монетаристов — денежно-кредитные манипуляции; вот ими-то они и занялись с должным упоением. В 1927 году американская Федеральная резервная система (ФРС, сокращенно «Фед» — некий аналог центрального банка) предприняла мощный накат кредитной эмиссии на экономику. Меры эти спровоцировали неорганизованные колебания в течение примерно полутора лет, по прошествии которых в начале 1929 года был зафиксиро-

36

ван достаточно заметный рост потребительского спроса. Победа? Увы...

Львиная доля дополнительных денег ушла на фондовый рынок, который с конца лета 1928 года полетел наверх со страшной силой. На бирже играли огромные массы народа: к осени 1929 года акциями владели около четверти американских семей, а полтора миллиона человек непрерывно спекулировали акциями через посредство брокерских компаний (население США тогда составляло 120 миллионов человек). Росли цены на все акции без разбору — на реальные финансовые результаты и показатели платежеспособности компаний никто не обращал внимания. Особенно популярны были крупные инвестиционные фонды, которые привлекали деньги населения и скупали на них акции самых разных компаний. Причем некоторые из таких фондов добивались за счет этих действий участия в управлении фирмами — и использовали эту привилегию как возможность заставить правление компании «действовать в интересах акционеров», то есть всячески способствовать дальнейшему росту курсов акций. В целом по разным участникам экономического процесса в США происходил колоссальный рост задолженности — все, кто мог, брали кредиты для игры на бирже.

Такое развитие событий убедило власти США в том, что ситуация выправляется и новая волна роста уже не за горами. В августе 1929 года умиротворенный Фед начал политику ограничения безумно раздутой денежной массы. Осенью, однако, стало ясно, что ФРС попросту обманула рынок: «сжатие» кредита случилось на фоне не улучшения, а скрытого ухудшения финансового состояния многих должников. Американские банки оказались в крайне сложной ситуации: в 1926—1929 годах они с трудом справлялись с резким увеличением вала невозвратных кредитов, а тут еще и процентные ставки подпрыгнули. Часть должников не могла немедленно вернуть взятые кредиты, но могла их рефинансировать — то есть брать новый кредит и из него расплачиваться по-старому. Теперь же из-за подскочивших процентных ставок они не смогли сделать это, вследствие чего немалая их

37

часть просто прекратила выплаты по ранее взятым займам. Особенно много таких неудачливых должников было среди компаний финансового сектора, которые до этого бездумно залезали в долги, уповая на бешеный рост цен на акции.

Крупнейшие банкиры США отреагировали соответственно: они вывели все свои деньги с фондового рынка, переложив их в золото, после чего 24 октября 1929 года вообще перестали выдавать финансовым компаниям какие-либо кредиты со сроком погашения более одного дня. Наступил мгновенный паралич финансово-кредитной системы, ответом на который стал катастрофический обвал фондовый биржи Нью-Йорка, произошедший 28 и 29 октября 1929 года. Такое развитие событий положило конец иллюзиям насчет окончания кризиса — увы, слишком дорогой ценой. Впрочем, кому война, а кому мать родна: вовремя сбежавшие с тонущего корабля крупнейшие олигархи тех времен (Ротшильды, Рокфеллеры, Морганы, Кеннеди, Барухи и т.д.) неплохо поднажились — например, состояние Джозефа Кеннеди с 1929 по 1935 год выросло в 25 раз. Однако и они полагали, что отчасти спровоцированный ими обвал фондового рынка

Здание Федеральной резервной системы

38

останется лишь приятным для них эпизодом, за которым все вернется на круги своя. Не тут-то было.

Огромные сбережения людей вмиг обратились в пыль, а за этим с полугодовой задержкой случился крах всей кредитной пирамиды — отдавать-то занятые деньги стало нечем теперь уже почти всем. Понятно, что последовали массовые разорения банков, навыдававших кучу кредитов, которые теперь попросту превратились в ничто. Президент Герберт Гувер после короткого шока принялся проводить энергичные попытки государственного стимулирования экономического роста — вопреки расхожему мнению, которое почему-то считает, что Гувер ничего не делал, кроме произнесения сладкоголосых речей о силе американской экономики.

Когда стало ясно, что кредитная политика ФРС потерпела крах, власти снизили налоги, увеличили государственные расходы, не останавливаясь перед созданием самого большого за всю предшествующую историю США дефицита бюджета мирного времени. Более того: когда и это не помогло, по инициативе президента Конгресс принял программы помощи фермерам, общественных (прежде всего строительных) работ, потребительских займов — то есть все то, что впоследствии принесло Рузвельту репутацию спасителя нации. Но все было бесполезно, ибо политика властей США в 1920-е годы сделала невозможным успешное вмешательство государства в ход развития кризиса. Причин тут несколько — и главные из них следующие.

Прежде всего, как уже говорилось выше, для преодоления кризиса нужно, чтобы масштабы спровоциро-

Герберт Кларк Гувер

39

ванных государством дополнительных расходов были выше, чем величина естественного падения расходов частных. Но вот это-то как раз и было невозможно: политика всяческих неоконсерваторов и неолибералов означает минимизацию функций государства и одновременно стимулирует быстрый рост производства и общественного дохода. В результате к концу 1920-х годов частные расходы настолько превосходили государственные, что никакое увеличение последних не могло и близко сравниться с потерями от снижения первых.

И только в 1933 году, когда физические масштабы экономики США сжались до двух третей предкризисного уровня (а в текущих ценах даже до половины), массивные государственные вливания наконец-то стали заметны — и привели к изменению ситуации. Да и то случилось это далеко не сразу, несмотря на брутально социалистические мероприятия президента Рузвельта (принудительное замораживание цен, доходов и объемов производства). Но «слабое государство» было далеко не единственной причиной тяжелого развития событий. Усугубило снижение частных расходов социальное расслоение: более 40% населения США еще до великой депрессии жило ниже уровня бедности — а такое положение дел, как мы видели в главе про экономическую теорию, способствует снижению совокупного спроса.

Наконец, вот едва ли не главная причина, по которой в 1928—1929 годах не случилось разворота ситуации в сторону роста. Как уже отмечалось выше, основа выхода из кризиса после нескольких лет энергичного вмешательства государства — это реализация отложенного спроса, который накопился за время кризиса. А вот его-то и не было: бурный взлет потребительских затрат в 1924—1926 годах позволил всем, у кого были деньги, купить себе и дом, и автомобиль — в результате весь спрос на эти ценности был удовлетворен, и на будущее ничего не осталось. Отсюда видно, что экономический рост должен иметь разумные темпы — чрезмерно бурный «кутеж взаймы» крайне вреден, поскольку его следствием бывает весьма мрачное похмелье.

40

Именно поэтому даже беспрецедентная накачка экономики деньгами была бесполезна: ну купили американцы немного колбасы и много акций, а толку-то? Раздуванием неустойчивого спроса на повседневные товары экономику не вылечишь — и тем паче это не может сделать всеобщее сумасшествие на почве биржевой игры, которое к тому же происходит взаймы. Можно отметить еще и странную политику ФРС США, которая до 1933 года безучастно наблюдала за обвалом национальной экономики, не пытаясь даже вернуться к политике денежной накачки как раз тогда, когда для этого были хоть какие-то резоны — впрочем, это вряд ли бы помогло.

Итак, обычный циклический кризис разросся до масштабов национального бедствия потому, что механизмы стандартного воздействия на процесс со стороны государства не работали: расходы властей были слишком малы из-за «слабого государства», а отложенный спрос был уничтожен отчасти гипертрофированным экономическим ростом середины 1920-х годов, а отчасти бездумной кредитной эмиссией ФРС. Последствия хорошо известны: «спираль сжатия» закрутилась на славу — ВВП упал в полтора раза, цены — на столько же, большинство людей находилось на грани физического выживания. А чтобы стало понятно, что такое великая депрессия не на языке макроэкономики, а на простом человеческом, опишу некоторые характерные штрихи.

В великую депрессию производство в тяжелой промышленности — от сталелитейной до автомобильной отрасли — сократилось в 4—5 раз. Урожай основных зерновых культур (пшеницы и кукурузы) снизился в 1,5—2 раза. Разорилось около 5500 банков и примерно 1 млн ферм. Около 25% трудоспособного населения были безработными, а ведь было еще несколько миллионов «почти безработных». Если учитывать членов их семей, то к 1933 году безработные составляли около половины населения США. Люди готовы были делать все, что угодно, и за любые деньги, лишь бы хватило на пропитание и кров.

41

Впрочем, с кровом было плохо: многих людей выселили из свежекупленных домов из-за того, что они не смогли выплатить кредит — кроме всего прочего, дефляция (снижение цен) наносит страшный удар по должникам, поскольку номинально они платят столько же, но в реальности каждый доллар стоит со временем все дороже и дороже. Катастрофическое снижение частных доходов привело к массовому голоду, от которого только в одном Нью-Йорке умерло от 5 до 10 тысяч человек. Акции протеста нарастали быстро и агрессивно: в 1933 году в забастовках участвовало более 1 млн человек, обычным делом стали массовые «голодные марши на Вашингтон».

Выход из депрессии потребовал колоссальных расходов — и это несмотря на изрядное сжатие масштабов экономики. В течение первых двух лет антидепрессивных мероприятий только сверхнормативные государственные затраты на специальные программы составляли около 8% ВВП. Были созданы особые молодежные трудовые лагеря, через которые всего за 2 года прошло около 3 млн человек в возрасте от 18 до 25 лет — они получали спецодежду и 1 доллар

1938 год. Бездомные фермеры на дорогах Америки

42

в день на руки (между прочим, на наши нынешние деньги этот доллар по реальной покупательной способности эквивалентен сумме примерно в 200—250 рублей). Занимались отчасти дорожным строительством, но в большей степени освоением земель. А по программе общественных работ уже в начале 1934 года было занято около 5 млн человек. Напомню, что к началу кризиса население США составляло примерно 120 млн человек. Наконец, в результате великой депрессии власть крупных корпораций была несколько урезана: стали активно организовываться профсоюзы, появлялись социальные льготы и т.д.

Как видите, дело было весьма и весьма серьезное — а ведь в некоторых странах Старого Света положение было еще хуже: если в Штатах максимум безработицы был 25% рабочей силы, то в Европе случалось и 35%. А выход из кризиса потребовал экстремальных шагов, для которых, в свою очередь, пришлось на время отправить в тень местных олигархов. И только вышеописанные меры администрации Рузвельта, сработавшие на крайне низком уровне состояния экономики, помогли стране хотя бы выжить — а реальный рост обеспечила Вторая мировая война. Напомню, что несмотря на самые разные времена, «кейнсианцы» за все примерно 40 лет своего нахождения у кормила экономической власти так и не довели ни один кризис до состояния великой депрессии— но в начале 1980-х годов из власти их изгнали. Осталось теперь проанализировать, что же из этого получилось.

ИСТОРИЯ УЧИТ, ЧТО ОНА НИЧЕМУ НЕ УЧИТ

Полагаю, немалое число специалистов, прочитав только что приведенное описание процессов вокруг великой депрессии, испытали эффект «дежа-вю»: ну удивительно похоже на нынешние времена. Остановимся на этом подробнее. И прежде всего изобразим основные процессы, происходившие тогда и сейчас, в виде таблицы.

43

Небольшие пояснения к таблице. Под «чистыми сбережениями» понимается прирост сбережений минус прирост долга. Иначе говоря, отрицательные чистые сбережения оз-

44

начают то, что откладывали американцы меньше, чем занимали у банков. На заемные средства они покупали дома и автомобили, а также (отчасти) играли на бирже. В целом легко видеть разительное сходство — что и неудивительно: экономическая политика была примерно одной и той же, так что и последствия ее весьма похожи.

Из важных отличий можно выделить следующие. Прежде всего, в 1920-е годы психология американцев не могла вполне осознать свое экономическое лидерство во всемирном масштабе, поэтому власти регулярно применяли протекционистские меры, повышая пошлины на те или иные импортные товары — и, разумеется, получая в ответ то же самое. А сейчас в мире существует режим «почти свободной» торговли, из-за чего экономический рост был еще более несбалансированным. А значит, падать ведущим транснациональным корпорациям придется гораздо глубже.

Далее, видна асимметрия в порядке завала секторов экономики. В 1920-е первым упал рынок недвижимости, что и понятно: в те времена дом могли купить немногие, поэтому в условиях бешеного роста спрос на дома удовлетворился относительно быстро. А вот акциями торговали еще долго после этого, причем зачастую на заемные средства. Сейчас ситуация иная: философия жизни предписывает каждому стремиться купить себе дом, поэтому спрос на недвижимость заметно растянулся во времени. В то же время фондовый рынок рос очень быстро уже в 1980-е годы, а к весне 2000 года взлет акций высокотехнологичных компаний принял совершенно фантасмагорический характер: многие достаточно солидные компании этого сектора экономики умудрялись за год подорожать в десятки раз.

Но дальше сработал известный эффект: если все хотят купить акцию и у них есть деньги, то довольно быстро они все эту акцию и купят. Поскольку доходы людей растут гораздо медленнее цен на акции, деньги у людей быстро закончатся — после чего покупателей не станет вовсе. Продавцов, впрочем, тоже — ведь все уверены, что акция бу-

45

дет продолжать расти в цене. В этот самый момент и наступает перелом: когда кто-то пытается зафиксировать свою прибыль и продать часть своих акций, он неожиданно обнаруживает, что продать свои акции ему просто некому — все уже купили, никому больше акции не нужны. В результате приходится продавать гораздо, дешевле, так что цена резко обваливается.

Известен даже анекдот о том, как в 1929 году спас свои деньги банкир Джон Морган: когда чистильщик обуви поинтересовался у него судьбой какой-то акции, Морган понял, что дело плохо — если даже чистильщики обуви купили акции, значит, жди скорого обвала. Сам Морган, впрочем, рассказывал эту историю на полном серьезе (он даже умудрился отбиться с ее помощью от расследования Конгресса), но, зная повадки этой братии, вряд ли кто-то поверит в такое простодушие крупнейшего банкира.

Что дают отмеченные различия в великой депрессии и нынешнем кризисе с точки зрения оценки ситуации? Ничего хорошего: рынок недвижимости и автомобильный рынок накапливают основную часть отложенного спроса, поэтому то, что они в 1920-е годы упали раньше фондового рынка, дало экономике некоторое время на формирование новой волны этого спроса. Другой вопрос, что эта возможность не была использована из-за чрезвычайно высокого расслоения людей по уровню доходов — но это именно другой вопрос.

Сейчас же первым упал рынок акций, единственным последствием чего для простых людей стало нежданное исчезновение их сбережений — по подсчетам экспертов, с марта 2000 по октябрь 2002 года американцы потеряли на биржевых спекуляциях около 8 триллионов долларов (это примерно 80% номинального ВВП США и около 100% реального ВВП). А рынок недвижимости продолжал расти, когда вся остальная экономика уже была в состоянии очевидного кризиса — тем самым уничтожая последние очаги отложенного спроса.

46

Почему же так произошло? Ответ прост: безумный взлет рынков акций и домов является прямым следствием политики Федеральной резервной системы США. Давайте остановимся на этом немного подробнее и прежде всего поймем, какие именно процентные ставки устанавливает это заведение. Для этого нам придется немного проникнуть в кухню Фед.

Вся страна поделена на 12 округов, так что ФРС в целом состоит из 12 Федеральных резервных банков (ФРБ), каждый из которых контролирует финансовую систему внутри своего округа. Главный орган, разрабатывающий кредитно-денежную политику США, называется Комитетом по операциям на открытом рынке ФРС ( Federal Open Market Committee — сокращенно FOMC ) и состоит из 12 «голосующих» членов. По закону о ФРС США заседания FOMC должны проходить в Вашингтоне не менее четырех раз в год, но реально с 1980 года ежегодно проводится по 8 заседаний с интервалами в 5—8 недель. На каждом регулярном заседании FOMC обсуждается и устанавливается так называемая «целевая процентная ставка по федеральным фондам».

Ее смысл в следующем: всякий банк, когда в нем любой человек открывает новый вклад, обязан некую часть (на данный момент 10%) внесенных денег в качестве резерва размещать на счетах своего окружного ФРБ. Эти деньги и составляют «федеральные фонды» — но иногда они оказываются излишними. Если, скажем, банк закрыл сегодня несколько депозитов, то он может в принципе отозвать избыточные резервы со счета в ФРБ, но на практике каждый день этого почти никто не делает: если завтра опять откроют новые депозиты, то придется снова довносить деньги, что утомительно. Вместо этого банки обычно дают свои избыточные резервы в кредит «овернайт» (то есть на 1 день) другим банкам — а именно тем, у которых, наоборот, наблюдается дефицит мгновенной ликвидности.

Так вот, ставка по этому самому кредиту овернайт и регулируется «целевой ставкой» FOMC . Впрочем, понятно,

47

Рис. 1.1. Реальные процентные ставки по федеральным фондам США, % годовых 4 .

что через этот вид кредита Фед получает возможность влиять и на все остальные его виды , ведь если понизилась ставка по однодневным кредитам, то и ставки по более долго-

48

срочным кредитам неизбежно уменьшатся. Таким образом, целевая процентная ставка по федеральным фондам представляет собой мощное средство регулирования всей кредитно-финансовой системы, что и определяет ее важность для экономики в целом. А теперь давайте рассмотрим график, отражающий динамику реальных процентных ставок по федеральным фондам за последние полвека (рис. 1.1)

Как видно, своею пика (почти 20%) ставки достигли в разгар нефтяного шока 1973—1982 годов. По мере приспособления экономики США к высоким ценам на энергоносители ставки снижались, так что в период большого бума 1990-х годов они колебались на уровнях около 5—6%. Во время развития последнего кризиса ставки резко пошли вниз: Фед снижал их 13 раз, в итоге к середине 2003 года уменьшив базовую ставку с 6,50% до 1,00%, то есть в 6,5 раза. Главное оправдание такой политики — необходимость поддержки экономики в условиях крайне низкой инфляции. Последняя же измеряется индексом потребительских цен ( Consumer Price Index , CPI ). На самом деле в этой логике содержится глубокое лукавство.

Дело в том, что в периоды экономического роста возникает ряд секторов, которые выказывают склонность к бурному спекулятивному росту. Всегда таким сектором был фондовый рынок, а после кардинальных реформ начала 1980-х годов к нему присоединился также и рынок недвижимости. В процессе расширения экономики приток спекулятивных денег в эти сектора заметно возрастает, что подталкивает цены на дома и акции вверх — причем со скоростью, гораздо большей, чем цены на потребительские товары. Разумные финансовые власти должны в таком случае поставить заслон раздуванию «мыльных пузырей» в означенных секторах — и для этой цели политика высоких процентных ставок вполне уместна. Чтобы понять, о чем речь, рассмотрим график, на котором изображены кривые роста индекса потребительских цен, которые официально рассчи-

49

Рис. 1.2. Индекс потребительских цен и индекс стоимости жилых домов в США 5

тываются статистическими органами США ( CPI ), и роста стоимости жилых домов ( House Prise Index ) с 1975 года до наших дней (рис. 1.2).

50

Как видно, в период экономического бума цены на дома росли гораздо быстрее CPI — но властям на это было глубоко наплевать. А факт этот весьма важен, что легко видеть по следующим числам. Начиная с 1985 года среднее значение годового прироста CPI составляет всего лишь 2,4%, зато цены на дома росли в среднем на 4,7% в год, а акции (по индексу S & P -500, даже игнорируя дурной рост индекса акций высокотехнологического сектора NASDAQ ) — аж на 10,2% в год. В самый бурный период 1995—2000 годов картина еще более разительная — впрочем, цены на дома только ускорили свой рост в 2002 и первой половине 2003 года. Легко видеть, что если процентная ставка Фед была уверенно выше CPI , то вот о ценах на жилые дома и акции этого сказать никак нельзя.

Получается такая картина: пусть потребитель хочет взять кредит и купить на него какой-нибудь товар, чтобы через год продать его же с прибылью. Ставки потребительских кредитов обычных банков очень сильно зависят от базовой ставки Фед, поэтому когда последняя низка, то малы и ставки коммерческих банков. Потребитель думает: возьму кредит на год под 6% и куплю обычные потребительские товары, но в спекулятивных целях — так ведь проиграю: эти товары подорожают за год максимум на 3%, а за кредит платить все 6%. А если купить недвижимость? Уже интереснее — величина прибыли вполне сопоставима с размером платы за кредит. Наконец, может, купить акции? Да, конечно — ведь они дорожают гораздо сильнее, чем на 6% в год. Стало быть, политика ФРС была реально направлена на раздувание огромных «мыльных пузырей» — что и не замедлило случиться: рынок акций в максимуме 2000 года стоил 15 трлн долларов, рынок жилья к лету 2003 года оценивался в 14 трлн долларов. А теперь эти пузыри, конечно же, обречены лопнуть — фондовый рынок начал этот процесс, рынок недвижимости скоро продолжит.

Политика активного снижения ставок, проводившаяся Фед в 2001—2003 годах, только усугубила положение в

51

американской экономике. Своих целей (нарастить упавшие инвестиции за счет подешевевших кредитов) она не достигла: предприятия обременены огромными долгами, поэтому не желают брать кредиты даже под 0% годовых — и инвестиции продолжают падать. В то же время негативный эффект политики ФРС огромен. Обманутые крайне дешевыми кредитами, американцы бросились покупать дома и автомобили, из-за чего их долги резко выросли и достигли чрезвычайно опасной черты.

Кроме того, такой вал спроса на эти активы всегда приводит к тому, что в какой-то момент все желающие оказываются счастливыми обладателями дома или машины (уж не знаю, какой по счету для одной семьи — второй или третьей). А как мы уже знаем, когда возникает такая ситуация, рынок этого актива резко валится, потому как покупателей на нем больше нет — у всех все есть. Именно эта история случилась весной 2000 года с акциями, и есть серьезные подозрения, что где-то осенью 2003 года подобная участь ждет рынок недвижимости — после чего удержать экономику США от резкого «сворачивания» по образцу великой депрессии не сможет ничто.

В таких условиях почти бессмысленными будут любые меры стимулирования спроса на дома: он уже и так удовлетворен, поэтому лишившийся приличной части сбережений и накопивший огромные долги народ не станет брать кредиты даже под 0% годовых. А так как на накопление отложенного спроса потребуется очень много времени, свободное падение экономики может быть даже более глубоким, чем во времена великой депрессии. Шансы государства помочь экономике минимальны — масштабы не те. Мало того, что стандартные действия неолибералов вызвали дисбаланс между слабым государством и мощнейшим частным спросом — так еще есть и отягчающие обстоятельства: масштабы корпоративной экспансии резко увеличились из-за глобализационных процессов.

52

По тем же самым причинам долги у американцев накопились колоссальные: совокупный долг домохозяйств, корпораций и государства составил к середине 2003 года астрономическую сумму в 33 триллиона долларов (более чем 300% номинального ВВП и 400% реального). Впрочем, на доходах, расходах и долгах американцев следует остановиться чуть подробнее. Долги домохозяйств в США велики — к весне 2003 года они составляли около 8,7 трлн долларов 6 , то есть в среднем примерно по 100 тыс. долларов на семью. Сам по себе этот факт, впрочем, не говорит о чем-то определенном — важна не сумма долга, а тяжесть бремени его обслуживания.

Простейший способ оценить эту тяжесть — соотнести сумму долга с текущими доходами американцев. Воспользовавшись данными американских статистических ведомств, нарисуем график, на котором изображены две кривые. Красная показывает динамику соотношения частных долгов американцев к их доходам. В качестве последних берутся так называемые реальные располагаемые доходы ( Disposable Income ), то есть те деньги, которые остаются на руках у американцев после уплаты налогов. Синяя кривая показывает динамику нормы сбережений, то есть величины, показывающей, какую часть своего дохода американцы направляют на сбережения. Обратимся к рис. 1.3.

Легко видеть, что с конца 1960-х до середины 1980-х годов оба эти показателя почти не менялись. Но рейганомика открыла ящик Пандоры: американцы с упоением принялись занимать деньги и тратить их, не оставляя про запас почти ничего. Если в первой половине представленного периода американцы сберегали примерно 10% своего дохода, а величина их долга держалась около уровня 70% от текущего дохода, то после 1984 года ситуация резко изменилась. Уже в начале 1990-х годов долг сравнялся с текущим доходом, а к началу 2002 года он достиг 120% от дохода. Напротив, норма сбережений круто ушла вниз, достигнув к

53

Рис. 1.3. Соотношение частных долгов американцев к их реальным располагаемым доходам и норма сбережений 7

октябрю 2001 году минимальной величины 0,3%. После этого, однако, наступило некоторое отрезвление, так что к концу 2002 — началу 2003 года жители США стали сберегать 3—4% от своего дохода.

54

Интересно, что сколько-нибудь драматического изменения стоимости обслуживания долга не произошло. К концу 2002 года на выплаты по долгам средний американец тратил около 14% от своего дохода 8 — что не страшно. Опасность таится совсем в другом месте — и сейчас мы это поймем. Согласно данным отставленного в конце 2002 года советника президента США по экономике Лоренса Линдси, чистые сбережения американцев в 2000 году составили 7% номинального ВВП—именно минус 7%, то есть жители США потратили примерно на 700 млрд долларов больше, чем заработали, финансируя недостачу посредством новых долгов. А теперь посчитаем, что случится, если американцы вернутся к нормальной модели расходов-сбережений. Напомню, что в прежние времена норма сбережений составляла 10% от дохода. Если совокупный частный доход равен примерно 60—70% ВВП, то 10% дохода составляют 6—7% ВВП.

Имеем: с одной стороны, в 2000 году расходы американцев превысили доходы на 700 млрд долларов, с другой — при нормализации положения расходы, напротив, будут меньше доходов на 600—700 млрд долларов. Таким образом, только стабилизация уровня текущих расходов требует их снижения аж на 1,3—1,4 трлн долларов. Так вот, «перебить» такое уменьшение частных расходов госбюджет не в состоянии: все доходы федерального бюджета составляют около 2,0 трлн долларов, так что для исправления ситуации его расходы пришлось бы чуть ли не удвоить — что немедленно обрушило бы всякую финансовую стабильность. Такова расплата за многолетний кутеж взаймы — и расплата эта неизбежна: как уже отмечалось выше, норма сбережений американцев в 2002 году начала расти.

И хотя экстренное снижение налогов позволило увеличить реальные располагаемые доходы людей, эффект от этой меры может быть лишь временным — для перелома ситуации требуются гораздо большие суммы, а их нет. Я уж не говорю о том, что из-за этих мероприятий в бюджете образовалась огромная дыра, так что властвующие неолибералы

55

во главе с Аланом Гринспеном немедленно потребовали вернуть бюджетные параметры к прежним уровням. Скорее всего, администрация вынуждена будет пойти на это — как только возникнет видимость улучшения ситуации с потребительскими расходами. Тем самым картина окончательно совпадет с тем, что было в 1929 году, — ну и последствия, очевидно, будут теми же. В силу вышесказанного предугадать сценарий грядущих событий совсем не сложно.

ВПЕРЕД, В ПРОШЛОЕ

Быть может, администрация США отменит льготы по налогам, введенные в 2001—2003 годах, что подорвет и без того угнетенный потребительский спрос. Быть может, ФРС США повысит ставки — либо обманутая улучшением каких-то макроэкономических показателей, либо просто от бессилия перед инфляцией (например, ростом цен на нефть). Быть может, мировой финансовый рынок, отягощенный многочисленными рисками и американскими дефицитами, сам спровоцирует резкий взлет процентных ставок — этот процесс, кстати, уже наметился в середине лета 2003 года. А может, спусковым крючком станет какая-нибудь очередная локальная война или новые террористические акты — вспомним, что годы, заканчивающиеся на «3», в военном смысле в последнее время весьма неудачны для США (в 1973 — бегство из Вьетнама, в 1983 — из Ливана, в 1993 — из Сомали). Все это по большому счету не важно: важно то, что ситуация готова разрядиться резким ударом вниз по всем фронтам — так что для запуска сего процесса достаточно любой искры. Пожаров же в наше время предостаточно...

Вспомним, что летом 2003 года дома докупали уже последние из тех, кто хотел и мог — по завершении этого процесса рынок недвижимости имеет прекрасный шанс обвалиться. Что тут же поставит банки и особенно специализированные полугосударственные агентства недвижимости

56

( Fannie Мае и Freddie Mac ) в крайне сложное положение: дома ведь были залогами по выданным ими ипотечным кредитам. Поэтому хотя неплатежеспособные заемщики и будут выселяться из этих домов, вернуть всю сумму выданных денег кредиторам не удастся — слишком быстро дома подешевеют. Простые люди столкнутся с исключительно трудноразрешимыми проблемами: сбережений вдруг не стало, долги велики, а платить особо нечем. Безработица нынче уверенно растет и скорее всего расти будет впредь — с этим согласны даже власти США.

Кстати, надо понимать, что мрачные времена настанут отнюдь не только для самих безработных, но и для всех их знакомых. Если вы сами работаете, но видите, что вокруг сокращают персонал (в том числе и на вашей работе), что ваш дядя Джон не может найти работу уже год и еле сводит концы с концами, что вокруг «все валится» (цены на акции и дома, зарплаты, производство) — если вы видите все это, то чисто психологически «зажметесь» и станете тратить деньги только на самое необходимое. А для национальной экономики это катастрофа: частное потребление составляет больше двух третей ВВП США, поэтому его обвал означает и обвал производства.

Очень плохо и предприятиям. Представьте себе, что вы владеете компанией, которая лет 10 назад имела основных фондов примерно на 1 млрд долларов и производила продукции на тот же миллиард. Но за эти 10 лет вы резко взвинтили масштабы производства: теперь вы выпускаете товара уже на 10 млрд долларов, для чего вам пришлось строить новые заводы, так что и основных фондов у вас уже, скажем, на 10 млрд долларов (реально скорее 15—20). Все было хорошо — но вот спрос на вашу продукцию упал. Вы перестаете расширяться, но этого недостаточно: новые заводы-то вы строили на взятые вами у банков кредиты — так теперь их надо возвращать. Платежи по кредитам, как правило, равномерные — но если раньше вы легко расплачивались по ним, то теперь резкое сокращение текущих дохо-

57

дов заставляет вас с огромным трудом находить деньги на оплату процентов по кредитам.

Собственно, это уже происходит начиная с 2001 года. Если внимательно посмотреть финансовые отчеты многих солидных американских компаний, то выявится одна и та же тенденция. Компания получила какие-то доходы от продаж своей продукции, потратилась на всякие свои обычные расходы — и вот теперь ей предстоит из оставшейся операционной прибыли платить проценты по кредитам и налоги. И что же? — величина платежей по кредитам систематически превосходит всю операционную прибыль! То есть после этих платежей компания вынуждена констатировать получение убытков — и это происходит из квартала в квартал. А ведь такое происходит далеко не только со всякими экзотическими виртуальными фирмами, а с весьма солидными компаниями — например, с Фордом, который еле расплачивается по старым долгам.

Дальше — больше: наступает момент пикового выбытия из строя производственного оборудования, которое вы купили в период бума — просто истекает срок его эффективной службы. Стало быть, вам нужно произвести огромные капиталовложения, чтобы только сохранить основные фонды на прежнем уровне — а денег на это нет. Вы срочно закрываете часть заводов, увольняете кучу народа, а остальным сокращаете зарплату — но это только ухудшает ситуацию. Ведь остальные фирмы делают то же самое, из-за чего доходы людей резко снижаются — а вместе с ними и спрос на товары, в том числе и на ваши.

Государство, конечно, попытается помочь — но безуспешно. Понять, почему это так, очень легко — допустим, например, что власти США решают увеличить свои расходы для стимулирования спроса. Для этого они выпускают кучу казначейских облигаций и размещают их на рынке, чтобы вырученные деньги потратить на вышеуказанные цели. Тут, однако, их ожидает неприятный сюрприз: спрос на об-

58

лигации почти нулевой. Это и понятно: у банков, страховых компаний и инвестиционных фондов (основных покупателей облигаций) наступили тяжелые времена — денег едва хватает на текущие расходы. Более того, из-за быстрого нарастания вала невозвратных кредитов у банков (и резкого оттока денег людей из инвестиционных фондов) финансовые институты будут склонны скорее продать свои запасы облигаций, чтобы покрыть полученной выручкой огромные убытки.

И тут появляется государство, пытаясь сбыть с рук огромный пакет облигаций — что станет с этим рынком, легко предугадать: он просто рухнет, и доходности по облигациям взлетят до космических уровней (как это случилось с нашими ГКО в 1998 году). Поэтому государство вынуждено будет вести себя осторожно и разместить не слишком много облигаций — максимум на 200—300 млрд долларов. А это бесполезно: частные расходы американцев составляют почти 7 трлн долларов в год, поэтому снижение их спроса даже на 10% (а это более чем реально) перекроет возможные дополнительные расходы государства втрое. Впрочем, еще в конце 2002 года ряд высоких чинов в ФРС США открытым текстом пригрозил начать безудержное печатание долларов, которое будет продолжаться до тех пор, пока не удастся предотвратить закручивание «спирали сжатия». Надо полагать, гиперинфляция как средство борьбы с дефляцией — это последнее слово монетаризма.

Драматизм ситуации в США усиливается еще как минимум тремя факторами. Прежде всего, это структура американской экономики, которая в эпоху богатства приобрела паразитический характер. Удельный вес промышленности в ВВП к началу кризиса составлял 20%, а теперь он еще существенно ниже, потому что в производственном секторе депрессия уже с конца 2000 года бушует вовсю. В этом легко убедиться, рассмотрев динамику загрузки производственных мощностей в Америке (рис. 1.4).

59

Рис. 1.4. Уровень загрузки производственных мощностей в США 9

Огромную долю в экономике составляют теперь, к примеру, финансовые услуги, которые оказываются клиентам со всего мира — деньги в Штаты притекали отовсюду. Раздулся и сектор так называемой «новой экономики» — и оба этих сектора рухнут в первую очередь. Также воспарило строительство, подогреваемое неумеренным спросом на фоне низких процентных ставок. Вообще же динамика изменений в структуре занятости американской экономики весьма впечатляет — достаточно обратиться к рис. 1.5, чтобы увидеть масштабы «распузыривания» и отчасти паразитизации структуры американской экономики.

Представьте себе, что вы потеряли работу (или это вам грозит в любой момент), на вас висят долги, а у вас семья.

60

Рис. 1.5. Динамика занятости как доли населения в различных отраслях экономики США 10

И вот финансовые монстры зовут вас — «несите ваши денежки!», но вы-то уже хорошенько погорели на падении фондового рынка, поэтому посылаете очередной инвестиционный банк подальше. Вам говорят — «подберем вам самый красивый дом по дешевке!», но вы-то уже дом себе купили, причем кредит за него отнимает у вас приличную долю заработка, поэтому и к риэлторам вы тоже не пойдете. Вы читаете — «купите онлайн билет на Галапагосские острова — и вас ждут незабываемые ощущения!», но вы-то знаете, что у вас нет лишних денег даже на полет в Лос-Анджелес, а родной ньюфаундленд вам дороже галапагосских черепах, поэтому вам не нужен этот билет ни онлайн, ни оффлайн.

61

А еще вам предлагают купить говорящую электронную куклу президента Буша. Или хитроумное противоугонное устройство в виде скрытого кинжала с кучей мудрых датчиков, которое, если злоумышленник попытается умыкнуть ваш автомобиль, немедленно вопьется аккурат ему в задницу. Может, в эпоху процветания вы бы и купили эти милые творения «новой экономики», но сейчас они вам явно без надобности. Вы раздраженно заметите, что говорящая кукла президента вряд ли способна сказать столько же глупостей за единицу времени, сколько их произносит живой президент. А гениальное противоугонное устройство приобрела на днях ваша тетушка Марта, польстившись на скидку — и мало того, что ее автомобиль в любом случае никто не желал угонять, так это чудо новейшей техники еще и впилось в мягкие ткани самой несчастной тетушки Марты, получившей таким образом все 33 удовольствия за свои деньги. Нет уж, дудки — ничего не куплю!

И так везде — а ведь эти самые отрасли, что потеснили старую добрую промышленность на задворки экономики, в подавляющем своем большинстве предлагают именно «ненужные» товары. Их покупали, когда денег хватало на все и когда можно было вести жизнь «человека на диване», которому никуда не надо ходить, а нужно лишь протянуть руку — и все, что нужно, появится само. То же происходило и с корпоративными потребителями, охотно приобретавшими неадекватно дорогую «фирменную» технику лишь потому, что «это круто». В период кризиса от этих вещей отказываются сразу же — и казавшийся только что таким роскошным мыльный пузырь «новой экономики» благополучно лопается, моментально оставляя не у дел миллионы людей.

Второй фактор, ухудшающий перспективы американской экономики, — это то самое расслоение общества, о которым мы уже говорили, делая экскурс в экономическую теорию. Напомню, что усиление дифференциации доходов вызывает снижение совокупного спроса и тем самым способствует более быстрому падению экономики. Тогда мы рассмотре-

62

ли пример, когда соотношение дохода топ-менеджера и рядовых сотрудников выросло с без малого 4:1 до более чем 17:1 — и это вызвало снижение совокупного спроса на 8% при формально неизменной средней зарплате.

Так вот, в Америке ситуация с этим делом гораздо радикальнее: по данным исследования нескольких сотен крупных компаний, в 1980 году означенное соотношение составляло 40:1, в 1995 году оно было уже 120:1, а в 2000 году — уже более чем 500:1. Один только пример: за предыдущие 3 года тогдашний генеральный директор компании Уолт Дисней получил «скромное» вознаграждение в 637 миллионов долларов, что в 20 с лишним тысяч раз больше, чем заработал средний сотрудник этой компании. Помимо плачевного экономического эффекта, о котором мы уже говорили, это просто абсурдно само по себе: в огромной корпорации работает 130 тысяч человек — и один только топ-менеджер зарабатывает около одной шестой от фонда зарплаты всех остальных сотрудников компании. Кстати, такие и даже более бредовые ситуации сохранились и посейчас, причем безотносительно реальных успехов фирмы: так, глава дышащей на ладан компании «Эппл Компьютер» в 2002 году получил 219 млн долларов — и это в 3 с лишним раза больше совокупного дохода всего остального персонала этой компании!

И, наконец, третий негативный фактор — это тяжкое долговое бремя компаний. Оно само по себе, конечно, неизбежно в эпоху кризиса, а его слишком большой размер обусловлен чересчур длительным ростом продаж прежних лет (из-за глобализации). Дело, однако, в том, что источники этих долгов поразительно бестолковы. Как уже было сказано выше, типичный для любой крупной корпорации способ произвести масштабные инвестиции — это взять у банка большой кредит на длительный срок. Но в 1990-х годах американские фирмы нашли новый источник денег для инвестиций — фондовый рынок.

Система была такой: компания ловила период роста рынка и оптимистичных ожиданий его участников — и в этот

63

момент проводила дополнительный выпуск своих акций. В принципе сей акт вызывает «размывание» доходов, прибылей и дивидендов по большему числу акций, тем самым делая каждую акцию менее привлекательной для потенциальных покупателей — а значит, цена ее снижается. Но в условиях всеобщего благодушия 1990-х цена акций отражала не столько текущее положение компании, сколько ожидания ее перспектив. И если эти ожидания были хороши, то эмиссия акций воспринималась как благо: мол, компания получит почти дармовые деньги, сделает на них большие капиталовложения и в конечном счете еще сильнее преуспеет — поэтому акции в цене не падали.

И все бы хорошо, но корпорации сгубила ничем не сдерживаемая жадность, что и неудивительно — ведь фактически вся экономическая система была перекроена под режим наибольшего благоприятствования для них. Типичное рассуждение фирмы выглядело так: если акции компании стоили на рынке 20 долларов и она производила дополнительный выпуск миллиона акций, то, грубо говоря, примерно 20 миллионов долларов она бы от этой операции получила. Но руководство компании решало, что этого слишком мало — и заявляло о скупке своих акций на рынке. Для этого брался кредит — и выкупалось некоторое количество акций. Поскольку при этом удельный вес каждой оставшейся в обороте акции возрастал, цены, очевидно, росли — и вот уже за одну акцию на бирже готовы отдать, предположим, 25 долларов, а не 20,

Тут-то компания и размещает дополнительные акции, выручая тем самым 25 миллионов долларов. Беда лишь в том, что эта схема абсолютно лишена реального смысла, ведь для вздутия цен приходилось выкупать какое-то количество акций, на что тратились деньги или брался кредит. Именно последний вариант (жизнь взаймы) предпочитался многими корпорациями — в итоге к началу кризиса около половины всего корпоративного долга Америки имели своим источником именно такие кредиты, взятые под выкуп акций. Ко-

64

роче говоря, с точки зрения рациональных экономических соображений, корпорации занимались ерундой: они брали деньги взаймы, покупали на них свои акции, после чего выпускали новые акции и получали деньги обратно. С тем же успехом можно было просто взять кредит в банке и с его помощью инвестировать — как это и делалось раньше.

Конечно, в этой схеме были многочисленные нюансы (доход мог быть выше расхода, за размещение акций получали неплохое вознаграждение дружественные инвестиционные банки и т.д.), но в целом это было пустое перекладывание средств из одного кармана в другой. Единственным реальным последствием этих манипуляций было лишь совершенно непристойное вздутие и без того склонного к росту фондового рынка — соответственно, и падать ему приходится теперь гораздо сильнее, чем могло бы быть, развивайся тогда события нормально. А ведь это не просто академический факт: если в период роста под дорожавшие акции давались кредиты всем без разбору, то теперь из-за стремительного удешевления этих же акций кредиты не даются никому — что только усугубляет тяжесть положения. В результате же к 2002 году американские корпорации набрали долгов примерно на 18 трлн долларов.

Подведем итог. Из всего сказанного выше вполне логично сделать вывод о том, что в целом ситуация в экономике США в середине 2003 года примерно соответствует состоянию середины 1929 года, то есть непосредственно перед великой депрессией. Все основные причины, вызвавшие эту депрессию, живы и сейчас, что делает развитие событий по худшему сценарию почти неизбежным. Для всеобщего обвала требуется лишь некий толчок, который с учетом многочисленности внезапных напастей нынешнего времени не заставит себя ждать. Возникновение такой искры на фоне окончательного насыщения спроса на недвижимость может стать первым ударом по всей экономике, за которым последует ее быстрое «сворачивание» в спираль дефляционного коллапса. Предотвратить такое развитие событий почти не-

65

возможно из-за слабости позиций государства в экономике и отсутствия значимого по масштабам частного отложенного спроса.

И для любителей анализа графиков небольшое дополнение. Масса народу обожает изучать график индекса Доу-Джонса, стремясь напророчить, когда и куда он придет. Меж тем, здесь есть очевидный нюанс: индекс Доу-Джонса, равно как и любой другой биржевой индекс, представляет собой средневзвешенное значение (или сумму) цен определенных акций. Но цены любого актива подвержены процессу инфляции, поэтому если одна и та же акция стоила 100 долларов и в 1970 году, и в 2000 году, то реально она основательно подешевела, ибо доллар образца 2000 года был значительно «худее» доллара образца 1970 года. Кроме того, любые финансовые графики за длительные промежутки времени имеет смысл рассматривать в логарифмической шкале цен. Вот почему я предлагаю рассмотреть график промышленного индекса Доу-Джонса за последние 100 с небольшим лет, который скорректирован на величину инфляции и при этом изображен в логарифмической шкале — своего рода синтетический индекс. Значение индекса в начале 1900 года принято за единицу, а что было дальше, видно на картинке (см. рис. 1.6).

Легко видеть, что этот «синтетический Доу» благополучно перемещается внутри широкого коридора, образованного парой синих восходящих линий. Если моя гипотеза верна и американская экономика завалится, то этот индекс имеет прекрасный шанс вернуться к нижней границе этого коридора — то есть к уровню 0,40. Этой величине на реальной шкале значений индекса Доу-Джонса соответствует примерно 2200 пунктов (меньше одной пятой от максимального значения). Но это при условии сохранения нынешнего уровня цен; если же в США случится брутальная дефляция (что вполне вероятно) — скажем, как в великую депрессию, то есть почти в полтора раза, — то, разумеется, и цель падения

66

Рис. 1.6. «Синтетический индекс Доу-Джонса» в 1900—2002 годах

индекса окажется существенно ниже, ибо величине 0,40 на «синтетическом Доу» будет соответствовать уже примерно 1400/1500 пунктов на Доу реальном. Вот такие пироги...

Последний аргумент в пользу вероятного скорого кризиса несколько необычный. Дело в том, что в апреле 1929 года, когда многим казалось, что худшее уже позади и намечается рост, авторитетный банкир и первый глава Фед Пол Варбург разослал своим знакомым олигархам секретное письмо с предупреждением о неизбежности грядущего кризиса. Эти банкиры вовремя ушли с фондового рынка,

67

переложив свои деньги в золото и облигации. Так вот, во второй половине 2002 года цены на золото принялись стремительно расти, сигнализируя о притоке больших сумм чьих-то денег — и хотя затем цены остановились, летом 2003 года на этом рынке было заметно укрепление повышающего давления. Спекулятивные покупки мелких частников исключаются, потому как рынок золота жестко монополизирован — и стороннему человеку на этот рынок попасть просто невозможно. Сей факт вызывает серьезное подозрение, что часть крыс уже успела сбежать с тонущего корабля, так что теперь его затопление уже не за горами. Это, кстати, будет означать еще и катастрофический обвал всей мировой финансовой системы, сердцевина которой (крупнейшие американские инвестиционные банки) по уши завязла в игре на понижение золота, так что выйти из нее они могут только с огромными потерями.

В связи со всем этим возникает логичный вопрос: а разве это непонятно мудрым экономистам, отягощенным Нобелевскими премиями и неофициальными званиями великих гуру? Ведь в вышеприведенных рассуждениях нет ничего сенсационного, они не основываются на какой-то эзотерической мудрости, недоступной профанам, — вполне заурядные умозаключения. И что же, неужто гиганты экономической мысли не понимают очевидных вещей? Или тут есть какой-то страшный заговор, смысл которого непонятен посторонним? При всей привлекательности последней гипотезы на самом деле верна первая: «заговор» есть лишь в среде практических финансистов и поставленных ими политиков — а вот «великие экономисты» и в самом деле довольно-таки слабо понимают, что происходит. И причина тому внешне выглядит весьма шокирующе: неолиберализм (или монетаризм) — это вообще не экономическая теория.

Это... религия.

ЧАСТЬ II. ЗАХВАТ

Вывод, сделанный в конце первой части, вызывает изумление — при чем тут религия!? Совершенно напрасно — давайте убедимся в этом, для чего нам придется немного ближе ознакомиться с основными представителями «неолиберализма», «неоконсерватизма» и «неоклассики» — а также с их базовыми взглядами. Вообще говоря, этих людей очень много, но я предлагаю остановиться лишь на тех двух, теории которых были приняты как руководство к действию сначала консервативными, а затем и либеральными политиками ведущих стран Запада начиная с 1980-х годов. Это тем более очевидно, что именно они были идейными вдохновителями политики глав правительств США (Рейгана) и Великобритании (Тэтчер). Наконец, оба они получили за свои концептуальные труды Нобелевские премии по экономике — впрочем, правильнее их назвать «премиями в память Нобеля», потому как никаких наград в сфере экономики сам Альфред Нобель не учреждал. Итак, обратим свои взоры на двух гуру современного Запада — Хайека и Фридмана.

ПАРАД ШАРЛАТАНОВ 11

Audacter calumniare,

semper aliquid haeret' 2

Ф . Бэкон

Фридрих Август фон Хайек ( Friedrich August von Hayek , 1899—1992) — австрийский экономист, психолог и

69

философ, представитель так называемой «австрийской школы», главным лицом которой считается Людвиг фон Мизес. В 1920-е и 1930-е годы Хайек написал массу разных работ, главной из которых стала «Цены и производство». Кейнс назвал ее примером того, как неверная посылка может привести к абсолютному бреду в выводах. Разгневанный Хайек организовал в Лондоне перманентный агрессивный диспут с кейнсианцами, который продолжался весьма долго и по оценкам большинства экспертов завершился полным триумфом последователей Джона Кейнса. Исходной посылкой всех теорий Хайека являются его философско-психологические взгляды.

Прежде всего, он радикальный агностик, утверждающий, что никакое познание объективной реальности невозможно. Более того, сама эта реальность далеко не факт, что объективно существует — а человеческие чувства постоянно ошибаются в своих представлениях о происходящем. Сознание определяет то, что происходит внутри человека, но про остальных людей человек ничего сказать не может. Соответственно, и общество в целом для Хайека есть лишь пустая абстракция, которая скрывает совокупность почти никак не

Фридрих Август фон Хайек

70

связанных между собой индивидуумов. Он категорически (и даже гневно) отвергал любые формы научного познания, причем записывал себе в союзники в этом вопросе Г.Гегеля и О.Конта 13 — что, мягко говоря, неправда.

Из вышеописанных идей Хайек выводит массу интересных вещей. Например, тотальный этический релятивизм: не существует никаких абсолютных понятий о преступности каких-либо деяний. Получается, что, скажем, осуждение деяний гитлеровской Германии основано лишь на том, что большинство простых людей (читай — быдло) придерживается мнения, будто это плохо 14 . Любые коллективы вызывают у Хайека жгучее отвращение, так что единственным делом «нормальных людей» в отношении коллективов может быть всяческое искоренение их дурного влияния — каковое влияние состоит, например, во вредоносной приверженности традициям.

Идеал Хайека во всем — чистый индивидуализм, который, однако, вовсе не создает хаос: скажем, в экономике каждый действует исходя из своих эгоистических соображений, но совокупность таких действий чудесным образом (посредством знаменитой «невидимой руки рынка» Адама Смита) складывается в красивую картину. Как видим, взгляд сугубо религиозный.

По мнению Хайека, люди, использующие категории анализа в масштабах всего общества (а не отдельного человека), не просто глупы, но и опасны, потому что из таких рассуждений неизбежно следует тоталитаризм 15 . Вообще говоря, после всех этих слов можно спокойно опускать занавес, ибо какой смысл анализировать макроэкономические «теории» человека, который такие теории отвергает в принципе? Однако если нельзя, но очень хочется, то все же можно — и означенные теории все-таки появляются на свет. Впрочем, лишь затем, чтобы подтвердить расхожую мысль о сне разума, рождающем чудовищ.

Скажем, великую депрессию Хайек объясняет тем, что американцы во время нее... слишком много жрали! «Логи-

71

ка» такова: бизнес чересчур активно инвестировал во время бума 1920-х годов (что верно), но как только экспансия закончилась, простые люди... «проели» весь накопленный за тот период дополнительный капитал — вместо того, чтобы резко сократить потребление и увеличить сбережения. Уважаемый читатель, вы хорошо представляете себе человека, который с аппетитом ест станок? Но ведь «накопленный капитал» — это и есть производственное оборудование; каким же образом оно вдруг перешло в категорию потребительских товаров и было проедено потребителями?

На этот вопрос ответа нет — Хайек верен своей философии, предписывающей чисто умозрительные рассуждения и отвергающей всякий анализ реальности. А реальность эта вопиюще противоречит хайековским фантазмам: например, он утверждал, что бум 1920-х создал слишком большой всплеск цен, так что для успешного преодоления его следовало снизить цены и зарплаты — но ведь именно это и случилось во время великой депрессии, что только ухудшило положение дел! Стоит ли удивляться тем экономистам, которые именуют Хайека и его последователей апологетами «садистской дефляции»? Разумеется, такие «кейнсианские глупости», как падение совокупного спроса и вызванное им снижение инвестиций и производства, Хайек отвергает начисто — он вообще считает эти категории «антинаучными».

Рассматривая в своем главном труде «Чистая теория капитала» проблемы процентных доходов, он уверен, что они полностью инвестируются — то, что процентный доход может быть потреблен, ему и в голову не приходит 16 . И таких примитивных ляпов у Хайека вагон и маленькая тележка. Скажем, он развивает теорию кризисов: банки во время бума дают слишком много кредитов, а кризис начинается тогда, когда они перестают это делать — как следствие, все предприниматели останавливают уже начатые инвестиционные проекты, и наступает паралич. Что попросту неправда, ибо согласно действительно добросовестным исследованиям, сжатие кредита вызывает уменьшение лишь нового строи-

72

тельства, тоща как почти все ранее начатые инвестиционные проекты доводятся до завершения 17 .

Вопросы конкуренции рассматриваются Хайеком крайне экзотично. Так называемую «совершенную конкуренцию» он отвергает в принципе и вообще выказывает безразличие к степени монополизации рынка—лишь бы монополия была частной, а не государственной. С точки зрения Хайека, вообще всякий рынок монополен, ибо, скажем, автомобили Форда и автомобили Крайслера суть радикально разные товары, которые не являются конкурентами друг другу — просто одни потребители предпочитают либо один товар, либо другой (так же, как кому-то нравится чай, а кому-то кофе).

Из чего следует, что конкуренции как таковой нет вовсе, а есть совокупность частных предпочтений, которые, однако, невозможно ни изучить, ни предугадать. Именно поэтому Хайек, отметив мимоходом изначальное неравенство в распределении ресурсов внутри общества 18 , благоразумно избегает простого вывода отсюда. А вывод и вправду прост: из воззрений Хайека о тотальной свободе рынка без перераспределительных механизмов государства следует лишь то, что вся экономика работает лишь на узкую группу людей, которая этими ресурсами изначально владеет.

В своих концептуальных трудах «Путь к рабству» и «Конституция свободы» Хайек уже открытым текстом публикует радикальные призывы срочно вернуться к экономическому устройству Запада образца XVIII века, в противном случае мир ждет «ужасающий тоталитаризм». Он жестко отвергает любые формы государственного вмешательства — в частности, социальные расходы и образование. Остается лишь предоставить читателям самим оценить решение нобелевского комитета, постановившего в 1974 году присудить премию Хайеку с формулировкой «за новаторские работы по теории денег и теории экономических колебаний, а также за глубокий анализ взаимозависимости экономических, социальных и институциональных явлений».

73

Милтон Фридман ( Milton Friedman , род. 1912) родился в семье румынских эмигрантов в США. Он формально представляет несколько отличное от австрийского направление в экономической науке — теперь его обычно называют «чикагской школой» по имени чикагского университета, где трудился Фридман и многие его единомышленники. Он гораздо более, чем Хайек, использовал в своих исследованиях математический аппарат, однако исходные посылки у обоих экономистов очень похожи.

Прежде всего, это «теоретичность теории»: по мнению Фридмана, обоснованность теории проверяется не по ней самой, а по тому, что она предсказывает и как эти предсказания выполняются на практике. Дескать, исходные посылки и промежуточные утверждения могут выглядеть сколь угодно чудно, но если конечные выводы согласуются с реальностью, значит, теория справедлива — даже если выводы эти, на взгляд критиков, высосаны из пальца и никак не следуют из самой теории. Руководствуясь такой логикой, следовало бы признать величайшим теоретиком всех времен и народов Марка Порция Катона старшего, который любую свою «теорию» сводил к заключению « Carthago delenda est » («Карфаген должен быть разрушен») — и так как этот ненавистный город был-таки разрушен, то, согласно фридмановскому критерию, это автоматически оправдывает все промежуточные идеи автора.

Как и Хайек, Фридман — фанат свободной конкуренции. Он точно так же безразличен к проблеме распределения богатства; более того, из его идей ясно следует простой вывод — в фридманов-

Милтон Фридман

74

ской модели экономики выживают только сильнейшие. Фридман обрушился на самые основы теории Кейнса: по мнению Фридмана, гипотеза о зависимости предельной склонности к потреблению от уровня текущего дохода неверна. Вместо этого он заявил, что уровень потребления сохраняет примерно постоянную величину, а его колебания зависят от совершенно других параметров.

Главная его идея в этой области — это разделение дохода на постоянную и переменную части 19 . Постоянная часть дохода — эта та, что не зависит от краткосрочных колебаний и предвидится самим потребителем. Переменная — это временные улучшения и ухудшения ситуации с доходом. По гипотезе Фридмана, уровень потребления зависит только от постоянной части дохода. Иначе говоря, если вы несколько лет подряд зарабатываете 5000 рублей в месяц, то это и есть ваш постоянный доход, который вы регулярно ожидаете и только исходя из которого планируете свои покупки. Более того, даже если вы зарабатываете существенно меньше, но уверены, что «стоите» на рынке труда именно 5000 рублей, то именно это ваш постоянный доход — при условии, конечно, что вы не ошиблись в своей оценке. В то же время временные колебания дохода (единовременные выплаты или, напротив, вычеты) никак не влияют на величину вашего потребления.

Собственно, эта теория и есть главный удар Фридмана по кейнсианству — удар, который оказался ложным. Подробные аналитические выкладки исследовательского бюро Мичиганского университета 20 и ФРС США 21 показали недостаточность примитивной идеи Фридмана — гибкость потребительских расходов оказалась много выше, чем то, что ей сулил Фридман. Другой вопрос, что и кейнсово определение указанной связи несколько жестковато: меняется время, меняется и осознание человеком своего уровня доходов — то, что раньше казалось богатством, теперь воспринимается лишь как средний достаток, тем самым побуждая тратить больше. То есть кейнсианская теория зависимости потреб-

75

ления от дохода, вероятно, требует уточнения в плане замены абсолютной величины дохода сравнительной (например, отношением к среднему доходу), но никак не полного отказа в пользу принципиально иной концепции. В любом случае внутри одного среднесрочного экономического цикла (7—12 лет) идея Кейнса вполне справедлива.

Меж тем вопрос этот действительно принципиальный: напомню, что у Кейнса из снижения нормы потребления по мере роста дохода следовал вывод об уменьшении величины мультипликатора, а отсюда — и о приближении кризиса. Фридман вообще отвергает мультипликатор, тем самым утверждая принципиальную бескризисность свободной рыночной экономики, будь она предоставлена самой себе. Возникает резонный вопрос — а как же тогда быть с великой депрессией? Ответ Фридмана предельно прост: великая депрессия была вызвана тем, что ФРС США сжала денежную массу на 30%. И тут снова проявляется характерная особенность всех «неоконсерваторов» и «неолибералов» — катастрофическая противоречивость их концепций.

Дело в том, что сам же Фридман утверждал: ключ к процессам экономического роста и инфляции — это денежная масса. Единственный способ добиться непрерывного устойчивого роста — наращивать денежную массу в точно той же пропорции, что растет экономика. Грубо говоря, если ВВП страны вырос на 5%, то центральный банк должен напечатать такое количество денег, которое увеличит денежную массу на те же 5% (на самом деле там есть нюансы, связанные с тем, что надо опираться не на темпы роста прошедшего времени, а на ожидаемую скорость роста экономики в будущем — но это не существенно).

Точно то же самое и в случае спада экономики — но ведь во время великой депрессии ВВП США как раз и упал на 30%, так что ФРС вела бы себя строго в соответствии с фридмановской теорией, несколько сократив денежную массу. Чем же он недоволен? А ничем — ты виноват уж тем, что хочется мне кушать! И поэтому утверждаю, что не де-

76

нежная масса упала вслед за ВВП, а наоборот — ВВП упал из-за снижения денежной массы. Что, на практике это нельзя доказать, а здравый смысл явно против? Начхать на ваш здравый смысл — а то, что проверить нельзя, так это ваши проблемы, ибо я-то знаю, что моя теория верна.

Более того, в действительности Фед и не думал сжимать денежную массу: с начала 1930 до середины 1931 года ФРС 5 раз снижала свою дисконтную ставку, в конце концов урезав ее вдвое (с 5,0% до 2,5%). Однако рынок отреагировал на это действо не так, как ожидалось: денежная масса уверенно падала, потому как львиная ее доля на самом деле «производится» коммерческими банками — и если их кредитно-депозитная активность падает, тут никакой Фед не поможет. Можно говорить о том, что снижать ставки надо было и дальше или что поднимать их в конце 1931 года было явной ошибкой — но к этому времени поезд уже давно ушел: кризис бушевал вовсю, в одном лишь Нью-Йорке в 1931 году от голода умерло 2,5 тысячи человек. Так что утверждать, будто это решение спровоцировало великую депрессию, просто абсурдно — депрессия уже была в самом разгаре.

В очередной раз можно убедиться, что теория Фридмана — это не теория вовсе, а наукообразный «прицеп» к идеологии. Он не ищет истину — он просто пытается подобрать факты, которые бы соответствовали его идейным воззрениям, а если факты упрямо противоречат им, то тем хуже для фактов. Еще один пример того же рода: исходя из своей теории стабильного уровня потребления, Фридман обрушился на закон о минимальной зарплате, считая, что его не должно быть в принципе. Дескать, если повысить зарплату бедным, то весь дополнительный доход они отправят в сбережения — потому что не захотят изменять привычного для себя низкого уровня потребления. Это категорически противоречит эмпирическим данным, согласно которым именно повышение доходов самых малоимущих в огромной своей части идет на потребление, ибо до этого повышения многие из

77

них жили в долг, а вовсе не «привыкали к низкому уровню потребления».

Но факты Фридмана уже не интересуют. Он разрабатывает основное положение монетаризма: инфляция строго пропорциональна росту денежной массы с учетом изменения скорости обращения денег. Очень удобная теория — ведь эту самую скорость саму по себе точно вычислить невозможно, поэтому на нее можно спихнуть все, что угодно. Примеры? Да пожалуйста: сенатор Пол Даглас как-то подловил Фридмана, показав на примере изменения цен, денежной массы и ВВП с 1954 по 1957 год, что фридмановские соотношения не выполняются. Ну и что? — хладнокровно парировал Фридман — все дело в изменении скорости обращения денег. Ах, вы не можете ее посчитать — ну так это ваши проблемы, я-то знаю, что мои уравнения верны.

Фридман столь же радикально противится любому вмешательству государства в экономику. Он так же ностальгически, как и Хайек, смотрит в прошлое— правда, не в XVIII , а в XIX век. Фридман категорически против любых форм регулирования кредитного рынка, за упразднение ФРС вообще и передачу ее функций частным банкам. Он также стремится отобрать все регулирующие функции и у государства, предпочитая законодательно прописать стабильные ставки налогов, государственных расходов (как процента ВВП) и темпов роста денежной массы — при этом менять эти параметры с течением времени будет категорически запрещено.

Главная ценность для Фридмана — это свобода личности, понимаемая в ультралиберальном духе, то есть как почти ничем не ограниченный произвол; и она гораздо важнее, чем справедливость и нравственность 22 . И в то же время ярые либертарианцы демонстративно отворачиваются, когда речь заходит о монополистическом подавлении конкуренции и, следовательно, свободы 23 . Фридман жестоко ругает все, что усмиряет частный произвол. Профсоюзы — гнусное орудие коллективного эгоизма 24 , образование — только платное 25 ,

78

социальной защите — нет, военная служба — только по контракту (так дешевле в американских условиях) и т.д.

Снова набор лозунгов, решительно противоречащих фактам; снова идеология, претендующая на наукообразие; снова уход от главных вопросов, возникающих при столкновении «теории» с реальной жизнью. В свете всего этого еще раз предлагаю оценить читателям определение нобелевского комитета о присуждении Фридману премии за 1976 год «за достижения в области анализа потребления, истории денежного обращения и разработки монетарной теории, а также за показ им сложности стабилизационной политики».

Попытаемся обобщить воззрения господ Хайека и Фридмана. Яростный, на грани религиозного сектантства, либерализм. Ничем не ограниченный свободный рынок; справедливость и равенство отвергаются как «антиценности», нравственность низведена до практической полезности. Категорический запрет на любые виды государственного вмешательства в экономику — государству отводится лишь роль сторожевого пса, охраняющего частную собственность от посягательств «маргиналов», сиречь быдла.

Наличие условий свободной конкуренции не имеет значения — монополизированный рынок вполне приемлем и даже признается естественным. Избавленный от любых форм регулирования, рынок принципиально бескризисен. Всякие локальные кризисы возникают исключительно по причине перекосов в динамике денежной массы, которые, в свою очередь, обусловлены вредоносной политикой государственных центробанков — последние должны быть уничтожены, а их функции переданы частной банковской системе.

Все их умозаключения не выдерживают элементарной проверки на достоверность, что, впрочем, авторов решительно не волнует. Ибо методологические основы их концепций вопиюще антинаучны: исходные и промежуточные части своих теорий они проверять запрещают, соглашаясь исключительно на анализ соответствия своих предсказаний реальности. Этот анализ, однако, дает положительный результат

79

только в их собственных работах, содержащих безумные нарушения принципов статистического анализа. В то же время независимые исследования дают отрицательный результат почти всегда — и даже исключения весьма показательны.

Например, как-то еще один американский нобелевский лауреат, Саймон Кузнец, проанализировал фридмановские теории о соотношении дохода и потребления и пришел к позитивному результату. После чего, однако, дотошные исследователи покопались поглубже и обнаружили вот что: Кузнец ссылается на некий временной ряд данных из официального источника, который он и анализирует; они обратились к этому самому официальному источнику — и получили совершенно другой ряд чисел! Для которого, естественно, никакие фридмановские выкладки не выполнялись. Трудно сказать, допустил ли Кузнец сознательный подлог или то была фатальная ошибка, однако для нас это сейчас не важно.

Важно то, что даже несоответствие прогнозов реальности не смущает неолибералов: оказывается, всегда можно спихнуть все на непроверяемые искажения — дескать, всякая теория оперирует лишь идеализациями реальных объектов, что влечет за собой неизбежные «ошибки приближения», вот они-то, мол, и дают такой эффект. То есть получается, что итоговые выводы теории реально оценить невозможно, а обоснованность всех ее промежуточных умозаключений сами же авторы проверять запрещают. Ну и где же тут, простите, наука? Если брать сами «теории», то перед нами возникает какая-то совершенно шарлатанская дисциплина,

Саймон Кузнец

80

которая находится в вопиющем противоречии с окружающей реальностью — но тем не менее нагло берущаяся эту самую реальность анализировать и предсказывать. По сути все эти «теории» суть попытка втиснуть упрямую действительность в рамки собственных жестких идеологий, которым придана наукообразная форма.

Приведу одну цитату. «Сегодня эта дисциплина базируется на неизвестных основаниях, которые боготворятся как «традиция». Большинство из бесчисленного множества систем в этой дисциплине противоположны друг другу в фундаментальных посылках, и все они поддерживаются субъективными «очевидностями» абсолютно недостоверных вещей. В результате эта дисциплина представляется поразительной, методологически якобы «твердо обоснованной» суперструктурой, которая на деле поддерживается лишь недоказанными верованиями... нет даже малейшего доказательства ее эмпирического обоснования...». Вы думаете, в приведенном тексте под «этой дисциплиной» подразумевается монетаризм? А вот и ошиблись — это астрология! 26 Но подходит вполне, ибо достоверность монетаризма ничуть не выше научности астрологии — то есть нулевая.

Здесь нет науки — то есть вообще нет. Мы с вами уже сумели убедиться в том, что монетаризм не выдерживает строгого анализа, хотя это не мешает его адептам фанатично придерживаться своих исходных принципов. Принципы эти просты: свободный рынок — их бог, которому они поклоняются без рассуждения. Этот бог строго трансцендентен миру (то есть по существу своему находится вне мира) и поэтому его невозможно познать умственными или чувственными усилиями — стало быть, любые попытки научного анализа рынка вызывают у неолибералов припадки ярости. В то же время у этого бога есть способ общения с людьми — это «божественная невидимая рука рынка», посредством которой чудесным образом разнонаправленные эгоистические усилия отдельных людей превращаются в идеальную картину всемирного прогресса. Короче говоря, мы

81

имеем дело с примитивнейшей религией — ничуть не выше анимистических культов африканских племен или просто оккультных глупостей типа астрологии.

Возникает резонный вопрос: а почему в таком случае эти бредни столь популярны в мире? Почему их авторам дают Нобелевские премии и назначают советниками высоких персон? Разве не очевидны те Эвереста глупостей, которые они нагромоздили в своих трудах? Вообще-то нет, не очевидны. Ведь речь не идет о специалистах в экономике — судьями в теоретических спорах стала широкая публика. А последняя не слишком компетентна в науках — и не умеет отличить научность от наукообразности. Поэтому она готова поверить всяческим фридманам-хайекам, ведь их взгляды агрессивно рекламируются во всех мыслимых средствах коммуникации — вот «пипл и хавает».

Ученые хорошо знают, что внутри и около любой науки есть масса либо откровенных шарлатанов, либо маргиналов, носящихся со своими «сверхоригинальными теориями» и готовых фанатично отстаивать их даже перед лицом строгих опровержений. В России не нужно далеко ходить за примерами — того же типа «новая хронология» акакдемика А.Т. Фоменко, которую, несмотря на всю ее очевидную для серьезных ученых несуразность, тоже «пипл хавает». Так и неолибералы носились со своими шарлатанскими теориями до середины 1970-х годов — когда эти теории попросту... купили. Гримаса бытия: фанатичные апологеты свободного рынка рассматривают культурные и информационные продукты в качестве такого же товара, как и колбаса, так что они подлежат обычной купле и продаже — ну вот идеи их самих и скупили на корню.

Нашлись люди, которым идейная основа монетаризма показалась крайне симпатичной и идеально подходящей для реализации своих сугубо практических планов. Так появились Нобелевские премии, так появился безумный поток агрессивной навязчивой рекламы, так в конце концов эти антинаучные бредни стали ассоциироваться с последним словом науки. Кто же эти покупатели — и каковы их пла-

82

ны? О, это большие люди — и у них большие планы. Это люди, которые захотели установить неолиберальные порядки в экономике своих стран, то есть максимально дерегулировать рынок, ослабить государство и обезличить человека. А потом распространить на весь окружающий мир этот порядок — этот новый мировой порядок. Имя им — глобалисты.

ГЛОБАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕЙНИК 27

Конкуренция — это грех.

Дж. Д. Рокфеллер

«Глобализация» — это процесс, который нынче у всех на слуху. Но противники этого процесса, как правило, очень неохотно употребляют это слово, предпочитая ему французскую кальку «мондиализм» (от le monde — весь мир). Причина такого лингвистического казуса состоит в том, что слово «глобализация» уже давным-давно использовалось для именования естественного процесса расширения человеческого общения. Испокон веков люди, народы и страны торговали друг с другом, существовал культурный обмен — да просто человеческие контакты. По мере развития средств коммуникации границы доступности таких естественных контактов расширялись — вот и глобализация. Однако развивающийся сейчас процесс не имеет с вышеописанным почти ничего общего — в нынешнем нет естественности. Именно поэтому его противники предпочитают явным образом подчеркнуть инаковость сего процесса, употребляя другое слово — «мондиализм».

Суть драматического различия состоит в следующем. Глобализация никоим образом не затрагивала основы общественного устройства — сколь бы ни расширялись межнациональные контакты, все они регулировались государствами, которые четко контролировали потоки товаров (например, посредством пошлин или квот), капиталов и людей.

83

Иначе говоря, имела место межнациональная глобализация. Но сейчас все иначе: мондиализм — это наднациональная глобализация, то есть глобализация, которая уничтожает народы и государства, превращая их в дурное месиво глобального человейника. В эпоху естественной глобализации новгородцы торговали с ганзейцами, при этом ясно осознавая, что это торгуют русские и немцы. Но мондиализм — это уже не торговля русских с немцами, а превращение и тех, и других в некую всемирную унифицированную массу потребителей. Потребителей благ, создаваемых колоссальными транснациональными корпорациями (ТНК), в интересах которых весь этот процесс и движется.

Напомню, что неолиберализм фанатично требует максимально дерегулированного рынка — и именно поэтому он стал идеальным орудием для всемирного продвижения мондиализма. Достаточно лишь убедить людей в том, что именно эта «теория» есть великое эзотерическое знание, коему должен причаститься всяк уважающий себя человек — и будет ему великое счастье. Схема мондиалистского наката проста и стандартна. Сначала под предлогом свободы слова апологеты мондиализма добиваются права голоса и очень быстро, пользуясь своими неограниченными финансовыми возможностями, подавляют все противные точки зрения, выставляя их явными глупостями. Затем, как только люди достаточно оболванены, начинается суровый наезд на правительство с требованиями немедленно отменить все барьеры для перемещения капиталов, трудовых ресурсов и готовых товаров — после чего гигантские корпорации, естественно, очень быстро занимают монопольное положение на вновь завоеванном рынке.

На этом месте читатель, считающий себя достаточно современным и лишенным глупых комплексов человеком, возможно, устало зевнет и заметит: «Ну вот, опять пошла ругань на якобы злобных монстров ТНК. Это все глупости: если вы можете с ними конкурировать — конкурируйте, а если кишка тонка — замолкните и не чирикайте, потому как нам нужны дешевые и хорошие товары, которые произво-

84

дят ТНК. Посмотрите, как они за короткое время сумели преобразить весь мир! Какой дивный рост экономики наблюдается благодаря рейганомике и тэтчеризму в тех странах, что смело вошли в процесс слома национальных барьеров! И хорошо, что Россия не осталась в стороне от этого процесса, наконец-то приобщившись к достижениям мировой цивилизации».

Давайте, однако, не торопиться с выводами — и я постараюсь показать уважаемому читателю, что он, увы, пал жертвой недобросовестной рекламной кампании. Впрочем, обо всем по порядку. Итак, главный тезис оппонента состоит в том, что враги мондиализма могут сколько угодно нападать на него, но ведь он работает — хотя бы вызывает резкое ускорение экономического роста по всему миру. Монетаризм, может, и антинаучен, но живущие по его заветам страны именно благодаря ему достигли в последние 20 лет невиданного процветания. Но давайте разберемся по существу, оперируя не пропагандистским треском, а реальными числами. Итак, начнем изучать макроэкономические показатели США за последние 20 лет — надо полагать, что если мондиализм действительно принес процветание всем, то уж Штаты-то точно внакладе не остались.

Прежде всего, определимся с базой сравнения. Резонно было бы рассматривать период после 1980 года, когда, собственно, мондиализм и расцвел с подачи Рейгана—Тэтчер— Коля и т.д. Протянем этот период до 2000 года, а не до нынешних времен, ибо после 2000 года в экономике США возникли большие проблемы — то есть возьмем заведомо самый лучший для мондиалистов этап. Стало быть, требуется выбрать такой же продолжительности (20 лет) период в недалеком прошлом. Можно было бы взять послевоенные 2 десятилетия, но апологеты мондиализма развопились бы в таком случае, что-де это некорректно, потому что экономический рост той поры был обусловлен предыдущей депрессией. Хорошо, рассмотрим куда более тяжелый период с 1960 по 1980 год: он начался со стагнации, включил в себя вьетнамскую войну (которая, как уже было ранее показано,

85

оказала негативное влияние на экономику США), уотергейт и импичмент Никсона, крах Бреттон-Вудской валютной системы, нефтяной шок и высокую инфляцию 1970-х — казалось бы, хуже и быть не может. Особенно на фоне следую-

Рис. 2.1. Среднегодовые изменения ВВП США за период с 1960 по 2000 год и линейная регрессия 28

86

щего двадцатилетия, в котором оказались лишь две коротких рецессии (1980—1982 и 1990—1991 годы).

Для начала проанализируем динамику ВВП США за указанный период. На графике (рис. 2.1) представлена погодовая динамика ВВП с 1960 по 2000 год (кривая), а также ее линейная аппроксимация. Отмечу, что сравнивается физический объем ВВП, то есть он исчислен в условных долларах, покупательная способность которых соответствует долларам 1996 года — таким образом динамика показателя очищается от инфляции.

Легко видеть, что синяя линия имеет наклон вниз, из чего следует, что в среднем темпы роста ВВП США с течением времени падали. Проверим, однако, формальные изменения этого показателя за двадцатилетия с 1960 по 1980 и с 1980 по 2000 год (а вдруг мы обманулись, глядя на график) — и снова речь идет о ВВП в ценах 1996 года (см. табл. 2.1).

Табл. 2.1. Средние по двадцатилетиям темпы роста ВВП США в 1960—2000 годах

Как видно, график нас не обманул: за первое двадцатилетие ВВП вырос на 111,3% (в среднем за год на 3,81%), а за второе — лишь на 82,9% (в среднем за год на 3,06%). Разница весьма существенная — среднегодовые темпы роста в первое двадцатилетие были на четверть выше, чем во второе. Таким образом, главный аргумент мондиалистов, который почти все воспринимают как нечто само собой разумеющееся, оказывается ложью — глобализация замедлила темпы экономического роста США. Однако это далеко не все — оказывается, на самом деле разница гораздо сильнее, ибо американская статистика в 1980—1990-е годы стала весьма лукавой.

87

Есть весомые основания считать, что официальные статистические органы США весьма существенно занижали уровень инфляции и завышали темпы роста экономики.

Главным индикатором инфляции, который к тому же используется в качестве дефлятора ВВП, является индекс потребительских цен. Состав «корзины товаров», по которой он рассчитывается, практически не претерпел изменений за последние несколько десятилетий, в то время как структура американской экономики в корне изменилась. США раньше остальных стран вступили в эпоху постиндустриальной экономики — в сфере услуг сейчас занято более 70% всей рабочей силы и создается примерно такая же доля ВВП. В то же время индекс потребительских цен рассчитывается все еще преимущественно по товарам, а не по услугам. Многие американские экономисты указывают, что цены на услуги растут значительно быстрее, чем цены на товары. А за период экономического подъема 1990-х годов услуги, прежде всего элитные (рестораны, отели, фитнес-центры, спортивные клубы и т.п.), подорожали особенно существенно. Индекс же потребительских цен мало отражает это явление, а потому занижает масштабы инфляции. А кроме того, использование этого индекса в качестве дефлятора ВВП приводит к завышению реальных темпов роста экономики.

Но это еще не все. В качестве дефлятора используется даже не индекс потребительских цен ( Consumer Price Index ) как таковой, а так называемый «основной» или «сердцевинный» индекс потребительских цен ( core CPI ), то есть индекс цен без учета наиболее волатильных составляющих, а именно без учета энергетической компоненты (зависящей прежде всего от цен на нефть) и продуктов питания. Так, если с сентября 1999 года по сентябрь 2000 года рост CPI составил 3,4%, то core CPI вырос только на 2,5%. Так как в качестве дефлятора используется последний показатель, реальный прирост ВВП за этот период окажется завышенным почти на полный процентный пункт.

88

Целый ряд статистических искажений был связан с особенностью американской системы национальных счетов и спецификой расчета ряда макроэкономических индикаторов.

Об отличиях в системах национальных счетов и методах расчета ВВП в разных странах мало что известно широкой публике — об этом знают только опытные компаративисты (специалисты по сравнительным экономическим исследованиям). Так, например, лишь США включают в состав ВВП так называемую приписную ренту (арендную плату, которую должны были бы платить владельцы собственных домов и квартир, если бы они жили в снятом жилье, то есть несуществующую арендную плату, которую они как бы «платят» самим себе). Такая методика по сравнению с традиционными методиками, используемыми в остальном мире, приводит к завышению ВВП примерно на 10%.

Администрация Клинтона, как никакая другая, явно поощряла креативные способности статистических гениев. Именно в этот период официальные статистические органы для расчета основных макроиндикаторов стали активно применять специфические методики, основанные на использовании так называемых «цепочных» долларов ( chained dollars ) и «гедонистического индекса цен» ( Hedonic Price Index ). Странное, хотя и ставшее практически официальным, название последнего индикатора обязано своим происхождением следующим рассуждениям: быстрый прогресс, например, в компьютерных технологиях, сопровождаемый радикальным снижением цен, приводит к тому, что за те же деньги потребитель сегодня может «наслаждаться» значительно большими возможностями, которые ему предоставляет более производительное оборудование и возросшее быстродействие компьютеров, чем всего несколько лет назад. Желая отразить это обстоятельство в показателях развития экономики страны, американские статистические органы стали использовать гедонистические индикаторы в расчете ВВП, мотивируя это тем, что учет потребляемого компьютерного оборудования по его действительной стоимости ведет к недооценке возросшего благосостояния.

89

Не будем подливать масла в огонь развернувшейся дискуссии о научной обоснованности и допустимости использования этих индикаторов в официальной статистике — практика использования американскими статорганами гедонистичеких индикаторов, то есть индексов цен и соответствующих дефляторов (на самом деле, инфляторов) ВВП, уже подверглась резкой критике со стороны секретариата ОЭСР и германского Бундесбанка. Заметим лишь, что использование указанных методик только в одной стране приводит к явному завышению темпов ее развития по сравнению со всеми остальными странами, которые продолжают использовать традиционные методики расчета ВВП.

Кроме того, именно в период нахождения у власти клинтоновской администрации изменился статистический и бухгалтерский учет установленного в фирмах программного обеспечения — если раньше оно учитывалось по графе «издержки ведения бизнеса», то теперь правила предписывают учитывать его как «инвестиции». Это привело к увеличению соответствующей компоненты системы национальных счетов и общему завышению как самого ВВП, так и темпов его роста. И опять-таки эти эксперименты не имеют аналогов в статистике других стран.

Мы не ставим под сомнение сам факт экономического подъема 1990-х годов в США. Речь идет о том, что манипуляции со статистикой приводили к искаженному представлению инвесторов о реальных темпах и масштабах подъема... 29

Вот такая лукавая цифирь корысти ради. Именно поэтому я в первой части настоящей работы несколько раз употреблял слова «номинальный» и «реальный» ВВП по отношению к Америке. Да и как не провести тут различие, если одна только мифическая приписная рента добавила к реальному ВВП США почти целый триллион долларов!

Ну хорошо, скажет проамерикански настроенный читатель, но наверное американцы принесли в жертву свой экономический рост ради того, чтобы помочь развивающимся странам выйти из бедности. Для здравомыслящего читателя такой тезис звучит абсурдно, но давайте и здесь проявим

90

дотошность. Итак, разделим все страны на группы по их изначальному уровню ВВП на душу населения. И затем проанализируем среднегодовую динамику этого показателя в течение 1960—1980 и 1980—2000 годов. Результаты исследования приведены на рис. 2.2.

Рис. 2.2. Среднегодовая динамика ВВП в 1960—1980 и 1980—

2000 годах по группам стран с разным уровнем богатства

(с повышением уровня богатства слева направо) 30

Здесь светлые столбики отображают 1960—1980 годы, а темные — 1980—2000 годы. Несложно видеть, что мондиализм принес драматические изменения в темпах роста экономик прежде всего более бедных стран (левые столбцы). Для изначально самых богатых государств (самые правые столбики) снижение темпов роста было самым незначитель-

91

ным. Иначе говоря, отмеченное выше замедление экономического роста США следует считать весьма умеренным по сравнению с более бедными странами — то есть наш проамерикански настроенный читатель оказался глубоко не прав.

Хуже всех пришлось бедным странам, причем для самых бедных мондиализм имел трагические последствия: вместо пусть небольшого, но хоть какого-то роста в 1,9% за год они получили падение своих экономик в среднем на 0,5% в год — можно представить, что это значит для стран с уровнем ВВП на душу населения меньше 1000 долларов. Еще более мрачная картина возникает, если рассмотреть отдельные группы стран, которые в той или иной степени показательны для оценки процесса в целом.

Первая из таких характерных групп государств — это так называемая «черная Африка», в которую включают страны южнее Сахары. Известно, что это самые бедные страны мира, поэтому по ним обычно измеряют последствия тех или иных глобальных событий для наиболее обездоленных народов. Судьба этих стран печальна: если в 1960—1980 годах физический объем их ВВП на душу населения вырос на 36%, то в 1980—1998 годах — упал на 15% 31 . Для такого рода стран это вовсе не академический факт, а почти неизбежное физическое вымирание значительных масс людей.

Вторая характерная группа — это страны Латинской Америки. Во-первых потому, что в силу географической близости у них отношения «свободной торговли» с США установились более выражено, чем у других стран. А во-вторых потому, что этим странам США гораздо охотнее приходили на помощь в случае тяжелых кризисов — опять-таки по причине их значимости для Америки. Подчеркну, что в позднейший («мондиалистский») период не попали годы после 1998-го, когда в крупнейших экономиках Латинской Америки (Аргентине и Бразилии) разразился тяжелый кризис. Но это не помогает хоть немного сгладить фантастическую картину деградации: в 1960—1980 годах физический объем ВВП на душу населения в этой группе стран вырос в целом на 75%, а в 1980—1998 — всего на 6% 32 .

92

Понятно, что резкое ухудшение показателей экономического роста не могло не сказаться и на социальных проблемах пострадавших стран. Впрочем, как и в случае экономики, социальные неприятности постигли даже американцев. Приведу лишь некоторые числа и факты.

В 1995 году реальная зарплата 80% рабочих и служащих мужского пола в США была ниже (в среднем на 11%), чем в 1973 году 33 , — это при том, что реальный ВВП на душу населения за тот же период несколько подрос. За тот же период у 75% из числа рабочих и служащих, не связанных с руководящим персоналом, реальная зарплата (до уплаты налогов) упала в среднем на 19%, а для трети наименее оплачиваемых работников снижение составило аж 25% 34 . В последние 5 лет бума 1990-х ситуация слегка исправилась, но все равно оставалась весьма странной.

Средний душевой доход в Америке вырос с 1980 по 2000 год на 39% 35 — в то время как ВВП на душу населения за тот же период возрос в полтора раза (правда, с учетом вышеописанных выкрутасов американской статистики рост наверняка был меньше). Хочу подчеркнуть, что это не зарплата, а именно доход, в который вошли, например, доходы от роста курсов акций -— ими владели очень многие американцы; динамика зарплаты гораздо печальнее. Но дело в том, что даже за этими средними изменениями стоит могучее имущественное расслоение, которое резко возросло за время наступления мондиализма. Для 40% наименее состоятельных семей общая прибавка в доходах составила менее 9%, зато 10% самых богатых семей увеличили свои доходы на 44%, а 1% сверхбогатых стал еще богаче примерно на 150% 36 . Как уже отмечалось выше, этот процесс крайне нездоровый даже для экономического развития страны — но ведь развитие это происходит не ради самого себя, а для улучшения жизни людей. И если даже в Штатах выигрывают лишь самые богатые, то легко представить, как обстоят дела в других странах. Впрочем, давайте все-таки посмотрим, как же они обстоят.

93

Для измерения степени социального неравенства обычно используется так называемый коэффициент Джини. Рассчитывается он следующим образом (см. рис. 2.3). Прежде всего, строится график, на горизонтальной оси которого откладывается нарастающим итогом процент населения, а на вертикальной — процент дохода, которым соответствующая часть населения владеет. Получается линия, которая называется кривой Лоренца. На приведенной картинке видно, что, к примеру, низкодоходные 40% населения получают немногим меньше 20% совокупного дохода. Далее проводится линия ОВ под утлом 45% — в результате образуется заштрихованная фигура. Отношение ее площади к площади треугольника ОАВ и есть коэффициент Джини.

Рис. 2.3. Коэффициент Джини

94

Легко понять, что коэффициент этот может менять свои значения от нуля до единицы, ибо площадь заштрихованной фигуры всегда меньше площади треугольника ОАВ. Представим себе теперь, что степень неравенства в распределении доходов увеличилась — тогда наименее обеспеченные 40% населения будут получать уже не чуть меньше 20% совокупного дохода, а, допустим, 10%. Это вызовет опускание кривой Лоренца вниз — она станет более выпуклой и, следовательно, будет иметь большую площадь. А коли так, то и значение коэффициента Джини вырастет — ведь площадь треугольника ОАВ остается неизменной. Итак, коэффициент Джини принимает тем большие значения, чем большее расслоение в уровне дохода имеет место в стране. Для примера можно указать, что в 1990 году в России коэффициент Джини равнялся примерно 0,20, а к 1995—1998 годам он вырос вдвое.

А теперь мы готовы проанализировать динамику имущественного расслоения в странах Латинской Америки, наиболее экономически связанных с США и, следовательно, с последствиями наката мондиализма. На нижеследующем графике (рис. 2.4) представлена динамика коэффициента Джини в этих странах в 1980—1990 годах (горизонтальная ось) и в 1990—1995 годах (вертикальная ось). При этом вся плоскость делится на 4 части, каждая из которых имеет свой смысл. Например, точка в нижней правой части означает, что в 1980-е годы коэффициент Джини вырос (поэтому точка правее нуля по горизонтальной оси), а в 1990—1995 годы упал (поэтому точка ниже нуля по вертикальной оси). Впрочем, на рисунке каждая четверть содержит объяснение того, что она обозначает.

Легко видеть, что три четверти графика почти пусты. Напомню, что улучшение ситуации — это уменьшение коэффициента Джини, то есть сдвиг влево и вниз. Но левый нижний угол (улучшение в течение всего периода) содержит лишь 3 страны — Ямайку, Гондурас и Колумбию (которая на самом деле расположена совсем рядом с нулем), то есть да-

95

Рис. 2.4. Изменение коэффициента Джини для латиноамериканских стран с 1980 по 1995 год 38

леко не цвет латиноамериканских экономик. Улучшение хотя бы в один из периодов (левый верхний и правый нижний углы) показали только 2 страны — Коста-Рика и Чили (к последней мы подробно еще обратимся ниже). Все осталь-

96

ные — в том числе и крупнейшие экономики региона (Бразилия, Мексика, Перу и Венесуэла) — теснятся в правом верхнем углу, который отмечает стабильное увеличение коэффициента Джини, то есть усиление социального неравенства. Можно остановиться на социальных проблемах чуть подробнее: в конце концов, только в улучшении жизни людей можно видеть смысл экономического роста — и именно невиданный расцвет человеческих радостей сулит пропаганда мондиализма. Известно, что с улучшением качества жизни растет и ее средняя продолжительность. В демогра-

Рис. 2.5. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении в разных странах в 1980 — 1998 годах 19

97

фии есть такой показатель, который называется «ожидаемая продолжительность жизни при рождении». Он показывает, сколько может в среднем прожить только что родившийся человек, если все существующие процессы изменения уровня смертности продолжат свое развитие. Понятно, что по мере роста уровня жизни и развития социальных программ (борьба с бедностью, медицинское обслуживание и т.д.) этот показатель увеличивает свое значение. Рассмотрим же его динамику в последние 40 лет в разных странах, сгруппированных на пять групп (см. рис. 2.5).

Легко видеть, что увеличение темпов роста ожидаемой продолжительности жизни произошло лишь в правой группе, то есть в той, представители которой уже имели самые высокие показатели в этой области. Но в остальных группах дела обстоят далеко не столь блестяще — особенно во второй слева, где снижение темпов роста было трехкратным. Но ведь именно эта группа стран имела наиболее веские основания надеяться на лучшее: самые социально слаборазвитые страны зачастую не проводят никаких преобразований, барахтаясь в привычно мрачной среде, и только те, кто все-таки сумел пробиться во вторую группу, обычно начинают основательный разгон в сторону улучшения качества жизни. Вот их-то мондиализм и «подстрелил на взлете», резко оборвав их порыв к лучшей жизни. Примерно такая же картина наблюдается и в остальных социальных показателях, поэтому нет смысла на них специально останавливаться — и без того вывод вырисовывается вполне очевидный.

Есть еще один контраргумент, который используется сторонниками мондиализма при взгляде на все эти данные. Это идея уже упоминавшегося выше Нобелевского лауреата по экономике Саймона Кузнеца, который предложил теорию «разгона». Смысл ее состоит в том, что по мере роста экономики развивающейся страны социальные показатели сначала снижаются и лишь затем начинают быстро подниматься. Мол, для улучшения жизни надо сначала резко ускорить

98

экономический рост, для чего потребны серьезные жертвы — наши реформаторы в таких случаях обычно говорят, что «людям следует затянуть пояса». Замечу, что эта теория «чудесным образом» появилась так же вовремя, как и некоторые другие концепции неолибералов. Например, когда в развивающихся странах поднималось возмущение по поводу активной долларизации их финансовых систем, очень кстати возникла «теория» Хайека, согласно которой деньги—это такой же товар, как и хлеб, поэтому система с несколькими конкурирующими между собой валютами есть великое благо. И возражения медленно сошли на нет — как же, Нобелевский лауреат сказал...

Выше уже было показано, что в эпоху продвижения мондиализма экономический рост в развивающихся странах резко тормозится или даже оборачивается вспять — поэтому, строго говоря, теорию Кузнеца можно спокойно не рассматривать в качестве объяснения социальных неприятностей. Но чтобы у глобалистов не возникало соблазна порассуждать на тему о печальном стечении обстоятельств, а вовсе не прямой вине мондиализма, покажем, что именно последний и виноват в экономических проблемах мира.

Как известно, основное направление реформ, навязываемое адептами мондиализма — это устранение всех барьеров для свободного трансграничного перетекания товаров, рабочей силы и капитала. Меры по либерализации торговли содержатся в специальных соглашениях так называемого «уругвайского раунда» ГАТТ (Всемирной организации по тарифам и торговле), который плавно перетек в ВТО (Всемирная торговая организация). Рассмотрим последствия лишь двух из этих соглашений — по либерализации рынков текстильной промышленности и сельского хозяйства (см. рис. 2.6 и 2.7).

Как видно, в выигрыше не оказался никто из перечисленных развивающихся стран — очевидно, вся выгода пришлась на долю самых богатых государств (через их ТНК). Но это еще далеко не все — есть еще специальные согла-

99

Ежегодные потери стран от либерализации рынка текстиля, млн. долларов

Рис. 2.6. Потери некоторых стран от соглашений по либерализации рынка текстиля 40

* — без Мексики.

шения о защите интеллектуальной собственности (Trade Related Aspects of Intellectual Property, TRIPS). Надо сказать, что тут никакой либерализации нет и в помине — напротив, есть по сути меры протекционизма, в качестве которого выступают драконовские американские принципы патентного и авторского права. И вот к чему приводит их принятие некоторыми странами (см. табл. 2.2).

Как видно, убытки местами совершенно чудовищные, но даже если исключить особо экстремальные случаи (Грецию

100

Ежегодные потери стран от либерализации сельскохозяйственного рынка, млн. долларов

Рис. 2.7. Потери некоторых стран от соглашений по либерализации сельскохозяйственного рынка 31

* — без Мексики.

Табл. 2.2. Потери некоторых стран от принятия соглашений по защите интеллектуальной собственности ( TRIPS ) 31

101

и Корею), то все равно величины получаются внушительные — в среднем для развивающихся стран они составляют около 0,7% ВВП 43 .

Но и это еще не все: в связи с глобализацией резко выросли золотовалютные резервы (как правило, центральных банков) большинства стран. Тому есть две причины. Во-первых, очень серьезно увеличились масштабы внешней торговли — стало быть, для страховки внезапных колебаний конъюнктуры мировых товарных рынков приходится держать немалые запасы средств. Во-вторых, свобода передвижения денег вызвала колоссальный их приток на финансовые рынки, из-за чего последние стали до крайности нестабильными. Вот и вынуждены многие страны держать огромные суммы, чтобы иметь возможность в случае чего, например, противостоять спекулятивным атакам на свои валюты. Нижеследующая таблица иллюстрирует этот процесс — в ней приведена динамика исчисленных в процентах от ВВП размеров официальных резервов стран, которые сгруппированы по регионам (см. табл. 2.3).

Табл. 2.3. Величина официальных резервов стран, сгруппированных по регионам, % ВВП 44

А ведь это не просто сухой факт — резервы суть выключенные из экономики средства, которые в противном случае могли быть эффективно использованы для ускорения роста. Величины недополученных доходов весьма значительны — в среднем по развивающимся странам они составляют около 1,2% ВВП 45 .

102

Подводя итог анализа последствий глобализации для развивающихся стран, можно с уверенностью говорить об огромных потерях, которые понесли и еще понесут эти государства из-за того, что они были мошенническим путем втянуты в мондиалистские процессы. Из-за этих процессов такие страны только напрямую теряют ежегодно 3—5% ВВП, не получая ничего взамен.

Особенно цинично выглядит политика богатых государств, если изучить историю их собственного обогащения. Достаточно сказать, что в 1913 году средний размер таможенной пошлины на импортные товары в США был около 44% 46 . Именно в период «закрытой экономики» поднялись США, и именно те страны, что не поддались на сладкие речи глобалистов, смогли в последнее время достичь хороших результатов. По сути дела, за период 1980—2000 годов в той или иной степени преуспели лишь 3 большие страны — это Китай, Индия (с большой натяжкой) и Вьетнам. Но в Китае и Индии существуют жесткие ограничения на перемещения капитала, а Вьетнам и вовсе поднялся в основном за счет государственных инвестиций при суровых ограничениях иностранного доступа на внутренний рынок.

Мне кажется, всего сказанного выше вполне достаточно для того, чтобы понять: весь тысячеголосый хор адептов мондиализма, пытающихся убедить всех, будто он принес народам мира радикальное улучшение социально-экономического положения, поет обыкновенную ложь. Мы видим, что в реальности дело обстоит строго наоборот: развивающиеся страны платят огромную цену за сомнительное удовольствие «приобщиться к цивилизации» (к какой, кстати?), но даже богатым странам это помогает всего лишь показывать весьма скромный экономический рост.

Тут, однако, адепты неолиберализма начинают пространно рассуждать о том, что-де на самом деле зловредные правительства разных стран пока еще не смогли в полной мере осознать силу «новой экономической науки», поэтому применяют ее рецепты избирательно — а надо бы целиком и пол-

103

ностью, иначе «эксперимент не корректен». Ну хорошо — но хоть где-нибудь, на каком-нибудь ограниченном пространстве в какой-нибудь определенный промежуток времени был поставлен «корректный эксперимент»? «Был, — отвечают неолибералы, и очи их просветляются, — в Чили при Пиночете. Вот где мы достигли полного успеха и вот чьему примеру надо следовать всем!» Да-да, Чили, Пиночет, чикагские мальчики — давайте-ка поподробнее об этом, тем более, что многие российские «интеллектуалы» нынче тоже указывают на этот пример как образец для подражания 47 :

«Многие частенько задумываются — хорошо бы взять и создать страну, основанную исключительно на ваших собственных политических и экономических представлениях. Представьте себе: никакой оппозиции, никаких политических противников, никаких моральных компромиссов. Один только, если можно так выразиться, «великодушный диктатор», строящий общество в соответствии с вашими идеалами.

Чикагская экономическая школа получила такой шанс в Чили, в почти лабораторных условиях, продолжавшихся 16 лет. За время с 1973 по 1989 год команда правительственных экономистов, выученных в чикагском университете, демонтировала и децентрализовала чилийское государство до предела человеческих возможностей. План включал в себя приватизацию благотворительных и социальных программ, дерегуляцию рынка, сворачивание профсоюзов и полное переписывание законов и конституции. Все это — в отсутствие самого ненавидимого крайне правыми общественного института: демократии.

Результаты в точности совпали с тем, что предсказывали левые. Экономика Чили превратилась в самую нестабильную в Латинской Америке и по очереди испытывала глубокие падения и запредельные взлеты. Однако если взять среднее по всему этому

104

хаотическому развитию, то темпы роста чилийской экономики за 16-летний период окажутся среди самых медленных в Латинской Америке. Что хуже, возникло огромное неравенство доходов. Большая часть работающих, после поправки на инфляцию, реально получала в 1989 году меньше, чем в 1973-м, в то время как доходы богатых взлетели выше небес. Кроме того, из-за отсутствия контроля над рынком, Чили превратилась в одну из самых загрязненных латиноамериканских стран. При этом устранить демократию удалось только за счет полного подавления политической оппозиции и профсоюзов и установления режима террора с широкомасштабными нарушениями гражданских прав.

Консерваторы написали многие тома апологетической литературы, в которой реформы в Чили представлены как огромный успех. В 1982 году Милтон Фридман восторженно восхвалял генерала Пиночета (чилийского диктатора) за то, что он «принципиально поддерживал экономику, полностью ориентированную на свободный рынок. Чили — экономическое чудо» 48 . Но приведенная ниже статистика показывает, что это ложь. Чили — трагический провал правой экономической модели, и граждане Чили до сих платят за этот провал.

История Чили и «чикагских мальчиков». Несчастное Чили уже более 30 лет есть арена всяческих революций и экспериментов. С 1964 по 1970 год продолжалась «революция свободы» под руководством президента Эдуардо Фрея. С 1970 по 1974 год, Сальвадор Альенде вел страну по «чилийской дороге к социализму». С 1973 по 1989 год, генерал Аугусто Пиночет и его военный режим проводил «тихую революцию» (которая вполне заслужила это название из-за радикальных социальных перемен, как-то незаметно и тихо вызванным переходом к свободному рынку).

105

Палач и жертва: Аугусто Пиночет и Сальвадор Альенде

После 1990 года Чили возвратилось к демократии, но выздоравливать после экспериментов придется еще очень долго.

Главный экспортный товар Чили — медь, долгое время вызывавшая пристальное внимание Соединенных Штатов. К 1960-м годам американские фирмы вложили так много в чилийские медные рудники, что фактически владели большей их частью. Когда к власти в 1964 году пришел консервативный президент Эдуардо Фрей, он попытался национализировать медные рудники, но безуспешно — бизнес-сообщество оказывало упорное сопротивление.

В 1970 году, впервые в западном полушарии, президентом был вполне демократически избран марксист, Сальвадор Альенде. В ходе всеобъемлющих социалистических реформ он национализировал не только медные рудники, но также и банки, и другую собственность, принадлежавшую иностранцам. Эти действия, вместе с перераспределением земли по плану аграрной реформы, вызвали глубокое отторжение в чилийских деловых кругах и среди правых. Как теперь документально подтверждено, организацией их в оппозицию режиму Альенде занялось ЦРУ. Последовала массивная забастовочная кампания, народные волнения и прочие политические провокации. В сентябре 1973 года ЦРУ помогло генералу Пиночету устроить военный переворот. В ходе переворота Альенде погиб. Правительство Пиночета утверждало, что он покончил самоубийством; сторонники Альенде утверждали, что он был убит.

106

Новое правительство первым делом начало приватизировать предприятия, которые Альенде национализировал, и обращать вспять прочие социалистические реформы. Но собственного экономического плана у Пиночета не было. В результате к 1975 году инфляция достигла 341 процента. В этом хаосе и появилась группа экономистов, известных как «чикагские мальчики». Чикагские мальчики были группой из 30 чилийцев, которые изучали экономику в университете Чикаго в период с 1955 по 1963 год. Обучаясь в аспирантуре, они стали последователями Милтона Фридмана и возвратились в Чили, будучи полностью индоктринированными в теорию свободного рынка. К концу 1974-го они достигли управляющих позиций в пиночетовском режиме, возглавив большинство отделов экономического планирования.

Возникшее положение дел было уникальным в мировой истории. Хотя Пиночет и был диктатором, он целиком передал экономику чикагским мальчикам. Единственной его функцией осталось подавление политической и профсоюзной оппозиции предпринимаемым ими мерам. Такое разделение труда было представлено чилийскому обществу как устранение политики и политиков из управления нацией. Вместо них экономикой будут править технократы с учеными степенями, руководствуясь лучшей из существующих экономических теорий. Под этой теорией, само собой, понимался «неолиберализм» Милтона Фридмана. Отныне политический курс будет определяться не лозунгами и не порочной демократией, но рациональной наукой.

В марте 1975 года чикагские мальчики провели экономический семинар, который широко освещался всеми общенациональными СМИ. Для решения экономических проблем Чили была предложена ради-

107

кальная программа экономии — названная «шоковой терапией». На конференцию пригласили нескольких лидирующих мировых экономистов, в частности, чикагских профессоров Милтона Фридмана и Арнольда Харбергера. Неудивительно, что предлагаемая программа получила их высочайшую оценку. План включал в себя резкое сокращение денежной массы и правительственных расходов, массивную дерегуляцию рынка и либерализацию внешней торговли.

Этот план не принадлежал только чикагским мальчикам — его также поддержали Мировой Банк и Международный Валютный фонд. План был объявлен необходимым условием предоставления Чили каких-либо займов. Похожие условия МВФ и мировой Банк ставили развивающимся странам по всему миру, — но никто не воплотил в жизнь их требования так полно и последовательно, как чилийцы. Интересно, что сейчас Мировой Банк ставит Чили в пример всему Третьему Миру. Почему, нетрудно понять: достаточно учесть огромный долг Чили и размер ежегодно выплачиваемых процентов. Вообще, разорение, долги, неравенство и эксплуатация, которые МВФ и Мировой Банк разносят по всему Третьему Миру во имя «неолиберального развития», заслуживают отдельного разговора. Два других вопиющих примера— Перу и Бразилия, но Чили — хуже всего.

Вскоре после конференции 1975 года чилийское правительство приняло Программу Экономического Возрождения (ПЭВ). Первой фазой шоковой терапии стало сокращение денежной массы и правительственных расходов, что успешно снизило инфляцию до приемлемой величины. Однако эти меры вызвали рост безработицы с 9,1 до 18,7 процента за период с 1974 по 1975 год— цифра, сравнимая с Великой Депрессией в США. Производство упало на

108

12,9 процента. Это была самая сильная депрессия в Чили с 30-х годов 49 .

Тем временем, чтобы предотвратить политические последствия подобного шока, пиночетовский режим начал кампанию против потенциальных лидеров оппозиции. Многие из них просто «исчезли». Нарушения гражданских прав в Чили более подробно будут описаны ниже — пока достаточно сказать, что рабочие «приняли» экономическую программу под дулом пистолета.

К середине 1976 года экономика начала выздоравливать, и с 1976 по 1981 год было достигнуто то, что чикагские мальчики назвали «экономическим чудом». В это время экономика росла на 6,6 процента в год (для сравнения, экономика США обычно растет на 2,5 процента в год). Чикагские мальчики отменили почти все ограничения на прямые инвестиции из-за рубежа, создав «почти неотразимый пакет гарантий для зарубежных инвесторов» с «невероятно благоприятными» условиями 50 . Иностранные инвестиции и займы лавиной хлынули в Чили. Только займы с 1977 по 1981 год увеличились в три раза 51 . Из 507 государственных предприятий, созданных в Чили при Альенде и до него, чикагские мальчики оставили целыми и неприватизированными лишь 27 52 .

Защитники чилийского эксперимента приводят «экономическое чудо» как доказательство его успеха. Но здесь важно не забывать простое экономическое правило: чем глубже депрессия, тем больше последующий рост. Зачастую рост всего лишь возвращает экономику туда, где она была раньше. Возможно, самый явный пример этого — Великая Депрессия в США. Обратите внимание на огромные цифры роста и спада:

109

Изменения в валовом национальном продукте США

В 1936 году экономический рост достиг удивительной величины в 14 процентов — лучшая цифра в мирное время за всю историю США. Но значит ли это, что во время Великой Депрессии люди питались черной икрой и запивали ее шампанским? Конечно нет. Экономика всего лишь отвоевывала обратно потерянную территорию. Точно так же, депрессии в США в 1980—1982 годах, худшие со времен Великой Депрессии, сменились необычно сильным экономическим подъемом длиной в семь лет — так называемые «годы Рейгана».

Чтобы понять, что происходит, полезно держать в голове две экономические идеи. Первая — это то, что в среднем за большие промежутки времени экономика всегда растет; во-первых, растет население, во-вторых, каждый работающий благодаря улучшающимся технологиям и растущей эффективности производства вырабатывает в единицу времени больше продукции. Разумеется, этот долговременный рост подвержен краткосрочным колебаниям, рецессиям и последующим подъемам. Но т.к. в целом мы видим

110

рост, то глубокие рецессии должны сменяться еще более резкими подъемами.

Вторая идея — это различение между реальной и потенциальной производительностью. Термин «потенциальная» несколько плох, потому что предполагает что-то воображаемое, в то время как эта производительность действительно существует. Потенциальная производительность — это то, сколько наша страна в принципе способна произвести (т.е. сколько у нас рабочих, заводов и т.д.).

Реальная производительность — это то, какая часть этих ресурсов реально используется. Например, завод может быть потенциально в состоянии выпускать 3000 машин в месяц, но в период депрессии реальная производительность может упасть до 1500 машин в месяц. Как только завод вернется к полной загрузке, мы увидим реальный рост. Но потенциальный рост появится только тогда, когда построят второй завод.

Во время рецессии реальное производство падает — миллионы рабочих теряют работу, заводы простаивают. Но потенциальная производительность остается нетронутой. Во время подъема реальное производство снова приближается к потенциальному — миллионы уволенных рабочих возвращаются на пустые заводы. Таким образом возникает видимость роста. Отметим, что такой рост достижим сравнительно быстро и легко. Но после того как все рабочие возвратились на работу, дальнейший рост должен включать в себя рост потенциальный — то есть строительство новых заводов и рождение новых рабочих. Легко видеть, что такого роста добиться гораздо сложнее.

И это было все, что произошло во время чилийского «экономического чуда» — уволенные рабочие вернулись на свои места. Если же учесть и рецессию, и подъем, то Чили по параметрам экономи-

111

некого роста с 1975 по 1980 год окажется в Латинской Америке на втором месте с конца — хуже была только Аргентина 53 .

Даже учитывая все это, следует отметить, что большая часть роста в Чили была искусственной или фиктивной. С 1977 по 1981 год 80 процентов экономического роста касалось непроизводительных секторов экономики, вроде маркетинга и финансовых услуг. Среди этого роста очень велика доля доходов международных спекулянтов, привлеченных в Чили невероятно высокими процентными ставками — в 1977 году они составляли 51 процент и были самыми высокими в мире 54 .

Интеграция Чили в мировой рынок сделала его экономику зависимой от мировой рыночной стихии. Международная депрессия, начавшаяся в 1982 году, ударила по Чили особенно сильно, сильнее, чем по любой другой латиноамериканской стране. Мало того, что пересохли все источники иностранного капитала и внешние рынки, так еще и пришлось выплачивать космические проценты по займам, сделанным в безумном экстазе предыдущих лет. Большинство аналитиков считают, что катастрофа была вызвана как внешними причинами, так и собственной, глубоко порочной экономической политикой Чили. К 1983 году экономика Чили лежала в руинах. Безработица в некоторый момент достигла 34,6 процента — что гораздо хуже, чем Великая Депрессия в США. Промышленное производство сократилось на 28 процентов 55 . Крупнейшие финансовые группы страны падали, ничем не поддерживаемые, и разрушились бы полностью, если бы не массивная помощь со стороны государства 56 . Чикагские мальчики сопротивлялись этой последней мере пока могли, — до тех пор, пока ситуация не стала настолько критической, что не оставалось никакого другого выхода.

112

МВФ предложил Чили займы, чтобы помочь справиться с отчаянным положением, но оговорил эти займы жесткими условиями. Чили должно было гарантировать выплату всего внешнего долга — невероятной суммы в 7,7 миллиардов долларов США. Весь пакет помощи должен был стоить Чили 3 процента от ВНП в течение следующих трех лет. Все эти затраты были переложены на плечи налогоплательщиков. Интересно отметить, что, пока экономика процветала, рентабельные фирмы подвергались приватизации; когда же эти фирмы обанкротились, затраты на их спасение несло общество в целом. В обоих случаях, выиграли богатые 57 .

В 1984 году, после получения займов МВФ, чилийская экономика начала поправляться. Снова был зарегистрирован исключительно быстрый рост, в среднем 7,7 процентов в год с 1986 по 1989 год 58 . Но как и в предыдущем цикле, рост был по большей части реальным, а не потенциальным. В 1989 году ВНП на душу населения все еще оставался на 6,1 процента меньше, чем в 1981 году 59 .

Так и каков же итог за все время пиночетовского режима? С 1972 по 1987 год ВНП на душу населения упал на 6,4 процента 60 . В долларах, пересчитанных с учетом инфляции на 1993 год, в 1973 году доход на душу населения в Чили был более $3600, Однако даже в 1993 году эта цифра восстановилась всего лишь до $3170 61 . В течение всей эры Пиночета (1974—1989) только пять латиноамериканских стран достигали худших показателей по доходу на душу населения 62 . И вот это защитники чилийского плана называют «экономическим чудом»!

Совокупные статистические показатели несколько лучше. С 1970 по 1989 год общий ВНП Чили увеличивался на никак не впечатляющие от 1,8 до 2,0 процента в год. Это медленнее, чем у большинства

113

латиноамериканских стран, и медленнее, чем результаты самого Чили в 60-х годах 63 .

Однако в 1988 году, при процветающей экономике, правительство сочло достаточно безопасным выполнить требование своей собственной свеженаписанной конституции: устроить референдум, подтверждающий президентские полномочия генерала Пиночета на следующие восемь лет. Но уверенность правительства оказалась самообманом — референдум Пиночет проиграл. Вследствие этого в 1989 году были устроены новые, более открытые выборы. Фрагментарные оппозиционные силы объединились, чтобы победить Пиночета, и президентом стал Патрисио Айлвин, умеренный кандидат от христианско-демократической партии. Однако Пиночет по-прежнему возглавляет армию. Сегодня демократия в Чили восстановлена, но либеральная экономическая культура пустила глубокие корни, и многие социальные программы (например, социальное страхование) остаются в частных руках. Похоже, что перекосы экономического развития Чили останутся навсегда.

Деградация труда. Хаотическая экономика Чили и ее в конечном счете медленный рост — не худшее наследство чикагских мальчиков. За время пиночетовского правления уровень жизни чилийских рабочих попросту обвалился. На самом деле, именно это — действительно жуткая глава в истории режима.

По всем без исключения параметрам средний рабочий жил в 1989 году хуже, чем в 1970, За этот промежуток времени часть национального дохода, приходящаяся на долю рабочих, упала с 52,3 до 30,7 процента 64 . Даже во время второго бума (1984— 1989), зарплаты продолжали падать. Нижеследующая таблица иллюстрирует падение и средней, и минимальной заработной платы:

114

Развитие реальной заработной платы, переработанный индекс, 1980—1987 (в процентах) 65

К 1989 году 41,2 процента населения жили ниже черты бедности, причем треть из них были просто в отчаянном положении 66 . Вокруг Сантьяго и других больших городов выросли трущобы, известные как poblaciones . Жизнь в них поддерживали las comunes — бесплатные суповые кухни. В 1970 году дневной рацион беднейших 40 процентов населения имел энергетическую ценность 2019 калорий. К 1980 году эта цифра упала до 1751, а к 1990-му — еще ниже, до 1629 67 . Кроме того, количество чилийцев, не имеющих адекватного жилья, выросло с 27 процентов в 1972 году до 40 в 1988-м — несмотря на то, что новое правительство хвастливо обещало дать жилье всем 68 .

Богатые тем временем обогащались. Следующая таблица показывает, как самые богатые 20 процентов населения увеличивали свою долю национального пирога за счет всех остальных. (Примечание: «первая квинтиль» — самые бедные 20 процентов населения, «пятая квинтиль» — самые богатые 20 процентов. Цифры процентов указывают долю национального продукта, потребленного той или иной квинтилью.)

115

Потребление семьями, сгруппированными по квинтилям (процентное распределение) 69

Неравенство доходов в Чили тоже стало хуже всего на континенте. В 1980 году самые богатые 10 процентов забирали себе 36,5 процентов национального дохода. К 1989 году эта цифра выросла до 46,8 процента. За то же время, доля в совокупном доходе нижних 50 процентов населения уменьшилась с 20,4 процентов до 16,8 70 .

Однако доходы — не единственное, что сконцентрировалось в руках немногих; такая же судьба постигла и производство. Как только чикагские мальчики дерегулировали рынок, практически в каждом секторе возникли олигополии. Нижеследующая таблица показывает, сколько было крупных экспортных фирм и какой процент своего сектора они контролировали:

Концентрация в экспортном секторе промышленности, 1988 71

116

Откуда взялось такое исключительное неравенство? Оно было частью сознательного плана, имевшего целью поддерживать максимально возможный уровень безработицы 72 . Высокая безработица неизбежно вызывает снижение заработной платы — безработные вынуждены конкурировать за ограниченное количество рабочих мест и соглашаются даже на зарплату ниже уровня бедности. Многие защитники «свободного рынка» забывают — а скорее всего, сознательно скрывают — тот факт, что рынок труда ничем не отличается от любого другого рынка: он так же управляется спросом и предложением. Чтобы понять, как работает эта система, представьте себе страну, в которой количество работников в точности соответствует количеству рабочих мест, предоставляемых работодателями, и всем платят 10 долларов в час. Что случится, если мы добавим в эту экономику еще некоторое количество работников? Как объясняет экономист Пол Кругман:

"Механизм, посредством которого свободно функционирующий рынок труда обеспечивает рабочее место практически всем желающим, — это свободное падение заработный платы, необходимое для уравнивания спроса и предложения" 73 .

И чем больше безработных мы добавим, тем больше упадет заработная плата. Пример этого соответствия — рецессия в США в 1982 году, когда безработица в четвертом квартале достигла почти 11 процентов и реальная почасовая заработная плата упала по сравнению с цифрой трехлетней давности почти на 50 центов. Противоположный пример — «массачусетское чудо» 80-х годов, когда безработица упала до феноменально низкой цифры в 2,7 процента, и даже МакДональдс стал заманивать рабочих, предлагая зарплату — 7 долларов в час — в два раза выше легального минимума 74 .

117

Высокая безработица в Чили стала частью сознательной политики уменьшения заработной платы, поддерживаемой МВФ и Мировым Банком. Во время кризиса 1975 года безработица достигла 18,7 процентов. Но даже во времена подъемов и спадов в следующие десять лет, средняя безработица оставалась на уровне 15,7 процентов. Это, с большим запасом, самый плохой показатель во всей Латинской Америке 75 . В результате такой политики заработная плата упала, компании стали более рентабельны, и возникло крайнее неравенство. Как можно догадаться, такая высокая безработица кроме всего прочего снижает общее производство. В основном именно поэтому рост производства в Чили оказался так мал по сравнению с соседними странами.

Как же удалось чикагским мальчикам провести в жизнь свою программу войны с рабочими и не довести народ до бунта? Благодаря государственному террору, развязанному Пиночетом.

Преступления Пиночета против человечества. С самого начала своего правления генерал Пиночет принял меры, нацеленные на подавление всяческой оппозиции. Он запретил все политические партии, кроме правящей, приостановил деятельность профсоюзов и устроил охоту на всех несогласных с режимом. За 16 лет его властвования силовые структуры казнили по меньшей мере 1500 активистов, отправили в изгнание еще 15 000 и посадили в тюрьму, подвергли пыткам и обеспечили «исчезновение» бессчетных тысяч 76 . По информации одной из правозащитных групп, режим Пиночета несет ответственность за 11 536 случаев нарушения гражданских прав только в период с 1984 по 1988 год 77 .

Однако со временем Пиночет сделал совершенно неожиданную для диктатора вещь — распустил свой собственный режим. Он не только передал

118

экономику чикагским мальчикам, но и постепенно начал возвращать людям все больше политических свобод. Надежно укрепив к концу 70-х годов основы своей тоталитарной власти, он затем вновь разрешил профсоюзы и политические партии, хотя и под жесткими ограничениями и контролем. И он. согласился принять новую конституцию — которая требовала со временем провести плебисцит по его правлению, и даже демократические выборы.

Но как то, что чикагские мальчики смогли провести свой эксперимент только благодаря репрессивному военному режиму, отражается на его результатах? Не значит ли это, что результаты эксперимента не имеют никакой силы? Согласно Милтону Фридману, никак нет:

Про политический режим, установленный Пиночетом, я не могу сказать ничего хорошего. Это был ужасный режим. Истинное чудо, произошедшее в Чили, — это не отличные экономические результаты. Истинное чудо в том, что военная хунта сочла возможным пойти против собственных принципов и поддержать режим свободного рынка, построенный людьми, принципиально верящими в свободный рынок. Результаты были блестящие. Инфляция резко упала. После неизбежного при борьбе с сильной инфляцией периода рецессии и падения производства, производство начало расти, и с тех пор чилийская экономика постоянно функционирует лучше, чем в любой другой южноамериканской стране.

Стремление к политической свободе, порожденное в Чили экономической свободой и вызванным ей процветанием, в конечном счете привело к референдуму, на котором было восстановлено демократическое политическое устройство. Теперь наконец-то, в Чили есть все три составляющие: политическая свобода, человеческая свобода, экономическая свобо-

119

да. Чилийский эксперимент продолжает представлять значительный интерес — мы увидим, сохранит ли страна всю троицу, или же, приобретя свободу политическую, начнет использовать ее, чтобы ограничить или совсем уничтожить экономическую сво-боду 78

Однако Фридман скептически оценивает будущее чилийской экономической свободы в условиях демократии. В другом месте он отмечает, что «хотя экономическая свобода способствует политической, политическая свобода, однажды установившись, имеет тенденцию уничтожать свободу экономическую». По Фридману, демократия скорее всего уничтожит чилийские экономические реформы. Складывается впечатление, что Фридман считал бы эксперимент безусловно успешным, если бы режима не было вовсе.

Но надо отметить, что антирабочие реформы, учиненные чикагскими мальчиками, при демократии никто бы не потерпел (и не потерпел, когда пришло ее время). Таким образом, только подавление всякой оппозиции чикагской программе позволило нам лицезреть ее в чистой, бескомпромиссной форме.

Дерегуляция и загрязнение среды. Население Чили — 15 миллионов, но 5 из них живут в столице страны Сантьяго. Чилийский свободный рынок предполагает заметную нехватку законов против загрязнения окружающей среды — как промышленностью, так и личным автотранспортом. В результате город Сантьяго ужасающе загрязнен. В 1992 году Сантьяго был на пятом месте в мире по загрязнению воздуха, а уровни загрязнения были в три-четыре раза выше, чем верхние пределы, рекомендованные Всемирной организацией здравоохранения 79 .

Часть проблемы в том, что Сантьяго окружен горами, из-за чего загрязняющие вещества остаются в городе, как в ловушке. Однако это — лишь

120

еще одна причина, по которой правительственные чиновники давным-давно должны были бы осознать все безумие неконтролируемого загрязнения и принять необходимые экологические законы.

Около 150 заводов Сантьяго загрязняют воздух по крайней мере в 100 раз сильнее, чем соответствующая норма. Из 600 000 городских автомобилей, только 30 процентов снабжены каталитическими конверторами. Из-за отсутствия каких-либо общественных программ по благоустройству (и такого же отсутствия интереса со стороны бизнеса) в городе почти 600 миль пыльных, не мощеных дорог. В результате город буквально задыхается от плотного лилового смога 80 .

Цена всего этого огромна — ужасающе высокая по латиноамериканским стандартам заболеваемость и смертность. Госпитали Сантьяго переполнены. Каждый день привозят более 2,700 детей грудного возраста, которым нужны кислородные маски. Совет Врачей Чили охарактеризовал ситуацию как кризисную, и власти привели в действие систему «предварительных» и реальных «оповещений об опасности». При типичном предварительном предупреждении об опасности власти ограничивают дорожное движение и работу промышленности. По оценкам Мирового Банка, текущий уровень загрязнения, при котором в Сантьяго объявляется предварительное предупреждение, на 18 процентов выше уровня, при котором тревогу объявляют в Лос-Анджелесе и в Европе. Но до самого недавнего времени чилийское правительство совершенно не желало принимать какое-либо серьезное экологическое законодательство. В 1996 году д-р Рикардо Тулане в знак протеста подал в отставку со своего поста в экологическом комитете Совета Врачей. Он обвинил правительство в бездействии перед лицом кризиса 81 .

121

Чилийский журнал «Апси» пишет:

Жидкость, которая течет из миллионов кранов в домах и на улицах Сантьяго, содержит количества меди, железа, марганца и свинца, во много раз превосходящие предельно допустимые нормы. [Земли, поставляющие] фрукты и овощи для столичного региона, поливают водой, в которой количество кишечных бактерий в 1000 раз больше приемлемого. [Поэтому в Сантьяго] наблюдается заболеваемость гепатитом, тифом и паразитами, невиданная в любой другой части континента 82 .

Проблемы не ограничиваются Сантьяго. Половина страны из-за ошибочной промышленной и экологической политики превратилась в пустыню. Согласно оценке из исследования, проведенного Центральным Банком Чили, при текущих уровнях вырубки к 2025 году леса в Чили полностью исчезнут 83 . Согласно тому же исследованию, из девяти видов рыб, промышляемых возле чилийского побережья, только один (сардины) увеличил свое поголовье с 1985 по 1993 год. Поголовье пяти упало катастрофически, от 30 до 96 процентов 84 .

Тут можно вспомнить, что чикагский экономист Рональд Коуз получил Нобелевскую премию за теорему, по которой рынок самостоятельно решает внешние проблемы типа экологических. Пример Чили — собственного, личного эксперимента чикагских мальчиков — заставляет сильно подозревать, что теорема неверна.

Приватизированные пенсии в Чили. Один из наиболее разрекламированных «успехов» чилийского экономического чуда — приватизация программы социального страхования. Самый многословный ее сторонник— чилийский экономист Хосе Пинера, когда-то — министр труда в правительстве Пи-

122

ночета и тем самым один из самых ненавидимых людей в Чили. Сегодня он выступает как международный коммивояжер, убеждая другие страны в достоинствах чилийской пенсионной системы. Журналист Фред Солоуэй пишет:

В статьях и речах Пинера приписывает чилийской модели пенсионной системы все возможные благие результаты, кроме разве что второго пришествия: пенсии на 40 — 50 процентов выше, чем при обычном социальном страховании; имущественная безопасность для пожилых; меньшая стоимость, достигнутая благодаря «факту» гораздо более высокой эффективности частного сектора в сравнении с государственным; рост сбережений, могущий составить конкуренцию экономике азиатского «тигра»; даже полный конец в Чили классовых конфликтов 85 .

Пинера вместе с другими возглавляет двухмиллионнодолларовую войну Института Катона против системы социального страхования США. Их цель — приватизировать программу так же, как в Чили. Недавно их начал поддерживать Ньют Гингрич, и, судя по всему, журнал «Тайм». В передовице, озаглавленной «Аргументы в пользу убийства социального страхования», «Тайм» помещает диаграмму под названием «Как чилийцы оказались правы» 86 . Ключевое слово здесь — «правы», однокоренное «правый». В статье «Тайм» процитированы все обычные консервативные источники, но нет ни одного голоса против.

Чилийская пенсионная система выглядит успешной только для тех компаний, которые извлекают из нее непристойно высокий доход. Для рабочих Чили это будущая катастрофа, подготавливаемая прямо сейчас. Согласно САФП, правительственному агентству, регулирующему частные пенсии, в феврале 1995

123

года 96 процентов зарегистрированных работников были подписаны на ту или иную частную пенсионную программу, но 43,4 процента из имеющих счета перестали вносить на них деньги. Не исключено, что целых 60 процентов не делали новые вклады регулярно. Почему так происходит, нетрудно понять, учитывая растущую в Чили нищету. Но, к сожалению, для получения полной пенсии необходимо делать регулярные вклады.

К 1988 году лишь около четверти чилийских рабочих вносили достаточно, чтобы впоследствии получать минимальную пенсию— $1,25 в день 87 ! По утверждению критиков программы, достойные пенсии в конце концов получат только 20 процентов записанных.

Хуже того, большая часть гипотетически высоких выплат по плану рассчитаны исходя из высоких показателей бурного экономического роста в конце 80-х. Но этот рост был следствием глубокой экономической депрессии 1983 года и неизбежно должен был продолжаться несколько лет. Теперь, когда реальный рост приблизился к потенциальному, развитие чилийской экономики замедлилось. Поэтому пенсии будут ниже того, что сулят зазывалы.

В начале 80-х, когда создавалась сегодняшняя система, правительство предоставило людям выбор: остаться на государственном попечении или начать делать вклады в частную программу. Более 90 процентов граждан переключились на частный план. Однако это было достигнуто смесью из угроз, принуждения и краткосрочных побудительных выплат. Многие работодатели просто автоматически переписали своих работников на частную программу. Граждане, весьма нуждающиеся в наличных, получили кратковременную прибавку к жалованию; в то же время расходы тех, кто остался в государственной системе, возросли.

«Имея ту же информацию, что сегодня, —

124

говорит Сесилия Прадо, 17 лет проработавшая на государственной службе, — я ни за что не стала бы менять программу. При демократическом правительстве они бы никогда не смогли заставить нас это сделать. А если они когда-нибудь примут закон, по которому можно перейти обратно, начнется великий исход» 88 .

Что скрывают многие защитники сегодняшней чилийской программы, так это то, что по старой программе рабочие получали не только пенсии, но и деньги на медицинские расходы, низкопроцентные займы на дома из пенсионных фондов и многие другие пособия. И эта программа обеспечивала 75 процентов чилийцев. Как только появились частные пенсии, все остальные пособия были отменены. Именно в результате этого чилийские «благотворительные пенсии» для совсем нищих быстро выросли на 400 процентов и достигли легального максимума.

Очень показательно также то, что, когда Пиночет ввел программу в действие, его армия и полиция остались при своих щедрых государственных пенсионных планах. Частные планы, удел масс, были, как видно, недостаточно хороши для тех, кто правил страной.

У этой развивающейся катастрофы есть много других аспектов, которые было бы слишком долго здесь описывать. Подведем только итог: убедить Америку в «успехе» Чили можно только с помощью мошенничества высшего класса.

Заключение. Обычная защита чикагского эксперимента заключается в том, что чилийское «процветание было рождено из страдания» 89 . Страдание, однако, продолжается и по сей день. Хотя чилийская экономика и растет сегодня в здоровом темпе, она все равно отстает от большинства Латинской Америки. Значительная часть роста происходит за счет уничто-

125

жения экологии. Неравенство и бедность по-прежнему вызывающие. Более того, большинство промышленных предприятий Чили принадлежат иностранцам — и доход, вместо того, чтобы оставаться в Чили, утекает в другие страны. Внешний долг Чили по-прежнему один из самых высоких в мире, из-за чего Чили по-прежнему используется как рекламный образец для Мирового Банка и МВФ. Внутри США Чили быстро продвигают к тому, чтобы принять четвертым членом в организацию НАФТА — по причинам, которые нетрудно себе представить.

Другая защита чикагского эксперимента — это то, что условия были неподходящие, из-за чего и произошла очевидная неудача. Наибольшие возражения вызывает репрессивный военный режим генерала Пиночета. Неясно, однако, какое отрицательное воздействие оказал его политический курс на экономическую политику чикагских мальчиков— скорее, наоборот, именно режим Пиночета дал им возможность осуществить свои планы. Раз нерегулируемая капиталистическая рыночная экономика может быть принята рабочими только под угрозой прямого террора — значит, надо искать другие, более человеческие экономические модели.

Третий способ защиты — это вообще отрицать неудачу эксперимента и выставлять его как потрясающий успех. Обычно для такого сорта апологетики используют манипуляции с бизнес-циклом. Самое обычное — это учитывать невероятные подъемы конца 70-х и конца 80-х, и не обращать внимания на то, что их вызвало, — на предшествующие глубочайшие депрессии.

В настоящий момент демократия, похоже, повернула вспять развитие рыночной тирании. Однако крупный бизнес по-прежнему влияет на правитель-

126

ство больше, чем следовало бы. Таким образом, восстановление жизнеспособного чилийского общества скорее всего потребует долгой, медленной и болезненной борьбы.

Пару слов от себя в добавление. Процитированная работа содержит вполне простительную ошибку: 1500 человек — это не все жертвы режима, а лишь те из них, кого до сих пор разыскивают родственники, то есть похищенные и казненные в неизвестное время в неизвестном месте. Всего же список жертв Пиночета исчисляется величиной порядка 50 000 человек. Причем более 30 000 из них погибли в первый же месяц после переворота, когда режим потопил в крови всякий намек на несогласие. Если вы хотите получить представление о том, что это значило бы в масштабах нашей страны, то все числа умножайте на 14 —- именно во столько раз отличаются населения Чили образца 1973 года и России наших дней. Ну что, вам все еще хочется «российского Пиночета»?

В контексте же рассматриваемой темы нас интересует лишь констатация факта: несмотря на безумный террор, подавивший всякое сопротивление режиму «шоковой терапии», а затем и «неолиберальной нормализации», «чилийское экономическое чудо» есть миф — в реальности ничего хорошего 15-летнее засилье чикагских мальчиков чилийцам не принесло. Это лишний раз подчеркнуло начало постпиночетовской эры: в 1990—1993 годах, при власти президента Эйлвина, отказавшегося от «невмешательства» государства в экономику, средние темпы роста ВВП Чили составили 6,3%. И это во время американской рецессии 1990—1991 годов — а ведь «фридмановцы» получали подобные результаты лишь на пике роста мировой экономики. И это далеко не все: администрация Эйлвина уполовинила инфляцию и снизила уровень безработицы до двадцатилетнего минимума, а кроме того, вопреки воплям неолибералов установила гарантированный минимум социальных пособий — что, как видите, вовсе не

127

помешало росту экономики 90 , Таким образом, единственный образец, представляемый в качестве доказательства торжества неолиберализма, оказался банальным враньем. Стало быть, теперь уже можно сделать вполне определенный вывод: везде, где это шарлатанское учение было принято на вооружение, оно привело к резкому замедлению экономического роста и ухудшению социальной обстановки.

И здесь у здравомыслящего человека возникает резонный вопрос. Получается странная картина: ресурсы потребляются все активнее, производительность труда растет все быстрее за счет стремительной разработки новых технологий — но при этом рост ВВП замедляется, уровень жизни людей вообще почти не растет, а уж доходы государств и вовсе сжимаются подобно шагреневой коже. Так куда же все девается-то?! При всей безумной жадности топ-менеджеров крупных корпораций, давно утерявших остатки стыда и получающих доходы, которые сравнимы с бюджетами иных стран, — при всем при этом не могли же они сожрать ресурсы огромных стран и целых континентов. Верно, не могли — впрочем, похоже, только пока. Но есть один показатель, который мы пока особо не затрагивали. Рассмотрим следующую картинку (рис. 2.8).

Похоже, комментарии излишни: взметнувшаяся ввысь темно-серая стрела корпоративных прибылей на фоне сиротливо замершей внизу бледно-серой линии оплаты труда красноречиво свидетельствует о том, кто и ради чего на самом деле совершил «экономическую революцию» 1980—2000 годов. И совсем не надо быть марксистом, чтобы на основании вышесказанного согласиться с ехидным комментарием сего процесса от экономиста Массачусетского технологического института Лестера Тароу: «Капиталисты объявили своим рабочим войну и выиграли ее» 92 .

В заключение этой главы приведу только один пример из самых последних времен. К концу 2002 года дела у крупнейших американских инвестиционных банков пошли плохо: финансовые рынки уверенно падали, из-за чего объем

128

Рис. 2.8. Динамика ВВП, корпоративных прибылей и оплаты труда в США в 1947—1997 годах 91

спекулятивных операций банков падал, клиенты не хотели нести в них свои деньги — словом, все было мрачно. Как вы думаете, что было тем единственным показателем работы этих компаний, который вырос? Правильно — чистая

129

прибыль. О цене, которую пришлось заплатить за это персоналу инвестиционных банков, судите сами: скажем, банк Голдман Сакс уволил 13% своих сотрудников, а оставшимся только за первые девять месяцев 2002 года понизил зарплату в среднем на 41%. И это вовсе не рекорд, ибо банк Меррилл Линч урезал оплату труда персонала на 51 %, то есть более чем вдвое 93 .

Таким образом, истинными вдохновителями мондиалистской вакханалии являются именно вожди крупных корпораций, которые уже давно сбросили с себя всякие признаки национальной принадлежности и превратились в ТНК. Именно для них слом всяческих торговых и финансовых барьеров означает резкий рост объемов продаж при той же самой себестоимости — вот они и добились своего. В то же время ТНК — это всего лишь предприятия, но за ними стоят вполне конкретные люди, в умах которых и созрел план экономического завоевания мира. Кто же эти люди? Как давно они стремятся к реализации своих мондиалистских замыслов и насколько преуспели на этом пути? О, это отдельная история — к ней-то мы и обратимся сейчас.

БИЗНЕСМЕНЫ С БОЛЬШОЙ ДОРОГИ 94

Дайте мне право выпускать и контролировать деньги страны —

и мне будет совершенно все равно, кто издает законы.

А. Ротшильд

Англия, XVII век. Быстро разворачивавшаяся промышленная революция потребовала развития частного кредита. Поэтому властями были ослаблены многовековые суровые ограничения на ростовщичество. Тогдашние «банкиры» (ростовщики-менялы, как правило, ювелиры) быстро укрепили свое положение, приобретя большой вес и влияние. И

130

попытки пресечь их деятельность, нередко пагубную для экономики и общества, уже не удавались — в отличие от всей эпохи Средневековья. Во всяком случае, король Чарлз (Карл) I Стюарт заплатил за свою наивность головой, ибо противостоявшая ему коалиция Оливера Кромвеля щедро финансировалась «протобанкирами». Это была их первая серьезная победа — но не последняя в том веке: через некоторое время после реставрации Стюартов банкиры Англии и Голландии презрели национальное разделение и совместными усилиями профинансировали в 1688 году успешную военную кампанию Вильгельма Оранского.

Дела банкиров к тому времени уже шли прекрасно — они даже отхватили себе изрядный кусок земли в центре Лондона (ныне известный как Сити). Но английская корона постоянно с кем-нибудь воевала, для чего требовались деньги. После очередной бессмысленной и беспощадной войны с французским «королем-солнцем» Луи XIV казна была, как обычно, пуста, но банкиры не очень-то стремились давать деньги властям, которые тратили их самым безрассудным образом. В Средние века такая проблема решалась просто: имущество ростовщиков конфисковывалось, а их самих либо выселяли, либо казнили — так поступил, к примеру, французский король Филипп IV Красивый в начале XIV века. Но те времена канули в лету, однако и на сей раз нашелся выход: в 1694 году как черт из табакерки возник некий банк, который немедленно получил гордое наименование Банк Англии. Банк этот был частным — но создали его специально для финансирования государственных программ. Система была простой: «Вы хочите денег? — их есть у меня! Только налоги повысьте на всю сумму ссужаемых вам денег — ну или хотя бы выпустите облигации».

Уже первые плоды деятельности Банка Англии были печальны: всего лишь через 4 года после его возникновения государственный долг вырос в 13 раз. Правительство вдруг обнаружило, что ему дают сколько угодно денег — лишь бы оно выполнило вышеперечисленные условия. И началось

131

беспорядочное финансирование огромного количества идиотских программ: чего стоит, к примеру, идея осушить Красное море, дабы достать с его дна золото, якобы брошенное египтянами, когда они преследовали Моисея (см. Библию, книгу Исход)! Впрочем, пагубность такой политики выявилась достаточно быстро — а заплатить за нее пришлось всем жителям империи (особенно ее колоний) увеличением налогов. В конце концов очередной виток этой порочной спирали привел к американской революции — но это уже было в последней четверти XVIII века. А в его середине случилось еще одно примечательное событие.

В 1743 году ювелир Амшель Мозес Бауэр открыл свою мастерскую во Франкфурте. Дела у него шли хорошо, поэтому его сын Майер Амшель Бауэр решил не ограничиваться ювелирным делом, а стать банкиром. Для респектабельного кредитора фамилия «Бауэр» (в переводе на русский она означает «крестьянин», «бедняк» или даже «пешка») выглядит не очень-то подходящей, поэтому он решил взять новую. Способ нашелся быстро: еще его отец по традиции вывесил над дверью своей мастерской эмблему — красный щит, а по-немецки Roten Schild , или сокращенно Rotschild (Ротшильд). Майер Амшель Бауэр назвался Ротшильдом и быстро преуспел в качестве банкира — особенно в деле выдачи ссуд властям. Будучи дальновидным человеком, он распределил пятерых своих сыновей по пяти европейским финансовым столицам— Франкфурту, Вене, Лондону, Неаполю и Парижу. Сам же Майер Амшель вместе с оставшимся при нем старшим сыном Амшелем переехал в роскошный пятиэтажный франкфуртский особняк, который

Майер Амшель Бауэр (Ротшильд)

132

разделил с семьей другого банкира — Шиффа (эту фамилию мы еще услышим).

Главным движущим фактором успехов германского Ротшильда стало покровительство саксонского принца Вильгельма Гессе-Ганнау 95 . Банкиры успешно помогали последнему проводить финансовые операции (по большей части сугубо спекулятивные) — и все бы ничего, да на рубеже веков Вильгельма согнал с насиженного места Наполеон Бонапарт. Сосланный принц решил не терять времени даром и послал почти все свои деньги (свыше полумиллиона фунтов стерлингов — огромную по тем временам сумму) лондонскому сыну Майера Амшеля Ротшильда — Натану. Вильгельм поручил Ротшильду вложить их в английские казначейские облигации, которых к тому времени расплодилось великое множество. Однако недаром папаша считал Натана самым умным из своих сыновей: хотя тому и был всего 21 год, он понял, что совсем не обязательно исполнять поручение, — и использовал деньги на нужды своего собственного банка. Спекулятивные и ростовщические таланты Натана Ротшильда были и впрямь выдающимися — поэтому он не прогадал.

Натан Ротшильд был разносторонне способным человеком. Он действенно помог Банку Англии в его благородном деле раздачи многочисленных кредитов всей Европе — дабы та остановила разбушевавшегося Наполеона. Насчет того, что куча государств в результате оказалась Банку Англии должна и вынуждена была потом возвращать эти долги в течение многих лет и с большой выгодой для Банка, не стоит и говорить — это очевидно. Одна-

Натан Ротшильд

133

ко Ротшильд сумел помочь короне в совершенно неожиданном месте: он единственный смог придумать хитроумный и даже местами авантюрный план по доставке золота на юг Франции, чтобы с его помощью профинансировать наступление войск герцога Веллингтонского из Испании,

План был просто фантастическим по своей наглости: парижский Ротшильд (Джеймс) явился лично к Наполеону и рассказал ему, будто Натан пытается вывезти золото из своего лондонского банка в парижский, а англичане его не пускают. Обманутый Бонапарт распорядился всячески помогать перемещению денег: так золото прибыло в Париж, а оттуда (уже тайно, понятно) — на юг Франции, в сторону Испании к Веллингтону. Получается, Наполеон невольно оказал решающую помощь по финансированию войны против самого себя! Понятно, Ротшильд все это проделал отнюдь не без выгоды для себя — во всяком случае, сам он до поры называл эту операцию своей лучшей сделкой. Но впереди его ждал подлинный триумф.

Наполеон потерпел поражение в «битве народов» при Лейпциге и был сослан на остров Эльба. Оттуда, однако, он вскоре сумел бежать — и наступили его знаменитые 100 дней. Они завершились решающим поражением под Ватерлоо 18 июня 1815 года. Но нас интересует не Наполеон, а Ротшильд, — и последний прекрасно понимал, что такой шанс выпадает раз в жизни. Он послал своего агента Роквуда в район сражения, причем разместил его с тем расчетом, чтобы тот, не утрачивая контроля за происходящим, был при этом максимально близко к проливу Ла-Манш. И как только все стало ясно, Роквуд переправился через пролив и на много часов раньше официального курьера герцога Веллингтонского сообщил Натану Ротшильду об исходе битвы.

Ротшильд немедленно примчался на лондонскую фондовую биржу и занял свое привычное место, рядом со старинной колонной. Все знали, что у Ротшильда самая лучшая в мире информационная сеть, поэтому сразу сообразили — он

134

что-то знает. Ротшильд был мрачен: некоторое время он стоял, опустив глаза и почти не двигаясь, после чего сделал вид, будто решился на что-то важное, — и принялся продавать. Тут все поняли, что Веллингтон проиграл битву при Ватерлоо, — и началась грандиозная паника. Цены на облигации британского казначейства рухнули до ничтожных величин — и тогда хитрый Ротшильд через доверенных лиц начал их тайно скупать. И вот это действительно была его лучшая сделка — помимо колоссальной прибыли и почти монопольного контроля над финансовым рынком Англии, Натан Ротшильд стал своим человеком в Банке Англии. Впрочем, ряд склонных к зубоскальству исследователей склонен заметить, что скорее Банк Англии стал своим в доме Ротшильда, а не наоборот.

История эта, ясное дело, выглядит не очень красиво — во всяком случае, если человек желает достичь каких-то общественных высот, а не ограничивает свои амбиции чисто финансовым успехом, для которого главный принцип «деньги не пахнут». Поэтому уже в начале XX века правнук Нагана Ротшильда пытался заставить автора какой-то книги о фондовом рынке убрать рассказ об этом эпизоде как лживый. Но суд признал историю вполне правдивой — о чем не без ехидства поведала газета «Нью-Йорк тайме». Что же до самого Ротшильда, то, как видим, он блестяще распорядился полумиллионом фунтов Вильгельма Саксонского.

Натан Ротшильд на лондонской бирже — как

всегда, на привычном месте у колонн

135

Кстати, когда Вильгельм вернулся во Франкфурт и затребовал назад свои деньги — которые, как он верил, были вложены в облигации, — Ротшильд вернул их немедленно и с соответствующими процентами, как будто он и вправду купил на них казначейские бумаги. Это было сделать легко: по позднейшему признанию самого Натана Ротшильда, за 17 лет своего пребывания в Лондоне он умудрился увеличить данный ему отцом стартовый капитал в 2500 раз. Но не он один: Ротшильды всегда помогали друг другу и богатели вместе — во всяком случае, даже парижский Ротшильд (Джеймс) к моменту краха Наполеона умудрился так преуспеть, что стоимость его банка на треть превышала собственный капитал всех остальных французских банков вместе взятых. Так Бонапарт на собственном опыте убедился в правоте своих же слов: «У денег нет отчизны, а у финансистов — патриотизма и чести; их единственная цель — это чистоган».

А Ротшильды начали распространять свои огромные богатства в другие сферы экономики, создавая то, что сейчас называется финансово-промышленными группами. Прежде всего, они установили практически монопольный контроль над активно разрабатывавшимися тогда южноафриканскими месторождениями золота и драгоценных камней. Кроме того, они агрессивно проникали в промышленность самой перспективной с экономической точки зрения на тот момент страны — США. В то же время Ротшильды всегда терпеть не могли действовать открыто и явно, предпочитая негласно брать под контроль компанию за компанией — при том, что для широкой публики эти компании ассоциировались с совсем другими людьми. Скажем, в конце XIX — начале XX века Ротшильды установили реальный контроль над финансовой империей Морганов и сталелитейным конгломератом клана Карнеги.

Итак, центр интересов Ротшильдов — да и не только их — переместился через океан. Впрочем, на самом деле интересы эти были представлены в Америке еще в XVIII веке — но только в XIX они стали доминировать.

136

Ключевым пунктом долгосрочной кампании стал гипотетический центральный банк США, который то возникал, то исчезал, то снова возвращался к жизни. Полуторавековая борьба международных банкиров за создание американского Центробанка была крайне интересной и важной — однако здесь пора сделать отступление и пояснить, с чего это вдруг банкиры воспылали такой страстью к центральным банкам государств.

Давайте представим себе, что вы — некое государство, которое имеет ежегодный бюджет, скажем, в 100 млрд рублей (имеется в виду, что этой сумме равны и доходы, и расходы). Производство особо не растет, дефицита бюджета нет — в общем, живете себе потихоньку. Тут, однако, у вас возникает надобность сделать дополнительные расходы в размере 20 млрд рублей, причем не важно, что послужило тому причиной — война, стихийное бедствие или еще что-то. В бюджете на это денег нет, стало быть, если не вдаваться в детали, у вас есть четыре выхода.

1. Пропорциональный секвестр. То есть сокращение всех обычных расходов бюджета на 20% — в результате эти самые ежегодные траты в целом будут ужаты до 80 млрд рублей вместо обычных 100 млрд. Тем самым вы освободите потребные вам 20 млрд рублей на дополнительные расходы.

2. Увеличение налогов. Вы вводите новые налоги (или увеличиваете ставки уже существующих сборов) с тем расчетом, чтобы это принесло казне дополнительные 20 млрд рублей — в результате бюджет снова сбалансирован, и у вас есть возможность профинансировать новые расходы.

3. Эмиссия облигаций. Вы выпускаете казначейские (то есть государственные) облигации на сумму 20 млрд рублей и размещаете их на рынке среди частных учреждений. На вырученные деньги вы финансируете свои дополнительные расходные программы.

4. Эмиссия денег. Вы попросту печатаете дополнительные 20 млрд рублей и с их помощью финансируете свои дополнительные расходы.

137

Вот каким будет комментарий к этим мерам представителя господствующего течения в современной теоретической экономике.

1. Замечательно! Далее последует масса пошлых банальностей, состоящих из не к месту употребленных поговорок (типа «по одежке протягивай ножки») и увещеваний (вроде «в долг жить нехорошо, надо затянуть пояса»). Под конец вам даже, может быть, дадут совет подумать, не отказаться ли от новых расходов вообще — мол, а так ли они нужны?

2. Мда, нехорошо, нехорошо... Государство должно тратить поменьше! Конечно, можно и так — но чтобы только один раз! В любом случае первый вариант определенно лучше.

3. Ммм... Ну можно и так, конечно (с сомнением покачивая головой). Но надо хорошенько рассчитать, сможете ли вы потом выплатить весь взятый на себя долг и проценты по нему. Впрочем (тут лицо советчика проясняется), если действительно нужно, то такой метод пойдет. Заодно финансовому рынку добавите ликвидности, а его участников снабдите новым доходным инструментом. А главное, это «цивилизованное решение проблемы долга». Короче, сойдет!

4. Какой кошмар! Это ж до какой степени дикости надо было дойти, чтобы додуматься до такого! Напечатать деньги без всякого их покрытия! Гиперинфляция обеспечена, а за ней последуют (дальше идет длинный список умных слов, которые призваны показать вам весь ужас ожидающей вас участи). Какое варварство!

Ну мы-то с вами уже успели убедиться, сколь заражены шарлатанством современные «цивилизованные» (то есть неолиберальные) экономические учения — поэтому давайте не будем спешить посыпать голову пеплом, а попытаемся спокойно разобраться, что к чему.

1. Итак, секвестр, сиречь обрезание затрат. Подумаем, на что обычно тратится казна и что, следовательно, будет сокращено на эти самые 20%: социальные расходы (пенсии, пособия), зарплаты учителей, ученых, библиотекарей, вра-

138

чей, субсидии сельскому хозяйству и т.д. Иначе говоря, доходы наименее оплачиваемых снизятся еще сильнее, и даже если на ту же величину вырастут доходы более благополучных слоев населения, то общий результат будет отрицательным — напомню, что увеличение социального расслоения влечет за собой уменьшение совокупного спроса. Далее, что мы получим взамен? А непонятно —- все зависит от того, на что пойдут дополнительные расходы и в каком состоянии находится экономика страны. Например, если затраты предназначены для компенсации последствий стихийного бедствия, то новые расходы всего лишь возместят потери пострадавших. В результате общий доход людей сократится на эти самые 20%, породив самые мрачные последствия для экономики в целом — например, дефляцию и резкий спад производства. Замечу еще, что кое-какие последствия вообще труднопредсказуемы: например, снижение субсидий сельскому хозяйству породит рост цен на продукты, что в условиях общей дефляции означает приличное снижение спроса на них и, как следствие, разорение предприятий аграрного сектора. Короче, все очень плохо.

2. Почти та же самая картина, хотя местами не так мрачно — если, конечно, правильно подобраны повышаемые налоги. Рост ставок косвенных налогов (НДС, акцизы и т.д.) может иметь разные последствия в зависимости от того, какими они были на момент их изменения и какой была экономика в целом. В определенных случаях он может спровоцировать инфляцию и спад экономической активности, в других — только замедление денежного обращения и сокращение спекулятивных операций на финансовых рынках. В любом случае рецептов на все случаи жизни дать невозможно, поэтому при определенных условиях (быстро растущая экономика, высокие доходы людей и т.д.) эта мера возможна. Другое дело, что очень трудно изменять налоги каждый раз, как потребовались деньги, — все же надо стараться поддерживать налоговую систему более-менее стабильной. Так что лучше воздержаться от этой меры и применить ее

139

только в том случае, если более приемлемые действия невозможны.

3. Опять-таки все зависит от текущего состояния экономики. Если все хорошо и у всех денег много, то можно и попробовать. В принципе мера изначально антиинфляционная, ибо она связывает некую часть денежной массы (на которую банки купят облигации), но это только если в экономике присутствует инфляционное давление — в противном случае все не так просто. Есть, однако, вещь, которая будет иметь место при любом развитии событий — это наращивание госдолга. Представьте себе, что вы выпустили на 20 млрд рублей годовые облигации с доходностью 10% — это означает, что в следующем году вам придется изыскать на их погашение те же самые 20 млрд рублей да плюс еще 10% от этой суммы, то есть 2 млрд. В результате, найдя сегодня 20 млрд на дополнительные расходы, вы в будущем году вынуждены будете снова искать, только уже большую сумму. И даже если облигации более «длинные» (по срокам обращения), все равно в течение многих лет вам придется изыскивать массу дополнительных денег на их выкуп и погашение процентных платежей. Можно, конечно, для расчета по старым облигациям выпускать все новые и новые, наращивая свой долг, но чем это кончается, мы хорошо знаем по событиям 17 августа 1998 года. В целом мера плоха и применима только в экстренных случаях — причем только разово, а ни в коем случае не систематически.

4. Мера, лишенная недостатков всех предыдущих. Они не наносит дефляционного удара по экономике, не заставляет менять налоги, словно перчатки, не погружает государство в глубокую долговую яму. Единственный ее минус — это инфляционный налог на все общество. Но то или иное бремя налагает на общество и любая из остальных мер (да и как иначе — чтобы вмиг найти лишние деньги, требуется пойти на какие-то жертвы), а такой инфляционный налог более справедлив, ибо равномерен и не приводит к еще большему относительному обеднению и без того бедных —

140

кстати, вопреки стенаниям монетаристов. К тому же величина этого налога невелика — попытаемся ее подсчитать. Если федеральный бюджет 100 млрд, то ВВП, видимо, около 500 млрд (обычно бюджет центрального правительства в крупных федеративных государствах составляет примерно 20% ВВП). Пусть уровень монетизации ВВП (то есть отношение самой широкой денежной массы к ВВП) 50% — это нормальный уровень для развивающейся страны среднего уровня, а у развитых стран он составляет от 50 до 100%. Итак, денежная масса составляет половину ВВП или 250 млрд, стало быть, дополнительные 20 млрд увеличат ее на 8%, что по канонам монетаризма при прочих равных условиях вызовет инфляцию примерно в те же 8% — согласитесь, это не слишком высокая плата за экстраординарные расходы, скажем, на помощь людям после крупного землетрясения. Замечу, кстати, что этот расчет верен лишь для случая изначально прекрасного состояния экономики, то есть очень высоких уровней занятости, загрузки производственных мощностей и кредитной активности. Иначе не будет вообще никакой инфляции — чему есть свежий пример. В Японии в 2002 году даже самая «узкая» денежная масса (агрегат Ml , то есть наличные деньги, чеки и вклады до востребования) выросла почти на 30% — однако никакой инфляции не было, а была лишь слегка сократившаяся дефляция.

Итак, как и следовало ожидать, наилучшим оказался метод, который у неолибералов вызывает припадок бешенства и обзывательства типа «дикость» и «варварство». Но во всех случаях возникает оговорка «многое зависит от состояния экономики и от того, куда направляются дополнительные расходы». Это и понятно: коль скоро экономика — всего лишь одна из сторон жизни общества, реакция на ее проблемы должна быть обычной, то есть ситуативной. Но так как для неолибералов экономика — это идол, они настаивают на универсальных принципах ее работы на все случаи жизни, то есть своего рода «заповедях» великого бога по имени Рынок.

141

Это очень удобная позиция, особенно если заповеди эти сформулированы так, как это делают неолибералы. Ведь если их бог — рынок, то государство становится лишь одним из инструментов, его обслуживающих. И если оптимальная политика — оставить рынок в покое, то государство воспринимается скорее как враг, которого надо всемерно ограничить. Его подозревают в самых коварных и жутких замыслах, а любая его активность воспринимается в штыки. Тогда, конечно, логично предложить такую схему отношений общества и экономики:

• никакого регулирования рынка, только минимальные изъятия средств на самые необходимые общественные расходы;

• единственная группа методов регулирования — кредитно-денежные, тогда как фискально-бюджетные лучше всего не трогать вообще, раз и навсегда зафиксировав желаемые уровни налоговых изъятий и государственных расходов;

• для кредитно-денежного регулирования создается центральный банк (ЦБ), который жестко отделяется от правительства и ни в коем случае ему не подотчетен;

• именно независимый ЦБ наделяется правом эмиссии, решение о которой он принимает исключительно из финансово-экономических соображений, тогда как текущие общественные нужды воспринимаются им с глубоким безразличием.

Именно эта схема и была реализована почти во всем мире. Здравомыслящему человеку понятно, что независимости от всего на свете не бывает, поэтому если ЦБ независим от правительства, то он реально зависим от кого-то другого. От кого — понять легко, если увидеть, что еще одно негласное правило распространяется на кадровую политику. Ну откуда взять грамотного главу ЦБ и его помощников? Конечно же, из частных банков — а в то, что эти люди, придя на высокие посты в ЦБ, немедленно забывают о всех своих связях в прежнем бизнесе, поверит только очень наивный

142

человек. В результате создается по существу огромный частный банк, который, однако, наделяется монопольным правом эмиссии и который к тому же независим от властей, зато тесно связан с обычными частными банками. Ну просто голубая мечта всемирного финансового капитала! Замечу, мечта, осуществленная в полной мере: Европа сдалась в XVII — XIX веках, а час Америки пробил в начале ХХ-го. Япония сопротивлялась долго — еще в 1998 году ЦБ был отчасти подчинен правительству; но после этого его все-таки удалось отделить. После чего логичным было новое требование, прозвучавшее в конце 2002 года, — назначить на пост главы Банка Японии непременно человека из среды частного бизнеса.

Итак, правительства лишены права осуществлять потребные расходы по своему усмотрению — они обязаны залезть в долги банковскому сообществу, которое идет на это с удовольствием, а после в течение многих лет получает от властей гарантированную прибыль. По сути, это наглый захват власти всемирной банковской олигархией, которая, в отличие от любой власти (избранной или назначенной), вообще никому не подотчетна и действует исключительно в своих корыстных интересах, начисто игнорируя общественные нужды. Вот почему банки вели тотальную войну за создание ЦБ на своих условиях — и сейчас мы вернемся к историческому экскурсу, понаблюдав за тем, как финансовый капитал добился успеха в США.

Сначала в 1781 году в США был создан Североамериканский банк, который получил функции ЦБ, однако быстро доказал свою несостоятельность и уже спустя 4 года был распущен. Это, впрочем, сторонников сего учреждения не остановило, что и понятно — за ними стояли уже тогда достаточно сильные Ротшильды, которые на полпути не останавливались. В 1791 году ЦБ вернулся в Америку под именем Первый банк США, чему способствовал тамошний агент влияния означенной семейки, которым был известный пер-

143

сонаж Александр Гамильтон — он служил тогда министром финансов (кстати, его портрет можно увидеть на современной купюре в 10 долларов).

Усердно помогал ему давний приятель Роберт Моррис, который и стал первым главой Банка. Оба успели очень неплохо попользоваться плодами своего лоббизма: как и в Англии, правительство (читай — Минфин, то есть Гамильтон) на радостях так усердно занимало у Первого банка, что спровоцировало могучую инфляцию — за 5 лет цены выросли на 72%. Понятно, почему деятельность Первого банка вызвала раздражение у публики, так что, несмотря на гневные угрозы Натана Ротшильда из Лондона, в 1811 году лицензия Первому банку не была продлена. Разумеется, следует воспринимать как совершенно случайное совпадение тот факт, что всего лишь спустя 4 месяца после этого Англия объявила Америке войну — впрочем, не слишком успешную, потому как одновременно ей пришлось воевать и с Наполеоном.

В 1815 году многолетняя война Англии и Франции наконец закончилась победой Натана Ротшильда, который после этого мог спокойно сосредоточиться на американских делах. Последствия не замедлили сказаться: в 1816 году появился на свет Второй банк США, получивший все те же полномочия ЦБ. Кстати, любопытно, что ни в одном из вышеперечисленных случаев возникновения ЦБ его уставный капитал так и не был реально оплачен: каждый раз правительство выделяло свою долю (обычно 20%), после чего руководство банка выдавало частным банкирам кредит в размере оставшейся ча-

Александр Гамильтон

144

сти капитала — и банкиры этим кредитом оплачивали свою долю. То есть на приобретение почти неограниченного влияния на финансовую систему государства банкиры умудрялись не потратить ни цента своих денег. Приобретаемые же ими блага были столь высоки, что за избавление от Второго банка американским властям пришлось вести тяжелую войну.

В 1828 году президентом США под лозунгом всемерного сокращения национального долга стал герой войны с Англией Эндрю Джексон (его портрет находится на современной двадцатидолларовой купюре). Долг ему сократить удалось, но источник манипуляций с денежно-кредитной системой в лице ЦБ оставался. Надо заметить, что в те времена механизм обогащения банкиров был предельно примитивным: они предпочитали «зарабатывать» на выдаче ссуд государству. Кредитов давалось очень много, чему способствовала неумеренная страсть правительства к расходованию денег — последняя, в свою очередь, стимулировалась разнообразными лоббистами, в числе которых преобладали все те же банкиры. В результате они получали прибыль и там, и сям — понятно, что от такого супер-бизнеса добровольно не

отказываются. Президент Джексон поэтому был для них явно некстати — и руководство ЦБ решилось пойти ва-банк.

За 4 года до истечения срока своей 20-летней лицензии глава ЦБ Николас Бидл предложил Конгрессу досрочно продлить эту лицензию еще на 20 лет. Расчет был прост: занятый предвыборной кампанией (на второй срок) Эндрю Джексон будет не в состоянии эффективно проти-

Роберт Моррис

145

востоять этой попытке. Однако храбрый вояка не уступил: хотя Конгресс и продлил лицензию, Джексон наложил на этот закон вето, которое Конгресс преодолеть не смог (для этого требовалось уже не простое большинство, а две трети голосов). Банкиры пытались не допустить переизбрания Джексона на второй срок — но тщетно: на беспрецедентную финансовую подпитку своего оппонента Джексон ответил агрессивной кампанией с разъездами по всей стране — тогда это было в новинку. На выборах он победил — и началась горячая фаза войны.

Едва вступив в должность на второй срок (в 1833 году), Джексон дал указание министру финансов вывести средства казны со счетов Второго банка. Однако министр финансов отказался исполнять это поручение — за что и был немедленно уволен. Но следующий министр сделал то же самое — хотя президент, казалось бы, до назначения вполне удостоверился в его лояльности. Снова последовало увольнение — и уже третий министр финансов наконец-то выполнил поручение президента. И тут началось... Сначала Конгресс заявил о несоблюдении процедуры при назначении третьего министра финансов. Затем ЦБ искусственно вызвал паралич кредитного рынка и тем самым резко сократил денежную массу— результатом этой акции стал обвал финансовых рынков, дефляция и глубокая депрессия в экономике.

Умелое использование банкирами денег на фоне такого бедствия породило шквал публичных поношений президента, апофеозом которых стало удачное для его противников голосование в Конгрессе о начале процедуры импичмента. Казалось, цель достигнута — но не тут-

Эндрю Джексон

146

то было. Как неожиданно выяснилось, потерявший от ярости всякую осторожность глава Второго банка Бидл перед самым началом депрессии публично пригрозил спровоцировать в стране тяжелый кризис, дабы свалить наконец непослушного Джексона — иначе говоря, все поняли, что кризис был вызван специально. Тут стало ясно, что гневные филиппики Джексона по адресу банкиров вполне обоснованны — и результаты этого понимания не замедлили сказаться. Импичмент не прошел, лицензию банку не продлили, а Сенат сверх того образовал комиссию по расследованию деятельности банка. Бидл на заседания комиссии не являлся и финансовые документы банка показывать отказался — за что и был арестован, судим, но оправдан. Последним залпом в этой войне стало покушение на президента Джексона, случившееся в январе 1835 года, — убийца стрелял из двух пистолетов, но промахнулся.

После этого в течение четверти века велись позиционные бои, которые, однако, не меняли финансовую систему США. А она была достаточно экзотичной: каждый коммерческий банк имел право выпускать свои банкноты — правда, только на сумму выкупленных им казначейских облигаций. Причем эти банкноты имели лишь ограниченные зону хождения и срок обращения; к тому же они размещались со скидкой, а погашались по номиналу — то есть по сути дела это были дисконтные облигации, а не деньги. Единственным же общеамериканским средством платежа было золото и отчасти серебро — собственно, это было общемировое средство платежа. Тем не менее Америка существовала и с такими деньгами, а банкиры имели немалые прибыли от разнообразных махинаций со столь оригинальной системой — за подробностями отсылаю читателей к рассказам Марка Твена и О'Генри. Приведу только один пример: банки нередко переезжали в дикую глушь только ради того, чтобы держатели их банкнот-облигаций просто физически не смогли доехать до них и погасить банкноты. Так или иначе, и власти, и банкиры оставались при своем — но лишь до поры.

147

В 1861 году в США началась Гражданская война (война федералистов Севера и сепаратистов Юга), в ходе которой быстро выяснилось, что промышленно развитому Северу на удивление не хватает денег, тогда как у Юга их почему-то в достатке. Тогда президент Линкольн произвел революцию в денежном обращении США: он начал печатать бумажные деньги, которые, чтобы их отличить от банкнот частных банков, выкрашивались с тыльной стороны в зеленый цвет и за это получили наименование « greenbacks » (зеленые спинки, они же «грины», они же «баксы»). Помните, мы рассматривали 4 способа решить проблему нехватки бюджетных средств на экстренные расходы? Там мы обнаружили, что самый простой способ (напечатать деньги) и есть самый эффективный (в разумных пределах, конечно) — но для паразитической части финансового сообщества он, конечно, неприемлем, ибо они живут за счет владения и спекуляций долговыми обязательствами.

Атака Линкольна на самое сердце благосостояния паразитов была сокрушительной — и потребовала такого же ответа. В 1863 году Англия и Франция, до того лишь финансировавшие сепаратистов, открыто выступили на

Авраам Линкольн

Александр II Романов

148

стороне Юга, причем они готовы были послать войска. От интервенции США тогда спасли русский царь Александр II , предупредивший о равнозначности такого шага объявлению войны России, а также германский канцлер Отто фон Бисмарк, искренне ненавидевший банковскую олигархию во всем мире. Интервенция не состоялась, и Линкольн победил. Как и в случае с Джексоном, за это он получил покушение — к сожалению, гораздо более успешное: президент Линкольн был убит. После этого все быстро вернулось на

круги своя: всего через год было постановлено постепенно начать изымать из денежной системы «баксы».

А в 1873 году американский Конгресс, оптом скупленный неким Эрнестом Сейдом, лоббистом Банка Англии, принял решение еще и о выведении из обращения серебра. Эти мероприятия привели к беспрецедентному сжатию денежной массы (в пересчете на каждого жителя США денежная масса сократилась за 10 лет после окончания Гражданской войны в 3,5 раза) и, как следствие, к новой дефляции и депрессии в экономике. Безработица достигла 1/3 рабочей силы, и под давлением взбунтовавшегося народа Конгресс разрешил ограниченное хождение серебряных монет, что отчасти решило проблему. Банкиры не возражали — они понимали, что всему свое время. Кстати, весьма любопытно письмо главы Банковской ассоциации США Бьюэла, содержание которого, к сожалению, стало известно много позже. В этом письме, написанном в 1877 году и разосланном членам ассоциации, содержались, к примеру, такие слова: «Повторение трю-

Отто фон Бисмарк

149

ка с эмиссией правительством собственных денег может обеспечить людей деньгами, что серьезно подорвет нашу доходную базу как банкиров и кредиторов». Куда уж откровеннее. ..

В 1881 году президентом США был избран Джеймс Гарфилд, бывший до этого главой банковского комитета Конгресса. На этом посту он, видимо, узнал много нового для себя, поэтому сразу после инаугурации заявил: «Тот, кто контролирует денежную массу страны, является полным властелином ее промышленности и торговли... Когда вы поймете, как просто вся экономическая система так или иначе контролируется несколькими влиятельными людьми, вам не нужно будет объяснять, где причины депрессий и инфляций». Тем самым идейная позиция была заявлена — и расплата пришла быстро: через несколько недель президент Гарфилд был убит.

Похожая история случилась в начале XX века: президент Уильям Маккинли в 1900 году возбудил антимонопольное расследование в отношении одного из финансовых учреждений Моргана. Вскоре он переизбрался на новый срок, неосторожно взяв с собой в качестве вице-президента Теодора Рузвельта. Что и требовалось — Руз-

Джеймс Гарфилд

Уильям Маккинли

150

вельт для банкиров был своим человеком. Теперь можно было действовать смело и уверенно — поэтому через год президент Маккинли был. убит.

Новый кризис в 1890-х годах мало что изменил в расстановке сил — банкиры накапливали средства для решающего удара. В 1907 году в Америке случился очередной обвал фондовой биржи, который спровоцировал панику по всей финансовой системе, — вкладчики бросились изымать деньги из банков, а последним нечем было эти деньги выдавать. Дело в том, что, как и сейчас, банки не обязаны были

держать стопроцентные резервы: приняв чей-то частный вклад, банк оставлял себе минимум резервов (иногда всего 1%), а остальные деньги использовал по своему усмотрению. Положение было катастрофическим — но его «спас» крупнейший тогда в США банкир Джон Пьерпонт ( J . Р., то есть «Джей Пи») Морган, потомок английского рода, берущего свое начало от знаменитого пирата Генри Моргана и, помимо морского разбоя, сделавшего состояние на работорговле. Морган предложил впавшему в панику правительству простой план: он, словно ЦБ, сделает из воздуха 200 миллионов долларов и восполнит дефицит ликвидности. Администрация Теодора Рузвельта пришла в восторг — и план сработал: катастрофы удалось избежать. Правда, куча банков все же разорилась, но это не страшно; можно отметить лишь, что среди пострадавших банков — разумеется, совершенно случайно — оказались все противники Моргана (читай Ротшильда) в американском деловом сообществе. Но это были мелочи — главное же было в другом.

Джон Пьерпонт Морган

151

Основным последствием кризиса 1907 года стало решение американских властей создать комиссию, которая должна была изучить опыт банковских систем других стран и подобающим образом реформировать склонную к кризисам систему США. Главой комиссии стал сенатор Нельсон Олдрич, тесть Джона Рокфеллера. Два года и кучу казенных денег он потратил на поездки по Европе, после чего вернулся в Штаты. Тут его перехватили местные олигархи, которые в конце ноября 1910 года созвали подлинный шабаш ведьм в «охотничьем домике» Дж. П. Моргана на острове Джекил близ восточного побережья США. Встреча была обставлена безумными мерами секретности, поэтому о ней в тот момент никто не узнал. Среди участников встречи были люди, представлявшие самых влиятельных бизнесменов США, то есть семьи Морганов, Рокфеллеров, Кунов, Лоебов, Гольдманов, Меллонов, Заксов, Дюпонов и др. Кроме того, туда приехал специально нанятый в качестве лоббиста проекта создания ЦБ европейский финансист Пол Варбург.

Помимо себя самого и нанявшего его финансового треста «Лоеб, Кун и Ко», Варбург представлял и своего европейского партнера Якоба Шиффа — впрочем, европейского лишь номинально, ибо Шифф вскоре стал главой этого самого треста. Последний, в свою очередь, был связан теснейшими родственными узами с Ротшильдами — помните, как первый франкфуртский Ротшильд переехал в пятиэтажный особняк, который разделил с семьей неких Шиффов?

Джон Дэвисон Рокфеллер

152

Уже в 1911 году началась кампания по принятию закона о ЦБ в США. Впрочем, первая ставка на республиканцев не сработала: в самый неподходящий момент выявились предосудительные связи сенатора Олдрича с банкирами — после чего законопроект зарубили. Ну что ж, не вышло так не вышло, решили банкиры — и хладнокровно переключились на демократов. Тут их ждал успех — однако для этого потребовалось грандиозное театральное представление.

Демократы с показным гневом отвергли республиканский проект закона о ЦБ — но тут (в 1912 году) грянули очередные выборы президента. Им стал демократ Вудро Вилсон, который уже был прекрасно вымуштрован известным в биржевых кругах финансистом Барухом. В результате в 1913 году на повестку дня встал уже демократический законопроект о ЦБ, названный проектом «Закона о федеральном резерве». Демократы притворно изображали сей документ полной противоположностью республиканскому, им тут же подыграли ведущие банкиры, которые с демонстративной яростью отвергли его — после чего публика решила, будто это как раз то, что нужно. Конспирация была столь серьезна, а гнев банкиров столь правдоподобен, что даже

некоторые заранее подкупленные конгрессмены не сразу поняли, что это спектакль, — пришлось срочно звать Варбурга, который разъяснил им: это именно то, за что они должны проголосовать.

В конце 1913 года закон был принят Палатой представителей. Оставался еще Сенат — но тут последовала заключительная на данном этапе хитрость: голосование в верхней палате Конгресса состоялось 23 декабря. В этот день

Вудро Вилсон

153

на месте не было почти никого из сенаторов — они все разъехались на рождественские каникулы, заверенные своими партийными лидерами в том, что вопрос будет обсуждаться лишь после нового года. В результате закон был одобрен минимумом остававшихся в наличии сенаторов. Так появилась на свет Федеральная резервная система США — самый настоящий частный ЦБ, первым главой которого стал Пол Варбург. Вы сомневаетесь, что он частный? Ну тогда откройте вашингтонский телефонный справочник: вы не обнаружите там ФРС на «синих страницах», то есть среди государственных организаций — и тем более на «белых страницах», то есть среди частных лиц. Зато найдете его на «желтых страницах» в числе других частных компаний — скажем, сразу за ФРС следует корпорация Федерал Экспресс. После этого все пошло легко — главное было сделано: вся экономически развитая Европа и США ввели систему частных ЦБ, надо было развивать успех и пользоваться им. Пользоваться было не сложно: началась война, которая для банкиров мать родна. Ротшильды финансировали все стороны войны, американские банкиры тоже не дремали, тем более что отвечать за оборонную промышленность президент Вилсон призвал все того же своего «воспитателя» Баруха. По оценкам экспертов, только Барух и Рокфеллеры заработали на той войне 200 млн долларов — то есть около 2 млрд долларов в пересчете на современные нам деньги. Доходы Морганов (то есть по сути опять же Ротшильдов) вообще с трудом поддаются оценке, ну и, надо полагать, остальные герои сего повествования тоже не пострадали.

Пол Варбург

154

Впрочем, не забывали банкиры и о движении вширь, а не только вглубь. Из крупных развитых стран мира оставалась одна, к которой долгое время толком не удавалось даже подступиться, — это Россия. Впрочем, продуманная политика в конце XIX — начале XX веков начала приносить локальные успехи и тут, но не более того: несмотря на всяческие потрясения, империя стояла, как скала. Опьяненные успехами в Европе и США, банкиры больше не хотели ждать — и все тот же Якоб Шифф был назначен ответственным по России. Для пользы дела ему были вручены 20 млн долларов — и он их использовал по назначению. Уже общим местом стали подробности операции германского генштаба по финансированию большевиков через посредство международного авантюриста Израиля Гельфанда по кличке Парвус. Но та операция началась лишь в 1915 году, тогда как Шифф стал организовывать свои мероприятия гораздо раньше — возможно, лет на 5. Эта тема гораздо менее разработана и еще ждет своих внимательных исследователей — причем, надо полагать, касается она отнюдь не Октябрьской революции, а Февральской.

Кроме указанных мотивов, некоторыми финансистами русской революции двигали и соображения мести. Дело в том, что в 1880 году на нефтяных месторождениях российской империи впервые появился один из парижских Ротшильдов — Альфонс. Он вовремя узнал о финансовых трудностях с постройкой железной дороги Баку—Батум и — как обычно у Ротшильдов, совершенно бескорыстно— помог их решить, в обмен на что получил пустя-

Якоб Генри Шифф

155

ковую награду в виде права льготного владения бакинскими нефтепромыслами. Поскольку действовать в условиях свободной конкуренции подобная ему публика не привыкла, он быстро сориентировался и где подкупом, а где иными методами добился к 1887 году полной монополии на перевозки нефти по Закавказской железной дороге.

Иногда он месяцами не пропускал по 500—600 цистерн нефти, принадлежавшей другим фирмам. И хотя за это приходилось платить большие неустойки, игра стоила свеч: конкуренты в конце концов разорялись. Разумеется, все местное общество разъярилось, так что в 1888 году городская управа Батума «при бурном одобрении взвинченного народонаселения» отказала Ротшильду в праве провести трубопроводы от нефтескладов к пристани. Обсудив ситуацию, Александр III 3 июня 1892 года постановил «дозволить иностранным обществам и евреям» приобретать в пользование или собственность нефтеносные земли «не иначе, как с особого каждый раз разрешения министра государственных имуществ, по соглашению министрами внутренних дел и финансов и с главноначальствующим гражданской частью на Кавказе». Ротшильд предпринял тогда следующую попытку, перенеся центр своей активности из Баку в Грозный, где он создал одну из крупнейших на тот момент нефтяных компаний «Русский стандарт». Однако российские порядки отличались от того, чего желал Ротшильд: установить монополию и бесконтрольно пользоваться ресурсами империи не получалось никак.

Последним ударом стало решение царского правительства провести из Баку к побережью Черного моря не нефтепровод, как того хотел Ротшильд, а керосинопровод — то есть транспортировать и вывозить за границу не сырую нефть, а нефтепродукты 96 . Это было крайне выгодно для страны, поскольку сырая нефть в России была исключительно дешевой (на порядок дешевле, чем в США, где цены искусственно держал на высоком уровне рокфеллеровский трест Стандард Ойл), а вот керосин стоил уже в 10 раз дороже.

156

Поскольку местная переработка нефти никак не входила в сугубо колониальные замыслы Ротшильда, ему там стало совсем не интересно, но обиду он запомнил крепко. Еще до начала Первой мировой войны Ротшильд благоразумно продал свои предприятия на Кавказе англо-голландскому концерну «Ройял Датч/Шелл». Тем самым от собственности в России он избавился — и тут же, напомню, Якоб Шифф стал искать пути использования для революции в России невесть откуда взявшихся у него 20 млн долларов...

Вообще эта тактика «управляемых революций» использовалась вышеописанными кругами нередко — и иногда давала сбои. Так случилось в России, так вышло и в Китае, когда Мао вышел из-под контроля. Однако главным инструментом банкиров оставалась экономика. Первая часть большого действа завершилась — везде, где только можно, была установлена власть по существу частных центральных банков. Стало быть, реальные рычаги управления национальными экономиками оказались в нужных руках. Теперь нужно было приступать ко второй части — постепенному размыванию межгосударственных барьеров посредством создания сначала межрегиональных, а затем и всемирных организаций, в рамках которых будут соблюдаться унифицированные порядки. К этому плану они и приступили — и даже, как им поначалу показалось, сразу же достигли резкого прорыва: после парижской мирной конференции 1921 года образовалась Лига Наций, которая могла бы стать прообразом будущего мирового правительства. Но тут оказалось, что все еще жив и силен национализм европейских народов, которые немедленно отвергли подобную идею. Ну что ж, нет так нет — будем работать постепенно, решили важные господа при деньгах.

Понятно, что о своем богатстве они никогда не забывали, поэтому оно прирастало быстро. Особой нужды описывать весь арсенал средств столь бессовестных типов вряд ли имеет смысл, но кое-какие сюжеты характерны. Например, история, которая касается американского хранилища

157

золота в Форт-Ноксе, созданного после великой депрессии, — о нем подробнее говорилось в первой части данной работы. В 1974 году в одной из нью-йоркских газет появилась статья, в которой со слов анонимного источника в окружении вице-президента США Нельсона Рокфеллера утверждалось, будто бы Федеральным резервом США почти все золото Форт-Нокса было малыми партиями тайно продано лондонским банкирам (при посредстве финансовых структур Рокфеллера). Правда это или нет — теперь уже вряд ли удастся узнать, пока хранилище наконец не откроется: анонимный источник газетной статьи раскрылся очень быстро, причем самым печальным образом. Вскоре та же газета вынуждена была раскрыть анонима и мрачно констатировать, что этим самым источником была 69-летняя Луиза Бойер, 20 лет служившая секретарем Нельсона Рокфеллера. А «была» потому, что всего спустя 3 дня после публикации она — как обычно, совершенно случайно — выпала из окна 10-го этажа своей нью-йоркской квартиры и разбилась насмерть.

К настоящему времени те самые семьи, что дорвались до вершин экономической и политической власти Америки еще в начале XX века, продолжают эту власть удерживать, не утеряв ничего и даже почти никого не впустив в свои стройные ряды. Для примера могу привести краткий список некоторых известных структур этих семей. Рокфеллеры вместе с Морганами, Кунами и Лоебами контролируют финансовый конгломерат Ситигруп, в который среди прочего входит Ситибэнк и инвестиционный банк Соломон Смит Барни. Древняя нефтяная монополия Рокфеллеров Стандард Ойл превратилась в Экссон, слившийся затем с Мобил; кроме

Нельсон Рокфеллер

158

того, у них есть длинный список электротехнических, машиностроительных и страховых компаний, среди которых выделяются Американ Телефоун энд Телеграф (Эй-Ти-энд-Ти), Интенешнл Бизнес Машинс (Ай-Би-Эм) и МакДоннел-Дуглас (не так давно ставшая подразделением Боинга). До последнего времени они совместно с Варбургами владели также банком Чейз Манхэттен, но в 2000 году тот слился с другим банком, Джей Пи Морган, и стал таким образом совместной собственностью трех семей.

Морганы, кроме того, владеют банком Морган Гаранти Траст, инвестиционным банком Морган Стэнли, финансово-страховым холдингом Пруденшиал, железнодорожными, угольными, нефтяными и текстильными фирмами, а также реально контролируют компании Дженерал Моторз (совместно с Дюпонами) и Дженерал Электрик. Понятно, что остальные семьи тоже не внакладе: например, Меллоны владеют алюминиевым гигантом Алкоа и нефтяной компанией Галф Ойл, а также совместно с Рокфеллерами контролируют электротехническую компанию Вестингауз Электрик и инвестиционный банк Креди Свисс Фест Бостон. Потомки первого главы ФРС США Пола Варбурга помимо доли в Джей Пи Морган Чейз контролируют инвестиционный банк Ю Би Эс Варбург; Гольдманы и Заксы объединили усилия в другом инвестиционном банке Голдман Сакс; Шиффы контролируют Веллс Фарго и Вестерн Юнион; Дюпоны владеют Дюпон де Немур, Рокуэлл-Коллинс и Юниройял — ну и так далее. Что до Ротшильдов, то они имеют немалую долю в активах всех вышеперечисленных семей; кроме того, они контролируют значительную часть крупного «этнического» (сиречь еврейского) капитала в мире. А из их наиболее громких единоличных владений можно отметить, например, широко известную золотобриллиантовую корпорацию Де Бирс. Разумеется, эти же семьи контролируют все основные медиа-корпорации, а значит, и средства массовой информации — например, телекомпания Эн Би Си находится во владении Дженерал Электрик и, следовательно, Морганов.

159

Однако, как уже говорилось выше, в Америке им с некоторых пор стало тесно, поэтому в последние полвека с лишним они просто удерживают там свои прежние позиции. Главный их интерес переключился на остальной мир, причем основной задачей стало сделать этот мир открытым. Понятно, что болтовня про честную конкуренцию и равные возможности предназначена для ушей доверчивых дурачков, тогда как в реальности сильнейший на старте имеет огромные преимущества и на всей дистанции — поэтому открытие рынков на самом деле означает безграничные возможности всемирной экспансии именно для самых мощных корпораций. Эти последние по мере выполнения своего пожелания об открытии рынков превращались в ТНК, которые в настоящее время и являются подлинными властителями планеты. Причем львиной долей этих многочисленных корпораций через сеть инвестиционных фондов реально владеет весьма ограниченный круг всемирных олигархических семейных кланов.

Однако давайте вернемся к тому, как происходила постепенная реализация вышеназванными олигархами идеи мирового правительства. На заседания Лиги Наций президента США сопровождали уже известные нам Пол Варбург и Бернард Барух, которые исполняли роли главных лоббистов учреждения мирового правительства. Когда затея провалилась, эти люди вместе со своими коллегами стали искать какие-нибудь подходящие структуры для постепенной реализации идеи глобализации власти — неохота создавать нечто с нуля, если оно уже существует. Структуры нашлись быстро, в чем не стоило и сомневаться: покуда все эти влиятельные семьи делали свои дела, другая семья — гораздо более влиятельная — обдумывала уже следующие ходы. Понятно, что речь о семье Ротшильдов: вполне удовлетворяясь немалой долей во всех крупных предприятиях американских олигархов, Ротшильды первыми начали разрабатывать планы постановки под свой контроль всей мировой экономики.

160

Структура, которую они возглавляли, называлась весьма эффектно: «Общество Круглого стола» — имелся в виду цикл легенд о полумифическом древнем короле бриттов Артуре и так называемых «рыцарях Круглого стола». Целями организации были провозглашены установление во всем мире принципа свободной торговли, а также последующее за ним учреждение мирового правительства. Создал союз в 1877 году сэр Сесил Родс, основатель Родезии, но вскоре в руководство «Общества» Ротшильдами был предусмотрительно внедрен лорд Артур Мильнер. После кончины Родса в 1891 году Мильнер становится руководителем организации, так что она становится по существу организацией Ротшильдов. Во время парижской мирной конференции «Общество» было преобразовано в Институт международных отношений, и в этот момент на него набрели Варбург и Барух, которые, естественно, привели за собой и всех остальных членов своей камарильи. В 1921 году Институт был переименован ими в Совет по международным отношениям (СМО, а по-английски Council of Foreign Relations — CFO ), под каковым названием он и сохранился до наших дней.

Совет построен по образцу корпорации, что и неудивительно, если учесть, кто его создавал. В нем есть совет директоров из нескольких десятков человек во главе с исполнительным (или генеральным) директором и секретарем, правление под руководством председателя и его заместителя, президент, несколько вице-президентов, казначей и т.д. Деятельность Совета до Второй мировой войны была не слишком активной: олигархи разных стран притирались друг к другу, лишь постепенно оставляя взаимную подозрительность, особенно сильную в среде европейских промышленников по отношению к американским. Однако эта часть работы была тоже неизбежна и необходима — поэтому ее нельзя назвать потерей времени. В результате к 1945— 1950 годам Совет стал сплоченной организацией, чему в значительной степени способствовала начавшаяся холодная война.

161

В 1946 году СМО возглавил Аллен Даллес. Собственно, членом совета директоров он стал еще в 1927 году, а в 1933 занял весьма важный пост секретаря. Именно там он показал себя с хорошей стороны, благодаря чему ему было поручено создать и возглавить ЦРУ США. В 1944 году Даллес стал вице-президентом СМО и именно в этом качестве проводил тайные переговоры с послами Гиммлера, столь красочно изображенные в книге и кинофильме «Семнадцать мгновений весны». Пост директора ЦРУ не помешал Даллесу продуктивно работать и президентом СМО, хотя продлилась его власть лишь до 1950 года. Однако за это время он сумел консолидировать Совет в инструмент принятия реальных решений.

Несмотря на агрессивный антисоветизм риторики, СССР сам по себе всей этой публике был глубоко не интересен — для них любая страна есть всего лишь территория с ресурсами и рынок сбыта. Беда в том, что на этой самой «территории» могут в определенный исторический момент оказаться враждебные режимы — причем враждебные не политически, ибо это все ерунда: олигархи превосходно уживались и даже содержали режимы самых разных политических направлений. Подлинная проблема в том, что на этих «территориях» создается идеал «социального государства», то есть государства, в котором упор делается на частичное перераспределение богатств от сильных к слабым. Причем не столь важно, насколько этот идеал соответствует реальности жизни в этой же самой стране — важно то, что остальной мир воспринимает ее порядки именно так. А это очень плохо: народы за пределами этой страны тоже начинают требовать

Аллен Даллес

162

себе чего-то похожего — и олигархам приходится волей-неволей идти на это. Что печально, ибо интерес этих людей — только прибыль, прибыль и еще раз прибыль, как можно больше прибыли, причем желательно прямо сейчас или хотя бы завтра.

А «социальное государство» держит капитал в узде, не позволяя ему слишком сильно подняться над обществом — но, спрашивается, ради чего собрались все эти важные господа? Именно для того, чтобы построить свое государство по имени «рынок без границ» — вот почему для них как кость в горле был и СССР, и отчасти Китай. Самое же ужасное с точки зрения этих людей состояло в том, что они-то понимали: на самом деле в СССР (и тем более в Китае) не такое уж и «социальное государство» — но «тупое быдло» в их собственных странах никак не желает этого понять и упрямо требует себе всяческих прав. Отсюда в речах «хозяев мира» нотки бешенства. Вот, к примеру, один эпизод такого рода нетерпимости.

Еще в 1930-е годы неугомонный Пол Варбург носился по всему миру с планом объединения под единой властью полутора десятков стран по обе стороны Атлантики. Из плана ничего не выходило, и нетерпеливый Варбург уже на старости лет (17 февраля 1950 года) на слушаниях в сенатской комиссии по иностранным делам не выдержал и излил гнев на «тупое быдло»: «Последние пятнадцать лет моей жизни были посвящены почти исключительно изучению проблем мира. Эти исследования привели меня к заключению, что главным вопросом нашего времени является вопрос не о том, может или не может состояться «единый мир», а лишь о том, может ли он осуществиться мирным путем. Мы будем иметь мировое правительство, нравится нам это или нет! Вопрос лишь в том, будет ли такое правительство установлено согласием или завоеванием».

С начала 1950-х годов после отставки с поста руководителя СМО Аллена Даллеса на первые роли в нем вышел Дэвид Рокфеллер. Формально он с 1950 по 1970 год был только вице-президентом, но это не мешало ему осуществ-

163

лять реальный контроль над организацией. Публичная его активность была невысока, так что по-настоящему можно отметить разве что программную речь в Гарвардском университете, произнесенную в 1962 году. Тема выступления была «Федерализм и свободный мировой порядок», а основное содержание — необходимость создания единого мирового федеративного государства по заветам основателей США о «соединении разнообразного» (к этому завету мы еще вернемся в начале четвертой части). С начала 1980-х Рокфеллер активно переключается на другие мондиалистские проекты, а реальное управление в СМО переходит в руки Генри Киссинджера. Остается добавить, что штаб-квартира СМО расположена в Нью-Йорке аккурат напротив российского консульства.

Если СМО после Второй мировой войны активизировался, то другая мондиалистская структура — Бильдербергский клуб (БК, Bilderberg club — ВС) — был тогда только создан. Его предтечей был американский Комитет объединенной Европы, образованный в 1948 году главами спецслужб США: управления стратегических служб (УСС, предшественника ЦРУ) Уильямом Донованом и ЦРУ — Алленом Даллесом. После привлечения европейских интеллектуалов была образована новая организация, первое заседание которой состоялось в мае 1954 года в отеле «Бильдерберг», что в голландском городе Остербек — отсюда и название организации. Реальный контроль над БК оказался в руках присутствовавших на этом заседании Дэвида Рокфеллера, глав фондов Рокфеллера и Карнеги, а также кадрового британского разведчика Д. Коулмана.

Генри Киссинджер

164

Штаб-квартира БК располагается в Нью-Йорке в помещении фонда Карнеги. Бильдербергский клуб — гораздо более закрытая организация, чем СМО, так что все его заседания проходят в обстановке строгой секретности. Кроме того, в отличие от СМО, в БК гораздо шире представлена Европа, прежде всего, ее «интеллектуальные» клубы и организации (так называемые « think tanks »). Впрочем, большинство ведущих деятелей СМО подвизаются и в БК, поэтому имеет смысл перечислить наиболее выдающихся из них в самом конце этого раздела. Тематика заседаний БК обычно посвящена учету интересов финансовых кругов из разных континентов в работе будущего мирового правительства.

Наконец, третья из ведущих организаций мондиализма — Трехсторонняя комиссия (ТК, Trilateral Commission — ТС). Если СМО по большей части представлял интересы американского бизнеса, а БК добавил к ним запросы европейского, то с усилением роли Японии в 1973 году была создана и трехсторонняя группа лоббистов и интеллектуалов. Инициатором ее создания был все тот же неутомимый Дэвид Рокфеллер, по поручению которого идеологию и структуру организации разработал известный политолог Збигнев Бже-

зинский. Последний выступил с программной статьей в «Нью-Йорк мэгэзин» от 3 марта 1975 года, где было, в частности, написано: «Мы должны признать, что мир сегодня стремится к единству, которого мы так долго желали... Новый мир приобретает форму глобальной общности.. . Вначале особенно это коснется экономического мирового порядка... Мы должны создать механизм глобального планирования и долгосрочного перераспределе-

Дэвид Рокфеллер

165

ния ресурсов». Комиссия сразу же показала силу входящих в нее структур, когда немедленно после своего создания выдвинула Джеймса. Картера кандидатом на пост президента США. Последний выиграл выборы в 1976 году, а его помощником по национальной безопасности стал Бжезинский. Штаб-квартира ТК находится там же, где и у БК — в здании Фонда Карнеги в Нью-Йорке.

Но это все, условно говоря, законодательная ветвь мировой «прото-власти», а зачатки исполнительной власти были созданы еще на Бреттон-Вудской конференции в 1944 году. Прообразами всемирного казначейства стали Международный валютный фонд (МВФ, International Monetary Fund — IMF ) и Всемирный банк (ВБ, World Bank — WB ), которые призваны выдавать кредиты любым странам, входящим в них, на определенных условиях. Но есть и разделение полномочий между ними: МВФ выдает деньги на покрытие возникших дефицитов платежных балансов, то есть в случае резкого недостатка бюджетных доходов, обвала внешнеторгового баланса или высоких расходов по обслуживанию государственного долга и др. Тогда как ВБ финансирует проекты развития инфраструктуры и социальные проекты, например, освоение территорий, строительство дорог, реструктуризацию убыточных отраслей экономики, регулирование рождаемости и т.д. Штаб-квартиры обеих организаций находятся в Вашингтоне.

В качестве мирового ЦБ был выбран Банк по международным расчетам (БМР, Bank for International Settlements — BIS ), расположенный в Базеле (Швейцария). Его истоки

Збигнев Бжезинский

166

восходят еще к 1930 году, когда он занимался репарациями, наложенными на Германию после Первой мировой войны на Версальской конференции. Однако вскоре сей институт стал никому не нужен — тут-то его и подобрали олигархи. БМР координирует работу национальных ЦБ, устанавливая для них единые правила по основным параметрам деятельности. Скажем, в конце 1980-х годов он заставил все входящие в него ЦБ установить норму резервирования для коммерческих банков на уровне не ниже 8% (замечу, что в России она нынче 5%) — от этого, например, пострадала Япония. Подробности работы всех этих «исполнительных органов» всемирной власти мы рассмотрим в следующей части — равно как и концепции, которым следуют «законодатели», сиречь вышеописанные международные олигархи.

А теперь краткое (уверяю вас, это именно краткое!) перечисление лишь некоторых из числа важных компаний, представленных в СМО, БК и ТК, — благо, часть из них входит во все сразу или хотя бы в две из трех. Прежде всего, там масса профессоров и функционеров университетов и научных учреждений, причем особенно выделяются элитарные университеты — Колумбийский, Калифорнийский, Гарвардский, Йельский, Стэнфордский и Массачусетский технологический институт. Количество владельцев, издателей и ведущих журналистов мировых СМИ не поддается исчислению — их там несколько сотен, представляющих все главные телекомпании, газеты и журналы. NBC , ABC , CBS , CNN , Wall Street Journal , New York Times , Time , Newsweek , Washington Post , US News & World Report плюс европейские каналы, компании, газеты и агентства, а также крупнейшие издательства, включая Ассоциацию американских издателей.

Там находятся представители государственной власти всех стран мира — от США до Бангладеш. Это и члены правительств в ранге министров (действующих и бывших), и советники (например, подлинная глава нынешней администрации США Кондолиза Райс или тот же Збигнев Бжезинский), и послы — скажем, все до единого послы США в

167

СССР и России. Бывший СССР тоже не забыт в списке: консультантами этих организаций значатся Петр Авен, Юрий Батурин, Борис Березовский, Михаил Бочаров, Геннадий Бурбулис, Егор Гайдар, Сергей Кириенко, Андрей Козырев, Александр Лифшиц, Владимир Лукин, Борис Немцов, Гавриил Попов, Евгений Примаков, Иван Силаев, Яков Уринсон, Анатолий Чубайс, Григорий Явлинский, Александр Яковлев, Евгений Ясин, бывший президент России Борис Ельцин, бывший президент СССР Михаил Горбачев и сотрудник его фонда Виктор Кувалдин, президенты Киргизии и Грузии Аскар Акаев и Эдуард Шеварднадзе. До последних дней жизни в том же качестве пребывали супруга Горбачева Раиса и сотрудник его фонда Георгий Шахназаров, а также Александр Лебедь и Анатолий Собчак. Некоторые из перечисленных людей весьма довольны этой своей ролью: например, Анатолий Чубайс в «Итогах» 20.03.1999 года не без гордости квалифицировал себя словами: «Я принадлежу к Бильдербергскому клубу!»

Есть руководители всех важнейших международных организаций: члены руководства ООН, руководители МВФ, Всемирного банка, Всемирной торговой организации (ВТО), Международного суда в Гааге, Нобелевского комитета (да-да, не случайно ведь шарлатаны от неолиберальной религии получали свои премии) и т.д. Туда же входят руководители или высокопоставленные персоны центральных банков главных европейских стран, а особенно широко представлена ФРС США: по сути, все ее правление, включая Алана Гринспена, состоит в членах мондиалистских организаций (Гринспен даже входил в совет директоров СМО) и, что особенно интересно, регулярно отчитывается перед ними. Собственно, они и выдвигались в центробанкиры именно отсюда — причем это касается не только современного нам Фед во главе с Аланом Гринспеном, но и, к примеру, его предшественника Пола Уолкера со товарищи. Там же находится руководство крупнейших фондовых бирж мира, в том числе американских NYSE и NASDAQ . Есть масса неправитель-

168

ственных организаций — от женских до Международной амнистии. Но подлинный цвет этих структур — крупнейшие корпорации. Ниже приводится краткий список лишь некоторых из самых крупных и знаменитых корпораций, представленных непременно своим руководством (как правило, в количестве нескольких человек).

Финансовые , страховые и консалтинговые : Citibank, J.P.Morgan Chase, Bank of America, Bank of New York, Societe Generate, Dresdner Bank, Barclays Bank, National Westminster (NatWest) Bank, ABN AMRO, Mellon Bank, Fuji, Sumimoto, Nikko, Nomura, Yamaichi, Morgan Guarantee Trust, Goldman Sachs, Merrill Lynch, UBS Warburg, Solomon Smith Barney, Morgan Stanley, Credit Suisse First Boston, Lehman Brothers, Prudential, American Express, AIG, Dow Jones & C, Ernst & Young, PriceWaterhouseCoopers.

Нефтегазовые и химические : British Gas, ShevronTexaco, ExxonMobil, Royal Dutch / Shell, ENI, Elf, Du Pont de Nemours, Dow Chemical, BASF.

Технологические : IBM, AT&T, Cisco Systems, Hewlett-Packard, America-On-Line (AOL) Time Warner, Sun Microsystems, Xerox, Digital Equipment, National Semiconductor, Hitachi, NEC, Ericsson, Nokia, Siemens, Sony, Toshiba.

Наконец , компании традиционных секторов экономики : PepsiCo, Coca-Cola, Johnson & Johnson, Bristol-Myers Squibb, GlaxoSmithKline, Procter & Gamble, Colgate-Palmolive, Unilever, Nestle, Carlsberg, Levy-Strauss, General Motors, Ford Motor, Daimler-Chrysler, Fiat, Volkswagen, Mitsubishi, General Electric, ABB, Matsushita Electric, Mitsui, Nippon Steel, Boeing, Lockheed Martin, Lufthansa, Eastman Kodak, International Paper, Federated Department Stores.

Впечатляющий список? Понятно, что когда собираются руководители таких компаний, стоимость которых в совокупности составляет много триллионов долларов, то их решения вовсе не окажутся пустым звуком. И в следующей части мы в этом убедимся...

ЧАСТЬ III. О ДИВНЫЙ НОВЫЙ МИР!

До начала 1990-х годов все три ведущие мондиалистские организации предпочитали держаться в тени, отлично понимая, что пока надежды многих людей на западе связаны с программами социального партнерства, явно показывать свои крайне антисоциальные устремления не резон — гораздо лучше вести работу тайно, постепенно достигая нужного результата. Но вот наступили 1989/91 годы — и эти структуры выползли на поверхность, уже не таясь. Что же они собой представляют сейчас, к чему стремятся и как изменяются?

NOVUS ORDO SAECULORUM 33

Vae victis! 99

Бренн, царь галлов

В числе первых суть происходящего предельно ясно выразил президент одного из вышеперечисленных корпоративных транснациональных монстров, объединения Эй-би-би ( ABB ) Перси Барневик: он заявил, что глобализация — «это свобода для каждого компаньона, входящего в мое объединение, инвестировать там и тогда, где и когда он того пожелает, покупать и продавать то, что он пожелает, неся при этом минимум возможных тягот, вытекающих из социального

170

законодательства» 100 . Формально эта идея была изложена в 1989 году в так называемом «Вашингтонском консенсусе». Это «комплекс джентльменских соглашений, выработанных... совместно мировыми финансовыми организациями и ФРС США с тем, чтобы постепенно отменить меры, принятые государствами по регулированию деятельности финансовых рынков, и со временем добиться полной либерализации действий для этих рынков» 101 . «Вашингтонским консенсусом» эти соглашения назвал один из авторов, американский экономист Джон Вильямсон — и хотя потом он многократно пытался объяснить, что его неправильно поняли, было уже поздно.

Суть «Вашингтонского консенсуса» состоит в шести принципах, которым должны следовать государства, желающие реформировать свои экономики. Принципы следующие:

• налоговая дисциплина;

• «конкурентоспособный» валютный курс;

• либерализации коммерции;

• либерализация иностранных инвестиций;

• приватизация;

• дерегламентирование 102 .

Само по себе мнение группы экономистов мало кого волнует, но когда среди разработчиков оказывается ФРС США, тут уже не до шуток, ибо когда мы говорим «МВФ» или «ВБ», то подразумеваем именно «Фед». И действительно, эти идеи были тут же положены в основу условий предоставления кредитов международными финансовыми организациями, трансформировавшись в следующие положения, без выполнения которых МВФ отказывается давать кредит:

• привлечение инвесторов любой ценой, даже если это и происходит в ущерб социальным правам и окружающей среде;

• сокращение до крайнего минимума услуг и программ социального развития, превращение систем здравоохранения и образования в набор услуг, предоставляемых на платной основе, отмена дотаций на продукты питания и другие това-

171

ры первой необходимости — иначе говоря, приватизация социального сектора;

• поддержание стабильности национальной денежной единицы любой ценой, принятие жестких бюджетных сокращений;

• ограничительная денежная политика (высокие процентные ставки и т.д.);

• всемерное наращивание валютных резервов, даже ценой замораживания потребления;

• предоставление полной свободы передвижения капиталов, в том числе беспрепятственный их ввоз и вывоз через границу;

• приватизация в областях, не подверженных конкуренции, то есть в так называемых «естественных монополиях»;

• налоговые реформы, направленные на «расширение налогооблагаемой базы» (то есть отмена всех налоговых льгот) и «приведение налогового законодательства в соответствие с нормами цивилизованных стран» (например, чтобы делался упор на прямые налоги — подоходный и на прибыль — в ущерб косвенным) 103 .

Замечу, что именно по этим принципам проводились экономические реформы в России начиная с конца 1991 года. И именно эти принципы были навязаны большинству стран в течение 1990-х, причем вовсе не только государствам с развивающейся экономикой — значительная часть вышеперечисленных положений вошла, например, в основные принципы Маастрихтского договора 1992 года о создании Европейского Союза. Я уже отмечал в главе о последствиях глобализации для экономик всех стран, куда она проникла, что применение этих мер привело к крайне негативным результатам — что стало очевидно для всех думающих экономистов уже во второй половине 1990-х годов. Приведу цитату одного из участников «Вашингтонского консенсуса», знаменитого экономиста Джона Кеннета Гэлбрейта.

Доктрина, известная под названием «Вашингтонский консенсус», была по своему характеру

172

неким символом веры глобализации. В ней отразились уверенность в том, что рынки действуют эффективно, что отсутствует потребность в их управлении со стороны государства, что между бедными и богатыми не существует конфликтных интересов, что дела идут наилучшим образом, если в них не вмешиваться... На самом же деле верно то, что бедные, т.е. подавляющая часть населения большинства стран мира, должны ежедневно питаться. Хорошей будет та политика, которая гарантирует, что они смогут это делать, при этом постоянно должно обеспечиваться улучшение рациона питания, жилищных условий, системы здравоохранения, других материальных условий жизни. Плоха та политика, которая прямо или косвенно провоцирует нестабильность, создает проблему с потреблением продуктов питания по соображениям эффективности или либерализма либо даже свободы. Стремление к конкуренции, дерегулированию, приватизации и открытым рынкам капитала в действительности подорвало экономические перспективы многих миллионов беднейших людей в мире. Так что такая политика — просто наивная и неправомерная кампания. Она по-настоящему угрожает безопасности и стабильности в мире, поскольку подрывает основы обеспечения самих себя хлебом насущным... Короче говоря, налицо кризис «Вашингтонского консенсуса», и он очевиден для всех 104 .

Джеймс Кеннет Гэлбрейт

173

Ага, как же, «для всех».,. Как бы не так— реальные разработчики «консенсуса» прекрасно знали, ради чего он был принят. Поэтому их девизом стало «Ни шагу назад!» — и в середине 1990-х началось новое наступление на те островки защиты от всесильного олигархического капитала, которые еще оставались. Начиная с 1995 года, в обстановке строжайшей секретности между представителями правительств и большого бизнеса? велись переговоры по новому глобальному соглашению. Консультации проводились в рамках еще одного мондиалистского учреждения — «Организации по экономическому сотрудничеству и развитию» ( ОЭСР , Organization for Economic Cooperation and Development — OECD). В итоге к 1998 году появился готовый текст «Многостороннего соглашения об инвестициях» или по-французски « Accord multilateral sur Finvestissement », сокращенно AMI — из-за чего теперь это соглашение во всем мире величают не иначе как «ДРУГ» (французское слово ami означает «друг»).

Шокирующие подробности в нем начинаются сразу же — то есть с условий вступления и выхода из договора. Этими условиями... запрещается выходить из «Соглашения» в течение 20 лет 105 . Но это только начало — содержание документа еще интереснее.

Ключевая глава договора озаглавлена «Права инвесторов». Здесь фигурирует абсолютное право инвестировать, т.е. скупать земли, естественные богатства и ресурсы, телекоммуникационные и другие услуги, валюты в предусмотренных соглашением условиях дерегламентации, то есть без каких бы то ни было ограничений. Правительства же берут на себя обязательство гарантировать этим инвестициям право «полного пользования». Многочисленными положениями предусматривается выплата инвесторам и корпорациям сумм возмещения в случае правительственного вмешательства, которое потенциально может ограничить

174

их возможности по извлечению прибыли из их инвестиций.

Еще одно положение, предоставляющее инвесторам право на возмещение убытков, относится к «защите от беспорядков». Правительства несут ответственность перед инвесторами за «общественные беспорядки»... что, в свою очередь, поощряет правительства ограничивать под прикрытием ДРУГа социальные свободы... Если бы «Многостороннее соглашение об инвестициях» было в силе уже в 1980-х годах, Нельсон Мандела продолжал бы и сегодня сидеть в тюрьме, так как соглашением запрещается бойкот инвесторов или же наложение на них каких бы то ни было ограничений в том виде, в котором они практиковались в отношении Претории во времена апартеида...

И, наконец, ДРУГ изменит характер осуществления властных полномочий повсюду в мире, подчинив директивам транснациональных корпораций большое количество функций, исполняемых в настоящее время государствами, в том числе по применению Международных договоров. Действительно, «Многосторонним соглашением об инвестициях» частным корпорациям и инвесторам будут предоставлены такие же права и статус, какими располагают правительства стран в области применения его положений 106 .

Кстати, репетиция применения этого «Соглашения» была проведена еще до его принятия — а именно в 1997 году. Тогда канадское правительство запретило американской корпорации Этил ( Ethyl ) бензиновую добавку под названием ММТ. Как выяснилось, она и токсична, и портит оборудование по очистке выхлопных газов из автомобиля — казалось бы, все ясно. Не тут-то было, ДРУГ не дремлет: вспомните о том, что соглашение предусматривает возмещение инвесторам «в случае правительственного вмешательства,

175

которое потенциально может ограничить их возможности по извлечению прибыли из их инвестиций». Ну вот Этил и обратился в суд с иском к канадскому правительству на сумму 250 млн долларов. Интересно, что ущерб корпорация обнаружила даже в парламентских слушаниях по этому вопросу — потому-де, что общественная критика повредила деловой репутации компании. В результате власти Канады полностью отменили свой запрет, к тому же Этил получил компенсацию в 13 млн долларов за то, что его деловую репутацию потревожили.

Можно себе представить, что бы началось по всему миру, если бы «Соглашение» удалось потихоньку подписать — вышеприведенные детали проекта сводили роль национальных государств к типичным функциям колониальных властей: поддерживать порядок среди аборигенов и охранять собственность метрополий (сиречь ТНК). Но тут сказали свое слово антиглобалисты. Французская общественная организация АТТАК сумела раздобыть текст документа и опубликовать его в Интернете 107 , после чего поднялся шум и французское правительство вышло из переговорного режима — так что на время опасность была отодвинута.

Но мы помним, что олигархи не отступают перед такими временными затруднениями, а стараются найти обходные пути — так случилось и на этот раз. Опасный ДРУГ внезапно размножился, превратившись в комплекс договоров, разделенных по сферам деятельности и регионам мира? — в совокупности они, однако, составляют все то же исходное «Соглашение» 108 . Пока еще эти документы не приняты — но есть все основания опасаться, что мы увидим повторение истории с принятием американского «Закона о федеральном резерве» в 1913 году, когда специально для неосведомленной публики был разыгран спектакль, в ходе которого второй вариант закона, идентичный первому, был подан как якобы совершенно другой по сути и смыслу документ.

Но между прочим, есть и другие, не менее суровые соглашения, обсуждение и подготовка к принятию которых продолжается полным ходом. Так, например, столь же тай-

176

но и по сей день проходят переговоры по «Всеобщему соглашению о торговле услугами» ( Accord general sur le commerce des services — AGCS ). В соответствии с ним перед ТНК открываются образование, здравоохранение и окружающая среда. Некоторые перлы проекта просто поражают: например, в случае принятия каких-либо государственных мер контроля нужно будет всего лишь показать, что они «более суровы, чем это необходимо» (а судьи кто?), чтобы наложить санкции. По сути дела, в случае принятия этого «Соглашения» ВТО получит право отменять те или иные положения национальных законодательств под предлогом «дерегулирования рынка». Итогом же его применения станет сначала коммерциализация, а затем и приватизация всего сектора общественных услуг, то есть коммунального хозяйства, транспорта, связи (например, почтовой), образования, здравоохранения и т.д.

Вы скажете, что, быть может, улучшится качество предоставляемых услуг при незначительном подорожании? Но тому нет примеров, зато есть масса образцов обратного — вот один из них.

В 1985 году все данные, собранные в рамках осуществления американской государственной программы по наблюдению за земной поверхностью со спутника Ландсат, были уступлены фирме EOPSat (филиалу Дженерал Моторз и Дженерал Электрик). Результат: стоимость доступа к данным увеличилась в двадцать раз. Университетские учреждения больше не могут обеспечивать себя этими сведениями, ставшими им не по карману, хотя и были они получены благодаря чисто государственному финансированию. Их эксплуатация пошла главным образом на пользу крупным нефтяным компаниям 109 .

Итак, к настоящему моменту сформировался своего рода финансовый Интернационал. У него есть «свое политбюро, коллегиальные руководящие

177

органы и свои органы пропаганды... Речь идет о созвездии, состоящем из МВФ, ВБ, ОЭСР и ВТО... ВТО превратилась с 1995 г . в институт власти, наделенный наднациональными полномочиями и выведенный за пределы какого бы то ни было демократического парламентского контроля. В случае обращения к ВТО, последняя может объявить национальное законодательство того или иного государства в области, скажем, трудового права, защиты окружающей среды или же общественного здравоохранения противоречащим свободе торговли и потребовать его отмены... И вот теперь повсюду в мире на наших глазах идет неконтролируемое обветшание, дробление, измельчание государственного суверенитета... Руководство отношениями в области коммерции перешло под контроль ВТО; уровень бюджетного дефицита государств зависит отныне от МВФ...» 110 .

Наконец, сами власти медленно сдают позицию за позицией — причем не очень-то и сопротивляясь. Они приняли правила игры, предложенные международной олигархией, а после этого полное поражение становится лишь вопросом времени. Эта неизбежность проистекает из того факта, что «в глазах новых хозяев мира политическая власть является лишь третьей по счету. Есть, прежде всего, власть экономическая, затем идет власть средств массовой информации. И если вы обладаете первыми двумя, как это продемонстрировал Сильвио Берлускони... в Италии, овладение политической властью становится чистой формальностью» 111 . Но этого мало: получая повсюду реальную власть и неограниченные возможности для эксплуатации любых ресурсов, ТНК не хотят делиться вообще ничем — для этого у них есть так называемые «службы налогового планирования».

Как это делается? Это уже давно демонстрируют крупные корпорации Германии. Например,

178

БМВ, самая рентабельная автомобильная компания страны, еще в 1988 году сообщила налоговым властям о доходах аж в 545 млн марок. Четырьмя годами позже доходы упали до каких-то 6% от этой суммы, составив 31 млн марок. На следующий год, несмотря на возросшую общую прибыль и не изменившиеся дивиденды, БМВ объявила об убытках от операций внутри страны и получила от налоговой службы компенсацию в 32 млн марок. «Мы стараемся закладывать расходы там, где самые высокие налоги, т.е. внутри страны», — откровенно объясняет финансовый директор БМВ Фолькер Доппельфельд. Аналитики данного сектора подсчитали, что таким образом с 1989 по 1993 год корпорация «сберегла» от выплаты государству более миллиарда марок» 112 . Квинтэссенция этой политики — заявление главы Даймлер-Бенц Юргена Шремпа на ужине с депутатами Бундестага в конце апреля 1996 года: «Вы от нас больше ничего не получите! 113 .

Таким образом, вся прибыль от потребленных ТНК общественных ресурсов складывается в их собственных закромах. Где они, спросите вы?

Закрома строящегося всемирного режима глобализации находятся в оффшорных государствах, единственных, которым удалось сохранить в наше время свой суверенитет и национальную независимость... Будучи в силах навязать драконовские планы структурной перестройки десяткам стран, перешедшим под ярмо МВФ и ВБ... великие державы и «международное сообщество» якобы, выходит, не способны вынудить кучку псевдогосударств-конфетти, часто до сих пор остающихся под протекторатом, придерживаться комплекса общепринятых норм... Во имя соблюдения их суверенитета и их национальной независимости!

179

Дело в том, что 95% безналоговых зон являются бывшими торговыми гаванями или же колониями Великобритании, Франции, Испании, Нидерландов и США. Они остаются в состоянии зависимости от покровительствующих держав. Их фиктивный суверенитет служит фиговым листочком, прикрывающим финансовую преступность, которую не только терпят, но и поощряют, потому как она полезна и необходима для функционирования рынков. Лондонское Сити, как и другие валютные биржи, работает с этими деньгами. Об этом свидетельствует постоянное сопротивление Великобритании, а также Люксембурга и Нидерландов любой попытке европейских политических кругов обложить налогом и поставить под контроль движения капиталов 114 .

Структуры мондиализма тоже совершенствуются. Теперь уже нет большой нужды сразу в трех крупных организациях — поэтому вполне естественно, что уже в начале 1990-х годов их вождям пришло в голову объединиться. И хотя действовать нужно было все еще осмотрительно, главные табу были уже сняты, так что таиться больше смысла не было. Сигнал к началу новой эпохи подал крестный отец современных мондиалистских структур Дэвид Рокфеллер. На заседании Бильдербергского клуба 8 июня 1991 года, проходившем в Баден-Бадене, он заявил:

We are grateful to The Washington Post, New York Times, Time magazine and other great publications whose directors have attended our meetings and respected their promises of discretion for almost 40 years. It would have been impossible for us to develop our plan for the world if we had been subjected to the lights of publicity during those years. But the world is more sophisticated and prepared to march toward a world government. The supranational sovereignty of an intellectual elite and world bank ers is surely preferable

180

to the national autodetermination practiced in past centuries 115 .

To есть в переводе на русский:

Мы очень признательны «Вашингтон пост», «Нью-Йорк тайм c », журналу «Тайм» и другим крупным средствам массовой информации, руководители которых ранее принимали участие в наших встречах и соблюдали осторожность в освещении нашей деятельности в течение почти что сорока лет. Окажись мы в эти годы под светом прожекторов широкой публики, разработка наших планов для всего мира стала бы невозможной. Но сегодня мир более усложнен и подготовлен к маршу в сторону мирового правительства. Сверхнациональная власть интеллектуальной элиты и мировых банкиров теперь безусловно предпочтительнее права народов на самоопределение, применявшегося в прежние века.

Похоже, откровеннее уже просто некуда.:. Генри Киссинджер тоже порадовал публику циничными откровениями, когда заявил 21 мая 1992 года на следующем заседании Бильдербергского клуба, проходившем во французском городе Эвиан, буквально следующее:

Today Americans would be outraged if U.N. troops entered Los Angeles to restore order; tomorrow they will be grateful! This is especially true if they were told there was an outside threat from beyond, whether real or promulgated, that threatened our very existence. It is then that all peoples of the world will pledge with world leaders to deliver them from this evil. The one thing every man fears is the unknown. When presented with this scenario, individual rights will be willingly relinquished for the guarantee of their well being granted to them by their world government 116 .

To есть в переводе на русский:

181

Сегодня американцы были бы возмущены, если бы солдаты ООН вошли в Лос-Анджелес для восстановления порядка; но завтра они будут благодарны! И совсем уж наверняка это произойдет, если им расскажут о внешние угрозах — неважно, реальных или придуманных, — да притом таких, которые угрожают самому нашему существованию. Именно тогда все люди, живущие в мире, доверятся своим лидерам, чтобы те избавили их от этого бедствия. Единственное, чего боится каждый, — это неизвестность. Столкнувшись с таким развитием событий, люди охотно откажутся от своих прав в обмен на гарантии комфортного существования, которые им предоставит мировое правительство.

Кстати, именно на этих двух заседаниях Билл Клинтон (тогда безвестный губернатор Арканзаса) был выдвинут на пост президента, а затем ему «помогли» занять этот пост 117 .

Итак, серые кардиналы вышли из тени в полной уверенности, что их время наконец наступило и что теперь им ничто помешать не сможет. Впрочем, меры секретности сохранялись, но скорее уже по инерции — в любом случае олигархи стали искать подходящую организацию для своего объединения. Поскольку они прекрасно понимали, что это будет уже вполне публичная структура, она должна была нести важную символическую нагрузку. Всеобщая эйфория по поводу окончания «холодной войны» и наступления новой эры подсказала оригинальный выход: вы будете смеяться, но этим символом стал... Горбачев! А история развивалась так.

В конце 1991 года Джим Харрисон и Эми Фоссбринк, не последние люди в СМО, организовали в США некую Международную ассоциацию иностранной политики, которая вроде бы занималась лишь доставкой гуманитарной помощи в Россию. На самом деле, однако, она стала лишь трамплином к следующей структуре, возникшей спустя несколько месяцев: Михаил Горбачев был запрошен на предмет созда-

182

ния фонда его имени, ответил положительно, после чего фонд был создан, а его персонал в точности совпал с сотрудниками ассоциации.

Глава фонда плодотворно потрудился на ниве пропаганды нового мирового порядка, а кое в чем даже превзошел ожидания своих покровителей: например, именно фонд Горбачева предложил создать Организацию объединенных религий, которая по сути была призвана следить за соблюдением норм политкорректности основными религиями. Что само по себе абсурдно, ибо каждая из ведущих религий настаивает на своей исключительности и по смыслу своему не может иметь никакой толерантности к иным верованиям (именно к верованиям, а не к людям, исповедующим их).

Следующим этапом в работе горбачевского фонда стало предложение Проекта глобальной безопасности, который и был одобрен на заседании СМО в октябре 1994 года. Планом предусматривалась постепенная, но неуклонная передача властных полномочий от национальных государств мировым структурам, в том числе НАТО. Судя по всему, на этом испытательный срок Горбачева завершился — и СМО постановил трансформировать и Фонд, и Ассоциацию в новую структуру под названием «Мировой форум» (МФ), каковая структура и была создана в 1995 году. На первом же заседании Фонда в сентябре 1995 года присутствовал весь цвет теневых структур мира, а среди обсуждавшихся вопросов были, например, планы резкого сокращения населения по всему миру (дескать, расплодили тут нищету, а нам расхлебывать — нет уж, хватит рожать). К этой идее мы еще вернемся, а пока приведем подробную зарисовку с того заседания, которую сделали пробравшиеся туда журналисты «Шпигеля».

Мечты всего мира воплотились в «Фермонт-отеле» в Сан-Франциско. Эта роскошная гостиница — не просто учреждение в ряду себе подобных: это — своего рода икона, средоточие легендарной joie de vivre

183

(радость жизни по-французски). Знающие люди уважительно называют ее просто «Фермонт»; если вы там живете, то наверняка чего-то в жизни добились.

Символ преуспевания, она стоит в уединенном великолепии на холме Ноб, возвышаясь над знаменитым «Сити», калифорнийской витриной сильных мира сего, являющей собой беззастенчивую смесь архитектуры конца столетия и послевоенного бума. Этот вид внезапно поражает постояльцев, когда они возносятся в застекленном лифте к ресторану «Краунс рум» в башне отеля. Панорама открывает перед ними часть прекрасного нового мира, жить в котором мечтают миллиарды: пространство от моста Золотые Ворота до Беркли-Хиллз на всем протяжении демонстрирует богатство американского среднего класса. Среди эвкалиптов в мягком солнечном свете искрятся плавательные бассейны соблазнительно просторных домов; на каждой подъездной аллее по нескольку автомобилей.

«Фермонт» — это своего рода огромный разделительный знак между современностью и будущим, между Америкой и бассейном Тихого океана. На склоне перед отелем живут в ужасающей тесноте более ста тысяч китайцев, а за ними вдалеке маняще простирается Силиконовая долина, родина компьютерной революции. Подрядчики, разбогатевшие на калифорнийском землетрясении 1906 года, американские генералы, принимавшие участие во Второй мировой войне, основатели Организации Объединенных Наций, главы крупнейших корпораций и американские президенты двадцатого столетия — все они праздновали свои победы в роскошных апартаментах гостиницы, которая стала местом экранизации «Отеля» Артура Хейли и с тех пор пользуется колоссальной популярностью у туристов.

184

В конце сентября 1995 года в этом месте, неразрывно связанном с историей XX века, мировую элиту приветствует один из немногих людей, которые сами делали историю, — Михаил Горбачев. До окончании «холодной войны» богатые американцы в знак благодарности организовали фонд (президентом которого стал Горбачев) со штаб-квартирой на территории бывшей военной базы к югу от Золотых Ворот. И вот к нему примкнули 500 ведущих политиков, бизнесменов и ученых со всех континентов, составив, по выражению последнего президента Советского Союза и лауреата Нобелевской премии мира, новый «глобальный мозговой трест», призванный указать путь к «новой цивилизации» XXI века 118 .

Такие опытные правители мира, как Джордж Буш, Джордж Шульц и Маргарет Тэтчер, встречают здесь новых хозяев Земли — людей вроде босса CNN Теда Тэрнера, корпорация которого слилась с Time Warner , чтобы сформировать крупнейшее в мире предприятие средств массовой информации, или Вашингтона Сай-Сипа, магната Юго-Восточной Азии. Они собрались, чтобы провести три дня в интенсивных дискуссиях с теми, кто играет в глобальные игры с компьютерами и финансами, а также с верховными жрецами теоретической экономики из Стэнфорда, Гарварда и Оксфорда 119 . Эмиссары свободной торговли из Сингапура и, естественно, Пекина тоже хотят, чтобы их голоса были услышаны, когда обсуждается будущее человечества. Курт Биденкопф, премьер-министр земли Саксония, принимает активное участие в обсуждении всех аспектов, так или иначе касающихся Германии 120 .

Прервем на время красочное описание этого шабаша ведьм. Из содержательной части мирового управления, рассмотренных на этом заседании, можно отметить предложе-

185

ние Горбачева принять Конституцию планеты, которая станет основным законом для всех стран (у него она называется «Хартией земли»). А руководить всем миром, по идее широко мыслящего экс-генсека КПСС, должно политбюро, именуемое «Советом ста мудрецов». Из других вопросов можно отметить одобрение программы сокращения численности населения земли, которую был призван финансировать (и уже активно финансирует) Всемирный банк. Возражений никто не имел, благо глава ВБ Джеймс Вулфензон (он же финансовый директор одного из рокфеллеровских фондов) присутствовал тут же.

На следующем заседании МФ в октябре 1996 года (оно прошло там же, где и предыдущее) обсуждалась конструкция всемирной системы безопасности — ее реализацию мы имеем сомнительное удовольствие лицезреть как раз в настоящее время. Выступления на эту тему были серьезны, а их авторы весьма авторитетны — чего стоит, например, командующий стратегической группой войск и военно-воздушными силами США (на тот момент) Ли Батлер. Обсуждалась и экологическая проблема: для ее решения один из выступавших философов предложил сократить население земли в 10 раз — каковое предложение было встречено овацией.

Полагаю, продолжать нет смысла — все и так ясно. Заканчивая рассказ об эволюции структур мировой власти, приведу только речь, призванную, видимо, убедить сильных мира сего, что Горбачев — свой человек, которому можно доверить служить символом. Это выступление Михаила Сергеевича на семинаре в Американском университете в Стамбуле, случившееся 1999 году.

Целью всей моей жизни было уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми. Меня полностью поддержала моя жена, которая поняла необходимость этого даже раньше, чем я. Именно для достижения этой цели, я использовал свое положение в партии и стране. Именно поэтому моя жена

186

все время подталкивала меня к тому, чтобы я последовательно занимал все более и более высокое положение в стране.

Когда же я лично познакомился с Западом, я понял, что я не могу отступить от поставленной цели. А для ее достижения я должен был заменить все руководство КПСС и СССР, а также руководство во всех социалистических странах. Моим идеалом в то время был путь социал-демократических стран. Плановая экономика не позволяла реализовать потенциал, которым обладали народы социалистического лагеря. Только переход на рыночную экономику мог дать возможность нашим странам динамично развиваться. Мне удалось найти сподвижников в реализации этих целей. Среди них особое место занимают А.Н. Яковлев и Э.А. Шеварднадзе, заслуги которых в нашем общем деле просто неоценимы.

Мир без коммунизма будет выглядеть лучше. После 2000 года наступит эпоха мира и всеобщего процветания. Но в мире еще сохраняется сила, которая будет тормозить наше движение к миру и созиданию. Я имею в виду Китай. Я посетил Китай во время больших студенческих демонстраций, когда казалось, что коммунизм в Китае падет. Я собирался выступить перед демонстрантами на той огромной площади, выразить им свою симпатию и поддержку и убедить их в том, что они должны продолжать свою борьбу, чтобы и в их стране началась перестройка. Китайское руководство не поддержало студенческое движение, жестоко подавило демонстрацию и... совершило величайшую ошибку. Если бы настал конец коммунизму в Китае, миру было бы легче двигаться по пути согласия и справедливости 121 .

В принципе комментарии к этим словам излишни, хотя пару слов сказать бы хотелось. Разумеется, сказанное Горбачевым есть по большей части ложь (как обычно, впро-

187

чем) — никакой идеи что-то там непременно разрушить и развалить у него изначально не было. Об этом свидетельствуют хотя бы постоянные шарахания реальной политики в бытность его генсеком ЦК КПСС и затем президентом СССР. Но ведь и за язык-то его никто не тянул — сам произнес эти малопристойные речи, желая выслужиться перед своими господами. Положение «символа мондиализма» обязывало — вот только даже такое вполне популярное в среде его хозяев сочетание лжи и предательства не помогло: уж больно символ получился молью траченный. Да еще к тому времени кукловодам всемирного театра уже и не нужен стал какой бы то ни было символ — они отбросили всякую маскировку и раскрылись. Вот Горбачев и стал нынче «ни то, ни се; ни в городе Богдан, ни в селе Селифан» 122 — и в России никто, и за границей архаизм.

Торжествующий возглас апостолов каннибальской экономики естественным образом спроецировался и на их политические и социальные пожелания, крайне тяжело отразившись уже на современном нам обществе. Когда корпорации вступают в бешеную гонку за прибылями, а государства нищают, когда социальные программы сворачиваются, а топ-менеджеры и примкнувшие к ним немногие получают совершенно невероятные личные доходы — тогда общество начинает распадаться на части. От былого национального единства, которым так дорожили наиболее преуспевшие в развитии социального партнерства страны, не осталось и следа.

Весь мир охвачен эпидемией глобальной дезинтеграции, когда любые скрепы между людьми рушатся на глазах. Средний класс — эта гордость и опора общества социального партнерства— скукоживается с каждым годом, причем подавляющее большинство выбывающих из него опускается вниз по социальной лестнице. Зато повсюду появляются социальные формы, которые еще недавно воспринимались как мрачная антиутопия. Вот характерная зарисовка с натуры на эту тему — действие происходит в Бразилии.

188

Гости выдавливают из тюбика зеленый сыр на соленое печенье; на складной столик выставляются запотевшие от холода алюминиевые банки слабоалкогольного пива. На решетке над углями шипят великолепные бифштексы, а восьмилетний сын хозяина дома в тенниске с надписью «Национальная футбольная лига Майами» бежит из сада в свою комнату, чтобы принести оттуда золотисто-желтый пластмассовый кубок, выигранный им на последних школьных соревнованиях по дзюдо. Что это, идиллия уик-энда в каком-нибудь непритязательном североамериканском пригороде?

С наступлением вечера отец семейства, Роберто Юнгманн, катается по округе на велосипеде с маленькой Жудокой и ее младшей сестрой Луизой мимо недавно посаженных эвкалиптов и вилл, украшенных деревянными балконами в альпийском стиле и фасадами в стиле пост-модерн. «Лежачие полицейские» на дорогах замедляют уже довольно интенсивное движение транспорта, а на выездах из гаражей установлены недоступные для собак металлические корзины для мешков с мусором. «Здесь рай», — говорит жена Роберто Лаура. «Рай» площадью в 322 581 квадратный метр или почти в 44 футбольных поля называется Альфавилль и находится на западе Большого Сан-Паулу. Окруженный стенами высотой в несколько метров, на которых установлены прожектора и электронные детекторы движущихся предметов, он является идеальным прибежищем для своих обитателей, которые боятся наводняющих центр мегаполиса преступников и хулиганов и хотят жить, как средние семьи в Европе или процветающих районах США, не сталкиваясь с неприглядной социальной реальностью своей страны.

По Альфавиллю круглые сутки патрулируют в поисках непрошеных гостей частные охранники. Это

189

подрабатывающие в свободное от службы время офицеры военной полиции, которые разъезжают на мотоциклах или служебных автомобилях, оснащенных мощными сигнальными лампами вроде тех, что можно увидеть в фильме «Улицы Сан-Франциско». Стоит даже кошке пробраться в это гетто преуспеяния, и недремлющие стражи порядка немедленно мчатся к месту происшествия.

«Эта система должна быть совершенной, — говорит переводчица Мария да Сильва, — потому что совсем рядом живет очень много вооруженных людей». Позволить себе несколько собственных охранников могут лишь «действительно богатые люди». Для среднего класса, заявляет застройщик Ренато де Альбукерк, «Альфавилль— это модель с будущим». Юрист Юнгманн явно доволен: «Мой сын может резвиться тут целый день, и мне не нужно о нем беспокоиться». И немудрено: детей до 12 лег не пропускают через стальную решетку на входе без сопровождения родителей или воспитателей, а несовершеннолетние подростки вообще должны иметь при себе письменное разрешение от родителей.

Любой посетитель обязан предъявить документ, удостоверяющий личность, и пропускается на территорию только после подтверждения по телефону от соответствующего жителя гетто. Охранники тщательно обыскивают большие автомобили и на выходе прощупывают с ног до головы разносчиков и строительных рабочих на случай, если те что-нибудь украли.

Власть наемных блюстителей спокойствия, которым жители Альфавилля с радостью себя вверяют, почти неограниченна. Домашняя прислуга, которая в Бразилии вовсе не является прерогативой сравнительно малочисленного высшего общества, здесь может быть нанята только с разрешения охраны. При рассмотрении кандидатур нянек, посудомоек

190

или шоферов все они тщательно проверяются по архивам военной полиции. «У тех, кто в прошлом хоть раз совершил кражу или ограбление, нет никаких шансов», — подтверждает компаньон застройщика Иодзиро Такаока.

Этот магнат недвижимости японского происхождения настаивает на том, что реальный Альфавилль не имеет ничего общего с одноименным, снятым более тридцати лет тому назад научно-фантастическим фильмом французского режиссера Жана-Люка Годара, в котором показан технотронный мир будущего, где каждый находится под наблюдением. Это название — фантазия одного бразильского архитектора, является, стало быть, случаем трансконтинентального фрейдистского внушения.

Такаока продает участки земли «только людям с безупречной репутацией». Цена за квадратный метр, 500 марок, мало кому доступна не только в такой стране «третьего мира», как Бразилия.

Идея последовательного социального апартеида, представляющая собой, по словам Такаоки, «решение наших проблем», пользуется пугающим успехом. Уже создано свыше дюжины подобных Альфавиллю «островов», и намного больше строится или находится в стадии проектирования. По оценке партнера Такаоки Альбукерка, на территории Альфавилля и соседнего гетто Алдейя да Серра общей площадью приблизительно в 22 квадратных километра можно расселить порядка 120000 человек.

Возникшие по соседству промышленные компании, офисы, торговые центры и рестораны тоже строго охраняются. Но государственная полиция, печально известная своей коррумпированностью и некомпетентностью, там практически не появляется.

Покой сего благодатного оазиса оберегают 400 охранников с шестизарядными револьверами у

191

бедра. Кроме того, гетто окружены кольцом спецподразделений, вооруженных обрезами «таурусов» 12-го калибра, «чтобы, — охотно сообщает Хосе Карлос Сандорф, начальник охраны Альфавилля-1, —укладывать зараз пятерых или шестерых».

В стенах гетто охране разрешено стрелять в любого незнакомца, даже если он безоружен и никому не угрожает. «В Бразилии, — говорит Сандорф, — если вы пристрелите вторгшегося в ваши владения, вы всегда правы».

«Фактически те, кто обладает деньгами и властью, ведут оборонительную гражданскую войну. В Европе лица, совершающие насильственные преступления, коротают дни за высокими стенами, а здесь это состоятельные люди», — утверждает социолог из Бразильского центра анализа и планирования ( CEBRAP ) Виниций Калдейра Брант, который неоднократно страдал от военного режима, находившегося у власти до 1985 года. Но Альфавилль — это «рыночная необходимость, — говорит в оправдание Такаока. — Мы создаем условия для рая на земле».

Если охранникам Альфавилля до сих пор редко приходилось пускать в ход свои кольты, объясняет босс Сандорф, «то только потому, что толпа знает, насколько надежна здешняя охрана». Однако на его второй работе, в военной полиции, стволы паутиной не зарастают, потому что, как гласит закон улицы, «кто больше может, тот меньше жалуется». А что, если однажды голодные вокруг Альфавилля поднимут восстание? «Надеюсь, в этот день я буду на дежурстве, — слегка улыбаясь, едва ли не с наслаждением ответствует Сандорф. — Тогда я им спуску не дам».

Является ли Альфавилль моделью для всего мира? Вопрос правомерен, поскольку последствия глобализации разрывают социальную ткань даже тех стран, которые пока что знакомы с процветанием не понаслышке, и появляется все больше и больше ко-

192

пий этих предательских анклавов: например, в Южной Африке вокруг Кейптауна и в винодельческом районе Стелленбош, где и после официального прекращения политики апартеида все еще культивируется разделение по расовому и имущественному признаку; очевидно, в Соединенных Штатах, где высокие стены, окружающие территории типа Беверли-Хиллз, и частная охрана стали символом социального статуса от Бакхеда вблизи Атланты до Миранды неподалеку от Беркли; во Франции, а также в прибрежных районах Италии, Испании и Португалии, равно как и в Нью-Дели или охраняемых кондоминиумах и кварталах высотных зданий Сингапура. Даже острова, которые когда-то использовались для содержания политзаключенных, боровшихся за социальную справедливость, ныне превращаются в убежища для богачей с их богатством, не желающих платить по счетам за свое высокомерие. Один из таких примеров — чарующий островок в бухте Илья-Гранди у восточного побережья Южной Америки.

Не чужды бразильские ценности и новой Германии. В поисках инвесторов ее старейший морской курорт Хайлигендамм попал в руки Fundus , группы по торговле недвижимостью из Кельна. Во времена кайзера Вильгельма, прежде чем начать приходить в упадок, этот расположенный недалеко от Ростока на Балтийском море знаменитый «белый город» с двумя дюжинами вилл в стиле периода классицизма был излюбленным местом летнего отдыха аристократии. В наши дни благодаря примерно двум сотням новых роскошных жилищ, а также укрупненному и отремонтированному «Гранд-отелю» он становится новым убежищем общественной и финансовой элит, представители которых часто предпочитают тень солнечному свету. От властей Хайлигендамма требуется проложить побольше шоссейных дорог и ввести строгие ограничения на въезд. То есть речь идет о новой стене в

193

бывшей ГДР? «Главное, что здесь наконец-то что-то происходит, — говорит Гюнтер Шмидт, арендатор симпатичного, но обветшалого кафе, выживающего в основном за счет студентов, которые все еще наезжают в Хайлигендамм. — Избранным дамам и господам, естественно, нужна особая безопасность, иначе они просто не приедут» 123 .

Перспектива превращения всего мира в совокупность трущоб и вышеописанных островов «рая на земле» кажется сейчас нереальной дикостью, а подобная тенденция в нынешнее время — временной нелепостью, которая вскоре сойдет на нет. Напрасные мечтания: подобно монетаризму в экономике, в социальной сфере вождями мондиализма напористо продвигаются философские концепции, при изучении которых у добропорядочных обывателей волосы на голове встают дыбом. Поскольку именно эти теории сейчас продвигаются, резонно потратить некоторое время на их изучение, дабы понять, что именно сулит нам общество победившего мондиализма. Но сначала вернемся к рассказу журналистов «Шпигеля» о первом заседании Мирового форума в 1995 году — там нет философии, зато есть суровая прагматика реальных звезд мирового транснационального бизнеса.

Никто из присутствующих не явился сюда для того, чтобы бахвалиться или угрожать, никому не разрешается мешать участникам свободно излагать свою позицию, а несметные толпы журналистов были тщательно проверены на предмет политической благонадежности, что стоило организаторам немалых затрат 124 . Установлены строгие правила, призванные минимизировать риторический балласт: тем, кто хочет представить тему для обсуждения, дается не более пяти минут, и ни одно дополнение не может длиться более двух минут. За этим следят холеные пожилые дамы, поднимая огромные щиты с надписями «1 минута», «30 секунд», «Стоп», словно перед ними не миллиардеры и теоретики, а гонщики «Формулы-1».

194

Джон Гейдж, главный управляющий Сан Майкросистемс и восходящая звезда компьютерного бизнеса, открывает раунд дебатов на тему «Технология и занятость в глобальной экономике». Его компания разработала язык программирования Java , и ее акции бьют все рекорды на Уолл-стрит. «На нас может работать кто угодно и сколь угодно долго; нам не нужна виза для наших зарубежных сотрудников», — немногословно поясняет Гейдж. Правительства и их всевозможные постановления, заявляет он, для трудоспособного населения планеты больше ничего не значат. Он просто нанимает тех, кто ему нужен, и нынешнее его предпочтение — «хорошие мозги из Индии», которые будут на него работать до тех пор, пока они на это способны. Компания получает заявления о приеме на работу со всех уголков мира через компьютер, что говорит само за себя. «Мы нанимаем наших людей посредством компьютера, они работают на компьютерах, и компьютер же их увольняет».

Старушка со щитом сигналит, что осталось 30 секунд. «Все очень просто: мы получаем умнейших. С тех пор, как мы начали тринадцать лет тому назад, мы с нашей эффективностью увеличили оборот с нуля до шести миллиардов долларов». Самодовольно улыбаясь, Гейдж поворачивается к человеку, сидящему рядом с ним за столом: «Вы, Дэвид, к таким темпам и не приближались». Те считанные секунды, что остаются до сигнала «Стоп», Гейдж явно смакует свой выпад.

Человек, к которому он обращался, Дэвид Паккард, сооснователь гиганта высоких технологий Хьюлетт-Паккард. Стареющий миллиардер, добившийся всего самостоятельно, ничуть не смутился. Полностью собранный, он задает в ответ самый важный вопрос: «А сколько служащих вам на самом деле нужно, Джон?».

195

«Шесть, максимум восемь, — сухо отвечает Гейдж. — Без них мы действительно застрянем. Но при это нам опять же все равно, в какой стране они живут». Ведущий дискуссию профессор Рустем Рой из Университета штата Пенсильвания пытается копнуть глубже: «А сколько человек работает на Сан Системс в настоящее время?». Гейдж: «Шестнадцать тысяч. Но все они, за редким исключением, являются резервом для рационализации».

Никто в зале даже не шепчется. Очевидно, перспектива невиданных прежде армий безработных ясна присутствующим без лишних слов. Ни один из высокооплачиваемых управляющих подразделений компаний не думает, что в будущем будет достаточно новых, регулярно оплачиваемых рабочих мест в каком бы то ни было секторе экономики до сих пор богатых стран, где развитие рынков обусловлено внедрением высоких технологий.

Прагматики в «Фермонте» оценивают будущее с помощью пары цифр и некоей концепции: 20:80 и титтитейнмент.

В следующем столетии для функционирования мировой экономики будет достаточно 20% населения. «Большей рабочей силы не потребуется», — полагает Вашингтон Сай-Сип. Пятой части всех ищущих работу хватит для производства товаров первой необходимости и предоставления всех дорогостоящих услуг, какие мировое сообщество сможет себе позволить. Эти 20% в какой бы то ни было стране будут активно участвовать в жизни общества, зарабатывать и потреблять, и к ним, пожалуй, можно добавить еще примерно 1% тех, кто, например, унаследует большие деньги.

А что же остальные? Останутся ли без работы 80% тех, кто хочет работать? «Конечно, — говорит американский писатель Джереми Рифкин, автор книги «Конец занятости». — У тех 80%, которые ос-

196

танутся не у дел, будут колоссальные проблемы». Главный управляющий Сан Гейдж снова берет слово и оживляет дискуссию, сославшись на своего коммерческого директора Скотта Макнили, считающего, что дилемма будущего состоит в том, что «либо ты ешь ленч, либо на ленч едят тебя».

Начиная с этого момента маститая группа, обсуждающая «будущее занятости», затрагивает в своих дебатах исключительно тех, кто не будет иметь ничего. По всеобщему твердому убеждению, их ряды пополнят десятки миллионов тех людей во всем мире, которые до сих пор, надо полагать, чувствовали себя ближе к повседневному блаженству района залива Сан-Франциско, чем к борьбе за выживание без надежды на постоянную, хорошо оплачиваемую работу. Выступающие в «Фермонте» делают набросок нового социального устройства, при котором в богатых странах уже не будет среднего класса, достойного упоминания, и никто из участников дискуссии этого не отрицает.

У всех на устах выражение Збигнева Бжезинского — «титтитейнмент». Этот убеленный сединами ветеран политических баталий, польского происхождения, в течение четырех лет бывший у Джимми Картера советником по национальной безопасности, по-прежнему занимается вопросами геополитики. Придуманное им словечко — комбинация из слов « tits » (сиськи, титьки) и « entertainment » (развлечение) — призвано ассоциироваться не столько с сексом, сколько с молоком, текущим из груди кормящей матери. Возможно, сочетание развлечений, в какой-то мере скрашивающих безрадостное существование, и пропитания, достаточного для жизнедеятельности, будет поддерживать отчаявшееся население мира в относительно хорошем расположении духа.

Топ-менеджеры деловито обговаривают возможную дозировку и обсуждают, чем состоятельная

197

пятая часть сможет занять избыточный остаток. Давление глобальной конкуренции таково, что они полагают неразумным ожидать социальных обязательств от тех, кто занят в индивидуальном бизнесе. О безработных придется заботиться кому-то другому. Если предполагается, что их существование должно быть осмысленным и целостным, то помощь должна исходить от широкого спектра добровольческих служб и оказываться на добрососедской основе через спортивные клубы и всякого рода ассоциации. «Скромная оплата могла бы реально увеличивать ценность такой деятельности и таким образом повышать самооценку миллионов граждан», — считает профессор Рой. Так или иначе, лидеры бизнеса реально рассчитывают, что в скором времени люди в индустриально развитых странах вновь будут подметать улицы практически задаром или довольствоваться грошовыми заработками в качестве помощников в домашнем хозяйстве. По мнению футуролога Джона Нэсбитта, индустриальная эпоха и ее массовое благоденствие в конце концов станут не более чем «эпизодической вспышкой на экране истории экономики»» 125 .

Впечатляющие перспективы, не правда ли? Чтобы лучше понять идейные основы этих перспектив, нужно познакомиться поближе с философскими разработками, которые взяли на вооружение вожди мон-диализма 126 .

ТЕХНОТРОННЫЙ КОНЦЛАГЕРЬ

Oderint , dum metuant 127 .

Калигула

Первым из философов следует рассмотреть Карла Поппера (1902—1994). Он родился в Австрии, где жил до «ан-

198

шлюса» своей родины Германией. Поскольку гитлеровцы евреев сурово преследовали, Попперу пришлось уехать в Новую Зеландию, а оттуда в Англию, где его именовали не иначе, как «сэр Чарлз». Первым концептуальным положением Поппера было следующее: лишь та научная теория может считаться действительно научной, если она содержит в себе возможность... быть опровергнутой (так называемый «принцип фальсификации»). Для здравомыслящего человека тезис выглядит весьма странно — получается, что чем более сомнительна теория (то есть чем проще ее опровергнуть), тем она более научна?

На самом деле все просто: как и у неолибералов от экономики, идейная основа воззрений Поппера — агностицизм. Человек не может познать объективную реальность, поэтому если какие-либо умозаключения претендуют на то, что они целостно объяснили эту реальность, то их следует немедленно отбросить. Из этого вполне логично вытекает и второй ключевой тезис Поппера — об «открытом обществе» (сама идея, впрочем, не его, а другого философа — Анри Бергсона). Закрытые общества суть те, которые опираются в себе на некую неизменную идейную основу — например, христианство. Но для Поппера христианство «антинаучно», а потому вредно — и закрытое христианское общество следует заменить открытым. То есть таким, которое вообще не придерживается какого-либо господствующего воззрения, а содержит в себе массу разнообразных, иногда противоположных друг другу, принципов,

В этом обществе люди абсолютно толерантны (то есть терпимы) ко всем воззрениям, потому что они знают: истины нет, так что кон-

Карл Поппер

199

цепции сменяют друг друга с калейдоскопической частотой. По мнению Поппера, это очень хорошо, потому как не дает людям объединиться вокруг одной какой-либо философии (или религии), что могло бы привести к тоталитаризму. А еще такое общество исключительно динамично, то есть может постоянно меняться, оптимальным образом приспосабливаясь к внешней среде — примерно как у животных, только место естественного отбора заняла «творческая адаптация». Главная неприятность для открытого общества — это государство, поэтому по-настоящему открытым может быть только то общество, где индивидуумы независимы от государства, роль которого сугубо служебна. Ну как, узнали классику экономического неолиберализма — только на философский лад? Она, родимая — и знакомое нам шарлатанство тоже тут.

Принцип фальсификации отвергли даже поздние позитивисты (так называемые «постпозитивисты») — Томас Кун, Имре Лакатош, Пол Фейерабенд и другие (среди них были даже ученики Поппера). Принцип непознаваемости мира сам по себе не очень-то располагает к пространному теоретизированию — и уж во всяком случае, персонажи вроде Поппера или Хайека способны породить лишь жалкие пародии на философию Иммануила Канта. Далее, у Поппера по ходу дела оказывается слишком много врагов открытого общества — в их число угодил даже Платон.

Если взглянуть на исторические общества, то выяснится, что именно закрытые общества выигрывали казавшиеся безнадежными войны и вообще выказывали гораздо лучшую приспосабливае-

Джордж Сорос

200

мость к изменчивым внешним условиям — как раз за счет сплоченности народа. Тогда как, например, излюбленная Поппером Афинская республика пала при едва ли не первом столкновении с по-настоящему серьезной внешней угрозой. Это спартанский царь Леонид со товарищи мог остановить ценой своей жизни армию Ксеркса — но ведь Спарта была жуткой диктатурой... И это не говоря уж о том, что слухи о толерантности Афин сильно преувеличены: терпимость афинян закончилась тогда, когда Сократ призвал их иметь совесть, за что был тут же обвинен в «тоталитаризме» — и казнен.

Впрочем, «теории» Поппера пытается нынче спасти его фанатичный адепт Джордж Сорос — правда, если он и добился успехов на этом пути, то благодаря не столько мудрым мыслям, сколько большим деньгам. Зато Сорос дал определение глобализации: «этот термин означает глобализацию финансовых рынков и растущее доминирующее влияние на национальные экономики глобальных финансовых рынков и транснациональных корпораций. В этом смысле глобализацию следует отличать от свободной торговли, которая не имеет таких далеко идущих последствий для отдельных стран» 128 .

Вполне откровенно — ибо сказано с симпатией. Впрочем, после обвала американского фондового рынка весной 2000 года, на котором биржевой спекулянт Сорос потерял изрядную сумму денег, он стал говорить о глобализации гораздо осторожнее. Ну да ладно— поспешим дальше.

Иммануил Морис Валлерстайн (род. 1930) — американский философ. Касательно предмета нашего инте-

Иммануил Морис Валлерстайн

201

реса он предложил следующее. Всего история дала три основных типа общества: мини-системы, мировые империи и мировые экономики. Мини-система — это мелкое локальное монокультурное образование; империя — соответственно, большое и мультикультурное. Мировая экономика — это, собственно, глобальная рыночная система. Последняя и есть то, что мы имеем сейчас, — и у такого общества достаточно любопытная иерархическая структура. Есть «господствующее ядро» и есть «нищая периферия» — а между ними некая прокладка. По оценке философа, это вполне нормально, а в будущем положение в такой системе стабилизируется таким образом: 20% населения будет в целом обеспечено едой и правами, а остальные 80% — перебиваться с хлеба на воду и не жужжать. Знакомая картина? Даже процентные пропорции соблюдены.

В системе Валлерстайна есть один мелкий недостаток — она невозможна. То есть в какой-то момент подобное может быть, но такая система будет предельно нестабильной. Во-первых, потому, что путь из середины вверх исключительно сложен, потому как наверху мало места, а вот скатиться вниз можно запросто, ибо внизу места сколько угодно — причем этот вывод не мой, а самого Валлерстайна. Но главное в другом. Как и у Поппера, валлерстайнова система отличается гибкостью и динамичностью, она постоянно находится в движении — но за счет чего, спросим себя? За счет технологических прорывов, которые следуют один за другим. Причем в результате каждого такого прорыва выигрывает лишь какая-то (обычно небольшая) часть людей, для сферы деятельности которой именно этот прорыв приносит взрывной рост производительности (или уменьшение издержек — не важно).

Получается такая картина: люди из нижней части («периферии») не заняты постоянным квалифицированным трудом вообще — стало быть, они не выигрывают ни от какой технической революции. Поэтому расслоение происходит лишь в верхних двух частях — то есть каждый раз от средней части откалывается некоторый «кусочек» людей, кото-

202

рые не смогли приспособиться к возникновению радикально новой технологии и поэтому упали вниз. Причем выбраться обратно у них нет никаких шансов — по вышеописанной причине однажды попав на дно, человек навсегда выключается из этого прогресса и пропасть между ним и «вершиной» растет с каждым новым этапом такого движения. Иначе говоря, «средняя» прослойка будет постоянно истончаться: каждый раз маленькая ее часть будет подниматься вверх, а большая — падать вниз. Из верхней кое-кто тоже упадет — но эти самые верхние две ступени будут в совокупности становиться все меньше и меньше, а в итоге в середине не останется вообще никого: будет микроскопический «верх» и колоссальный нищий «низ». Запомним это и перейдем к следующему философу.

Збигиев Бжезинский (род. 1928), сиречь Березовский (именно так переводится его фамилия с польского), особого интереса как философ не представляет — он скорее политолог, причем слегка помешанный на теме русофобии. Из его философских идей можно отметить лишь одну, а именно, обоснование превосходства США над остальным миром:

Культурное превосходство является недооцененным аспектом американской глобальной мощи. Что бы ни думали некоторые о своих эстетических ценностях, американская массовая культура излучает магнитное притяжение, особенно для молодежи во всем мире. Ее привлекательность, вероятно, берет свое начало в жизнелюбивом качестве жизни, которое она проповедует, но ее притягательность во всем мире неоспорима. Американские телевизионные программы и фильмы занимают почти три четверти мирового рынка. Американская популярная музыка также занимает господствующее положение, и увлечениям американцев, привычкам в еде и даже одежде все больше подражают во всем мире 129 .

Мне кажется, из серьезных философов (тем более европейского происхождения) еще никому не приходило в

203

голову превозносить американскую масс-культуру — уж больно глупо это выглядит. Но Бжезинский лишен предрассудков: ему нужно доказать, что все американское является лучшим. Для чего? А просто для того, чтобы, обосновав безоговорочность лидерства США в настоящее время, показать естественность построения систем глобального мира по американскому образцу. А как иначе можно объяснить, почему, скажем, в области защиты интеллектуальной собственности приняты нормы именно американского авторского права, а не любые другие? И так везде — а вот, поди ж ты, объяснение нашлось: оказывается, Америка так далеко ушла вперед (откуда и куда?) от всего остального мира, что последнему надо смириться и следовать в русле основных принципов функционирования США. Кстати, ту же идею — о безусловном превосходстве штатовской модели — предложил еще один американец, Фрэнсис Фукуяма. Только он довел ее до логического завершения, объявив «конец истории», потому как противников американской модели больше нет. И не будет: все «тоталитарные системы» слишком плохо приспособлены к требованиям современной технологичной экономики.

итог философским исканиям глобального общества подводит концепция Жака Аттали (род. 1943). Этот философ родился в Алжире, но вскоре переехал во Францию и сделал там блестящую карьеру, став, в частности, первым руководителем Европейского банка реконструкции и развития. В своем труде «Линии горизонта» Аттали «пророчествует» о наступлении нового общества. Если раньше была религиозная эпоха с культом Бога, а затем вооруженная с культом силы, то теперь безвозвратно

Фрэнсис Фукуяма

204

наступает торговая эпоха с культом (именно культом!) денег. Ее высшее воплощение — торговец, не имеющий ни культуры, ни родины, ни семьи, а ведущий образ жизни «номада», то есть кочевника, постоянно перемещающегося по всей планете в поисках максимальной прибыли. У остальных людей выбор простой: «либо конформировать с этим обществом кочевников, либо быть исключенным из него» 130 .

Давайте обобщим то, что мы узнали в этих скопищах философских концепций. Главные положительные черты общества, которые выделяют описанные философы, суть: изменчивость, гибкость, динамичность, непостоянство — то есть, если называть вещи своими именами, нестабильность, доведенная до состояния хаоса. Напротив, очень плохи постоянство, верность чему-то воспринимаемому как вечное (нет ничего вечного!), консерватизм — иначе говоря, все то, что, с точки зрения мондиалистов, не вписывается в модель непрерывного и даже все ускоряющегося технологического прогресса. Этот-то прогресс, «экономизированный» посредством его денежного измерения (польза, которую он приносит вследствие снижения издержек и увеличения производительности), и ставится в центр общественного развития, объявляется самоценностью, смыслом и даже едва ли не божеством.

Но традиционная структура общества не может удовлетворить таким запросам. Поэтому философия мондиализма отрицает все (подчеркиваю — все!) традиционные ценности: нацию, семью, государство. Последнее почитается главным врагом, стремящимся закабалить свободных людей, — посему от него следует держаться подальше, а лучше свести к минимуму (власть ТНК счи-

Жак Аттали

205

тается куда более «демократичной»). Образец человека будущего — кочевник, не имеющий ни постоянной семьи, ни тем более родины. Не способные вести такой образ жизни будут отброшены на периферию жизни и уже никогда не смогут подняться обратно вверх по ступеням социальной лестницы. Вот такая модель. Нравится? Согласитесь: выглядит жутковато — но реальность еще хуже.

Сразу скажу, что не хочу останавливаться на особо насыщенных «заговорщицкой» тематикой трудах. Полагаю, при желании каждый сможет самостоятельно прочесть эти творения и сделать выводы о том, насколько верны содержащиеся в них сведения. К примеру, не лишним будет упомянуть творчество стоявшего у истоков Бильдербергского клуба британского разведчика Джона Коулмана, который в середине 1960-х годов порвал со всей этой публикой и разразился весьма примечательными откровениями — самая знаменитая его книга называется «Комитет-300» 131 . Эта книга весьма широко представлена в Интернете, так что каждый желающий может ее добыть. Однако, повторюсь, не слишком важно, насколько подобные книги и статьи точны — нас будет интересовать кое-что иное, а именно прямая речь адептов мондиализма.

Начнем с идей Збигнева Бжезинского, изложенных в его книге «Технотронная эра». Он пишет, что современное нам общество «переживает информационную революцию, основанную на развлечениях и массовых зрелищах (бесконечные телепередачи о спортивных состязаниях), которые представляют собой еще один вид наркотиков для масс, становящихся все более бесполезными». Да-да, вы не ослышались, именно так: люди становятся «бесполезными массами». Публичные изложения этой доктрины мировой олигархией доверены Римскому клубу — познакомимся же с ним поближе. Здесь я временно уступаю место Константину Гордееву и его интернет-статье «Апокалипсис и развитие общества» 132 — сразу хочу предупредить, что обсуждаемые вопросы достаточно сложны, поскольку плотно завязаны на серьезные научные теории.

206

Аурелио Печчеи

Римский клуб был образован 6—7 апреля 1968 г . в Риме. Инициатором создания клуба был итальянский менеджер Аурелио Печчеи, который совместно с генеральным директором по вопросам науки ОЭСР... профессором физической химии Александром Кингом, пригласил в Рим около 30 европейских ученых — естественников, социологов и экономистов. Зачем? На этот вопрос вполне откровенно ответил сам его главный организатор и бессменный глава: «Первая цель [создания клуба. — К. Г.] — способствовать и содействовать тому, чтобы люди как можно яснее и глубже осознавали затруднения человечества. Очевидно, что эта цель включает изучение тех ограниченных и весьма сомнительных перспектив и возможностей выбора, которые останутся человечеству, если оно срочно не скорректирует наметившиеся ныне тенденции мирового развития. И вторая цель — использовать все доступные знания, чтобы стимулировать установление новых отношений, политических курсов и институтов, которые способствовали бы исправлению нынешней ситуации» 133 .

И хотя все основные работы Римского клуба появились значительно позже 1968 года, однако выводы, содержащиеся в них, были предопределены с самого начала: «...мы начинаем осознавать человеческое общество и окружающую его среду как единую систему, неконтролируемый рост которой служит

207

причиной ее нестабильности. Достигнутый ныне абсолютный уровень этого неконтролируемого роста определяет высокую инерционность динамической системы, снижая тем самым ее гибкость и способность изменяться и приспосабливаться. Стало совершенно очевидным, что в этой системе нет никаких внутренних кибернетических механизмов и не осуществляется никакого «автоматического» саморегулирования макропроцессов. Этим кибернетическим элементом эволюции нашей планеты является сам человек, способный активно воздействовать на формирование своего собственного будущего. Однако он может на деле выполнить эту задачу только при условии контроля над всей сложной системной динамикой человеческого общества в контексте окружающей его среды обитания... что может возвестить вступление человечества в новую фазу психологической эволюции» 134 .

И даже механизмы, с помощь которых обсуждаемая организация обеспечила свой всемирный триумф, ее создателям словно кто-то «нашептал на ухо»: «Научные статьи, вдохновенные речи, декларации, манифесты, конференции и симпозиумы — самый распространенный способ чтения проповедей относительно узкому кругу уже обращенных в веру людей. Все эти формы воззваний, как правило, не доходят до широкой общественности. В свое время обширные возможности общения с широкой аудиторией предоставляли средства массовой информации, однако сейчас они выдают такое огромное количество самых противоречивых сведений, что люди пребывают в постоянном недоумении, как уловить существенное, отбросить второстепенное и, наконец, как на основании всего этого прийти к разумным выводам, и к каким именно.

Конечно, надо было использовать все существующие технические средства. Однако нам казалось,

208

что воззвание Римского клуба произведет нужный эффект лишь в том случае, если оно будет представлено в какой-то новой, непривычной, образной форме. Это должно было напоминать лечение шоком. Ведь до тех пор, пока люди с различными уровнями образования не смогут увидеть действительность такой, как она есть, а не такой, какой она была раньше или какой они хотели бы ее видеть, — им так и не постигнуть смысла мировой проблематики. И надо было сделать так, чтобы как можно больше людей смогли совершить этот резкий скачок в своем понимании действительности» 135 .

И надо сказать, что «шоковая терапия» Римскому клубу удалась вполне: «Пределы роста» (1972) — первый доклад, явленный им непросвещенному, но «цивилизованному человечеству», — поразил мир и вызвал ожесточенные, долго не утихавшие споры среди специалистов, политиков и обывателей. Впрочем, все узнается по плодам. Начало 1970-х годов прошлого столетия ознаменовали внезапный, «словно по мановению волшебной палочки», переход от конфронтации холодной войны к «разрядке международной напряженности», к Хельсинкскому соглашению, к договору СНВ-1 и, наконец, к принятию 1 мая 1974 года Генеральной Ассамблеей ООН «Декларации об установлении нового международного экономического порядка», как «наиболее важной основы экономических отношений между всеми людьми и всеми странами» (а вместе с ней и соответствующей «Программы действий»). А весьма характерным фоном к этим событиям служили неистовая активность так называемых «новых французских философов», изо всех сил адаптировавших идеи мондиализма до сознания среднестатистического европейца, и создание в США штрих-кода EAN -13/ UPC , хотя и печально известного своей сатанинской символикой, но заполонившего ныне весь земной шар.

209

Так становилась «наука глобалистика», так начиналось то, что с умилением политики, СМИ и вообще «передовые умы» именуют «глобализацией» и «будущим всечеловечества». И уже никто не вспоминает о той отправной точке, которая дала официальный ход все наблюдаемым сегодня процессам. Дабы не быть обвиненным в клевете и наговорах, я специально привел описание происходившего тогда словами главного участника событий. Впрочем, произнесены они были чуть позже, в самом конце 70-х, а прежде автору этих строк, как и миллионам советских школьников внушалось, что «Римский клуб объединяет ведущих мировых ученых, которые путем тщательного анализа вырабатывают рекомендации по рациональному управлению мировым хозяйством». Вот так — ни больше, ни меньше...

Каким же таким «весомым» аргументом «римляне» смогли ввести международное общественное мнение в состояние шока, побудить согласиться с собой и, более того, побудить к действию в задаваемом ими направлении?

Как уже упоминалось, первым звонком стали «Пределы роста», доложившие миру о результатах работы группы международной группы ученых под руководством Дж.Форрестера и Д.Медоуза по математическому моделированию совокупности таких глобальных мировых процессов, как быстрая индустриализация, рост численности населения, увеличивающаяся нехватка продуктов питания, истощение запасов невозобновимых ресурсов и деградация природной среды. Вынесенный вердикт был прост и недвусмыслен.

Если современные тенденции роста численности населения, индустриализации, загрязнения природной среды, производства продовольствия и истощения ресурсов будут продолжаться, в течение

210

следующего столетия мир подойдет к пределам роста: через 75 лет (т.е. к 2047 г .) сырьевые ресурсы будут исчерпаны, а нехватка продовольствия станет катастрофической. В результате, скорее всего, произойдет неожиданный и неконтролируемый спад численности населения и резко снизится объем производства.

Можно изменить тенденции роста и прийти к устойчивой в долгосрочной перспективе экономической и экологической стабильности, если немедленно свести экономическое развитие мира к простому воспроизводству и поставить под жесткий контроль прирост населения Земли. Достигнутое состояние глобального равновесия даст возможность зафиксировать уровень, который позволит удовлетворить основные материальные нужды каждого человека, и дает каждому же человеку равные возможности реализации личного потенциала.

Подобная циничная откровенность не могла не вызвать жесткой критики, в т.ч. и со стороны ведущих ученых мира, и обвинения авторов-разработчиков модели в неомальтузианстве 136 . И потому уже в 1974 году «римляне» выдвигают свой новый, облегченный и адаптированный к массовому сознанию вариант модели будущего 137 . Если компьютерная модель Медоуза основывалась примерно на тысяче математических уравнений, то модель Месаровича-Пестеля содержала их более двухсот тысяч, включала описание 10 подсистем — регионов мира — и учитывала иерархичность системной структуры, где каждый уровень иерархии соответствует одной из форм эволюции мировой системы, таким как геофизическая, экологическая, технологическая, экономическая, институциональная, социально-политическая, культурно-ценностная и антропобиологическая.

Однако хотя внешне вторая модель так называемого «органического роста» и преодолевала

211

несообразности первоначальной концепции Римского клуба о допустимости исключительно «нулевого роста», но по сути говорила о том же самом. Под органическим развитием в ней понималось такое положение вещей, когда каждый регион мира должен был уподобиться специализированной клетке живого организма и выполнять свои специфические, строго регламентированные функции. При этом выдвигалось жесткое условие взаимозависимости эволюционных процессов, когда ни одна подсистема не может изменяться в ущерб другой и прогресс в одной из них возможен только при условии прогрессивных процессов в других.

Не сложно увидеть, что поверх уже наложенного первой моделью ограничения экономического роста и человеческого воспроизводства как руководящее предписание предлагалось создание всемирного координационно-управляющего центра. В противном случае невозможным видится обеспечение и непротиворечивости мира, и сбалансированности целей его развития, и мобильности и гибкости всей мировой системы, чтобы развитию ее составных частей не смогли помешать никакие неожиданные воздействия, нарушающие общесистемную целостность. И уж, конечно, кто-то ведь должен следить за тем, как все происходящее непреложно должно направляться на рост благосостояния людей.

В сущности, второй доклад Римского клуба был таким же ультиматумом, как и первый. «Хватит ли у человечества ума, сил и желания принять разумную систему такого перехода, — спрашивали в докладе «Человечество на перепутье» его авторы. — Учитывая исторические прецеденты, можно с полным основанием усомниться в этом, если только подобный переход не будет вызван какой-то серьезной необходимостью. Именно так обстоит дело сейчас, когда раз-

212

разившиеся и грядущие кризисы — энергетический, продовольственный, сырьевой, наконец, экологический — уже могут указать нам на ошибки, послужить катализаторами, движущей силой необходимых перемен, оборачиваясь, в сущности, скрытым благом. Разрешение кризисных ситуаций будет зависеть от того, какой из двух путей — недифференцированный рост, неизбежно ведущий к катастрофе, или органический рост и развитие выберет человечество» 138 .

Охарактеризованные здесь доклады не были историческими ни первыми, ни последними. Описанные модели другими авторами оспаривались, уточнялись, улучшались. Приближались и отодвигались сроки «общеземного коллапса» (от 2005 года до 2100-го), уменьшалось и увеличивалось предельное число людей, которое может вынести наша планета. И даже по одной из аппроксимаций роста народонаселения предсказывался «конец света» в 2025 году 139 . Но парадигма, стараниями членов Римского клуба зафиксированная в общественном сознании, оставалась неизменной: в преддверии глобальных катаклизмов человечеству категорически и императивно предписывалось бодрым и все убыстряющимся шагом спешить в стойло «глобализации по-мондиалистски» — стойло, где корыто «со всеми удобствами» гениальным образом совмещено с гильотиной.

Сравнительно недавно, в 1999 году, увидела свет изящная и глубокая работа С.П. Капицы «Сколько людей жило, живет и будет жить на земле. Очерк теории роста человечества». В ней известный российский физик однозначно доказывает: «Модель парадоксально указывает на глобальную независимость от внешних ресурсов в течение всей истории развития. Темп роста зависит от внутренних свойств системы, а не от внешних условий и ресурсов. Это обстоятельство позволяет сформулировать принцип де-

213

мографического императива, в отличие от популяционного принципа Мальтуса, утверждавшего, что именно ресурсы определяют скорость роста населения и его предел. Математическим образом принципа демографического императива служит принцип подчинения в синергетике».

Иными словами, человеческое общество, как самоорганизующаяся система (см., например, работы И.Р. Пригожина по самоорганизации диссипативных структур), безо всякой интеллектуальной рефлексии и поисков внутри себя «кибернетических элементов эволюции» само устанавливает, к каким и в каком количестве сырьевым ресурсам обращаться и какую численность населения сохранять. Модель СП. Капицы и исторический опыт, однако, свидетельствуют, что такие неблагоприятные факторы и катастрофичные факторы, как войны, болезни, голод, истощение недр, с одной стороны, выступали как естественное ограничение общей тенденции человечества к возрастанию, а с другой — стимулировали творческую активность на преодоление возникшего барьера.

Казалось бы, все авторы Римского клуба изобличены и опровергнуты. Однако — вот силы «научной традиции»! — сам Капица пишет: «Несомненная заслуга авторов первых отчетов Римского клуба состоит в том, что они привлекли внимание к глобальной проблематике, хотя предложенные ими модели оказались несостоятельными, а далеко идущие выводы дезориентировали многих читателей. Следует заметить, что в настоящее время Римский клуб отошел от тех предельных позиций, которые характерны для его первого доклада, и в книге Кинга и Шнейдера «Первая глобальная революция» дан анализ современного этапа развития человечества, основанный на синтезе наших представлений, а не на механистических схемах, характерных для первого доклада».

214

Последнее, на самом деле, не соответствует действительности: Римский клуб не уклонялся, не уклоняется и не собирается уклоняться от изначально избранного курса. С их точки зрения, они-то, «римляне», как раз и есть тот самый фактор саморегуляции, который по Капице обуславливает кардинальный демографический переход, ведущий к резкому замедлению прироста народонаселения. И до некоторой степени это так и есть. Ибо процессы, искусственно запущенные внутри самоорганизующейся системы, являются для нее таким же возмущающим и дестабилизирующим воздействием, как и повреждение и истощение окружающей среды. В попытках восстановить гомеостаз человеческое сообщество оказывается перед очень простым выбором — совершенствуясь измениться или распасться.

Более того, у меня есть все основания считать, что в силу высокой профессиональной компетентности и авторитетности авторов моделей Римского клуба содержащиеся в их расчетах принципиальные системные ошибки не могли явиться результатом простого «недоумения» или «недопонимания», а были заложены сознательно. Не имея возможности в публицистической статье подробнее остановиться на их рассмотрении, тем не менее я по крайней мере их перечислю и вкратце прокомментирую.

Во-первых, в качестве объекта моделирования была избрана человеческая деятельность, а сам человек и все социальные структуры, им образуемые, низведены до ее безликих носителей-элементов. Естественно, что последние — и это является граничным условием рассматриваемых моделей — лишены творческого потенциала, могут «согласовано редуцироваться», перепрофилироваться, оптимизироваться. А абсолютизированная авторами деятельность, соответственно, нуждается в централизованном управлении.

215

Нелепо предполагать, что ведущие математики мира «забыли» о бессмысленности применения разрабатываемой ими модели вне ее заранее установленных пределов.

Во-вторых, вне зависимости от того, учитывались ли «иерархии» и «культурно-экономические автономии», каждая из них рассматривалась как дифференцированная составляющая виртуального «глобального сообщества». Иными словами, «римляне» не просто проигнорировали принцип подобия социальных систем, отказывая в самостоятельности каждой из них — от личности до целого народа и даже до такого сложного конструкта, как современное государство, — но вновь подсунули публике под видом результата анализа один из его исходных параметров.

В-третьих, описанное выше «невидение» подобия систем вывело за рамки рассмотрения главнейший из стимулов развития общества — борьбу за обладание ресурсом (все равно каким — сырьевым, энергетическим, творческим, интеллектуальным, информационным, военным и т.п.). И пока мир зачарованно внимал «всечеловеческим» бредням, согласованно и добровольно расставаясь с источниками собственного жизнеобеспечения, те вполне благополучно перетекли (ведь законы развития-то никакая модель отменить не в состоянии!) в обладание тех, кто сегодня почти открыто заявляет о своем праве на мировое господство.

В-четвертых, становление самоорганизующихся систем невозможно представить как постепенное и непрерывное накопление количественных изменений. Развитие происходит через точки разрыва, характеризующиеся качественным скачком. Учет этого фактора делает, с одной стороны, бессмысленными все разговоры о неотвратимости грядущего планетарного коллапса, а с другой — позволяет утверждать,

216

что группа лиц, овладевшая «втихую» стратегическим ресурсом, способна уйти в недостижимый отрыв от всего остального человечества, превратить его в своих рабов и даже попросту извести. Впрочем, безудержная борьба «за кормило» между «хозяевами мира» действительно способна сделать ситуацию нестабильной и совершенно неуправляемой, ведущей к глобальной катастрофе.

И, наконец, в-пятых, социальное время — нелинейно. Или, проще говоря, каждый очередной интервал между двумя качественными системными преобразованиями короче предыдущего. И потому в современной ситуации «отставший на день» рискует «опоздать навсегда». А направленный по ложному пути рискует так и не понять, что ошибся. С другой стороны, знающий все это и умеющий использовать становится господином положения, предоставляя другим умирать от страха в ожидании глобальной катастрофы.

Вот такие пироги из Рима. Тут читатель, видимо, будет недоумевать дольше всего — ибо так называемое «экологическое сознание» воистину овладело массами. И в рамках этого сознания все настойчивее проводится мысль о том, что людей стало слишком много, что «антропогенная нагрузка на землю недопустимо велика» — а следовательно, что пора резко ограничить развитие и рост, а лучше настолько сократить рождаемость, чтобы народу вскоре стало как можно меньше. Потом, правда, оказывается, что именно те структуры, что спонсируют все эти «римские клубы», радостно потирают руки при виде самоограничивающихся «бесполезных масс» — и присваивают себе те ресурсы, от которых эти массы отказались в порыве благородной заботы о человечестве.

Как же так, спросите вы? А экологические движения, которые уже стали символом бескорыстной борьбы за чистую планету и ограничение человеческого вмешательства в

217

окружающий мир? Вот Гринпис, к примеру — прекрасные люди! Да-да, Гринпис — ну давайте немного о нем.

В 1979 году Гринпис возглавил МакТаггард, предприниматель с сомнительной репутацией, известный своими сделками с недвижимостью, в результате которых разорилось множество людей. МакТаггард сделал организацию такой, какой она остается на сегодняшний день. Хотя в 1991 году на должности председателя его сменил Матти Вуори из Финляндии, МакТаггард до сих пор остается «серым кардиналом», определяющим цели организации.

Работа организации основана по принципу франчайзинга, подобно Макдональдсу. Входящие в ее состав филиалы должны выплачивать как минимум 24% от своих доходов в свою национальную организацию, которая, в свою очередь, вносит вклады в Международную организацию, расположенную в Амстердаме. Таким образом, в 1998 году материальные средства гринписовцев по всему миру составили 117,8 млн долларов в активах, а международная группа имела в своих активах 31,9 млн долларов. В 1999 году отделение Гринпис в США получило доход в размере 35 млн долларов. Эти средства позволяют официальным представителям Гринпис путешествовать по всему миру первым классом.

Основная работа в Гринпис проводится добровольцами. Один из основателей Пол Ватсон сказал: «Это имидж группы молодых сорвиголов, подвешивающих себя к трубе нефтеперегонного завода или встающих на пути гарпуна китобойца». «Этот имидж вызывает, — как сказал другой основатель организации Роджер Хантер, — религиозное рвение, а иногда и безжалостность, граничащую с жестокостью».

Добровольцев можно охарактеризовать как молодых людей без собственных финансовых забот, жаждущих приключений. Их «религия» и «жестокость»

218

являются опасным сочетанием. Этика работы Гринпис характеризуется основным принципом: конечный результат оправдывает средства. Гринпис часто ловили и привлекали к суду за фабрикацию доказательств, якобы свидетельствующих о нанесении вреда окружающей среде. В этой связи можно вспомнить следующие моменты:

• умышленная пытка тюленей перед камерой в 1979 году;

• гонорар западноафриканским рыбакам за отлов зараженной рыбы;

• наем подростков для того, чтобы они вырвали утробный плод у беременной кенгуру для фильма «Прощай, Джой», снятого Гринпис в 1986 году;

• изображение чистого песка как радиоактивно загрязненного в 1996 году;

• гонорар подросткам из Сиэтла по 5 долларов каждому за то, чтобы они протестовали перед камерой против продажи исландской рыбы в 1999 году 140 .

Не ожидали? А зря, еще один из основателей Гринпис Пол Ватсон сказал про Дэвида МакТаггарда, долголетнего руководителя организации: «Секрет успеха этой организации кроется в секрете успеха ее создателя: неважно, что есть правда, важно лишь, что люди почитают за правду. Вы тот, каким вас выставили в прессе. Организация превратилась в миф и одновременно— в машину по созданию этого мифа» 141 . Бюджет организации слегка шокирует наблюдателя: на собственно экологические проекты расходуется (по состоянию на 1998 год) всего 38% доходов, а остальное идет на другие цели— например, 21% уходит во вложения в различные инвестиционные фонды, а 8% тратится на положительные отзывы в прессе 142 .

Но от такой коммерциализированной структуры лишь один шаг до «лоббирования, а то и элементарной скупки гринписовских программ на корню со стороны государ-

219

ственных органов заинтересованных стран или же частных лиц. Притчей во языцех стал оглушительный скандал конца 70-х годов, когда французские журналисты доказали, что протесты местного отделения Гринпис против строительства во Франции АЭС оплачивались из американского кармана, а сами действия протестантов были согласованы с правительством США, продвигавшим на европейский рынок свои энергетические компании. С тех пор французы прониклись полнейшей аллергией на все «зеленые» акции и движения в целом» 143 .

А ведь есть еще и шумная кампания по запрету на вылов китов, в результате которого целые деревни потомственных норвежских рыбаков остались без работы — и это несмотря на то, что они соблюдали свою квоту, составлявшую аж 0,04% общей популяции 144 . А чего стоят кампании по борьбе с фреонами! Короче говоря, образ рыцарей без страха и упрека явно неуместен — а мы-то думали! Выходит, вопли про жестокое насилие цивилизации над природой суть часть обычной коммерческой кампании. Это не значит, что такого насилия нет — оно есть, да только совсем не там, где обычно кричащие профессиональные природоохранцы.

80% мирового загрязнения производят страны большой не то семерки, не то восьмерки — почему же, спрашивается, рекомендации Римского клуба касаются всего мира разом? Для решения львиной доли природоохранных проблем вполне достаточно широкого использования ресурсосберегающих и экологически чистых технологий — но вот как раз об этом-то вожди ТНК не желают и слышать (вспомните случай с фирмой Этил и канадским правительством). Зато теперь большинство людей находится под знаком «экологического сознания» — ну а от него лишь один шаг к идее о том, что человечеству надо бы уменьшится в числе, дабы милым зверюшкам хватило места.

Логично поэтому, что началось активное распространение программ сокращения населения — их щедро финансирует Всемирный банк, а проводником является масса струк-

220

тур, покровительствуемых Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) при ООН. Вы сомневаетесь, что такая респектабельная контора столь явно включилась в мондиалистское движение? Совершенно напрасно, чему свидетельством следующие слова:

То achieve world government, it is necessary to remove from the minds of men their individualism, loyalty to family tradition, national patriotism, and religious dogmas. We have swallowed all manner of poisonous certainties fed us by our parents, our Sunday and day school teachers, our politicians, our priests....The reinterpretation and eventual eradication of the concept of right and wrong which has been the basis of child training, the substitution of intelligent and rational thinking for faith in the certainties of old people, these are the belated objectives... for charting the changes in human behaviour 145 .

To есть в переводе на русский:

Чтобы прийти к мировому правительству, необходимо изгнать из сознания людей их индивидуальность, привязанность к семейным традициям, национальный патриотизм и религиозные догмы. Мы глотали все виды ядовитых банальностей, которыми нас кормили наши родители, наши учителя воскресных и обычных школ, наши политики, наши священники... Перетолкование и в конце концов уничтожение понятий истины и лжи, которые являются основой воспитания ребенка, замена веры в опыт старших рациональным мышлением— вот запоздалые цели... потребные для изменения человеческого поведения.

Ничем не хуже Рокфеллера — ясно и откровенно... Снова та же программа, что мы не раз уже видели у апологетов мондиализма: уничтожение традиционных ценностей, изгнание из сознания людей понятий правды и лжи, дабы немыс-

221

лимые прежде мерзости уравнять в правах с нормальными движениями человеческой души. «На выходе» должно получиться абсолютно безнравственное, но при этом жестко прагматичное существо. Впрочем, о медицинских аспектах мондиалистских программ мы поговорим немного позже — а пока о другом.

Как отмечено выше, концепции римского клуба предусматривают создание своеобразной «сотовой» структуры человечества, в рамках которой каждая ячейка жестко зависима от всех остальных и от всемирного управления. Понятно, что ровно такая же структура будет и у каждой такой соты — но теперь уже отдельный человек станет «сотой низшего уровня». Спрашивается, а как этого достичь? Человеки обычно бывают жутко непослушными — и как, спрашивается, их «образумить»? Оказывается, очень просто — давайте снова обратимся к книге Бжезинского «Технотронная эра».

«Возрастут возможности социального и политического контроля над личностью. Скоро станет возможно осуществлять почти непрерывный контроль за каждым гражданином и вести постоянно обновляемые компьютерные файлы-досье, содержащие помимо обычной информации самые конфиденциальные подробности о состоянии здоровья и поведения каждого человека... Соответствующие государственные органы будут иметь мгновенный доступ к этим файлам. Власть будет сосредоточена в руках тех, кто контролирует информацию». Далее Бжезинский отмечает, что наступающая «технотронная эра приведет к диктатуре, при которой почти полностью будут упразднены существующие ныне политические процедуры».

Другими словами, будет упразднена всякая национальная суверенная власть. Практически станет возможным, по рассуждению Бжезинского, биохимический контроль над сознанием и генетическая манипуляция с людьми, «включая создание существ, которые будут не только действовать, но и рассуждать как люди». У Жака Аттали в описании общества кочевников звучат схожие нотки: жизнь «кочевников» будет

222

регулироваться через компьютерные сети в глобальном масштабе. Каждый из них будет иметь магнитную карточку со всеми данными о себе, включая сведения о материальном достоянии. А всех, кто «оказывается лишенным денег или угрожает мировому порядку, оспаривая его способ распределения», ожидает смерть. Иначе говоря, добро пожаловать в технотронный концлагерь. Вы думаете, это нереально? Ну давайте посмотрим — а начнем издалека.

Автору этих строк время от времени приходится ездить на электричках с одного из московских вокзалов. Перед выходом с платформы в город или в метро для тех, кто приехал в Москву, установлены турникеты, в которые нужно совать билет. На билете есть штрих-код, который считывается специальным устройством, расположенным внутри турникета, — и если все нормально, то можно проходить. Теоретическое обоснование такой системы — борьба с зайцами. Возникает, правда, резонный вопрос, что в таком случае делают бригады контролеров в электричках — но, видимо, они предполагаются настолько коррумпированными, что вводится новая ступень защиты от зайцев.

Беда состоит в том, что работает эта система через пень-колоду. Во-первых, реально работает обычно штук 10 турникетов, да и всего их максимум раза в два больше, что для полной электрички (10 вагонов, допустим, по 120 пассажиров в каждом — это 1200 человек) ничтожно мало. Проблема усугубляется тем, что электроника регулярно (особенно при капризах погоды — все ведь на открытом воздухе происходит) дает сбои, из-за чего добрая половина пассажиров после серии безуспешных попыток заставить турникет пропустить себя, вынуждена бывает пойти по специальному коридору, где стоит обслуживающий систему мужик — вот он-то их и пропускает. Второе (после контролеров) резонное соображение, а не проще ли было поставить несколько мужиков вместо кучи турникетов, тоже остается без ответа.

Наконец, даже если все работает, то удовольствия никакого: процесс занимает немало времени, так что после при-

223

езда каждой электрички около турникетов выстраивается приличная очередь, которая проходит вперед, мягко говоря, не слишком быстро. Короче говоря, единственной пользой, которую я получил от внедрения этой системы, стало значительное расширение познаний в области особо заковыристых идиоматических выражений русского языка. Собственно, из этого не вытекает бессмысленность самой затеи — просто неплохо было бы ее реализовать как-то поприличнее. Но в целом технология понятна: для пропуска куда-нибудь надо вставить в нужное место карточку со штрих-кодом или с магнитной полоской или с чипом (микросхемой). Запомним это и пойдем дальше 146 .

Уважаемые счастливые обладатели новых российских паспортов, откройте, пожалуйста, вторую страницу — ту самую, на которой написано, кто вам выдал паспорт, дата выдачи, а ниже стоит ваша личная подпись. Над ней есть еще одна графа — «Личный код» — правда, она пока не заполнена. Но, надо думать, паспорт делали не идиоты, которые для развлечения вставили туда несущественную графу — стало быть, предполагается рано или поздно ее заполнить. Спрашивается, чем же? Надо думать, неким числом, которое и будет вашим личным кодом. А теперь вопрос — зачем это?

В самом деле, если даже надо быстро проверить, не числюсь ли я в какой-нибудь базе данных преступных элементов, то вполне достаточно оператору пункта проверки ввести мою фамилию, имя, отчество, дату и место рождения — и этого будет вполне достаточно для моей идентификации. Скажете — долго? Ну почему же — совсем не долго, лишние несколько секунд погоды не делают. К тому же уникальный цифровой код для каждого жителя огромной страны будет состоять как минимум из девяти цифр, поэтому вводить его придется медленно и аккуратно — и все равно ошибки неизбежны, а значит, требуют времени на исправление. Итак, зачем нужен код?

Ответ прост: предполагается, что его будет считывать не оператор (глазами и затем вводить руками), а сканер —

224

подобный тому, что считывает информацию о товаре со штрих-кода в кассах супермаркетов. Очень хорошо, но такой сканер считывает информацию именно со штрих-кода, а не рукописного числа, — как же быть? Очень просто — личный код и будет введен в паспорт в виде штрих-кода. Все просто, ясно и естественно — технология движется вперед семимильными шагами. Хотя при желании можно обойтись и числом — особо продвинутые технологии могут спокойно считывать и цифры, если они написаны в унифицированной форме. Счастливые обладатели загранпаспортов могут в этом наглядно убедиться: на последней странице в самом низу как раз и представлен ваш уникальный машиносчитываемый код в виде длинной комбинации букв, цифр и знаков «<».

Хорошо-хорошо, но хочется подробностей. Итак, в супермаркете кассир считывает сканером со штрих-кода информацию о товаре. То есть не просто его название, но и цену и массу других параметров. Вообще говоря, этих параметров может быть сколько угодно — просто для кассы они не нужны. Возникает вопрос: а для человека нужны? Вот нарисован будет у меня в паспорте этот штрих-код или написано длинное число, считает оператор с него сканером мой идентификационный код, который станет ключом для обращения к базе данных граждан страны. А можно узнать, что про меня там написано? Нельзя, говорите? Ну вот с этого и надо было начинать.

Итак, есть технология, которая идентифицирует объект (неважно, человека или кусок колбасы) уникальным кодом, служащим ключом при обращении к базе данных всех объектов (товаров или людей). И есть намерение применить этот подход именно к людям — причем что конкретно написано про вас в базе данных, вы не узнаете. Замечательная основа для негласного контроля: вы уже давно под колпаком, но и не подозреваете об этом.

Вы скажете — ну вот, какие страсти! У нас вполне нормальные власти, они такими глупостями не занимаются.

225

Очень хорошо, пусть так, но уверены ли вы, что следующие власти тоже будут «вполне нормальными»? Я вот сильно не уверен — и поэтому совсем не хотел бы, чтобы у властей вообще была такая возможность. Материальная база тоталитаризма опасна даже тогда, когда самого тоталитаризма еще нет — ибо в любой момент угроза может актуализироваться, а вы об этом даже не узнаете. Впрочем, погодите немного: в пятой части вы увидите, что российские «вполне нормальные» власти уже успели впихнуть в наш с вами внутренний паспорт кое-что жутко интересное. Но это еще не все — это только первый шаг.

Точно такие же номера-коды получают и налогоплательщики — причем налоговым службам очень хочется, чтобы все получили по такому коду да побыстрее. Возникающие при этом коллизии те же — но появляются и новые. Дело в том, что налоги во всем мире — штука зело мудреная: всего налогов очень много и все они разные. Но вот возьмите простейший случай — подоходный налог. Исчисляется он по вашей декларации — или по бухгалтерским ведомостям, если вы работаете на одной работе. Отлично, но как узнать, не наврали ли вы в декларации — или не подрабатываете ли где-то тайно, а говорите при этом, будто лишь на одной работе трудитесь?

Известно как — по соотношению доходов с расходами и сбережениями. Помните недавнюю кампанию по контролю за крупными покупками? Из того самого разряда — мол, давайте-ка проверим, а не покупаете ли вы квартиру на скромную зарплату ученого. Кампания, правда, провалилась — но это только лишний повод начать ее снова, только на более высоком уровне. То есть с привлечением той самой электроники. Иначе говоря, цель состоит в том, чтобы сведения обо всех крупных покупках копились в некоторой базе данных на вас, а потом налоговики сравнили эту базу с вашей декларацией о доходах. Ну что ж, скажете вы, это нормально — честному человеку бояться тут нечего. Отлично, идем дальше.

226

Мы с вами изучили прожекты мондиалистов и увидели, как именно они видят будущее государство мирового масштаба. Напомню, что получилась весьма мрачная картина, где ничтожное меньшинство процветает, а подавляющее большинство нищает — причем вполне безнадежно. И вот где-то на первой трети этого пути, когда бедных уже, допустим, половина населения, а средний класс еще не умер окончательно — в это самое время государство говорит вам, что с налогами дела обстоят туго. Ну никак, мол, гнусные богачи не хотят платить — а давайте-ка мы их к ногтю! Как? Да очень просто: заводим каждому по пластиковой расчетной карточке — и платить за все покупки вы можете только с нее, никакого нала!

Система проста: у каждого человека один персональный виртуальный расчетный счет (реальных банковских депозитов может быть много), деньги с него снимаются при каждой покупке по сигналу карточки — оператор провел ею по считывающему устройству, информация о покупке пошла в расчетный центр, деньги со счета сняты. Бессмысленно теперь укрывать банковские счета от посторонних глаз — все равно наличных денег больше нет, так что если вы не показали эти счета, то можете считать, что у вас их и нет. Вот как мы жуликов проклятых победили — радуйтесь! И в первое время действительно будут радоваться — а дальше начнется самое интересное.

Дело в том, что теперь под колпаком у властей (читай — спецслужб) оказались абсолютно все. Вы недовольны режимом? А вот мы вам сейчас заблокируем счет — и вы ничего не можете сделать. У нас ведь не натуральное хозяйство, когда вы сами себе все потребное производите, — вы что-то делаете, получаете деньги и платите ими за нужные вам товары. А вот денег-то у вас и не стало! И взаймы вам дать невозможно — потому как деньги теперь не являются анонимными, они все учтены и расписаны по своим обладателям. Более того, вы и пойти-то никуда не сможете в обход всевидящего ока «большого брата». Добиться такого не-

227

сложно уже в рамках существующей системы, ибо дело за малым: нужно просто заменить коды, требующие относительно большого времени для считывания, на так называемые «смарт-карты», то есть карты с внедренным в них идентификационным чипом (микросхемой) — по возможности бесконтактно считываемые и использующиеся для вашей идентификации везде, где только можно. После того как эти карты станут общеобязательными повсюду, система тотального контроля будет полностью построена. Короче, в такой системе вы будете загнаны в клетку и просто умрете с голоду — если, конечно, будете упорствовать.

А если не будете и все поймете правильно — вас, наверное, помилуют. Вам объяснят, что о личной свободе надо забыть — безопасность дороже (помните откровения Киссинджера на заседании Бильдербергского клуба в 1992 году?) У вас нет работы и вы еле сводите концы с концами? Сами виноваты — зачем вам ребенок? Жили бы одни да забот не знали — неужто вы не слышали о мудрых концепциях Римского клуба? Вам нужно чем-то себя занять? Вас ждет титтитейнмент по рецептам великого гуру Бжезинского! Что, вам и это не нравится, вы что-то там говорите о животной жизни, а хочется-де человеческой? Берегитесь: великий пророк Аттали объяснил, что в обществе кочевников мы все под контролем и что горе тому, кто не принимает такого порядка вещей. Ах, вы продолжаете сопротивляться и пытаетесь вырваться из-под контроля? Ну тогда вас ждет последний рецепт — от Жана Бодрийяра, французского философа: он называется «согласованная редукция неконтролируемых элементов».

Последний абзац служит предостережением тем, кто считает все вышесказанное

Жан Бодрийяр

228

досужими вымыслами и безосновательными страхами ненормальных алармистов. В этом абзаце описано тоталитарное технотронное общество, которое будет властвовать и уничтожать вас не по каким-то абстрактным мотивам, а в соответствии с концепциями, уже сейчас предложенными идеологами мондиализма. Иначе говоря, в этом сценарии нет решительно ничего невозможного, ибо для него уже сейчас существует и технологическая, и идеологическая база. Осталось только довести значительную часть населения до состояния отчаяния (серией кризисов, войн и т.д.) — и сценарий реализуется так быстро, что вы моргнуть не успеете.

Сам процесс ускоренного установления нового миропорядка уже протекает — только пока еще в мире межгосударственных отношений, ибо единая мировая власть еще не установлена. А идейная база, как видите, уже имеется. Сейчас эту самую «редукцию неконтролируемых элементов» осуществляют так называемые «локальные войны», именуемые эпическими названиями типа «Шок и трепет» и воспеваемые «модными» интеллектуалами.

Вот, скажем, тот же Жан Бодрийяр дает оценки и советы: «Война типа нынешней, война превентивная, берущая на испуг, карательная есть предупреждение всем и каждому не впадать в крайности и мерить себя той же меркой, что и всех вокруг (комплекс миссионерства); по правилам этой игры каждый должен выступать не в полную силу и вводить в войну не все имеющиеся в его распоряжении средства. Сила должна оставаться виртуальной, демонстративной, сохранять, так сказать, невинность» 147 . А вот Юрген Хабермас: «США практикуют глобальное соблюдение прав человека как национальную миссию мировой державы, которая преследует эту цель, предпосылая ей политику с позиции силы» 148 . И снова Жан Бодрийар о западной политике «согласованной редукции» всего отличного от стандартов современного европейского и североамериканского либерализма: «Таким образом, наши войны представляют собой не столько вооруженное столкновение, сколько приручение планетарных сил

229

рефракции, сопротивления, неконтролируемых элементов» 149 . Здесь «рефракция» есть отклонение от нормы, а что такое норма, декларируют все те же силы.

В «технотронном концлагере» не будет слишком больно: при тотальном контроле число насильственных преступлений скорее всего будет ничтожным — право убивать государство оставит только себе. Ценой такой «безопасности» будет полный отказ от свободы, технологию принуждения к которому, если помните, Генри Киссинджер изложил вполне доступно. Потратим еще немного времени, чтобы прочитать одну весьма содержательную статью 150 .

Недалекие верующие считают штрих-коды и электронные деньги печатью дьявола. В новом мире таким верующим будет жить трудно... Уже сейчас на Западе пластиковая карточка с микрочипом стала обыденностью. Карточек так много, что нет даже данных о точном их числе. По оценкам разных специалистов, сейчас на руках у людей находятся примерно 900 миллионов пластиковых карточек, а к 2010 году их число возрастет до 35 миллиардов — на каждого жителя планеты по пять штук.

Другими словами, пластиковые карточки не роскошь, а насущная необходимость. В качестве гуманитарной помощи их уже направляют в развивающиеся страны, например в Мексику, для раздачи нищим и бедным. Планируется, что по пластиковым карточкам нищие будут получать гуманитарную помощь.

Но иметь множество карточек неудобно. Неудобно каждый раз доставать их из портмоне... Проблема решаема! Решил ее Томас Циммерман. Томас в компьютерном мире человек известный, именно он изобрел так называемые инфоперчатки, с помощью которых люди могут ориентироваться в виртуальном пространстве. Сейчас Томас работает в исследовательском центре IBM над необычным проектом. Суть его такова...

230

До сих пор информация передавалась человечеством в основном по сетям — проводам из меди или стекловолокна. Циммерман предложил иной способ. Дело в том, что сигналы сверхвысокой частоты (сотни тысяч герц) способны пронизывать даже те материалы, проводимость которых считается плохой. Томас разработал носимые микрокомпьютеры, которые излучают сверхчастотные, но маломощные микротоки силой в несколько долей ампера.

Передающей средой для этих колебаний становится хозяин компьютерчика, а сам компьютер по размерам не больше пластиковой кредитной карточки. Поначалу никто не верил, что столь слабые токи могут передавать сигналы без искажений. Но эксперимент подтвердил: могут! Циммерман бросил карточку на пол, наступил на нее ботинком и дотронулся пальцем до своего коллеги, который «поддерживал связь» с приемным устройством. И на экране приемного устройства засветилась надпись: «Томас Циммерман, номер водительских прав такой-то, номер социального страхования такой-то...»

Теперь нет нужды носить кредитки! Можно таскать с собой «карточку Циммермана» и при покупках даже не доставать ее из кармана — набрав покупок, дотроньтесь рукой до кассы или просто пройдите мимо нее, наступив на приемник, установленный на полу. И все — система автоматически снимет с вашего счета нужную сумму денег. Удобно, черт побери!

Не нужно носить ключи от дома и квартиры. Дверь откроется сама при вашем приближении. Кстати, подобные автомобильные карточки уже давно выпускаются и продаются производителями автосигнализации. Если у вас отобрали ключи, злоумышленники все равно никуда не уедут, если не догадаются отобрать у вас еще и карточку. Но ведь могут и отобрать... Кроме того, карточку можно по-

231

терять. Что ж, некоторые фирмы уже готовы выкинуть на рынок первые карточки с биометрическим сенсором, которые распознают своего владельца по структуре его кожи или другим признакам, а в чужих руках работать просто не будут. Бесспорно, мысль хорошая, но есть задумки и поизворотливее! Зачем нам вообще носить карточки, если человек сам по себе может быть ходячей карточкой?!

Тимоти Макквей, «бомбист» из Оклахома-Сити, жаловался журналистам, что ФБР имплантировало ему микрочип в ягодицу, чтобы постоянно знать, где он находится. «Федеральные службы хотели контролировать каждый мой шаг!» — горевал террорист. Что ж, может быть, для террористов насильственное вшивание микрочипа и могло бы быть справедливой мерой воздействия и контроля. И для потенциальных террористов тоже. И для всяких ненадежных товарищей. И для... Кто там следующий подставлять задницу? Наверное, это случится с каждым.

Американцы, ратующие за свободу и демократию, — народ жесткий. Опросы говорят, что только 3% из них выступают против поголовной дактилоскопии, а 97% граждан отнюдь не против того, чтобы у каждого с детства брали отпечатки пальцев и заносили в федеральную картотеку. Напротив, добропорядочная Америка полагает, что чипы нужно вшивать в самые чувствительные области тела, например где-нибудь рядом с сердцем, а не в заднице, чтобы невозможно было удалить.

При автоматической идентификации, правда, возможны ошибки. Пример тому — судьба Мартина Ли Демента. После того как в Калифорнии установили автоматизированную систему учета отпечатков пальцев, машина, просканировав пальцы Мартина, сделала ошибку, «опознав» его как человека, виновного в одном старом нераскрытом убийстве. Бедола-

232

га просидел в тюрьме два года, беспрерывно прося откатать у него пальчики вручную. Наконец через два года просьб полицейские, по старинке намазав ему руки краской и приложив черную руку к бумажке, убедились: не тот! Извинились и отпустили. Неприятная история, конечно, но ведь издержки производства не отменяют самого производства, не так ли?

Разумеется, вероятная поголовная «чипизация» породит свой класс отверженных — людей, которые по идеологическим или религиозным соображениям будут уклоняться от подобной процедуры. Однако, с одной стороны, прослойка эта будет немногочисленной, как любая прослойка экзотических отщепенцев, а с другой... С другой — можно ведь обойтись и без вживления кремниевого микрочипа с индивидуальным кодом! В конце концов индивидуальный номер социального страхования, данные о банковском счете, неоплаченных и оплаченных штрафах, арестах и отсидках могут храниться не на теле (или в теле) гражданина, а в центральной системе. А идентифицировать личность можно не только с помощью вшитого чипа: человек и без того чересчур индивидуален.

Речь не только об отпечатках пальцев. У каждого свое особое расположение кровеносных сосудов на лице. Уже созданы приборы, улавливающие тепло от сосудиков и запоминающие неповторимый «тепловой узор» лица. Можно изменить лицо методом пластической хирургии, но даже с помощью скальпеля невозможно изменить его «тепловой узор».

Кроме «лицевых тепловизоров», созданы и успешно работают другие приборы-идентификаторы, опознающие человека по радужной оболочке глаза, запаху, типу кожи, форме лица, акустике голоса, геометрии рук... Пока этих приборов еще немного, пока они стоят на пограничных КПП, в режимных учреж-

233

дениях. Но в последнее время в США, например, решили распространить подобные системы идентификации личности повсеместно...

Но, скорее всего, идея вживлять в человека чип все же возобладает. По той элементарной причине, что ждать, пока прибор отсканирует тебе радужку глаза, ладонь или лицо — даже если это занимает всего несколько секунд! — все равно дольше, чем просто пройти мимо электронного опознавателя, считывающего нужную информацию с вшитой в тело карточки. Десять секунд экономии — это немало. Десять секунд экономии — решающий фактор цивилизации.

Итак, мы оказались в мире, где каждый человек так или иначе является собственным идентификатором, вся его подноготная хранится в федеральных сетях. Мы оказались в мире, где каждый предмет, даже пивная пробка, имеет микрочип или микрокомпьютер. Мы оказались в мире, где все события оставляют информационные следы и ничего невозможно скрыть. Мы оказались в мире, где есть возможность восстановить все события, случившиеся в определенный день в определенном месте, узнать, кто где был и чем занимался. Вам нравится такой мир?

Многие американцы отнеслись бы к этому миру спокойно: «Если я не собираюсь предпринимать ничего противоправного, мне нечего бояться». Но наши люди, отягощенные непростой исторической памятью, сразу же вспомнят Оруэлла, Замятина, Хаксли, Кафку... Русские боятся полностью прозрачного общества из-за возможных злоупотреблений власти: «А вдруг не только с санкции судьи или прокурора кто-то решит узнать, где я был и что делал?! Пускай я даже не делал ничего противоправного, но кто помешает моей жене узнать, например, про мою любовницу?»

234

Да, действительно, полностью прозрачный мир потребует коренной перестройки всех общественных отношений. С одной стороны, исчезнут корыстные преступления и изнасилования. Останутся, быть может, лишь спонтанные убийства да преступления, совершенные в состоянии опьянения. По этой причине останутся лишь в музеях замки и запоры, потому что запирать двери не будет необходимости. Наконец в полной мере восторжествует то, о чем мечтали поколения юристов — принцип неотвратимости наказания.

С другой стороны, такой мир потребует совершенно иной морали. К примеру, перестанет существовать моральный запрет на супружескую измену. Поскольку абсолютная супружеская верность невозможна, что доказал тысячелетний опыт человечества, и скрыть измену, то есть соблюсти видимость приличия, также невозможно, шелуха видимых приличий просто осыплется за ненадобностью. И вместо видимости искусственных приличий воцарится приличие по формуле «что естественно, то не постыдно».

Как ни парадоксально на первый взгляд, но это оруэлловское общество будет обществом тотальной свободы. Ибо, когда у человека не остается никаких секретов в личной жизни, когда каждый его поступок выдает предательская электроника, когда ничего нельзя скрыть от близких и государства... вот тогда только и можно облегченно рассмеяться, простить все себе и окружающим и стать полностью свободным. Как бы плохо ты ни поступил, все равно этого не скроешь, так что поступай как хочешь!

Анализ показывает, что абсолютно прозрачное общество, состоящее из несовершенных людей с их животными желаниями, может существовать только в условиях невероятной толерантности и тотального гуманизма, если не сказать тотального всепрощения. Остается лишь некий минимум уголовных запретов,

235

сдерживающих общество от хаоса, а в остальном — максимум моральной свободы, при которой человек может делать все, что ему вздумается, без оглядок на чужие предрассудки. Но зато это будет самое гибкое, самое динамичное общество из когда-либо существовавших.

Поистине дьявольское общество. В котором весь духовный мир человека ограничивается титтитейнментом, а любая попытка «очеловечиться» пресекается «согласованной редукцией». Кстати, оно уже очень неплохо описано в литературе — почитайте, например, главу про «дурацкий остров» в «Незнайке на Луне» Н. Носова.

Здесь возникает вопрос — и что же делать? Вот автор совсем недавно объяснял, что-де призывы остановить технический прогресс суть обман, а теперь сам того же хочет? Ничего подобного — я только хочу, чтобы это было естественное движение, а не искусственно вызванное кем-то. Здесь есть недоразумение — оно заключается в том, что активно навязывается мнение, будто электронные деньги суть революция в этой области. В рассмотренном сценарии и вправду революция: привычные нам наличные деньги анонимны (на них нет имени владельца), а то, что предлагают адепты мондиализма, как раз превращает деньги в авторизованные.

Интересно, что это опасно само по себе: представьте себе, что вы просто потеряли свой электронный кошелек — скажем, случился вполне естественный и обычный сбой в работе обслуживающей систему программы. Известно, что в любой технической системе ликвидировать периодические ошибки нельзя в принципе — но в данном случае каждая ошибка ставит человека на грань выживания. Ведь она означает, что вам придется потратить некоторое время на восстановление своего кошелька. И все это время вы будете беспомощны — то есть вообще ничего не сможете сделать. Даже проехать к пункту расчетной системы, чтобы выяснить ситуацию и принять меры. Или позвонить туда же с уличного автомата. Я уж не говорю о том, что любые гарантии от

236

несанкционированного доступа остаются фикцией: все мы знаем о том, что любая защита взламывается, так что и в этой области щит и меч идут рука об руку, какими бы изощренными ни были технологии защиты.

Меж тем для решения проблемы достаточно отбросить мечты о революциях и просто создать электронную копию известной нам платежной системы с наличными деньгами. Смысл ее в том, что деньги анонимны — так что узнать, кто заплатил, невозможно в принципе. То есть никакой идентификации личности в такой системе вообще не должно быть — деньги пришли, товар или услуга считаются оплаченными. Кроме невозможности тоталитарного контроля, такая система имеет и еще одно преимущество: вы можете иметь много «электронных кошельков», поэтому даже какие-то технические проблемы с одним из них не делают вас беспомощным.

Наконец, такая система, делая анонимными расходы, вовсе не позволяет скрывать доходы, ибо получатель средств не анонимен (неизвестен только отправитель) — таким образом, возражения налоговых служб снимаются. Такое — подчеркну, сугубо естественное! — развитие платежной системы гораздо проще, ибо не требует никакой централизованной расчетной системы. Неудивительно поэтому, что в реальном электронном бизнесе такие системы уже есть — например, в нашем интернет-сообществе хорошо известны системы PayCash 151 и WebMoney 152 .

Точно так же естественно могут быть решены и проблемы с личной идентификацией. Вам нужно справиться с базой данных и проверить меня на предмет нахождения в ней? Это очень просто: напишите список необходимых сведений обо мне (фамилия, имя, отчество, дата и место рождения) в специально выделенном месте паспорта. Эти сведения суть такой же уникальный идентификатор меня, как и личный код. А чтобы прочесть его, достаточно примитивного сканера и простейшей программы распознавания образов ( OCR — Optical Character Recognition ).

237

Программ этих существует море, методики написания давно известны, разработка отнимет минимум времени и средств. Сканеры же и так есть у операторов — ведь именно ими предполагалось считывать штрих-код. Зато решена проблема несанкционированного сбора информации, потому как я сам могу прочитать сведения о себе, записанные в моем паспорте, — ведь теперь это обычные слова и числа, а не закодированная информация для машинного считывания, в которую можно запихать все, что угодно. И, само собой, внедрение таких систем обойдется гораздо дешевле, чем тотальное штрихкодирование или тем более чипизация.

Как видите, противники мондиализма суть вовсе не враги техники, предлагающие вернуться в пещеры. Технологический прогресс вовсе не обязан приносить людям несчастье или служить корыстным интересам кучки обнаглевших олигархов. Но для этого нужно, чтобы вся система жизни была переставлена обратно с головы на ноги. Беда в том, что при власти этих господ такого произойти не может в принципе. И не только потому, что дикая жажда прибыли превозмогает у них все остальное. Здесь есть и еще один аспект...

ЧАСТЬ IV. ВЕСТНИКИ ПРЕИСПОДНЕЙ

Мондиализм есть ложь. То есть не то что его адепты склонны к обману — а весь мондиализм есть одна большая ложь. Нет ни одного (подчеркиваю — вообще ни одного!) аспекта глобализации, который бы не был покрыт толстым слоем лжи. Все аргументы глобалистов в свою пользу — от ускорения экономического роста до улучшения жизни людей, от естественности мондиалистского процесса до его экологичности и от демократичности до обеспечения прав человека — все они суть ложь. Но все дело в том, что попытки выйти на более общий уровень оценки сего процесса сталкиваются с неожиданным препятствием.

САТАНА ТАМ ПРАВИТ БАЛ

Очень много сказано о роли масонов в истории США и в глобалистских структурах. Кое-что вполне справедливо: известно о том, что среди подписавших Декларацию независимости США масонов было подавляющее большинство; что среди всех президентов Америки послевоенного периода немасонами были только Эйзенхауэр, Кеннеди и Никсон; что президент Трумэн был весьма высокопоставленным масоном и даже заявил, что США построены по масонским чертежам (что отчасти правда) — ну и т.д. Да что там дале-

239

ко идти — вон к зданию фонда Горбачева в Сан-Франциско и то ведет улица Масонская. Я даже готов привести один из наиболее наглядных аргументов на эту тему—для этого лишь нужно заглянуть на тыльную сторону однодолларовой банкноты (рис. 4.1).

Рис. 4.1. Банкнота Федерального казначейства США достоинством в 1 доллар

Слева и справа видны два круга, внутри которых находятся некие рисунки, — рассмотрим их покрупнее (см. рис. 4.2 и 4.3).

Рис. 4.2. Пирамида

Рис. 4.3. Орел

Слева расположена занятная картинка. Виден один из любимых символов масонства — усеченная пирамида, в основании которой стоят латинские числа, изображающие

240

1776 год (год принятия Декларации независимости). Над пирамидой парит треугольный глаз верховного божества масонов — «великого архитектора вселенной» или Демиурга. Вверху надпись на латыни — Annuit coeptis , что в весьма вольном переводе означает «он благословил» (имеется в виду этот самый Демиург с треугольным глазом). Наконец, внизу другие латинские слова — Novus ordo seclorum , что на весьма вульгарной латыни означает «новый порядок времен» или «новый мировой порядок» (на классической латыни последнее слово пишется saeculorum ).

Справа изображен орел, в лапах которого оливковая ветвь и стрелы, в клюве надпись Е pluribus unura , означающая «единое из многого» (об этом говорил Рокфеллер в Гарвардском университете в 1962 году— см. часть II , гл. «Бизнесмены с большой дороги»), а над головой — шестиконечная звезда Давида, образованная маленькими звездочками. Ну и стандартная особенность: в пирамиде 13 слоев, в надписях Annuit coeptis и Е pluribus unum 13 букв, в ветви 13 листьев, стрел тоже 13, ну и маленьких звездочек 13 (кстати, и полос на американском флаге 13). Сама картинка возникла в 1935 году, когда этот дизайн долларовой банкноты был одобрен президентом Рузвельтом.

Понятно, что число 13 встречается слишком часто, чтобы это было просто совпадением — и действительно, согласно официальной версии, его символика в том, что изначально США образовали 13 штатов. Правда, ко времени президентства Рузвельта штатов было уже 48, но это мелочи. Главное — пирамида, демиургический знак и могендовид, которые суть излюбленные символы масонов. Объяснение иудейского знака очень простое: Штаты с самого начала своего существования в полном соответствии с господствующей доктриной пуритан (это англосаксонская ветвь известного протестантского направления—- кальвинизма) развивали мессианскую мифологему себя как нового Израиля — отсюда, кстати, и «новый мировой порядок». А уж масоны с их страстью к оккультному не могли пройти мимо такой

241

сокровищницы в этой области, как Каббала. Все, враг разоблачен и выведен на чистую воду — можно торжествовать, раскрыв страшный жидомасонский заговор? Да вот что-то не хочется...

Дело в том, что после этого нехитрого построения обычно начинается бурный поток «разоблачений», так что неподготовленный слушатель может только рот разинуть. Тут и изуверские секты, и подробности быта масонских лож, и какие-то дикие обычаи, и вовлеченность в масонство решительно всех вокруг, и откровенно нацистские выводы — да все, что угодно. А вы знаете, что в Йельском университете действует кошмарррная масонская секта «Череп и кости»?! Да-да, это точно, и в ней состоят семьи Бушей и Клинтонов! И главный ритуал у них — лежать в голом виде в гробу с черепом и костями! Точно-точно — знающие люди все наверняка выяснили! Ух, как страшно-то!

Таких «подробностей» энтузиасты этого дела вам приведут огромное количество. Только одна неувязочка выходит: вы же сами говорите, что масонские ложи суть глубоко законспирированные тайные общества — так откуда вам известны самые сокровенные подробности их внутренней жизни? Нет ответа — необъяснимо и все. У меня тоже нет ответа — но есть предположение: вполне вероятно, что эти истории исходят из самих же масонских организаций. Для чего? А для создания дымовой завесы, для отвлечения людей дешевыми ужастиками и примитивным нацизмом от гораздо более серьезных и глубоких вещей. Вот к ним-то мы сейчас и обратимся.

На самом деле термином «масонство» объединяется не столько какая-то масса тайных обществ, сколько определенная идеология. Первична именно она — а таинственность есть следствие: она возникла просто потому, что идеология эта была вопиюще неприемлемой для любого традиционного общества. Вот только она не изобретена относительно недавно (несколько веков назад), а стара как мир — на философском языке ее стоило бы обозвать деистическим дуализмом. Пара пояснений к этому термину.

242

Деизм — это учение, согласно которому есть верховное божество (Творец, Демиург), которое создало этот мир, после чего устранилось от жизни этого мира и больше в нее не вмешивается. А дуализм добавляет, что кроме этого доброго божества есть равная ему по силе злая сила (Сатана, Люцифер, Бафомет), во власть которой и был передан мир.

Вообще-то разновидностей у такой идеи может быть великое множество. Скажем, иногда доброе начало связывают с духовным миром, а злое — с материальным. Иногда считают, что доброе и злое начало сотрудничают, а иногда — что соперничают. Ну и так далее — однако главное в другом: сохраняется двойственность (добро-зло), из которой логично вытекает следующий вывод. Добро не имеет сущностного преимущества над злом, то есть по природе своей они равнозначны, так что зло — ничуть не менее полезная сила, чем добро. Вообще полезность — одна из главных ценностей этой идеологии, ибо из нее вытекает этический релятивизм: у каждого своя мораль, и все они равноценны. То есть, скажем, гитлеровские преступления суть вещь относительная, ибо они существуют в рамках одной морали, тогда как другая воспринимает их как благо — кстати, помните выводы из рассуждений Хайека на подобные темы?

Поэтому подобная идеология категорически отвергает любые абсолютные ценности, в том числе и общепринятые (любовь, верность, дружбу, бескорыстное служение, самоотдачу, терпение и т.д.), подменяя их «толерантностью» или «терпимостью». Как высший критерий ценности используется полезность — коль скоро все позволено, надо, чтобы это «все» приносило практическую пользу. Поскольку в нынешние времена полезность исчисляется либо деньгами, либо властью (что, впрочем, для этих людей примерно то же самое), то сие учение есть доведенный до логического завершения — то есть абсурда — утилитаризм.

Причем последователи таких идей всплывают в самых неожиданных местах — вспомните, к примеру, знаменитое ленинское «нравственно все, что служит интересам пролетариата» (сиречь «нашей партии»), которое как раз из этого

243

разряда. Кстати, дальше мы увидим, что такая странная общность идеологии богатейших олигархов и всяческих коммунистов вовсе не случайна. А истории известно огромное количество разных сект, исповедовавших подобные взгляды: можно назвать гностиков, маркионитов, манихеев, павликиан, богомилов, катаров, альбигойцев, тамплиеров, в России жидовствующих, стригольников, скопцов, хлыстов и т.д. — имя им легион.

Власти в традиционных обществах вели с себя с подобными структурами предельно жестко: они прекрасно понимали, что это просто убийственная идеология, позволить которой распространиться означает открыть ящик Пандоры, после которого процесс тотальной деградации не остановить. До поры удавалось сдерживать темные силы — но уже в новое время они все-таки вырвались на поверхность, немедленно отправившись в разрушительный поход по всему миру. Разберемся, в чем тут дело; для простоты будем называть вышеописанную идеологию «либерализмом» — тем более что это верно почти на 100%.

Так вот, существует распространенное заблуждение, согласно которому либерализм отождествляется с демократией (есть даже выражение «либеральная демократия»). Но в действительности это по сути противоположные вещи: либерализм исповедует максимальное снятие ограничений, абсолютизируя как ценность личную свободу, тогда как демократия, напротив, старается ее ограничить ради благополучия общества в целом — даже само слово «демократия» происходит от греческого «демос», обозначающего народ как нечто целое, а не просто совокупность отдельных индивидов. Поэтому и ценности демократического общества, как правило, суть справедливость и равенство. «Как правило» потому, что, строго говоря, демократия есть форма, в которую может быть облечено разное содержание — но только не либеральное. Почему? Тому есть ряд причин.

Во-первых, личная свобода отнюдь не означает предоставления равных возможностей всем — она лишь открыва-

244

ет дорогу произволу, используя который преуспеют прежде всего те, кто на момент торжества либерализма сумел сосредоточить в своих руках большие ресурсы. То есть в действительности те, кто уже богаты, получают замечательный шанс не только сохранить свои богатства, но и заметно прирастить их за счет менее удачливых конкурентов. А во-вторых, проповедуемое либерализмом «общество равных возможностей» на самом деле обрекает всякого человека на жизнь, подобную бесконечной гонке. Он не может расслабиться ни на миг, ибо в противном случае его обойдут — а в таком обществе быть обойденным означает порой отстать навсегда. Соответственно, слабые, больные — то есть те, кого называют «убогими», — в таком обществе обречены: они питаются крохами с барского стола в периоды процветания и умирают с голоду в моменты кризисов.

Для того чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на современную нам Россию, в которой развитие экономики и общества в целом вот уже лет 10—15 происходит по стандартному мондиалистскому (то есть либеральному) сценарию, начавшему реализовываться в конце 1980-х годов. В наибольшей степени преуспели те, кто уже к началу периода вырвался вперед — то есть партийно-комсомольско-советско-хозяйственная номенклатура, успевшая еще во время перестройки трансформировать свою политическую власть в финансовую. В то же время положение изначально небогатых людей в основном заметно ухудшилось, а «низшая планка» уровня жизни и вовсе упала по сути до нуля.

Яснее всего выражено противоречие либерализма с традиционным обществом: если демократия как таковая отвергает отмеченные выше либеральные ценности просто потому, что они в принципе не могут быть облечены в демократическую форму, то традиционализм изначально основывается на совершенно иных фундаментальных ценностях. Возьмем, к примеру, традиционное христианское общество: оно, мягко говоря, не верит в «вечный прогресс» и в то, что если перед человеком снять все барьеры, то это приведет

245

общество к невиданному взлету. Христианское общество знает, что история человечества началась с Царства Божия в Эдемском саду, а закончится Армагеддоном и царством Антихриста — откуда следует, что история эта есть в целом история деградации, а вовсе не прогресса. И что в таком случае задача власти вовсе не в том состоит, чтобы помочь человеку «раскрыть свой творческий потенциал», а напротив — удержать общество от тотального произвола.

Вот почему в христианской традиции так важно восприятие власти как «удерживающего», которое идет еще от апостола Павла: «...тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь» 153 . И вот почему именно как действие «тайны беззакония» рассматривало такое общество либерализм, а он, в свою очередь, платил ему той же монетой. И именно поэтому в традиционном обществе либеральные организации могли существовать только в форме тайных обществ — отсюда и первичная структура масонства. Кстати, в этих основных чертах одинаково вели себя любые либералы — и крайне левые (революционеры, коммунисты), и крайне правые (финансовые олигархи).

Дорвавшись до реальной власти (хотя бы финансовой), либерализм вылил на традиционное общество такие массы помоев, что раскопать из-под них правду современному человеку чрезвычайно трудно. Простой пример: уж как была измазана черным цветом средневековая инквизиция — она и вправду являет собой, мягко говоря, мрачную структуру. Однако степень этой мрачности познается в сравнении: за 339 лет существования испанской инквизиции (с 1481-го по 1820 год) ею было сожжено на кострах чуть меньше 35 000 человек и около 18000 умерло от пыток 154 — итого имеем в среднем 155 смертей в год. Зато в конце XVIII века французские либералы под лозунгом «свобода, равенство, братство» только за 14 месяцев якобинской власти казнили около 800 000 человек (то есть почти 700 000 в год) — почувствуйте разницу! И это при том, что тогдашнее населе-

246

ние Франции превышало население средневековой Испании лишь в два-три раза.

Казалось бы, простой расчет — но мало кому приходит в голову его сделать. Гигантский пресс искусственно сформированных мифов настойчиво навязывает дебильные формулы, для воспроизводства которых размышлять не нужно вовсе. Я уже цитировал книгу двух редакторов «Шпигеля» с убийственными фактами о глобализации. Вы думаете, они из всего этого делают разумные выводы? Ничуть не бывало: вместо этого в конце книги появляется пошлейшее клише: «Для граждан старого континента это означает, что они должны решить, какое из двух грандиозных течений европейского наследия будет формировать будущее: демократическое, берущее начало в Париже 1789 года, или тоталитарное, победившее в Берлине в 1933 году» 155 . И не приходит им в голову, что эти «грандиозные течения» суть две стороны одной и той же человеконенавистнической медали.

Такая же беда и с базовыми ценностями либерализма. Странным образом ему в заслугу ставится концепция прав человека, которую он якобы впервые предложил в противовес унылому тоталитаризму темных веков Средневековья. Но это чепуха: либерализм просто использовал давно известную идею прав человека — он вообще предпочитает прорастать в уже существующих структурах, постепенно меняя их суть до неузнаваемости. Соответственно, права человека по-либеральному — совсем не то, что было раньше: они суть странная смесь произвольно выдернутых непонятно откуда деклараций с упором на политические права, минимальным упоминанием социальных и полным забвением экономических. Причем во имя этих прав считается в порядке вещей кого-нибудь побомбить. Меж тем правда такова: концепция естественных прав человека как фундаментальной ценности, которую государство обязано соблюдать в обычной жизни, была введена еще Юстинианом 156 . Думаете, это случайность и на практике тогда был мрачный произвол? Да, вас в этом хотят убедить — но это ложь.

247

Знаете ли вы, что византийский император избирался? А то, что фундаментом его служения был твердый свод законов, в рамках которых он только и мог править? И что соблюдение этих законов было главным критерием оценки его правления — если они нарушались, то никакая «легитимность» избрания не спасала императора от того, чтобы он считался беззаконным тираном и мог быть безнаказанно убит любым гражданином империи? И что остальные традиции, кроме православной, в такой империи вовсе не запрещались, а благополучно существовали параллельно ведущей — а запрещено им было лишь вести агитацию внутри православной среды? Не слышали об этом? Понимаю, а все потому, что в таком обществе только либерализм под любым соусом был действительно запрещен как учение принципиально враждебное всякой традиции и поэтому смертельно опасное для любого пристойно устроенного общества — за что он и мстит теперь всей нашей истории, выливая на нее безумные потоки лжи.

Однако заметьте казалось бы маленькую подмену: были «естественные права человека», а либералы тихонечко превратили их просто в «права человека». И сразу смысл поменялся: ведь естественность требует своего определения в рамках какой-нибудь шкалы ценностей, тогда как либералы из всех ценностей принимают только утилитарную полезность — соответственно, естественность уже и не нужна. Последствия понятны: например, известно ли вам, в нарушении чьих прав наиболее упорно обвиняет Россию Парламентская ассамблея совета Европы? Нет-нет, не в положении заключенных в тюрьмах или, скажем, жертв чеченской войны — тут как раз регулярно констатируется «определенный прогресс». Но есть область, где прогресса нет, — это, оказывается, «недопустимо ограниченные» права геев и лесбиянок, которые следует немедленно соблюсти, в том числе и посредством активного применения карательных мер по адресу господствующей в обществе нетерпимости к «угнетенным» меньшинствам. А ведь всего-то убрали из принципа прав человека слово «естественные»...

248

В этом — именно в этом! — и состоит главный момент идейного отличия либерализма от всего, что было до него в истории последних полутора тысячелетий. И именно это идеологи мондиализма стремятся тщательно затушевать, потому как из фундаментальных основ либерализма неизбежно следует логичность эволюции мира под их властью в сторону описанного выше «общества свободных рабов». И именно поэтому появляются все эти «Черепа и кости», которые завораживают падкую на сенсации публику, но при этом уводят ее от главных вопросов про идейный фундамент мондиалистского учения.

Религиозный дуализм как основа этого учения естественным образом приводит к сатанизму. Это только непосвященному человеку может показаться, будто в духовном мире можно «повиснуть» посередине между добром и злом — на самом деле так не бывает. «...Какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? Какая совместность храма Божия с идолами?» 157 . Христианство сугубо «тоталитарно» и «нетолерантно», чему свидетельством слова Самого Христа: «Кто не со Мною, тот против Меня» 158 — поэтому никакого «и нашим, и вашим» оно не признает в принципе. Вот почему потуги мондиалистов показать, будто они «не против христианства», бессмысленны — это ложь.

«...Берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне» 159 — через это искушение проходит всякий, имеющий хоть какую-то власть. Только «Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» 160 — тогда как господа мондиалисты выбрали путь Фауста. И нет ничего удивительного, что изучая подробно их деяния, то и дело натыкаешься на вполне реальные свидетельства о сатанизме и уж точно о бешеной ненависти к христианству и его традиции.

249

Вспомним о французских революционерах — этих первых в новой истории глобалистов, с которых так любят призывать «писать жизнь» современные лукавые продолжатели их кровавого дела. Из постановления Генерального Совета Коммуны от 23 ноября 1793 года: «Все церкви и храмы будут немедленно закрыты. Все священники несут персональную ответственность за все волнения, источником которых являются религиозные убеждения. Всякий, кто потребует открыть храм или церковь, будет арестован» 161 — такая вот веротерпимость. А вот и практика такой веротерпимости: «...комиссар Конвента в Нанте Каррье приказал «набивать» заключенными священниками барки... Эти барки отводились на середину Луары и там затоплялись» 162 .

Не стоит и говорить о более «мелких» вещах. Еще один только пример «веротерпимости»: известно, сколь трепетно относится традиционное христианство к мощам святых. Так вот, с 777 года в монастырском храме св.Трофима в бенедиктинском аббатстве на острове Эшо в Эльзасе находились мощи одних из самых почитаемых христианских святых — Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. Тысячу лет они пролежали там, пережили все мыслимые потрясения — но только не воцарение «свободолюбивых» либералов: в 1792 году тамошние здания были проданы с аукциона, а в монастыре устроен трактир. Мощи исчезли в неизвестном направлении — и скорее всего они потеряны безвозвратно...

Перейдем в XIX век и поинтересуемся главным теоретиком тогдашнего глобализма в форме всемирной пролетарской революции по имени Карл Маркс 163 . Вот фрагмент из его студенческого стихотворения «Скрипач»: «Адские испарения поднимаются и наполняют мой мозг до тех пор, пока не сойду с ума, и сердце в корне не переменится. Видишь этот меч? Князь тьмы продал его мне». За этим последовало стихотворение «Заклинание впавшего в отчаяние», содержащее, в частности, такие строки:

Мне не осталось ничего, кроме мести,

Я высоко воздвигну мой престол,

250

Холодной и ужасной будет его вершина,

Основание его — суеверная дрожь.

Церемониймейстер! Самая черная агония!

Кто посмотрит здравым взором —

Отвернется, смертельно побледнев и онемев,

Охваченный слепой и холодной смертью.

Сравните с библейскими словами Люцифера: «Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой» 164 . Наконец, появляется поэма «Оуланем», немецкое название которой есть анаграмма имени Еммануил 165 — любимый приемчик всяческих черных магий. Вот строки оттуда:

Все сильнее и смелее я играю танец смерти,

И он тоже, Оуланем, Оуланем

Это имя звучит как смерть.

Звучит, пока не замрет в жалких корчах.

Скоро я прижму вечность к моей груди

И диким воплем изреку проклятие всему человечеству.

Признание из стихотворения «Бледная девочка»: «Я утратила небо и прекрасно знаю это. Моя душа, некогда верная Богу, предопределена для ада». Кстати, в это же самое время он в «Рейнской газете» дал следующий совет властям: «Попытки масс воплотить коммунистические идеи в жизнь, как только они станут опасными, могут быть остановлены пушками» — из чего следует, что коммунистом Маркс стал существенно позже, чем сатанистом. А вот первый отзыв Энгельса о Марксе: «Кто это несется следом с диким неистовством? Охваченный бешенством, как бы стремясь ухватить далекий полог неба и стянуть его на землю, он вытягивает руки высоко в воздух, сжат злобный кулак, он неистовствует без устали, будто десять тысяч бесов вцепились ему в волосы».

Маркс очень любил рассказывать своим дочерям вместо добрых детских сказок придуманные им самим ужастики о человеке, продавшем душу дьяволу, сиречь о самом себе. Последствия не замедлили сказаться: обе дочери Маркса (Лаура и Элеонора) покончили жизнь самоубийством,

251

причем первая уговорила на то же и своего мужа (известного социалиста Лафарга), а супруг второй в последний момент отказался. Впрочем, этот второй зять Маркса (его звали Эдвард Эвелинг) — тоже весьма занимательный субъект: он был одним из основателей теософии (оккультного учения) — и тоже любил писать стихи:

Мои стихи, необузданные и дерзновенные,

Да вознесутся к тебе о, сатана, царь пира.

Прочь с твоим краплением, священник,

И твоим заунывным пением.

Ибо никогда о, священник,

Сатана не будет стоять за тобой.

Твое дыхание о, сатана,

Вдохновляет мои стихи;

Твоя молния потрясает умы.

Сатана милостив;

Подобно урагану,

С распростертыми крыльями он проносится.

О, народы! О, великий сатана!

Сын Маркса Эдгар в письме отцу обращался к нему «Мой милый дьявол». Маркс много пил, неудачно спекулировал на бирже, имел незаконнорожденного ребенка от служанки (которого он выдавал за ребенка Энгельса), нигде не работал, живя на деньги Энгельса, от которого он за свою жизнь в общей сложности получил 6 миллионов франков золотом. Он не разговаривал с матерью, и когда во время его болезни она умерла, а он выжил, он откликнулся на ее смерть словами: «Я нужен больше, чем старуха». Дядю своей

Карл Маркс

252

Фридрих Энгельс

жены он именовал «собакой», страстно мечтал о его смерти и наследстве и искренне радовался, когда это случилось.

В письмах Маркса Энгельсу встречаются весьма занятные обороты: «Он вынужден меня защищать от той бешеной ненависти, которую питают ко мне рабочие, т.е. болваны»; «Стая новой демократической сволочи. Демократические собаки...»; «У меня ни одна душа не бывает. И это меня радует. Ибо долбаное человечество может меня задолбать, сволочь». Впрочем, Энгельс в долгу не оставался: «Любить нас никогда не будет демократическая, красная или коммунистическая чернь»; «Какое значение имеет партия, т.е. банда ослов, слепо верящих в нас? Воистину, мы ничего не потеряем от того, что нас перестанут считать адекватным выражением тех ограниченных собак, с которыми нас свели

вместе последние годы».

Сатанизм и антихристианство стали главным смыслом жизни людей этого круга. Энгельс: «Борьба с христианским миропорядком, в конце концов, является нашим единственным насущным делом». Он же: «Диалектическое понимание жизни сводится к смерти. Все достойно гибели» или в другом месте: «Жить — значит умирать». Революционер-террорист «Гракх» Бабёф: «Любовь к революции убила

«Гракх» Бабёф

253

Михаил Бакунин

во мне всякую другую любовь и сделала меня столь же жестоким, как дьявол». «Отец анархизма» Михаил Бакунин: «В этой революции нам придется разбудить дьявола, чтобы возбудить самые низкие страсти». Он же: «Не признавая другой какой-либо деятельности, кроме дела истребления, мы соглашаемся, что форма, в которой должна проявляться эта деятельность — яд, кинжал, петля и тому подобное. Революция благословляет все в равной мере». Думаю, сказанного вполне достаточно — желающим ознакомиться с предметом подробнее можно обратиться к соответствующей литературе 166 .

Надо полагать, подробно о наших большевиках распространяться нет смысла — все и так сейчас известно. Только пара библейских фрагментов для любителей таинственного. «Был у Вавилонян идол, по имени Вил» 167 (вспомните инициалы Ленина) и «Вы носили... звезду бога вашего Ремфана, изображения, которые вы сделали для себя» 168 . Здесь надо пояснить, что «звезда Ремфана» — это хорошо знакомая всем нам пятиконечная звезда, которую сатанисты иногда называют «печатью Люцифера».

Но это все глобалисты леворадикальные — а сейчас актуальнее иная их ветвь, правая. Впрочем, мы уже видели и будем видеть еще не раз, что вопреки расхожему представлению о кричащем антагонизме, на самом деле у них самые милые взаимоотношения. Сейчас мы в этом убедимся — и для этого подробно изучим биографию основательницы той структуры, которая сейчас отвечает в мондиалистском рейхе за радикальное сокращение населения планеты — по рецептам Римского клуба. Итак, знакомьтесь: Международная ассоциация (или федерация) планирования семьи.

254

АНГЕЛ СМЕРТИ 169

Право давать жизнь нельзя безоговорочно отождествлять с правом деторождения, оно должно регулироваться исходя из общечеловеческих интересов.

Аурелио Печчеи, глава Римского клуба

Маргарет Зангер (урожденная Хиггинс. — С. Е.) родилась 14 сентября 1879 года в маленьком промышленном городке Корнинге под Нью-Йорком, в семье ирландских эмигрантов. В семье кроме Маргарет было пятеро детей; впоследствии родилось еще пятеро. Жила семья бедно и как-то тускло. Отец, бывший некогда католиком, работал каменщиком — и пил, пил... В пьяном и полупьяном виде Майкл любил «вольнодумствовать» и поучать детей в цинично-атеистическом духе, разрушая скромные результаты педагогической работы матери...

Крестили Маргарет по католическому обряду в 1893 году, тайно от отца. Атмосфера тайны подхлестывала воображение, и Маргарет проявила в отрочестве горячий интерес к богослужению, отчасти даже к вопросам духовной жизни. Однако энтузиазм неофитки оказался хрупким: после смерти матери, которую Маргарет потеря-

* Эта глава является обширной цитатой из книги Джорджа Гранта «Ангел смерти» (М., «Просветитель», 1997)

Маргарет Луиза Хиггинс

255

ла в возрасте семнадцати лет, он сменился стойким отвращением ко всему церковному, сохранившимся уже до самого конца.

Как только представилась возможность, Маргарет покинула лоно семьи и поступила в колледж Клэйврэк — маленький, недорогой, уютный — мечта среднего американца. Как ни демократичны были порядки в колледже и как ни низка была плата за обучение, Маргарет, вкусившая вольной жизни, то есть радикальной кружковщины и свободного секса, вскоре перестала выполнять даже эти умеренные требования. Клэйврэк пришлось оставить и вернуться домой. Но — только для того, чтобы, осмотревшись, снова пуститься в океан жизни.

Маргарет поступила на работу воспитательницей в детский сад. К счастью для детей и их родителей, она не задержалась на этом месте и через полгода перешла работать ученицей медсестры в одну из провинциальных больниц. Больничная работа оказалась еще утомительнее и однообразнее детсадовской. Маргарет так и не завершила курса стажировки. Все слова ее «Автобиографии» (Нью-Йорк, 1938), представляющие ее «хорошо обученной и опытной медсестрой», — чистая выдумка. На самом деле максимум, на что она была способна как медик даже в пору расцвета своего профессионализма, — сменить простыню, вынести судно и сходить позвать заведующую.

Естественно, все это ей мало подходило. В те пуританские времена для бедной и не слишком работящей девушки достойный выход был один — она и вышла за мешок с деньгами. Уильям Зангер не был тем, что называ-

Уильям и Маргарет Зангер

256

ется «богач», но он был обеспечен, занимал престижное место в процветающей архитектурной фирме и успел даже сделать себе имя постройками в Нью-Йорке.

Зангеры поселились в симпатичной квартире на Манхэттене и зажили «семейной жизнью». Но роль «хранительницы домашнего очага» нагоняла на Маргарет еще большую хандру, чем работа воспитательницей или медсестрой. Несмотря на все попытки мужа разнообразить ее жизнь — включая такую неординарную, как постройка дома на Лонг-Айленде по оригинальному проекту, — она затосковала. Вскоре и с небольшими перерывами у нее родились дети: два мальчика и девочка. Но так как выяснилось, что воспитание их совсем не похоже на собирание фарфора и требует от матери каких-то особых душевных качеств и значительных дополнительных усилий, дети были поручены теткам и воспитателям.

После десятилетия безуспешных попыток вжиться в роль домашней хозяйки Маргарет вынуждает мужа продать дом в пригороде вместе со всем скарбом и переселиться обратно на Манхэттен, в сердце города. Здесь Уильям возобновляет некоторые из радикальных знакомств своей юности. В то время Нью-Йорк буквально кипел «левыми» идеями всех сортов, от пролетарской революции до суфражизма и анархизма. Маргарет с радостью окунулась в этот дотоле незнаемый мир.

Однажды она услышала ораторствовавшего Джона Рида — и он потряс ее, как девять дней — мир. Известные, в общем-то, вещи: факты бедственного положения рабочих, теоретическая марксистская база — в устах будущего пламенного пропагандиста большевистского режима звучали как поэма. Судьба Маргарет была решена. Она объявила о разрыве со своим буржуазным прошлым, превратила квартиру на Манхэттене в почти круглосуточно действующий клуб «левых», где за пивом с сосисками обсуждались проекты социально-политического переустройства мира. И, кроме того, Маргарет впервые в жизни осмысленно взяла книгу в руки. Этой книгой стал «Капитал».

257

К началу десятых годов XX века под крылышком Социалистической партии Америки приютились практически все экстремистские силы: радикальные республиканцы, реформисты-унитарии, «Рыцари труда», анархисты, популисты, суфражистки, коммунисты и т.д. Когда Маргарет в 1912 году вступила в Социалистическую партию, это была мощная политическая сила, добившаяся на местных выборах значительной победы: 1200 государственных должностей в 33 штатах, 160 городов Америки занимали ставленники партии, насчитывавшей к этому времени более 116 тыс. членов.

Наряду с блестящей ораторской техникой отдельных деятелей, таких как Рид или Юджин Деббс, впоследствии с восторгом восклицавший: «Я — большевик!», наряду с пафосом всеобщего разрушения, Маргарет привлекала в Социалистической партии и сексуальная программа: суфражизм, «свободная любовь», государственный контроль над рождаемостью — это было то, что надо. Между тем Билл Зангер начинал проявлять беспокойство. Поначалу он только радовался, что жена его нашла себе дело по душе и темпераменту, но вскоре его стали утомлять постоянный разгром в квартире, вечное пребывание детей на дачах соседей и знакомых, а Маргарет — на митингах и заседаниях. В конце концов, когда его жена объявила себя сторонницей Эммы Гольдмэн, Уильям решил дать задний ход, порвать с социалистами и вытащить Маргарет из радикального омута. Но было слишком поздно.

Эмма Гольдмэн была пламенной революционеркой со связями по всему миру: с большевиками — в России, с фабианцами — в Англии, с немецкими анархистами и французскими мальтузианцами. Она выступала с лекциями по всей Америке, собирая восторженные толпы и обсуждая абсолютно все: от необходимости «свободной любви» до «благородного провокаторства», от язв капитализма до высокой добродетели насилия, от опасностей демократии до контроля над рождаемостью. Жила она продажей своего анархического журнала «Мать сыра земля» и распространением

258

листовок, пропагандировавших контрацепцию и свободу секса. Известная под прозвищем «Красная Анархиня», Эмма по стилю поведения была резкой и грубой, но блестящей настолько, чтобы успешно делать политическую карьеру.

Маргарет сразу стала по отношению к Гольдмэн в позу покорной ученицы. Она буквально впитывала каждое слово, под руководством Эммы штудировала тома из ее библиотеки — Кропоткин, Ленин, Нечаев, Бабеф... И более глубоко — Руссо, Вольтер, Толстой... И в то же время — семитомные «Исследования по сексуальной психологии» Хэйврока Эллиса (запомним это имя!). Маргарет изучила тактику революционной борьбы на конкретных примерах России, Австрии, Франции и Польши. Если социалистические ораторы в свое время пробудили ее энтузиазм и научили пробуждать его в других, то Эмма Гольдмэн познакомила начинающую активистку с философией борьбы и приемами «научного обоснования» тех или иных действий.

Однако что всегда отличало Маргарет, так это стремление к практической — причем немедленной — реализации радикальных идей. Осознав себя революционеркой, она заявила мужу, что порывает со всеми установлениями «христианского капитализма», в том числе — с ярмом супружеской верности, и предложила Биллу поэкспериментировать в области свободного секса. Уильям был убит. В отчаянной попытке спасти семью он нанял коттедж в деревне и увез туда Маргарет и детей — проветриться от социалистического угара. Когда они вернулись в Нью-Йорк, Эммы уже не было на месте: она совершала очередное лекционное турне, и Маргарет с сексуальной революции в действии переключилась на стачечную борьбу...

Вскоре она стала завсегдатаем вечеринок Мэйбл Додж, молодой разведенной особы, только что вернувшейся из Парижа. На этих вечеринках «левые» интеллектуалы собирались обменяться мнениями, поспорить и просто изысканно поужинать. Темой выступлений Маргарет всегда был секс. Для нее сама социальная революция была лишь продолже-

259

нием революции сексуальной, а объединение пролетариев всех стран в единую семью должно было создать условия для раскрепощения ранее подавляемых естественных чувств. Правда, путь к этой всеобщей радости лежал через человеческие жертвоприношения, но на этом внимание не акцентировалось.

Пока завороженная общественность внимала речам и пророчествам Маргарет, ее муж, решивший, наконец, что социалистическая революция не может быть ничем иным, как только «оправданием сексуального разгула», отважился на последнюю попытку сбить Маргарет с избранного ею курса. Несчастный архитектор увез семью в Париж. Однако «самый романтичный в мире город» не оказал ожидавшегося действия на душу пламенной революционерки: прожив там некоторое время, она забрала детей и вернулась в Нью-Йорк — без настаивавшего на своем мужа.

С узами брака было покончено, однако и со средствами к существованию тоже; Маргарет решила зарабатывать на жизнь журналистикой. Восьмиполосная газета «Воительница» с девизом «Без богов и хозяев» — ее новое детище — была заявлена как «газета воинствующей мысли». И что касается воинственности, обещание было сдержано: «дегенеративный институт брака», «грабительская эксплуатация» и «борьба женщины за свое право: право не работать, право быть матерью-одиночкой, право на разрушение и на любовь» — восемь боевых полос пестрели знакомой уже нам фразеологией.

Но перченые статьи Маргарет, в которых контрацепция и свобода секса чередовались с необходимостью социальных потрясений и револю-

Маргарет Зангер

260

ционного террора, в конце концов обратили на себя внимание властей. Партизанка получила повестку в суд, где отмечалось троекратное нарушение федерального закона о печати, касающегося запрета открытой пропаганды эротизма и распространения порнографической продукции. Так как обвинительный приговор означал пять лет колонии, а оправдательного не предполагалось, Маргарет решила бежать из страны под чужим именем. Друзья-социалисты снабдили революционерку паспортом — теперь она была и подпольщицей. Завещав боевым товарищам заботу о детях и стотысячном тираже свежеотпечатанных листовок, пропагандирующих контрацептивы, Маргарет Зангер покинула Соединенные Штаты.

Более года прожила Маргарет в Англии, скрываясь от правосудия. Но времени она даром не теряла: здесь она подробно ознакомилась с учением Мальтуса и сблизилась с неомальтузианскими кругами. Профессор политической экономии Томас Мальтус прославился своим «Опытом о законе населения» (1798). В нем с очевидным сейчас схематизмом доказывалось, что численность населения планеты растет в геометрической прогрессии, в то время как мировое производство — только в арифметической. Выход из неизбежного кризиса голода и перенаселения Мальтус видел в мерах, которые сдерживали бы рост человеческой популяции: отмене благотворительности, поощрении преступности и войн, запрете на развитие медицины и борьбу с эпидемиями и т.п.

В XX веке пещерные методы Мальтуса уже никого бы не устроили. Его последователи, сохранив в неприкосновенности исходную аксиому учителя, разработали новое, гораздо более утонченное и «научное» учение о половом воспитании, контрацепции, абортах и стерилизации, сокращая численность населения гораздо успешнее чумы или войны. На Западе учение мальтузианцев получило огромное распространение благодаря изощренной демагогии, псевдонаучному изложению, завораживавшему поверхностных интеллектуа-

261

лов, и очевидному соответствию этих идей учению о «прогрессе мировой цивилизации».

Для Маргарет мальтузианство было находкой. Ее не привлекали отвлеченные экономические, философские и социально-политические идеи ее новых друзей, она всегда была человеком действия; но действие без теоретической базы могло иметь успех разве что среди лоуренсских ткачей. А то, что дух идей Мальтуса родственен делу ее жизни, Маргарет поняла сразу. В начале XX века в Англии существовало множество неомальтузианских группировок. Познакомившись со всеми, Маргарет с особенным вниманием отнеслась к евгеникам — течению наиболее радикальному. Евгеники видели решение всех социальных проблем человечества (масштаб планов непременно всемирен) в постепенном, но неуклонном «улучшении человеческой породы», в обеспечении «восхождения человечества по лестнице прогресса» путем направленного снижения рождаемости «неполноценных» рас. Само собой разумеется, что элитными сортами рода человеческого признавалась порода Северо-Запада Европы.

Так как до Майданека было еще лет двадцать, в первые десятилетия века евгеника завоевала всеобщее признание в Западном мире, получила статус науки, государственную и общественную поддержку. Евгенику преподавали в университетах: Гарварде, Принстоне, Колумбии... Исследования в этой области спонсировали фонды: Рокфеллера, Форда, Карнеги... Идеи евгеники подспудно питали искусство, перетекая в массовую литературу, кино, становясь частью общественного сознания. Те, кто выступал против, объявлялись врагами прогресса, обскурантами и ретроградами. Голоса, подобные голосу Гилберта Честертона — «Если дарвинизм был учением о выживании приспособившихся, то евгеника — доктрина выживания вырождающихся», — тонули в общем хоре молящихся идолу прогресса и наукообразия. У Маргарет Зангер хватило сообразительности занять место в первых рядах поборников «учения века». Не так уж долго вды-

262

хала она тяжелый туман английской культурной атмосферы тех лет, но коричневый налет на легких остался на всю жизнь.

Насколько мальтузианство оказалось важно для формирования будущих концепций Маргарет, настолько важными для нее лично оказались «межличностные контакты» времен английского изгнания. Постель Маргарет принимала многих лидеров социалистической Англии: Герберт Уэллс и Бернард Шоу, Арнольд Беннет и Бернард Хейр... Свободная от того, что она называла «давящим ярмом супружеской верности», Маргарет предалась почти маниакальному удовлетворению своей похоти. Апофеозом этого оргиазма явились ее необычные отношения с Хэйвлоком Эллисом, автором тех самых «Исследований...», которые она штудировала еще в США.

Эллис был дедушкой сексуальной революции. Автор почти пяти десятков книг, «научно» рассматривающих различные аспекты полового влечения и способов его удовлетворения, Эллис направил всю работу своего интеллекта на обоснование движения за «свободную любовь». Именно интеллекта, ибо сам Хэйвлок был импотентом. И будучи им, он проводил свою жизнь в погоне за более изощренными чувственными удовольствиями. Он устраивал изысканные оргии для своих мальтузианских и социалистических друзей; экспериментировал с психотропными препаратами; гомо- и гетеросексуалы посещали его дом по специально составленному расписанию, занимаясь в нем вещами, от описания которых покоробилась бы бумага.

Для Маргарет Эллис стал настоящим идолом, которому она раз и навсегда поклонилась — ради его идей и ради его поведения в спальне (рассказать об «античных» развлечениях парочки смиренной прозой нет никакой возможности). Однако Маргарет и Хэйвлока влекла друг к другу не только страсть к извращению животного инстинкта. Они начали разрабатывать стратегию будущих действий Зангер. Эллис настаивал на необходимости возвращения подруги в Нью-Йорк. Но в таком случае надлежало несколько снизить радикальность общественных выступлений, смягчить проабор-

263

тную кампанию. Хорошо было бы повидаться с детьми, чтобы реабилитироваться в глазах общественности. И, конечно, пора заменить научно и гуманно звучащими тезисами Мальтуса и евгеники обветшавшие лозунги анархизма и социализма.

К тому времени, как истек год пребывания Маргарет в Англии, ее идеи окончательно устоялись, стратегия и тактика была разработана. Она возвращалась в Америку, одержимая решимостью изменить путь развития западной цивилизации. Первым делом Маргарет по пересечении Атлантики было возобновление дружеских отношений с аудиторией. Используя старые приемы, отточенные еще во времена забастовочной борьбы, она быстро завоевала обывательские симпатии. Это была первая победа.

Затем, чтобы упрочить завоевание, она отправилась в митингово-лекционное турне по стране, от побережья до побережья. Три с половиной месяца непрерывных оваций, ликования толпы и повсеместной газетной шумихи — это ли не новая победа? Затем она решила открыть подпольную клинику для практического осуществления контроля над рождаемостью. Газеты, памфлеты, речи — все это было лишь прелюдией настоящей борьбы.

Место для своей клиники Маргарет выбрала в соответствии со своей идеологией: район Браунсвилль, Нью-Йорк, заселен преимущественно иммигрантами — славянами, итальянцами, евреями, латинос. Маргарет Зангер «спасала» страну от «неполноценных». Но это было уже слишком. Через две недели клиника была закрыта, а ее основательница получила месяц тюрьмы за распространение опасных для здоровья медикаментов и совершение нелегальных медицинских операций с использованием контрабандных средств.

Но Маргарет было уже не остановить. Едва выйдя из заключения, она создает новую организацию — Лига Контроля над Рождаемостью — и начинает издание журнала « The Birth Control Review » («Вестник контроля над рождаемостью»). Она по-прежнему хотела открыть клинику, но время,

264

проведенное в тюрьме, научило ее быть основательнее в подготовке подобных акций. Новая организация и журнал должны были, по мысли Зангер, подготовить общественное мнение. Расчет оказался верным. Организация и журнал — вот скромные истоки транснациональной империи, которой будет впоследствии дано невинно звучащее название «Ассоциация Планирования Семьи».

Хотя Маргарет и навлекла на себя критику таких людей, как известный евангелистский проповедник Билл Санди, католический деятель Джон Рийан и бывший президент Теодор Рузвельт, масса интеллигентствующих обывателей была теперь на ее стороне. Деньги начали стекаться в ее офис в виде пожертвований и доходов от подписки, в увеличении которой немаловажную роль сыграл тот факт, что страницы «Ревю» украшали статьи Герберта Уэллса, Джулиана Хаксли, Карла Меннингера и др. К 1922 году положение Маргарет становится незыблемым. Она выигрывает несколько важных судебных процессов, организует международную конференцию по проблемам контроля над рождаемостью и совершает кругосветное турне с циклом лекций, встречаемых на ура. Ее имя на устах у всех, одна из ее многочисленных книг становится бестселлером, несмотря на яростную полемику, вызванную ее появлением, а может быть и благодаря ей.

«Основной вопрос цивилизации» — по-своему уникальная книга. В ней на 284 страницах Маргарет открыто пропагандирует идеи Мальтуса и евгеники, призывая «выдергивать плевелы человечества», бороться с милосердием, снижать численность «неполноценных, умственно отсталых и несоответствующих расовым стандартам», а также к принудительной стерилизации «генетически второсортных рас». Будь подобная книга опубликована сегодня, ее немедленно заклеймили бы как расистскую и антидемократическую. Но в начале двадцатых Маргарет лишь сорвала аплодисменты. Не следует забывать, что это были красные деньки социализма во всем мире — и родственного ему фашизма. Парадоксаль-

265

но, но факт: на пути Маргарет больше не предвиделось препятствий; ее великая революция началась.

Руководство Ассоциации Планирования Семьи (АПС) всегда стремилось как-то замаскировать расистскую сущность большинства высказываний матери-основательницы, проявляя зачастую чудеса изворотливости. Однако факт остается фактом: Маргарет несомненно находилась во власти идей Мальтуса об улучшении человеческой породы. Частично такая притягательность их для Зангер объяснима тем, что все ее любовники, друзья и товарищи по борьбе были не только социалистами, но и евгенианцами, от последователей ленинских идей Уэллса, Шоу и Юлиуса Хаммера до последователей Гитлера Эрнста Рудина и Леона Уитни. К тому же ее любовник и учитель Хэйвлок Эллис был любимым учеником Франса Гальтона, того блестящего кузена Чарльза Дарвина, который впервые систематически и популярно изложил основные принципы евгеники.

Однако не только личные симпатии связывали Маргарет с евгеникой. Она действительно глубоко была убеждена в том, что «отсталые народы» тормозят развитие человеческой цивилизации, являясь «плевелами» среди пшеницы человечества. Политика гуманитарной помощи этническим меньшинствам и социально незащищенным приводила ее в ярость, ее, вместе с другими социалистами ожидавшую с нетерпением конца христианской «эры милосердия», после которой должна была наконец наступить эпоха работы по улучшению «породы людей». Эту работу Маргарет представляла себе как тотальную стерилизацию «низших рас», что привело бы в конце концов к их полному исчезновению. Маргарет Зангер была сознательным и убежденным борцом, а не той поверхностно увлеченной веяниями времени простушкой, какой пытаются выставить ее нынешние деятели из АПС.

Все финансирование первых проектов, весь штат Ассоциации, ораторы на конференциях, авторы листовок и обслуживающий персонал — с самого начала имело своим источником Общество Евгеников, в офисе которого долгое

266

время располагалась штаб-квартира Ассоциации, пока к настоящему моменту обе организации окончательно не слились. Страницы « The Birth Control Review » — предшественника « Planned Parenthood Review » («Вестник планируемого родительства») — пестрели откровенно расистскими статьями. Так, в октябре 1920 года журнал поместил одобрительную рецензию на жуткую книгу фашиствующего Лотропа Стоддарда «Цветные в борьбе с господствующей расой». В апреле 1932 года здесь Маргарет подробно изложила свой «План умиротворения», согласно которому «неблагородный человеческий материал» следовало подвергнуть принудительной стерилизации, расселить по мандатной системе и, в конце концов, собрать в концентрационные лагеря. В апреле 1933 года «Ревю» опубликовало чудовищную статью «Евгенистическая стерилизация: насущная потребность». Она была написана близким другом Маргарет Эрнстом Рудиным, будущим директором гитлеровского проекта генетической стерилизации, видного деятеля национал-социализма, «обогатившего» его идейную платформу концепцией «расовой гигиены».

Росла мощь организации — расширялся список «неполноценных рас». Черные, испанцы, итальянцы... В конце концов, все неарийцы оказались в «черном списке». Когда 70% населения земли оказались в категории «регенеративно нежелательных», Маргарет решила остановиться. Практика ненамного отставала от теории. В 1939 году в ответ на запрос чиновников от здравоохранения южных штатов Маргарет представила свой «Негритянский проект». В нем демографическая ситуация американского Юга оценивалась как нездоровая: численность «неполноценного» негритянского населения постоянно увеличивалась, создавая угрозу белой расе. Чтобы исправить положение, Маргарет предлагала отправить в турне по южным штатам трех-четырех специально подготовленных священников, которые в своих проповедях проводили бы идеи контроля над рождаемостью. Она писала: «Кратчайший путь к негритянскому сознанию лежит че-

267

рез религию, и сам священник должен стать тем человеком, который искоренит всякое подозрение в том, что мы хотим снизить численность негров, если оно зародится случайно в некоторых горячих головах».

Сами священники, конечно, должны были бы находиться под жесточайшим контролем. Черным, таким образом, предоставлялась возможность самим позаботиться о сокращении своей численности. Хотя многие в правительстве смотрели на проект скептически, ссылаясь на непредсказуемость «темной негритянской души», решили попробовать. Однако успех превзошел ожидания. Геноцидная подоплека проекта была мастерски закамуфлирована несколькими виртуозами популярной риторики. Подобно жителям Гаммельна, увлеченным на дно озера чарующей мелодией колдовской дудочки Крысолова, черные по всему Югу выстроились в очереди за бесплатно распределяемыми контрацептивами. Мечта Маргарет о «пресечении бессмысленной тяги к размножению среди дефективных и больных членов человеческого общества» сбывалась на глазах.

Так как стратегия Ассоциации базировалась на расовом, а не геополитическом принципе, после Юга пришел черед Севера и Запада. Интенсивность работы спецклиник была неизменно пропорциональна численности «репродуктивно нежелательного» населения. Деятельность идеологической союзницы Гитлера пользовалась все большим признанием.

В 1925 году, выступая на Международной конференции неомальтузианцев и приверженцев идеи контроля над рождаемостью, Маргарет Зангер вынуждена была признать, что политика евгенианцев встречает активное сопротивление гражданских властей, общественности и церкви. В то время Европа, подвергшаяся обильному кровопусканию в Первую мировую, не желала и слышать о каком-либо сокращении чьей бы то ни было рождаемости. Но Маргарет не унывала. Она надеялась при помощи десятков убежденных единомышленников со всего света изменить общественное мнение в пользу учения Мальтуса.

268

В течение шести дней представители всей Европы, а также Индии, Южной Африки, Мексики, Канады, Японии и Китая слушали доклады экспертов, участвовали в горячих прениях, принимали решения, строили планы на будущее. К концу конференции была выработана стратегия и тактика совместных действий, согласованы планы и сроки. Было, в частности, постановлено, что «только самые решительные действия могут спасти мир от неизбежной катастрофы». Для организации общей идеологической направленности настало время совместных действий, и объединение «Общества расовой гигиены», «Союза контроля над рождаемостью», «МАПС» и комитетов «социальной евгеники» было наконец-то оформлено юридически.

Именно эта объединенная организация впоследствии, после Второй Мировой войны, получила название Международной Организации Планирования Семьи. При сопоставлении документов и фактов ясно видно, что стратегии, разработанной в двадцатые годы, в частности, на конференции 1925 года, Ассоциация придерживается до сих пор. Так, например, еще тогда абсолютно приоритетным направлением деятельности всех национальных отделений МАПС являлась борьба за легализацию абортов. А в 1982 году, в мартовском выпуске журнала «Сайенс», медицинский директор Американской Федерации Планирования Семьи писал: «Дело в том, что ни одна нация на земле не может регулировать рождаемость, не прибегая к абортам. В Соединенных Штатах совершается 1,5 млн абортов ежегодно — почему же Индонезия должна отставать? Не имеет значения, насколько хорош (или плох) метод сам по себе: раз с одной контрацепцией контроля над рождаемостью не добиться, вам придется иметь дело с абортами и стерилизацией».

Верхушка Организации также признала необходимость взаимодействия с властями на местах. Всем национальным филиалам приказывалось обратить особое внимание на отработку тактики «ограничения свободы выбора» при решении вопроса о рождении ребенка путем законодательного и

269

экономического давления: «введения налога на лишнего ребенка», «сокращения или полного прекращения выплат пособий по беременности и родам», «сокращения или полного прекращения бесплатной медицинской помощи, среднего образования и прочих льгот для семей, имеющих больше дозволенного количества детей», или даже «принудительной стерилизации и абортов» (« Family Planning Perspectives », June 1970). Понятно, что программа китайских коммунистов «Одна семья — один ребенок» пришлась МАПС как нельзя более по вкусу.

Руководство Ассоциации вменяло в обязанность всем филиалам разработку и внедрение в образовательные системы подопечных стран программ полового воспитания, впервые с блеском отработанных в США: использования откровенных рисунков в учебных пособиях, дискриминирующих своим содержанием традиционно нравственные ценности, подрывающих авторитет родителей и провоцирующих полную распущенность подростков. И в годовом отчете МАПС за 1983 год говорилось: «Только те, кто действительно допускают и принимают детское сексуальное образование и готовы способствовать на деле его развитию, могут рассчитывать на претворение его в жизнь в рамках государственной образовательной системы». Недвусмысленный намек для учителей, желающих найти работу. Руководству филиалов Ассоциации было предписано преодолевать возможные законодательные препятствия при помощи специально организованных акций протеста и гражданского неповиновения, демонстраций и других проявлений «народного гнева».

Борьба МАПС с законом принимает самые разнообразные формы. Иногда — просто вид обходного маневра, как на Филиппинах, где аборты запрещены, а населению в клиниках Ассоциации предлагается та же услуга под кодовым названием «оперативное восстановление менструальной активности». В других случаях, как, например, в Бразилии, закон попирается открыто и прямо. В этой стране сетью спецклиник МАПС ежегодно совершается 20 тыс. стерилиза-

270

ций — при том, что эта операция запрещена законом. Как гласит одна из директив для внутреннего пользования: «Ассоциация Планирования Семьи и другие неправительственные организации не должны использовать законодательный вакуум или наличие неблагоприятных для нас законов как повод для бездействия. Действовать помимо закона, даже против закона — только так мы сможем добиться желательных перемен» ( IPPF , A Strategy for Legal Change . 1984).

Надо признать, что программы Ассоциации, идеологически базирующиеся на расизме, вошли составной частью в большинство значительных политических, культурных и социальных проектов века. Оппозиционеры были объявлены мракобесами и мгновенно сметены. За каких-нибудь несколько лет революционная греза Маргарет стала явью. Впоследствии Адольф Гитлер использовал «наработки» Маргарет и ее друзей при построении национальной политики Третьего рейха. Программа принудительных абортов в Польше, Югославии и Чехословакии, о которой мало кто знает, — это применение на практике уже знакомых нам идей...

Несмотря на политических успех, Маргарет была глубоко несчастна в личной жизни. Брак ее давно распался. Дочь умерла от пневмонии в одну из ее бесконечных отлучек. Сыновья росли как трава. И собственная ее красота поблекла с годами. В поисках счастья Маргарет металась от любовника к любовнику, иногда меняя их в течение одних суток. Но счастье ускользало от нее, невзирая на бесчисленные эротические эксперименты. Маргарет обратилась к оккультизму, стала посещать спиритические сеансы и заниматься медитацией. В поисках пряных мистических ощущений она зашла так далеко, что прошла даже начальные степени посвящения розенкрейцерства и теософии. Все это было перепробовано и отвергнуто.

И она решилась повторить опыт молодости, который, она знала, принесет утешение. Маргарет Зангер вторично вышла за мешок с деньгами. Теоретически Маргарет по-прежнему считала брак «дегенеративным институтом», но девять

271

миллионов долларов все меняли. Миллионер Дж. Ноа Сли был президентом нефтяной компании и убежденным приверженцем епископальной церкви. Ему были глубоко чужды все те идеи и проекты Маргарет, которые он покорно финансировал. Перед самой свадьбой Маргарет заставила Сли подписать неслыханный контракт, согласно которому за ней сохранялось полная свобода в выборе образа жизни, круга знакомств, связей, право на свою половину в доме мужа, куда он должен был ей звонить по телефону, предупреждая о визите или времени обеда и т.п.

Трудно сказать, зачем этот брак был нужен нефтяному магнату — у богатых, как известно, свои причуды. Маргарет обрела в браке финансовую мощь, которую немедленно направила в русло, соответствовавшее ее темпераменту и убеждениям. Она открыла новую клинику под закамуфлированным названием «Бюро исследований». Затем, упрочив свое личное влияние внутри империи МАПС, она повела атаку на медицину. Рокфеллер, Форд и Меллоны выделяли ей значительные суммы в виде грантов по «научным» проектам. Затем Маргарет перенесла огонь на Вашингтон, бомбардируя конгресс проектами либерализации контрацептивного законодательства и внедрения контроля за рождаемостью в государственные программы социального развития. Перед деньгами ее мужа распахивались любые двери «наверху».

Еще одним постоянным направлением деятельности Маргарет и статьей расхода для ее мужа стала систематическая коррекция ее общественного образа. Все-таки ее слава носила скандальный оттенок, а открытые призывы к «улучшению человеческой породы» путем стерилизации, абортов и детоубийства порядком напоминали Гитлера. Да и сотрудник фюрера Эрнст Рудин работал консультантом в Ассоциации по ее протекции. Когда началась Вторая мировая война и слова «Дахау» и «Освенцим» стали частью общественного сознания, Маргарет поняла, что время антисемитских высказываний «в лоб» прошло. Они были хороши в эпоху Вели-

272

ких депрессий, но на дворе был не тридцать первый, надо было менять тактику, и быстро. И Маргарет ее сменила.

Во-первых, в 1942 году она сменила название своей организации: вместо несколько устрашающего «Лига контроля над рождаемостью» появилось новое, звучащее прогрессивно, научно и гуманистично: «Американская Федерация Планирования Семьи». Во-вторых, она ввела строгую пирамиду подчиненности в Организации: сотни местных филиалов вводились в подчинение десяткам национальных отделений, которые, в свою очередь, управлялись из Международного центра. На самой вершине пирамиды — лично она, Маргарет Зангер. И в-третьих, Маргарет всей пропагандистской мощью бывалого стачечника двадцатых годов обрушилась на головы обывателей, среднего класса, вечно уставшего от войны и жадно впитывающего каждое слово о «патриотизме», «свободе выбора» и «семейных ценностях». Видимо, излишне говорить о том, что действия Маргарет принесли блестящие плоды.

Постоянно улучшающаяся репутация Ассоциации и лично Маргарет имели вполне конкретное материальное выражение. В тридцатые годы появились первые жертвователи. В сороковые — Зангер пользовалась поддержкой таких знаменитостей, как Элеонора Рузвельт и Кэтрин Хепберн. Пятидесятые добавили к их числу Дж. Хаксли, Альберта Эйштейна, Неру, Дж.Д. Рокфеллера, японского императора Хирохито и Генри Форда. До самой смерти Маргарет привечали президенты США Трумен и Эйзенхауэр. Маргарет была неутомимым организатором. Молодость, проведенная под красными знаменами, дала ей опыт вербовки

Маргарет Зангер репетирует выступление

в Конгрессе

273

добровольцев и агитационной работы с массами. В послевоенные годы она буквально прочесала всю страну и полмира в поисках спонсоров. Не было такого гранта, такого благотворительного проекта, на участие в котором она не подала бы заявку. Как и в случае с замужеством, теория слегка расходилась с практикой, — но кому до этого дело!

Триумф Маргарет — официальное признание МАПС благотворительной организацией (!). Этот статус дает Ассоциации право — наравне с приходскими церквями — принимать пожертвования, не платя с них налогов. Аппарат «благотворительной организации» к нынешнему времени чудовищно разросся. Эксперты МАПС внедрены во все крупные профессиональные и образовательные объединения национального и международного значения, вне зависимости от того, связана ли тематически деятельность объединения с проблемами планирования семьи. Однако пропасть между общественным успехом и личной неустроенностью Маргарет все расширялась. Острые приступы безысходной тоски, следуя один за другим, слились в конце концов в патологическую депрессию. С 1949 года она пристрастилась одновременно к наркотикам и алкоголю. Маргарет Зангер умерла в сентябре 1966 года, на пороге восьмидесятисемилетия.

Руководство Ассоциации при жизни Маргарет несколько раз пыталось тихо отстранить ее от личного управления делами. Импульсивность характера, ее эгоизм и взбалмошность несколько раз ставили Организацию на грань банкротства. Однако вскоре выяснилось, что без Маргарет Ассоциация просто не может существовать: Маргарет была ее душой и ее лицом. Характер и видение мира основательницы отразились на всей структуре Ассоциации, определили ее облик на десятилетия вперед. Все последующие президенты МАПС декларировали свою приверженность «линии Зангер», а Нью-Йоркское отделение возглавляется ее внуком Александром Зангером.

В своей книге «Женщина и новая раса» (Нью-Йорк, 1928) Маргарет как-то написала, что «наибольшее благоде-

274

яние, какое только может оказать многодетная семья новорожденному, это убить его». В наши дни приверженность МАПС этой заповеди ни у кого не вызывает сомнений: Организация является лидером пропаганды узаконения убийства не рожденных младенцев. «Законность» торжествует...

Маргарет Зангер была рождена для борьбы. Ее мечтой было установление «нового порядка» на руинах христианской цивилизации. И никакие изменения тактики не затрагивали ее глубинных убеждений... Еще со страниц своего первого журнала «Воительница» (« The Woman Rebel ») Маргарет провозглашала, что «контроль над рождаемостью призван уничтожить авторитет христианских церквей». «Я мечтаю, — писала она, — увидеть человечество свободным от власти христианства и капитала». Сегодня МАПС (вопреки вышеприведенным словам, в теснейшем сотрудничестве с капиталом — С.Е.) продолжает борьбу с церковью всеми доступными средствами. Однако абсолютно законными...

Всю свою жизнь Маргарет публично лгала — начиная с лжи о своей работе медсестрой и кончая очевидными фальсификациями в своих позднейших автобиографиях. Надо ли удивляться тому, что МАПС систематически дезинформирует общественность о целях, задачах и методах своих программ контроля над рождаемостью, полового воспитания и легальных абортов. Однако законная ложь — это как бы не ложь, а определенная тактика, законная тактика законной борьбы. Борьбы с кем? На годовом отчете МАПС 1985 года стоял девиз: «Гордясь нашим прошлым — планируем будущее». Если эти люди действительно гордятся таким прошлым и на его основании детально планируют наше будущее — нам есть над чем задуматься.

Международная Федерация Планирования Семьи — это старейшая в мире, величайшая в мире лучшим образом организованная корпорация, внедряющая аборты и контроль над рождаемостью в мировом масштабе. Как гласит «Ежегодный отчет Американской Федерации Планирования Семьи за 1992 год», работа Организации ведется в 134 странах всех

275

континентов. Только в США в 922 спецклиниках и 167 филиалах, раскинувших свою сеть от побережья до побережья, трудится более 20 тысяч человек штатного персонала и добровольных помощников. Комфортабельная и оборудованная по последнему слову техники штаб-квартира в Нью-Йорке, центр правового обеспечения в Вашингтоне, пункты работы с общественным мнением в Атланте, Чикаго, Майами и Сан-Франциско, официальные международные центры в Лондоне, Найроби, Бангкоке, Нью-Дели; налоговая декларация 1992 года оглашает 192,9 млн долл. основного капитала, 108,2 млн долл. капитальных вложений и 23,5 млн долл. чистой прибыли. Это только в США, а вместе с национальными отделениями всего мира годовой бюджет этой «некоммерческой организации» равен более чем миллиарду долларов.

Ну как, хороша «благотворительная организация»? Насчет сотрудничества с капиталом — это совсем не пустые слова: бюджет организации тому порукой, а спецпрограммы тем более. Несколько чисел: вот крупные жертвователи МФПС в 1984 году: фонды Рокфеллеров — в совокупности около $1.6 млн; фонды Меллонов — около $1,0 млн; фонды Хьюлетта и Паккарда — около $ 1,0 млн; фонд Пью — $0,75 млн; фонд Стила — $0,4 млн; фонд Форда — $0,2 млн, ну и остальные по мелочи ($100—200 тысяч) 170 . А основные программы российского филиала организации (Российской ассоциации планирования семьи — РАПС) щедро финансирует известная ТНК Проктер энд Гэмбл.

А теперь обратимся к следующему персонажу мондиалистского паноптикума. Среди участников основных организаций глобалистов преобладают политики, бизнесмены, журналисты и прочие респектабельные господа и дамы. Впрочем, немного места нашлось и для духовной сферы — правда, почему-то все больше весьма извращенной. Тамошние пророки обычно сходятся лишь в том, что-де заканчивается христианская «эра Рыб» и наступает оккультная «эра Водолея». Однако и среди этих персонажей разной степени

276

глупости попадаются любопытные экземпляры. Один из них представляет секту «Церковь сайентологии», неплохо известную теперь и в России. Давайте же познакомимся с ней поближе, для чего обратимся к материалам журнала «Тайм» — пусть достаточно старым, но все еще весьма показательным.

СЕТИ БАНДИТИЗМА 171*

Non olet peccunia 172.

Флавий Веспасиан

С виду Hoax Лоттик из Кингстона (Пенсильвания) казался вполне нормальным, жизнерадостным 24-летним парнем, ищущим свое место в жизни. Когда его родители в конце июня приехали в Нью-Йорк, чтобы опознать тело сына, они были в состоянии почти полного оцепенения. Молодой филолог-русист выбросился из окна десятого этажа мильфордского отеля «Плаца» и, упав, отлетел от капота стоявшего внизу лимузина. К моменту прибытия полиции его пальцы все еще сжимали чек на 171 доллар — последнее, что он не успел передать «Церкви сайентологии» — «философской» группе самопомощи, на которую набрел всего семь месяцев назад.

Гибель Ноаха побудила его отца, врача Эдварда Лоттика, начать самостоятельное расследование деятельности вышеназванной «церкви». «Мы думали, что сайентология — нечто вроде Дейла Карнеги, — говорит он. — Я не верил, что это школа психопатов. Их пресловутая терапия — сплошное манипулирование. Они заманивают к себе самых луч-

* Источник: Ричард Бехар «Процветающий культ алчности и власти», «Сайентология и я», «Экспансия за пределы Америки», « Time », 6.05.1991, с. 46—52, перевод с английского А. Дворкина. Сайентологи подали в суд на журнал «Тайм» по обвинению в клевете, но были посрамлены в 1996 году, о чем сообщил « Time » 27.01.1997 (с. 40).

277

ших и талантливых, а потом губят их». Лоттики хотели возбудить дело о компенсации за утрату сына, но, взвесив свои возможности, отступились. В течение последних сорока лет большой бизнес сайентологии успешно защищался, заслоняясь 1-й поправкой к Конституции США при помощи целой армии высокооплачиваемых юристов по уголовным делам и частных детективов с сомнительной репутацией.

«Церковь сайентологии», основанная американским писателем-фантастом Л. Роном Хаббардом для «очищения» людей, выдает себя за религию. На деле же это беспрецедентный рэкет мирового масштаба, который, как и всякое мафиозное предприятие, держится на запугивании и «своих», и «чужих». Еще недавно была надежда, что судебные преследования минувшего десятилетия ослабят влияние «церкви». Действительно, в начале 1980-х годов одиннадцать верховных сайентологов, включая жену Хаббарда, оказались в американских тюрьмах за незаконное проникновение в ряд правительственных и частных учреждений, похищение документов и подслушивание телефонных разговоров с целью помешать антисайентологическим изысканиям. В последние годы сотни бывших приверженцев сайентологии (многие из которых заявили, что подвергались психическому и физическому давлению) покинули «церковь» и, подвергая себя немалому риску, выступили с острой ее критикой. Некоторые подали на нее в суд и выиграли, другие, получив в общей сложности 500 000 долларов отступного, взяли свои иски назад. Во многих случаях и сами судьи заклеймили «церковь» как «шизофреническую и параноическую», а также «нездоровую, зловещую и опасную».

Лафайет Рон Хаббард

278

Но, несмотря на уничтожающие оценки и судебные тяжбы, «церковь» устояла. Похваляясь своими 700 центрами в 65 странах, она грозит распространиться все шире и усиленно добивается общественного признания. Подобная стратегия вызывает все новые столкновения с законом. Многих сайентологов обвиняют в финансовых аферах. Через обширную сеть маскировочных организаций «церковь» втягивает чрезмерно доверчивых клиентов в самые разные сферы бизнеса, в том числе книгоиздание, здравоохранение, консультации и даже обучение отстающих.

В Голливуде «церковь» собрала внушительный и украшенный «звездами» сонм последователей. Окружая их прямо-таки королевскими почестями, она настойчиво привлекает их в «Центр знаменитостей» — сеть клубов, гарантирующих обширные консультации и продвижение в карьере. Среди этой группы адептов — такие идолы экрана, как Том Круз и Джон Траволта, актрисы Кирсти Алли и Мими Роджерс, мэр г. Палм-Спрингс (Калифорния) Энн Арчер, постановщик Сонни Боно, джазмен Чик Кореа и даже Нэнси Картрайт — «голос» героя мультфильма Барта Симпсона. Но рядовые члены имеют дело с другой, далеко не столь притягательной стороной сайентологии...

Чтобы определить масштабы влияния «церкви», представитель журнала «Тайм» взял более 150 интервью (официальные деятели секты от интервью отказывались), изучил сотни судебных стенограмм и международных сайентологических документов. В итоге журналистского расследования открылась картина чудовищно порочного, но преуспевающего предприятия. Если большинство сект не переживает своих основателей, то «Церковь сайентологии» и после смерти Хаббарда ( 1986 г .) продолжает идти в гору. По материалам суда, только в 1987 году доходы одной из многих ее дочерних структур — «Церкви духовной технологии» — составили 503 млн долларов, а бывшие ее функционеры высокого ранга утверждают, что «головная церковь» утаила на счетах в банках Лихтенштейна, Швейцарии и Кипра около 400 млн долларов. «Церковь сайентологии» насчитывает примерно

279

50 тысяч активных членов, что намного меньше самозаявляемого сайентологией членства, но исковых заявлений против нее несравненно больше — около 8 миллионов. Но в каком-то смысле эти раздутые цифры вполне правдоподобны: преступное детище Хаббарда тем или иным боком зацепило судьбы миллионов людей.

Нынешние достижения «церкви» связаны с именем Дэвида Мискевиджа, который принадлежит ко второму поколению сайентологов. Сейчас ему 31 год; в юности он был исключен из средней школы. По отзывам бывших сайентологов, Мискевидж коварен, беспощаден и до того болезненно-подозрителен в отношении «предполагаемых врагов», что все время держит свой стакан с водой под пластиковой крышкой. Idee fixe Мискевиджа — завоевать безоговорочное доверие общества к сайентологии уже в нынешнем десятилетии. С этой целью «церковь» наряду с прочими тактическими приемами

1) поддерживает официальные связи с влиятельными корпорациями Хилла и Ноултона, помогающие ей избавиться от имиджа маргинальной группы;

2) участвует в спонсировании Игр доброй воли Тэда Тернера вместе с такими компаниями, как «Сони» и «Пепси»;

3) скупает в розничной книжной торговле громадные партии собственных изданий, добиваясь таким образом включения их в списки бестселлеров;

4) занимает своей рекламой целые страницы в изданиях типа «Ньюс-уик» и «Бизнес-уик», в которых сайентология преподносится как «философия»; использует для навязывания своей книжной продукции все рекламные возможности ТВ;

5) вербует богатых и авторитетных профессионалов через сеть консультационных групп, обычно скрывающих свои связи с сайентологией.

Основатель всего этого предприятия — полуфантазер, полумошенник— Рон Хаббард родился в Небраске в 1911 году. Во время Второй мировой войны служил в американском флоте и по окончании службы жаловался в Фе-

280

деральную администрацию ветеранов на развитие у него «суицидальных наклонностей» и «серьезное нарушение памяти». Это не помешало ему выступать с серией дешевых фантастических романов. Годы спустя сайентологические брошюры лживо изображали его героем войны, «многократно награжденным», искалеченным и потерявшим зрение в боях, дважды приговоренным врачами к смерти и чудесным образом исцелившимся благодаря сайентологии. «Докторский» же диплом, якобы выданный Хаббарду Секвойским университетом, был просто-напросто заказан по почте и выслан наложенным платежом. Разбирая дело, возбужденное «церковью» против некоего исследователя биографии Хаббарда ( 1984 г .), Верховный суд Калифорнии пришел к выводу, что ее родоначальник — «патологический лжец».

Хаббард написал первую «священную» книгу сайентологии — «Дианетика: современная наука душевного здоровья» (1950), которая представляет собой сумбурное описание ряда процедур под общим названием «аудитинг». Кроме того, он создал так называемый Э-метр — упрощенный «детектор лжи» для определения сопротивления кожных покровов в момент, когда пациент припоминает сокровенные подробности своего прошлого. По утверждению Хаббарда, все несчастья происходят от душевных аберраций (или «энграмм»), вызванных ранними травмами. Консультационные же процедуры с применением Э-метра, как уверял Хаббард, могут стереть энграмму, избавить от слепоты и даже улучшить умственные способности и внешний вид клиентов.

Хаббард постоянно разрабатывал и добавлял следующие ступеньки лестницы для «восхождения» своих последователей, каждая из которых обходилась им все дороже. В 1960 г . «наставник» объявил, что люди состоят из пучков духов (или «тетанов»), около 75 млн лет назад изгнанных на Землю жестоким галактическим властелином Ксену. Разумеется, «тетаны» эти должны были подвергнуться аудитингу.

Постановлением 1967 г . Федеральное налоговое управление лишило «головную церковь» льготного статуса, освобождавшего ее от налогов. В 1971 г . Федеральный суд при-

281

знал, что медицинские претензии Хаббарда являются шарлатанством, а обследования на Э-метре не имеют научного значения. Тогда Хаббард постарался придать сайентологии всецело религиозный вид, рассчитывая, что новый имидж, даже несмотря на, мягко говоря, «причудливость» ее обрядов, обеспечат ей защиту 1-й поправки к Конституции США. Его консультанты надели пасторские воротнички; началось строительство часовен; торговые представительства стали «миссиями», плата за обучение — «фиксированными пожертвованиями», а бредовые космологические фантазии самого Хаббарда — «священным писанием».

В начале 1970-х гг. Федеральное налоговое управление (ФНУ) провело собственную ревизию, доказавшую, что Хаббард утаивает из доходов «церкви» миллионные суммы, которые затем «отмываются» в подставных корпорациях Панамы и кладутся на счета в швейцарские банки. Кроме того, его последователи были уличены в похищении ряда документов и создании помех сотрудникам ФНУ, а также в фальсификации налоговых отчетов. В конце 1985 г ., располагая информацией (исходящей от бывших сайентологов) о присвоении Хаббардом не менее 200 млн долларов, ФНУ попыталось привлечь его к ответственности за налоговые махинации. По свидетельству... Вики Азнаран, лично участвовавшей в этой афере, сайентологи «день и ночь» уничтожали разыскиваемые ФНУ бумаги. Сам Хаббард, скрывавшийся в продолжение пяти лет, скончался до того, как уголовный суд вынес обвинительный приговор по этому делу.

В настоящее время «церковь» с энтузиазмом, достойным ее основателя, изобретает новые, все более дорогостоящие услуги. Согласно сайентологической доктрине, даже «очищенные» (т.е. «стершие» энграмму) адепты, не достигшие более высоких (и соответственно оплаченных) ступеней «прохождения», подвергаются громадному риску. По самому последнему прейскуранту «церкви» новички («сырое мясо», как окрестил их Хаббард) должны платить за аудитинговые процедуры 1 тыс. долларов в час или за 12,5-часовой «интенсивный» курс — 12 500 долларов.

282

По утверждению психиатров, эти процедуры позволяют контролировать сознание пациентов, вызывая у них состояние, близкое к наркотической эйфории, которое и заставляет жертвы возвращаться, чтобы вновь его пережить. Стоимость этих процедур можно и отработать—либо привлекая новых членов и исполняя в отношении их аудиторские обязанности (что делал уже в 12-летнем возрасте и сам Мискевидж), либо работая на «церковь» в качестве «штатного сотрудника», предварительно заключив с ее руководством контракт на «миллиард лет». «Добивайтесь, чтобы через [нашу] контору проходило как можно больше тел, — увещевает Хаббард своих сотрудников в одном бюллетене. — Делайте деньги! Делайте больше денег! Заставляйте других работать так, чтобы они делали деньги! Неважно, каким способом вам удастся затащить их вовнутрь: главное — действуйте!».

73-летняя Гарриет Бэйкер из Лос-Анджелеса на собственном горьком опыте узнала, что такое сайентологический «религиозный» бизнес. Вскоре после того, как умер от рака ее муж, в их доме появился сайентолог, навязавший хозяйке — якобы для облегчения скорби — стандартный набор аудитинговых процедур ценой в 1300 долларов. Позже, получив от своей жертвы еще 15 000 долларов, сайентологи выяснили, что ее дом полностью выкуплен. Они составили закладную на 45 000 долларов и, прежде чем успели вмешаться дети Бэйкер, принудили ее выложить эту сумму за продолжение аудитинга. В июне минувшего года Бэйкер потребовала вернуть ей 27 000 долларов за невостребованные услуги, после чего к ней явились два члена «церкви», вооруженные Э-метрами, и учинили допрос. Бейкер так и не получила своих денег и, оказавшись в финансовом капкане, в сентябре того же года вынуждена была продать дом.

Прежде чем Hoax Лоттик покончил с собой, он заплатил за сайентологические консультации более 55 000 долларов. У него появились странности. Как-то он обмолвился в разговоре с родителями, что его наставники буквально «читают мысли». Когда однажды у Лоттика-старшего случился сильный сердечный приступ, сын стал доказывать, что это

283

чисто психосоматическое явление. За пять дней до прыжка Hoax ворвался к родителям, желая выяснить, почему они «распространяют о нем ложные слухи». Состояние сына вынудило отца обратиться к психиатру. Но было уже поздно. Хотя на открытке, приложенной к одному из надгробных букетов, стояло: «От друзей Ноаха по дианетике», никто из сайентологов явиться на похороны не посмел. Неделей раньше местное отделение «церкви» встретило родителей Лоттика весьма гостеприимно. Его руководитель поведал им, что Hoax был в «церкви» за несколько часов до своего самоубийства, но как только тело было опознано, сайентологи опровергли это сообщение. Верные себе, они не постеснялись вступить в торг с Лоттиками из-за 53 000 долларов — стоимости услуг, которыми их сын так и не воспользовался, утверждая, что он хотел внести эту сумму в виде «пожертвования».

Именно для взимания таких «пожертвований» «Церковью сайентологии» выдумано множество «благодеяний» и услуг. Вас постигла неудача при попытке быстро пройти «Мост», т.е. последовательно подняться по всем ступеням сайентологического просвещения? — Внесите «пожертвование» всего-навсего в 1250 долларов— и мы вновь тщательно разберем ваше дело. Хотите знать, как «тетаны держатся в физическом универсуме»? — Купите магнитофонную запись выступлений Хаббарда 1952 г . под общим названием «Филадельфийский докторский курс Рона» 52 пленки ценой в 2525 долларов. Затем последуют еще девять циклов лекций. Коллекционерам можно предложить роскошные издания, в коже с золотым тиснением, 22 книг Хаббарда (с книгодержателем) по широкому кругу проблем — от сайентологической этики до радиации — всего-навсего по 1900 долларов каждая.

Чтобы приобрести общественный вес и привлечь более богатых и искушенных в деловом отношении сторонников, сайентология прикрывается множеством маскировочных («фронтовых») групп и пускается в финансовые аферы. Рассмотрим это на подробных примерах.

284

Консультации. Созданное в 1983 г . Управление по менеджменту Стерлинга ( Sterling Management Systems ) в последние годы фигурирует в журнале « Inc .» как одна из самых перспективных частных компаний (в 1988 г . ее доходы составили 20 млн долларов). Стерлинг регулярно рассылает бесплатные информационные бюллетени более чем 300 000 специалистов в области здравоохранения (в основном, зубным врачам), суля им баснословные прибыли. Фирма предлагает семинары и курсы, каждый из которых, как правило, стоит 10 000 долларов. Однако подлинная ее цель — ловля клиентов для сайентологии. «У «церкви» гнилой товар, но его оборачивают в яркую обертку, выдавая за нечто иное, — говорит Питер Георгиадес (Пенсильвания), адвокат жертв Стерлинга. — Это вроде наживки и подсечки». В настоящее время деятельность учредителя фирмы — зубного врача Грегори Хьюгса, уличенного в профессиональной некомпетентности, расследуется Калифорнийской палатой дантистов. Против него начато девять процессов (другие семь уже завершены) по обвинению в злоупотреблении доверием пациентов, главным образом в связи с лечением детей.

Уже подали или угрожают подать в суд и многие обманом втянутые в сайентологию врачи. Так, 45-летний дантист Роберт Гири (Медина, Огайо), ставший участником семинара Стерлинга в 1988 г ., столкнулся с «тактикой беспрецедентно-настойчивого вымогательства». На его обвинения представители фирмы возразили, что она не имеет сайентологических связей. Но, по утверждению Гири, они постоянно внушали ему, что у него и его жены Дороти есть личные проблемы, которые требуют аудитинга. В течение 5 месяцев супруги выложили 130 000 долларов за «услуги» и еще 50 000 долларов — за тисненные золотом книги с автографом Хаббарда (приобретение которых рекламировалось как чрезвычайно выгодное «капиталовложение»). Гири заявил, что сайентологи не только звонили (от его имени. — Пер.) в банк, чтобы увеличить сумму его кредита, но и подделали его подпись на заемном письме на 20 000 долларов. «Это

285

безумие! — вспоминает он. — От них не удалось добиться отчета даже в том, за что же я, собственно, платил». Гири жаловался, что Дороти две недели держали заложницей в какой-то горной хижине, после чего ее пришлось госпитализировать в состоянии нервного истощения.

В октябре минувшего года Стерлинг сообщил дантисту Гловеру Роу (Гадсден, Алабама) и его жене Ди дурные вести. Тест показал, что если они не запишутся на аудитинг, Гловер потеряет практику, а Ди, сама того не желая, причинит вред их ребенку. В следующем месяце супруги Роу вылетели в Глендейл (Калифорния), и, обосновавшись там, ежедневно курсировали между отелем и местным центром дианетики. «Мы подумали сперва, что это какие-то выдающиеся люди, которым столько всего про нас известно! — вспоминает Ди. — Потом мы сообразили, что в нашем номере скорее всего установлены подслушивающие устройства». После бегства супругов из центра, где они оставили 23000 долларов, сайентологи преследовали их пешком и на колесах.

Но под угрозой не одни зубные врачи. Сайентологи охотятся и за хиропрактиками, и за ортопедами, и за ветеринарами.

Общественное влияние. Одна из подставных «прикрывающих» организаций, «Фонд «Путь к счастью»», распространила в тысячах средних школ 3.5 млн экземпляров буклета, текст которого составлен из рассуждений Хаббарда о нравственности.

«Церковь» назвала это предприятие «самым грандиозным проектом распространения за всю историю сайентологии». Другое прикрытие, «Прикладная схоластика», пытается внедрить воспитательную программу Хаббарда преимущественно в тех государственных школах, где обучаются дети национальных меньшинств. Группа планирует развернуть на территории в 400 гектаров студенческий городок, готовящий пропагандистов хаббардистских методов. Под именем «Комиссии граждан по правам человека» скрывается сайенто-

286

логическая организация, ведущая борьбу с главной своей соперницей — психиатрией. «Комиссия» регулярно выпускает сообщения, призванные дискредитировать как отдельных выдающихся психиатров, так и всю науку в целом. Она же ведет изматывающую кампанию против Эли Лилли, который создал «прозак» ( Prozac ) — самый дорогой в США антидепрессант. Вопреки очевидным фактам, члены этой группы, называющие себя «психодавами» ( psychbusters ), утверждают, что «прозак» вызывает у потребителя манию убийства или самоубийства. Рассылая множество почтовых предостережений, организуя специальные теле- и радиоинтервью, прибегая к жесткому лоббированию, «Комиссия» затруднила сбыт препарата и спровоцировала десятки судебных исков против Лилли.

Другая сайентологическая группа, «Ассоциация озабоченных бизнесменов Америки», также ведет антипсихотропные кампании и выделяет средства для стипендий школам, чтобы привлечь учащихся и снискать благосклонность руководителей сферы образования. Джон Д. Рокфеллер 4-й, сенатор от штата Западная Вирджиния, не ведая, что творит, сделал комплимент в адрес «Ассоциации» на одном из сенатских слушаний. А Алекс Хейли, автор романа «Корни», в августе прошлого года оказался ведущим оратором на ежегодном наградном банкете «Ассоциации» в Лос-Анджелесе. «О целях этой группы я многого не знал, — говорил он впоследствии. — Сам я методист».

Подобная неосведомленность может поставить человека в весьма неловкое положение. Два месяца назад губернатор Иллинойса Джим Эдгар, отметив, что основатель сайентологии «разрешил все заблуждения человеческого разума», объявил 13 марта «днем Л. Рона Хаббарда». Узнав, каков Хаббард на деле, он в конце марта аннулировал свое решение.

Здравоохранение. «Здравомед» ( Health Med ) — сеть клиник, находящихся под контролем сайентологов, предписывает изнурительную комбинацию пребывания в сауне, фи-

287

зических упражнений и витаминотерапии (все — в чрезмерных дозах), разработанную Хаббардом для «очищения» тела. Несмотря на то, что эксперты признали этот курс шарлатанским и потенциально опасным, «Здравомед» по-прежнему настойчиво предлагает контракты с ним американским профсоюзам и госучреждениям. Достижения «Здравомеда» навязчиво популяризируются в недавно вышедшей книге журналиста Дэвида Стейнмана «Диета для отравленной планеты». Автор пришел к выводу об опасности десятков наименований продуктов питания (в том числе самых распространенных — арахиса, персиков, голубой рыбы, творога и т.п.). Бывший министр здравоохранения США К. Эверетт Куп назвал эту книгу макулатурой, а Администрация питания и медикаментов США в одном из своих изданий за октябрь обвинила Стейнмана в извращении фактов. «"Здравомед" — это дверь в сайентологию, а книга Стейнмана — отборочный механизм», — заявляет врач Уильям Джарвиз, глава Национального совета против злоупотреблений здравоохранением. Стейнман, выставляющий Хаббарда в чрезвычайно выгодном свете как «исследователя», отрицает свои связи с сайентологией и заверяет, что, «насколько ему известно», не имеет их и «Здравомед».

«Лечение» наркомании и алкоголизма. Главным оплотом хаббардовой «очистительной» терапии является «Нарконон» — сеть из 33 центров реабилитации наркоманов и алкоголиков в 12 странах, причем часть их — под названием «Криминон» — действует при тюрьмах. В настоящее время «Нарконон» — классическое прикрытие для уловления пациентов в секту — планирует открытие «крупнейшего в мире» лечебного центра на 1400 мест в индейской резервации близ г. Ньюкирка, Оклахома (население 2400 человек). «Ассоциация за лучшую жизнь и образование», которая сама является придатком сайентологической церкви, публично преподнесла «Нарконону» чек на 200 000 долларов и подготовила «исследование», восхваляющее его деятельность. Сейчас власти Ньюкирка усиленно сопротивляются проникновению секты, а та в ответ засылает к ним частных детек-

288

тивов, усиленно собирающих компромат на мэра и издателя местной газеты.

Финансовые аферы. Трое сайентологов из Флориды — и среди них Рональд Бернстайн, усердный жертвователь в «боевую казну» ( war chest ) «церкви» — в марте сего года признали себя виновными в использовании их агентства по торговле редкими монетами для отмывания денег. Из других деяний сайентологов такого рода известны превращение весьма сомнительной Ванкуверской фондовой биржи (Канада) в еще более сомнительную; план внедрения своих сотрудников во Всемирный банк, Международный валютный фонд и Экспортно-импортный банк США. Предполагаемая цель этого плана — собрать информацию о том, каким странам будет отказано в кредитах, с тем чтобы связанные с сайентологией биржевые спекулянты смогли извлечь незаконные прибыли, играя на понижение курса валюты этих стран.

В биржевом деле «игра на понижение» предусматривает взятие в долг акций финансируемых государством компаний из расчета, что их цена упадет прежде, чем они будут куплены на рынке и возвращены кредитору. Ведущими игроками «на понижение» в США стали братья Фешбах из Пало Альто (Калифорния) — Курт, Джозеф и Мэтью, в распоряжении которых более 500 млн долларов капитала и штат из 60 служащих. По прогнозам Фешбахов, рост их прибылей должен опередить рост индекса Доу-Джонса за 80-е гг. Всем этим, уверяют братья, они обязаны учению «Церкви сайентологии», чья «боевая казна» получила от них более 1 млн долларов.

Деятельность Фешбахов — образец финансовой тактики секты. Братья стали грозой фондовых бирж. На слушаниях 1989 г . в Конгрессе США руководители нескольких компаний заявили, что сотрудники Фешбахов распространяют о них в государственных органах компрометирующую информацию, а нередко и сами действуют под видом чиновников Комиссии по ценным бумагам и биржам, дискредитируя эти

289

компании и провоцируя падение их акций. Майкл Рассел, возглавляющий ряд деловых журналов, свидетельствует, что агенты Фешбахов звонят в его банки и препятствуют получению ссуд. В других случаях Фешбахи засылают частных детективов в поисках компромата на фирмы, который доводят потом до сведения бизнес-репортеров, брокеров и распорядителей фондов. Фешбахи, чьи куртки украшены девизом «Биржедавы», утверждают, что ведут дела в открытую. Но, судя по некоторым сообщениям, правительственные чиновники, занятые текущей профилактикой биржевого шпионажа, в настоящее время выясняют, нет ли у Фешбахов тайных осведомителей среди служащих Федерального департамента сельского хозяйства. Есть основания думать, что братья причастны к войне, которую сайентология ведет против психиатрии и традиционной медицины; во всяком случае, объектом их нападок являются многие медицинские и биотехнологические фирмы. «Законная игра на понижение — это услуга обществу, снижающая цены на дутые акции, — говорит Роберт Флегерти, главный редактор «Эквитиз» и строгий обличитель братьев. — Но Фешбахи нанесли ущерб и десяткам честных предпринимателей, пытавшихся начать свое дело».

Финансовые махинации сайентологов время от времени приводят их за решетку. В одной из флоридских тюрем с августа прошлого года отбывает 5-летний срок бывший восторженный поклонник Хаббарда Стивен Фишман. Он похитил у себя на службе, в крупной брокерской конторе, чистые бланки отчетов и использовал их для обоснования своих прав на долю компенсации по десяткам выигрышных сделок. «Заработав» таким способом с 1983 по 1988 г . около 1 млн долларов, Фишман истратил примерно треть этой суммы на книги и магнитофонные лекции по сайентологии.

Сами сайентологи отрицают свою причастность к делу Фишмана, но эти заявления убедительно опровергаются как им самим, так и его психиатром Уве Гирцем, хорошо известным во Флориде специалистом по гипнозу. Как показывают оба, после ареста Фишман получил от «церкви» при-

290

каз убить Гирца, а затем осуществить «окончание цикла», что на сайентологическом жаргоне означает самоубийство.

Издательская деятельность. Интриги сайентологии не миновали и книжную индустрию. Начиная с 1985 г . список американских бестселлеров пополнился по крайней мере дюжиной произведений Хаббарда, напечатанных издательской компанией «церкви» — от научно-фантастической декалогии (в том числе «Черное происхождение», «Враг внутри», «Дело пришельцев», 5 тыс. стр.) до «Дианетики», которую он написал сорок лет назад. В 1988 г . коммерческий еженедельник «Бизнес Уикли» удостоил покойного автора почетным знаком, увековечившим 100-недельное пребывание «Дианетики» в списке бестселлеров.

Большинство критиков нещадно разносят эти книги как «неудобочитаемые» (между прочим, беженцы из секты утверждают, что некоторые из них написаны приближенными Хаббарда). Это не мешало сайентологии засылать отряды своих приверженцев в магазины главных книготорговых корпораций, — таких как Б. Далтон и Уолденбукс, — для скупки их огромными партиями и поддержания иллюзии широкого спроса. По словам бывшего управляющего Далтона, на некоторых книгах Хаббарда, поступавших в магазин, он увидел свои собственные ценники, из чего заключил, что они были перепроданы. Как утверждают сайентологи, тираж книг Хаббарда во всем мире на сегодня достиг 90 млн экз. Эта книжная экспансия, цель которой — завоевание новых приверженцев и общественных симпатий, сочетается с беспрецедентной в истории книгоиздания рекламной теле- и радиошумихой.

Сайентология тратит огромные средства, чтобы сокрушить своих оппонентов. С 1986 г . Хаббард и его «церковь» стали предметом негативного освещения в четырех книгах, выпущенных маленькими, но отважными издательствами. Во всех четырех случаях авторы подверглись травле и были привлечены к суду. В стратегии Хаббарда важную роль играет идея «честной игры» по отношению к «предполагаемо-

291

му врагу», которого можно «обмануть, привлечь к суду, оклеветать или физически уничтожить». Критикующие секты журналисты, врачи, адвокаты и даже судьи вовлекаются в судебные тяжбы, преследуются частными сыщиками, подвергаются ложным обвинениям, а то и избиению; им нередко угрожают смертью. Так, 69-летняя Маргарет Сингер, психолог, профессор Калифорнийского университета (Беркли) и нелицеприятный критик сайентологии, во избежание неприятностей регулярно путешествует под чужим именем.

После того, как газета «Лос-Анджелес таймс» летом прошлого года опубликовала серию антисайентологических статей, сайентологи истратили миллион долларов, чтобы украсить портретами их авторов сотни афишных досок и все городские автобусы, а поверх их фамилий поместить выхваченные из контекста цитаты, представляющие «церковь» в выгодном свете.

Из защитников «церкви» опаснее всего ее юристы. Наставляя своих приверженцев, Хаббард писал: «Не имейте дела с адвокатами, которые уговаривают вас не подавать в суд... Цель процесса — не столько выиграть, сколько досадить и запугать». На счету «церкви» сотни процессов против «предполагаемых врагов». Ныне к ее услугам более сотни адвокатов, общая сумма годового жалования которых составляет около 20 млн долларов.

Судебная стратегия сайентологии направлена на разорение противника или, на худой конец, удушение его горами бумаг. Только против Федерального налогового управления «церковь» ведет в настоящее время 71 процесс. Поскольку материалы по одному из них — «Мискевидж против ФНУ» — занимают 52 тысячи страниц, правительству пришлось выпустить специальный указатель к ним. Бостонскому поверенному Майклу Флинну, помогавшему жертвам сайентологии с 1979 по 1987 г ., было предъявлено 14 необоснованных исков (все они отклонены). По мнению другого адвоката, Джозефа Янни, секта «до того извратила понятие о правосудии и юридическую систему, что надо

292

отклонять любые ее обращения в суд». Янни знает, что говорит. Он был судебным ходатаем «церкви» до 1987 г ., когда его попросили украсть медицинские записи, необходимые для шантажа адвоката противной стороны (который вместо этого, как утверждают, был избит). Как только Янни отказался от своих обязательств перед сайентологией, он стал постоянной мишенью угроз, преступных действий (среди них — кражи со взломом), судебных исков и других козней.

По мнению критиков сайентологии, власти США должны предпринять против нее ряд мощных и согласованных действий. «Хотелось бы знать, где наше правительство? — восклицает Тоби Плевин, лос-анджелесский поверенный по делам жертв сект. — Нельзя целиком оставлять это на волю частных истцов хотя бы потому, что, видит Бог, большинство из нас боится связываться». Но и стражи порядка действуют с большой осмотрительностью. «Каждый следователь, направляясь в учреждения «церкви», держится так осторожно, словно ступает по сырым яйцам, — сообщает полицейский детектив из Флориды. — Нужны действия федерального масштаба, много денег и сил».

До последнего времени самым одиозным для сайентологов учреждением оставалось Федеральное налоговое управление, подозревающее преемников Хаббарда в расхищении «церковной» казны. С тех пор как Федеральный суд в 1988 г . поддержал решение ФНУ, аннулировавшее безналоговый статус «церкви», Управление начало ревизию сайентологических центров на всей территории страны. По словам сотрудника ФНУ Маркуса Оуэнса, в этой операции задействованы тысячи служащих налогового ведомства. Докладная записка другого работника Управления обнадеживающе сообщает о «крайней дезинтеграции» секты. Слабый, но радостный огонек надежды забрезжил и ввиду постановления Федерального апелляционного суда о признании двух пленок с записью разговора «церковных» деятелей и их адвокатов доказательством «мошеннических замыслов» против ФНУ.

293

ФНУ и ФБР провели опрос людей, покинувших секту за последние три года, чтобы собрать доказательства по крупному делу о рэкете и продвинуть следствие, которое, похоже, застопорилось в минувшем году. Федеральные служащие сетуют, что Департамент юстиции США вынужден тратить средства то на затянувшуюся изнурительную войну с сайентологией, то на отражение ее «джихадов» против отдельных правительственных чиновников. «На мой взгляд, «церковь» осуществляет, возможно, самую успешную разведывательную деятельность в США, которая не уступает операциям ФБР», — признает Тэд Гандерсон, бывший глава лос-анджелесского филиала Бюро.

Эксперты по сектам считают, что если федеральные власти не возьмутся за дело всерьез, сайентологические аферы будут расти с быстротой раковой опухоли. «Сайентологи очень предприимчивы, а теперь, когда Хаббард мертв и не донимает их своими выходками, им гораздо легче действовать, — предостерегает Луис Уэст, директор Института нейропсихиатрии при Калифорнийском университете (Лос-Анджелес). — Боюсь, что вы увидите еще больше подставных фирм и афер для привлечения клиентов. Но что хотелось бы увидеть мне — это надежное правовое средство защиты от злоупотреблений таких сект, как сайентология».

Но порой недостаточно защищены и самые горячие ревнители сайентологии. Одна их голливудских «звезд» — 37-летний Джон Траволта, долгое время являвшийся неофициальным глашатаем «церкви», сообщал в одном журнале за 1983 г . о своих трениях с ее руководством. По утверждению перебежчиков высокого ранга, Траволта давно опасается, что разрыв с сектой приведет к разглашению в печати некоторых аномалий его интимной жизни. «Он весьма опасался такой огласки и прямо говорил мне об этом, — вспоминает Уильям Фрэнкс, бывший председатель правления «церкви». — Открытых угроз не было, но это подразумевалось. Если уйти, они тут же примутся раскапывать все подряд». Сам Фрэнкс был изгнан из «церкви» за попытку реформировать ее.

294

Бывший глава «службы безопасности» секты Ричард Азнаран вспоминает, как глава сайентологии Мискевидж регулярно вышучивал при подчиненных постоянную неверность Траволты своим гомосексуальным партнерам. Но опасность огласки в данном случае уже неактуальна: в мае прошлого года некая «мужская порнозвезда» продала одной бульварной газете за 100 000 долларов воспоминания о своей двухлетней любовной связи с голливудским кумиром. Траволта отказался прокомментировать публикацию, а его адвокат отверг все вопросы на эту тему как «странные». Две недели спустя актер объявил, что женится на актрисе Келли Престон, своей коллеге по сайентологии.

Вскоре после кончины Хаббарда «церковь» обратилась к услугам респектабельной фирмы Траута и Риса (консультации по маркетингу; центр — в Коннектикуте), рассчитывая поправить с ее помощью свой имидж. «Мы были честны до жестокости, — вспоминает Джек Траут. — Советовали им привести свои дела в порядок, прекратить все сомнительные действия и даже перестать называться «церковью». Но они и слушать не хотели». Вместо Траута и Риса сайентологи наняли одну из крупнейших в Америке группу по общественным связям Хилла — Ноултона, руководство которой отказывается обсуждать условия этого сказочно выгодного контракта. «Хилл и Ноултон должны почувствовать, что эти парни, быть может, и спятили, но не окончательно. Если только все это не ради одних денег!» — добавляет Траут.

Важное место в стратегии секты принадлежит избитому тезису о ее «преследовании». Это гарантирует ей защиту Американского союза гражданских свобод и Национального совета церквей США. Но решающий сайентологический аргумент — всегда деньги. После каждой победы над противниками и жертвами сайентологов менеджеры и юристы «церкви» кладут в карман миллионы долларов, чтобы и дальше помогать осуществлению всех ее целей.

Похоже, с теми, кто пишет о сайентологии, творятся странные вещи. В 1971 г . американская журналистка Паулетт

295

Купер написала критическую книгу о секте. Ответом на нее стал сайентологический заговор (под названием «Операция «Истерика»»), целью которого, согласно сайентологическим документам, было «довести П.К. до заключения — в психолечебнице или в тюрьме». Что почти и удалось: используя поддельные документы, сайентологи инкриминировали Купер угрозу подбросить бомбу в «церковь». В 1977 г . Купер, которой к тому времени предъявили уже 19 судебных исков, была полностью реабилитирована после обыска, проведенного сотрудниками ФБР в штаб-квартирах секты в Лос-Анджелесе и Вашингтоне, и обнаружения документов, указывавших на сайентологические корни «бомбового» плана. Тем не менее никто из сайентологов к допросу по этому делу не привлекался.

Пока я готовил этот материал для журнала «Тайм», сайентология и ее приверженцы привлекли не менее десятка адвокатов и до полудюжины частных детективов, чтобы затруднить мою жизнь, запугать и дискредитировать меня. Начав работу, я планировал 12 октября прошлого года встретиться за ленчем с Юджином Инграмом — ведущим частным сыщиком «церкви» и бывшим полицейским. Уволенный в 1981 г . из лос-анджелесской полиции за предполагаемые связи с проститутками и наркодельцами, Инграм как-то предложил устроить мне свидание с Дэвидом Мискевиджем — руководителем «церкви». Однако за несколько часов до ленча мне позвонил «национальный юрисконсульт по судебным делам» и адвокат «церкви» Эрл Кули с сообщением, что завтракать я буду в одиночестве.

В одиночестве, но не забытый! Как потом выяснилось, уже к концу этого дня из главного американского кредитного бюро «Транс-Юнион» была незаконно получена копия моего личного кредитного отчета — с детальной информацией о моих банковских счетах, закладной на дом, платежах по кредитной карточке, домашнем адресе и номере Социального Обеспечения. Получившая эту копию бутафорская компания «Услуги по финансированию образования»

296

( Educational Funding Services ) в Лос-Анджелесе указала в качестве своего адреса некое почтовое агентство в нескольких кварталах от штаб-квартиры сайентологии.

Владельцем агентства оказался частный сыщик Фред Вулфсон, признавшийся, что компаньон Инграма нанял его, чтобы раздобыть кредитные отчеты на несколько лиц. Как было сказано Вулфсону, поверенные сайентологи, имея на руках судебные определения против этих лиц, пытаются взыскать с них деньги. Сам Вулфсон выразился о своих заказчиках так: «Это беспощадные, невероятно мстительные люди... Настоящие гадюки!» Инграм через своего адвоката тут же заявил, что не причастен к этой афере.

За истекшие пять месяцев частные детективы входили в контакт с моими знакомыми, от соседей до бывших коллег, наводя справки, среди прочего, о состоянии моего здоровья (которое, как и состояние моего кредита, следует признать отличным), а также о том, не имел ли я неприятностей с налоговой администрацией (в отличие от сайентологов, я таковых не имею). А двух джентльменов, вежливо раскланявшихся как-то на рассвете с моим соседом у дверей нашего многоквартирного дома в Нью-Йорк Сити, очень интересовало, проживаю ли я здесь. В конце концов я позвонил Кули и потребовал, чтобы сайентологи прекратили дурить. Он пообещал разобраться.

Но и после этого один адвокат вызвал меня в суд, а другой выдвинул необоснованное предположение, что я был пайщиком некоей компании, хотя и написал репортаж о ее сайентологических связях (вдобавок он угрожал подключить к делу Федеральную комиссию по ценным бумагам и биржам). Мой близкий друг из Лос-Анджелеса был встревожен телефонным звонком штатного сайентолога, собирающего сведения обо мне; это означало, что секта незаконно раздобыла номера моих телефонных абонентов. Кроме того, мне довелось встречаться с двумя детективами, один из которых представился другом, а другой — родственником «жертвы секты», провоцировавшими меня на антисайенто-

297

логические высказывания. Фрагменты наших бесед, записанных на пленку и расшифрованных, фигурировали потом в аффидевитах, которые «церковь» предъявила адвокатам «Тайма» как «доказательство» моего заведомо необъективного отношения к сайентологии. Среди замечаний, которые я высказал одному из детективов, назвавшемуся Гарри Бакстером и «другом семьи жертвы», было и такое: ««Церковь» приучает людей лгать». Бакстеру, как и его коллегам, едва ли удастся оспорить это утверждение. Его настоящее имя — Барри Силверз; в прошлом он был следователем Федерального департамента по борьбе с организованной преступностью.

В 1960—1970-е гг. у Л. Рона Хаббарда вошло в обычай периодически сажать боготворящую его свиту на судно, перестроенное из парома, и отплывать с ней на проповедь своего учения. Многие страны — Великобритания, Греция, Испания, Португалия и Венесуэла — одна за другой закрыли для него свои порты, что вызывалось, как правило, протестами общественности. В одном случае (в Австралии) суд лишил «Церковь сайентологии» статуса религиозной группы, в другом (во Франции) — заочно признал Хаббарда виновным в мошенничестве и также заочно вынес приговор.

В наши дни приближенные Хаббарда продолжают сеять смятение в мире, вынуждая правительства тратить уйму сил и средств на попытки остановить их продвижение. В Милане близится к концу суд над 76 сайентологами, в числе которых — бывший глава итальянского отделения «церкви». Две недели назад обвинитель Пьетро Форни потребовал тюремного заключения для всех подсудимых, которым инкриминируются вымогательство, обман «умственно недееспособных» и сокрытие от налогов не менее 50 млн долларов. «Все жертвы преступления пришли в сайентологию, надеясь на исцеление или лучшую жизнь, — заявил Форни. — Но сайентологи оказались психиатрами-любителями, практикующими психологический терроризм». Для некоторых жертв, добавляет он, «вмешательство сайентологов было катастрофическим».

298

«Миланское дело» возбудили родители, пожаловавшиеся властям на финансовое уцушение их детей, присоединившихся к «Церкви сайентологии» или пользующихся услугами «Нарконона» — ее центра по реабилитации наркоманов. В 1986 г . Национальное казначейство и военизированная полиция провели рейд по 20 городам Италии, закрыв 27 сайентологических центров и конфисковав 160 тысяч документов. Для защиты на суде секта наняла самых знаменитых адвокатов Италии. Канадские сайентологи подключили к процессу, возбужденному против девяти членов «церкви», который начнется в июне сего года в Торонто, целую команду защитников, куда вошел и Клейтон Руби, один из ведущих цивилистов страны. Будущие подсудимые обвиняются в похищении документов, касающихся сайентологии, из Генеральной прокуратуры, Канадской ассоциации психического здоровья, двух полицейских структур и других учреждений. Начало этому делу положил внезапный обыск штаб-квартиры «церкви» в Торонто. В операции участвовало свыше ста полицейских, прибывших на трех заказных автобусах. За два дня было конфисковано множество документов общим объемом более 2 млн страниц. В настоящее время Руби, чьи юридические маневры помогли затянуть следствие на годы, пробует добиться его прекращения из-за «необоснованных проволочек» 173 .

Министерство юстиции Испании дважды лишало сайентологию статуса религиозной организации, но это не остановило ее экспансию. В 1989 г . министр здравоохранения Испании сделал доклад, в котором назвал секту «тоталитарной» и «чистой воды шарлатанством». Годом раньше власти обследовали 26 филиалов «церкви», после чего предъявили 11 сайентологам обвинение в фальсификации отчетов, принуждении клиентов и подготовке утечки капиталов. «Настоящий бог этой организации — деньги», — сказал мадридский полицейский судья Хосе-Мария-Васкес Онрубья перед тем, как передать это слишком сложное для его юрисдикции дело в более высокую судебную инстанцию. Работающий на сайентологию частный следователь Юджин Инграм

299

заявил, что будет способствовать отстранению Онрубьи от этого дела за передачу прессе внутренних документов.

Чтобы привести в действие власти Франции, понадобилась гибель одной из жертв. В прошлом году 16 сайентологам были инкриминированы мошенничество и «соучастие в незаконной медицинской практике», повлекшей за собой самоубийство промышленного дизайнера в Лионе. В доме самоубийцы следователи обнаружили медицинские средства, которыми, по всей вероятности, снабжали его члены секты без предписания врача. Среди обвиняемых — президент французского отделения «церкви» и глава сайентологического «Центра знаменитостей», обосновавшегося в Париже и обхаживающего популярных деятелей 174 .

За пределами США секта наиболее активно проявляет себя в Германии, где генеральный прокурор земли Бавария заклеймил ее как «типично тоталитарную и ориентированную на экономическую эксплуатацию связавшихся с ней клиентов». В 1984 г . отряд из ста полицейских совершил обыск в Мюнхенском филиале «церкви». Как сообщают, параллельно с этой операцией городские власти, сотрудничавшие с американскими инспекторами, пытались доказать им, что сайентологическая секта — не что иное, как процветающий бизнес. С некоторых пор власти Гамбурга лишили «церковь» всех налоговых льгот, а члены земельного парламента в настоящее время добиваются уголовного расследования 175 . По данным журналистского расследования, опубликованным в майском номере журнала «Шпигель», «маскировочные» консультационные фирмы по менеджменту (как правило, скрывающие свои связи с сайентологией) активно внедряются в малые и средние германские компании и используют при обучении их работников методики Хаббарда. По приблизительным подсчетам одной немецкой противосектантской организации, на территории Германии действует не менее 60 «маскировочных» и отколовшихся сайентологических групп.

Сайентологи пристально следят также за германскими политиками. В марте этого года «свободные демократы»,

300

партнеры канцлера Гельмута Коля по правящей коалиции, заявили, что «церковь» пытается проникнуть в их гамбургскую организацию. О возможности таких попыток тогда же предупредила своих членов из восточной (бывшей коммунистической) части Германии главная оппозиционная партия страны — социал-демократы. Секта использует в своих целях и невольные просчеты федеральных властей. Некая «маскировочная» организация разослала однажды членам бундестага хаббардовскую брошюру о нравственных ценностях. Вскоре после этого ведомство министра иностранных дел Ганса-Дитриха Геншера допустило неосторожное высказывание, которое при желании можно истолковать как похвалу сайентологии: «В самом деле, мир был бы куда прекраснее, если бы сформулированные в брошюре принципы жизни, основанной на разуме и ответственности, пользовались более широким вниманием».

И в заключение небольшой «винегрет» из того же материала.

«Прохождение по мосту» от личностного теста до состояния ДТ («действующего тетана») обходится в среднем от 200 до 400 тысяч долларов. Помешанный на безопасности руководитель «церкви» Дэвид Мискевидж, по сообщениям, любит расстреливать фотографии предполагаемых врагов из пистолета 45-го калибра. Говорит Л. Рон Хаббард: «Закон очень легко использовать для запугивания, и нужной дозы запугивания кого-либо, кто и так шагает по тонкому льду... обычно достаточно, чтобы минимизировать его профессиональную деятельность и, конечно, если возможно, разорить его дотла»; «Все люди — ваши рабы»; «Никогда не допускайте безнаказанного нападения на нас. Пусть им как можно дороже обойдется любой шаг против нас» 171 .

Вот такая «наука о здоровье»...

Еще пара замечаний. Мы уже говорили про Всемирный банк как один из оплотов современного мондиализма. Однако реальную силу он приобрел вовсе не сразу как только

301

был основан (то есть в 1944 году). Годами его взлета реально стали 1970-е — и небезынтересно узнать, кто же так здорово управлял этой организацией в те времена. Результат будет весьма неожиданным для непосвященных — главой банка тогда был Роберт Макнамара, и вскоре он стал одним из немногих людей, которые входили во все три крупнейшие мондиалистские сборища (СМО, БК и ТК). Читателям постарше названное имя хорошо знакомо: это тот самый Макнамара, что был министром обороны США в середине 1960-х и прославился широким применением во Вьетнаме напалмовых бомб, химического оружия и тактики «выжженной земли», а внутри США — истерической пропагандистской кампанией «убей вьетконговца».

А еще мы помним Жака Аттали и его «Линии горизонта», предвещающие наступление «эры денег» и общества кочевников. Так вот, в книгах Аттали содержится дикая смесь оккультных упражнений, сочетающих в себе и каббалистику, и оккультно перетолкованные древние ведические мифы. А теперь вопрос: что, кроме значительного вклада в дело мондиализма, объединяет таких разных людей, как Жак Аттали, Роберт Макнамара и Маргарет Зангер? Ответ таков — членство в одной организации. Которая носит весьма показательное наименование — «Трест Люцифера».

Было бы неплохо, если б кто-то взялся вразумительно ответить еще на один вопрос. А именно: почему в качестве базового (далеко не только в России) был взят стандарт штрих-кодирования товаров и документов ЕАМ-13/ UPC — единственный среди двух десятков существовавших на тот момент, где содержится

Роберт Макнамара

302

изображение числа 666. Причем оно туда втиснуто явно насильственно — ибо для этого пришлось пойти на искусственные шаги, которые заметно усложняют процедуру декодирования. Какой еще «трест Люцифера» стоит за этим проектом? Нет ответа...

Подведем итог всех тех многочисленных страниц, что посвящены мондиализму. Мне кажется, что из них со всей очевидностью вытекает смертельная угроза, которую этот всемирный процесс представляет для всякого нормального общества. Отмечу еще раз: процесс не естественный, а навязанный нам группой жадных и глубоко аморальных типов: «их конец — погибель, их бог — чрево, и слава их — в сраме» 176 . К сожалению, их план по всеобщей дезорганизации, разобщению любых человеческих сообществ и максимальному растлению общественной нравственности пока благополучно реализуется. Однако война еще не проиграна, хотя проиграно уже много важных сражений. В последней части этой работы мне хочется рассмотреть, как вышеописанные процессы отразились на современной истории России и что еще можно сделать, если мы хотим остановиться у края пропасти.

ЧАСТЬ V. СПАСЕНИЕ УТОПАЮЩИХ

КАК ДОШЛИ МЫ ДО ЖИЗНИ ТАКОЙ?

Россия, разумеется, не могла остаться в стороне от мондиалистских процессов, захлестнувших мир удушливой волной. Однако неверным было бы думать, что все началось в конце 1980-х годов — на самом деле история включения нашей страны в этот процесс весьма длинная, сложная и любопытная. Как уже отмечалось во второй части, первые активные попытки проникновения в Российскую империю олигархи предприняли в конце XIX века — безуспешно. Следующим усилием были «революционные деньги Шиффа», которые принесли успех — но очень ненадолго. Тут, впрочем, Россией завладели глобалисты леворадикального толка (большевики) — однако их бесноватый вождь по кличке Ленин вскоре скончался, а его последователи были куда менее фанатичны в отношении мировой революции. Когда самые «мечтательные» из них (Троцкий со товарищи) были казнены или высланы, наиболее радикальные глобалистские замыслы на время оставили советские власти. Окончательно, однако, они никогда не уходили — и после смерти Сталина СССР не остался в стороне от происходившего по всему миру.

Властитель слабый и лукавый,

Плешивый щеголь, враг труда,

304

Нечаянно пригретый славой,

Над нами царствовал тогда.

А.С. Пушкин

Воцарившийся тогда Хрущев был человеком... ну, скажем мягко, весьма увлекающимся. Поэтому и увлекся — идеями Бертрана Рассела. Отнести последнего к числу адептов современного мондиализма едва ли разумно — однако сознательных пропагандистов этого олигархического каннибализма вообще не слишком много. В целом же это сборище предпочитает пользоваться услугами уже готовых концепций и структур — желательно в меру наукообразных, чтобы запутать широкую публику. Поэтому мондиалисты в общем довольно-таки благожелательно воспринимают любые организации, призывающие к «ответственной мировой власти», даже если они этим самым пытаются «защититься от притязаний империалистов». Здесь как раз тот самый случай. Бертран Рассел прожил долгую (98 лет) и насыщенную жизнь. Будучи атеистом и с достаточно явным отвращением относясь к христианству, Рассел исповедовал типичные взгляды европейского левого интеллектуала: преодоление

разделения мира, планета без войн, единство народов и людей, свобода личности — короче, привычные «мир, дружба, сосиска». Активную публицистическую деятельность в этом направлении он начал еще в 1914 году, шокированный Первой мировой войной. Война эта подтолкнула его к идее общемировой власти.

В годы войны Рассел писал о возможностях создания единого мирового правительства. Но многое из того,

Бертран Рассел

305

что он декларировал, не имело серьезного обоснования. Его рассуждения были подчас абстрактны и далеки от реалий международной жизни, выводы отличались политической наивностью. «Он слишком часто заявлял, — писал Райен, — что дела приняли дурной оборот потому, что у руля стоят глупые и злые люди, если же к власти придут добродетельные и умные, то на земле воцарится рай Божий» 177 .

Тогда же начались его отношения с большевиками — впрочем, до поры сугубо ознакомительные. «Благодаря участию в антивоенном движении Рассел неожиданно для самого себя стал героем левых сил. В 1920 г . он отправился в Советскую Россию, где встречался с В.И. Лениным и Л.Д. Троцким, Максимом Горьким и Александром Блоком. Однако результат поездки — книга «Практика и теория большевизма» ( 1920 г .) — в целом была весьма критической по отношению к советскому строю» 178 . Тут Рассел занялся вопросами образования и воспитания — хотя плоды его идей были не блестящими: собственные дети, повзрослев, явно не испытывали восторга от отцовских яростно-либертарианских принципов.

Подобно другим либералам, Рассел не остался в стороне от вопросов семьи — как теоретически, так и практически.

В 1929 году вышла в свет его работа «Брак и мораль»... Заметим, что любовь к женщине играла весьма существенную роль в судьбе самого Рассела, на протяжении всей его долгой жизни. Официально он женился четыре раза, однако число его сердечных привязанностей было несоизмеримо больше. Так же страстно, как он отдавался занятиям наукой, философией, политикой, Рассел мог увлечься женщиной. Во время бурных, хотя чаще всего непродолжительных романов он зачастую забрасывал все остальные дела. Подобно другому титану духа — И.-В. Гете, он черпал в любви силы для творчества, затем охладевал к предметам своей страсти и оставлял их. Свободные взгляды на семью и брак сильно подпортили репутацию

306

Рассела, Позже публика задавалась вопросом: как может рассуждать о морали человек, женатый уже в четвертый раз? 179 .

Впрочем, кое-кого это даже привлекало: в 1950 году именно за книгу «Брак и мораль» вкупе с публицистикой Рассел получил Нобелевскую премию по литературе.

Политические взгляды Рассела были весьма оригинальными — но так или иначе приводили к той же идее мировой власти.

В 1938 г . он всячески поддерживал позицию Великобритании в Мюнхене, считая, что войны с Гитлером нужно избежать любой ценой... В работе «Каков путь к миру?» ( 1936 г .) Рассел отстаивал ту точку зрения, что ввиду появления новых мощных средств уничтожения любая будущая война приведет к полному исчезновению Европы. Время от времени он — до той поры настроенный крайне антиамерикански — даже высказывал мысль о том, что для Европы лучше подпасть под влияние США, нежели быть уничтоженной. Единственным реальным средством спасения человечества он считал создание единого мирового правительства, которое обладало бы монополией на все виды оружия 180 .

С 1945 года Рассел делает резкий крен в сторону политики, «...в 1948 г . он активно выступал за сохранение ядерной монополии США, требовал, чтобы СССР прекратил разработки собственного ядерного оружия и даже предлагал — в случае отказа — сбросить ядерную бомбу на Москву» 181 . После того как успешные испытания атомной бомбы в СССР все же прошли, Рассел обрушился с бранными речами на советские власти. Впрочем, после этого он начал предпринимать попытки объединить интеллектуалов в какое-нибудь движение за мир. Было составлено заявление, которое, однако, мир воспринял холодно: «Большинство... ученых, в частности великий датский физик Нильс Бор, к которым

307

Рассел обращался с просьбой подписать заявление, даже не удостоили его ответом» 182 . Но тут пришла удача: безнадежно больной Эйнштейн буквально накануне своей смерти все-таки согласился подписать заявление, которое вошло в историю как «Манифест Эйнштейна—Рассела» и было обнародовано летом 1955 года.

Именно здесь к проектам Рассела стал с интересом присматриваться Хрущев, славший своих представителей на всяческие конференции. Сам же Рассел искал деньги на свои мероприятия — до поры безуспешно. Но тут, как это обычно и бывает у борцов с империализмом, на помощь пришел крупный капитал:

Рассел... получил письмо от своего приятеля Сайруса Итона, американского промышленника, одного из руководителей Кливлендской финансовой группы, который не только готов был предоставить деньги, но и предлагал помочь организовать первую конференцию в своем родном городке Пагуош в Канаде. Еще несколько ученых-энтузиастов взяли на себя организационные вопросы, и в июле 1957 г . конференция начала свою работу 183 .

В рамках данного исследования нет смысла особо останавливаться на дальнейшей деятельности Рассела. Хорошо известны и его безуспешные антивоенные усилия, и ярый антиамериканизм последних лет жизни, особенно усилившийся во время Карибского кризиса и войны во Вьетнаме. Нет сомнений, что особую роль тут сыграла взаимная симпатия Рассела и Хрущева. Однако поинтересуемся некоторыми взглядами неистового лорда. Вот, например, он обвиняет народы в потворстве войнам:

Вина лежит не только на политиках, но также и на народе. И вина народа — не только в его равнодушии. Она в еще большей степени состоит в том, что политические воззрения народа вызваны его принадлежностью к той или иной национальной группе, хотя

308

нации и с экономической, и с военной точки зрения стали уже опасным анахронизмом 184 .

Вот так вот — «нации стали опасным анахронизмом»... Особенно сильно хотел Рассел создать мировое правительство — и вот каким он его видел.

Рассматривая конкретные шаги на пути к сохранению прочного мира, Рассел вновь выдвинул идею создания некоего единого органа управления миром, которому подчинялись бы вооруженные силы всех стран. Для реальной дееспособности такого органа, подчеркивал он, необходимо наделить его и законодательной, и исполнительной властью. Самое же главное, хотя и самое трудноосуществимое, по его мнению, условие — власть военная. Для этого все государства, считал Рассел, должны подписать соглашение о сокращении своих вооруженных сил до уровня, необходимого лишь для поддержания внутренней безопасности. В условиях, когда отдельные государства будут практически лишены собственных армий, не понадобятся слишком большие международные вооруженные силы, а значит, их содержание не станет очень обременительным. Для того чтобы обеспечить независимость решений и деятельности данного органа, в его состав должны входить представители разных стран. «Структура этого органа должна быть, безусловно, федеральной, — писал Рассел. — Отдельные государства могут сохранять автономию в любой области, не касающейся вопросов войны и мира». Количество представителей отдельных государств в этой структуре должно быть прямо пропорционально численности их населения, указывал он, а регулировать отношения членов федерации должна как единая мировая конституция, так и конституции входящих в нее стран, гарантированные мировой конституцией 185 .

309

Собственно, именно на этих идеях основано пожелание Рассела разоружить всех подряд, сохранив немного ядерного оружия и — это главное! — категорически запретив всем странам разрабатывать эффективные системы противоракетной обороны. Это так называемое «равновесие страха» и было реализовано в Договоре между СССР и США по противоракетной обороне (ПРО) от 1972 года. Поэтому не стоит относиться к идеям всяческих мечтательных интеллектуалов скептически — как и Римский клуб, Рассел немало повлиял на политические процессы последних 30 лет.

А главное — он все-таки втянул СССР в участие в глобалистических процессах: если раньше советские власти относились к «мировому сообществу» с глубочайшим равнодушием, то после охмурения Хрущева Расселом они принялись все чаще апеллировать к этому сообществу, пытаясь перетянуть его на свою сторону. Впрочем, до конца 1980-х годов глобализм в советской политике оставался на достаточно скромном уровне. А вот дальше события стали разворачиваться стремительно — однако я предлагаю сначала поговорить об экономической системе СССР и о том, что с ней стало к концу 1980-х годов.

В этом вопросе существуют две основные точки зрения. Обе они сходятся на том, что советская экономическая система была принципиально нереформируемой — то есть в ней возможны были только самые косметические изменения. А дальше начинаются разночтения: апологеты советской системы полагают, что особо крутых реформ экономики и не требовалось, тогда как их противники, напротив, уверены в том, что социалистический хозяйственный механизм исчерпал себя уже к началу 1980-х и подлежал тотальному демонтажу. Мое личное мнение не согласно ни с одной из вышеприведенных точек зрения, причем начиная с самого их исходного тезиса, в котором обе идеологии сходятся.

Да, я действительно считаю советскую модель вполне жизнеспособной и реформируемой. Другой вопрос, нужна ли такая вопиюще искусственная система в принципе — но

310

это именно другой вопрос: жизнеспособность не есть этическая оценка, а лишь констатация приспособительной способности конструкции. Речь же идет о том, что путь постепенных преобразований этой системы был возможен в 1980-е годы. В конце концов, единственным ее кричащим пороком к тому времени стала неадекватность жесткой системы централизованного планирования структуре современной экономики: с одной стороны, структура эта заметно усложнилась, требуя автономизации механизма принятия решений; с другой — централизованная система слишком не гибка, чтобы позволить национальной экономике достойно отвечать на все более часто возникавшие информационно-технологические вызовы эпохи.

В то же время, как мне кажется, существует странное заблуждение относительно этапов развития экономического кризиса в СССР. Обычно говорят о брежневском «застое», хотя на самом деле причиной большинства неприятностей 1970—1980-х годов стала слишком дорогая на мировых рынках нефть. Халява развращает: огромные бюджетные доходы позволили почивать на лаврах — что для экономики (тем более такой неповоротливой, как советская) всегда опасно. Но это было и все — ничего такого особо страшного с экономикой СССР в те годы не происходило. Однако уже к 1990—1991 году в ней сложилась такая ситуация, что можно вполне согласиться с говорившими о тяжелейшем кризисе. Что же произошло?

Ответ достаточно простой: советскую экономику обрушили всего несколько лет правления М.С. Горбачева. Его действия не поддаются вообще никакому рациональному осмыслению — это просто какой-то непрерывный бред. Напоминаю основные вехи: антиалкогольная кампания, борьба с нетрудовыми доходами, изменение статуса госпредприятий, трансформирование плана в госзаказ и появление кооперативов — это главное, ибо все последующее уже было агонией. Если посмотреть только на пять вышеперечисленных мероприятий и даже не касаться сюрреалистической реальности их воплощения в жизнь, то видно, что первые два

311

категорически несовместимы с последними тремя. Антиалкогольная кампания и «борьба с нетрудовыми доходами» (то есть с мелкой частной инициативой) означают движение в сторону мобилизационной экономики — каким же образом параллельно с этими шагами можно разрешать кооперативы? С другой стороны, если взят курс на коммерциализацию, то означенные кампании означают просто огромные потери бюджета—усиленные падением цен на топливо после окончания нефтяного шока 1973—1982 годов.

Что касается реформ системы государственных предприятий, то тут вовсе нет слов. Обязательный план превратился в госзаказ, составлявший далеко не 100% от объема производства (обычно 50—70%), а всем остальным продуктом директора предприятий могли распоряжаться по своему усмотрению — причем реально по свободным ценам, для чего начальству нужно было всего лишь организовать сбытовой кооператив при предприятии. С учетом монополистического характера советской экономики это означало автоматическое образование сверхприбылей, многократно умноженных заметным ослаблением внешнеэкономической монополии государства. Вскоре с помощью «ручных» кооперативов с предприятий стали выводиться даже основные производственные фонды — короче, в течение нескольких лет подобной государственной политики в экономике наступил тотальный хаос. При этом значительная часть основного капитала была разграблена бюрократической верхушкой, то есть ведущими персонами отраслевых министерств и самих предприятий — среди них, кстати, сразу же оказалось немалое количество вовремя подсуетившихся партийных и особенно комсомольских функционеров. И именно эти люди составили уже в постсоветские времена костяк «олигархов».

Наконец, из-за тех же самых процессов в конце 1980-х совокупный спрос взлетел до небес, в то время как производство стояло на месте и даже с весны 1990 г . довольно быстро падало — чистые инвестиции, этот мотор экономического роста, были отрицательными (то есть даже возмещение амортизированных производственных мощностей

312

было неполным). Понятно, что такое положение дел означает огромную инфляцию, а в условиях системы фиксированных цен на потребительские товары эта инфляция может проявляться только в виде тотального дефицита. Быстро росшая политическая нестабильность переросла в кровавую дезинтеграцию и распад государства. Понятно, что к 1991 году реформировать было уже по сути нечего — советская система была в значительной мере развалена, а никакой другой не просматривалось даже в проекте.

Однако если структура управления и финансовая система действительно были разрушены, то это вовсе не значит, что и вся экономика внезапно канула в небытие. Предприятия стояли на своих местах, потребители тоже — соответственно, перед властями уже Российской Федерации стоял вопрос, пытаться ли восстановить систему управления советского типа или делать что-то новое. Вернее, вопрос этот стоял сугубо теоретически, потому как реально, судя по всему, никто и не собирался обдумывать хотя бы частичный возврат к советской системе, чтобы оттуда уже потихоньку двигаться. И напрасно: это было бы, пожалуй, меньшим злом в той ситуации — для чего, однако, требовалась политическая воля, а она на самом деле была направлена в противоположную сторону.

Сказанное выше вовсе не означает, что мне сильно нравится советская экономическая система — совсем нет. Дело, однако, в том, что система эта вполне реформируема лишь в рамках неизменной базовой идеологии, зато она очень плохо трансформируема в рыночную систему. Иначе говоря, чтобы достаточно быстро перейти от советской экономики к рыночной, нужно порушить очень многое из имевшегося — либо отказаться от спешки.

Чтобы понять, почему это так, предлагаю обратиться к таблице 5.1 — в ней приведены расчеты сотрудников академического института ЦЭМИ, которые на основе модели межотраслевого баланса исследовали вопрос об источниках происхождения прибыли. Сначала они привели показатели

313

Табл. 5.1. Прибыли различных отраслей народного хозяйства России в 1991 году (факт) и в 1992 году (прогноз по трем сценариям) при условии перехода на мировые цены 186

314

разных отраслей экономики в 1991 году — в рублях по тогдашним ценам. А затем подсчитали, что случится, если враз перейти на мировые цены, разделив этот случай на три возможных сценария развития событий в экономике — от пессимистичного первого до оптимистичного третьего.

Легко видеть, что в советской системе цен прибыли распределяются по отраслям более или менее равномерно. Однако достигалось это благодаря тому, что цены на сырье и базовые материалы (топливо, электроэнергию, лес и т.д.) были занижены в сравнении с мировыми, тогда как цены на продукцию обрабатывающей промышленности — завышены. Соответственно, при переходе на мировые цены в сырьевом секторе (топливная промышленность, энергетика, лесная промышленность) образуется сверхприбыль, тогда как остальная часть экономики за редчайшими исключениями сразу же валится. Драматизм процесса раскрывают два числа: по второму (умеренному) варианту прибыль сырьевых отраслей должна была составить 270 млрд долларов, тогда как в целом по экономике прибыль гораздо ниже (193,5 млрд долларов) —то есть остальные отрасли приносят в целом убытки в размере 76,5 млрд долларов. На самом же деле все обстоит еще хуже.

Как видно из таблицы, среди несырьевых отраслей наибольшую прибыль могла принести промышленность строительных материалов — но достигалось это за счет убытков в строительстве. Однако если строительная отрасль отказывается потреблять стройматериалы по ценам, приносящим ей убытки, то встает и промышленность стройматериалов — на практике примерно так и получилось, когда по отрасли прокатилась волна банкротств домостроительных комбинатов, а региональные строительные управления прозябали, работая процентов на 10 от своих мощностей.

А обещавшая могучие прибыли лесная отрасль резко забуксовала, потому как, во-первых, помимо мировых цен, пришла и мировая конкуренция, а во-вторых, обвалились основные потребители ее продукции (строительство, напри-

315

мер). В таких условиях бессмысленно говорить, что-де интеграция в мировую экономику отсеивает слишком затратные отрасли, давая преимущество более экономным — жертв вивисекции оказывается уж слишком много. Обрушение целых отраслей огромной по масштабам экономики в любом случае неприемлемо, а в России просто невозможно: очень многие из «неэффективных» предприятий были единственными в своих городах, так что их банкротство означало реальное вымирание тысяч населенных пунктов.

И советская, и предшествовавшая ей российская экономика строились по совсем иным законам, чем во многих других странах, — просто потому, что общество было другим. Традиционное общество основано на патернализме, то есть на покровительстве государства и заботе о не способных преуспеть — в том числе и посредством перераспределения средств от более сильных к более слабым. Патернализм вообще очень широко распространен; он непременно входит во многие общественно-этические учения — от конфуцианства до разнообразных демократических идеологий. Но либерализм его жестко отвергает, а само слово почитает ругательством — либерализм исповедует вымирание слабых, называя это «повышением эффективности». Поэтому принятая в России к 1992 году либеральная программа преобразований отнеслась к неэкономическим вопросам с глубоким безразличием: дескать, кому суждено вымереть, пущай и вымирает себе — лишь бы удалось достичь макроэкономической стабилизации и войти в мировой рынок. В очередной раз мы сталкиваемся с этой каннибальской этикой либерализма — вот только на сей раз, к несчастью, современные дикари в белых воротничках съели нас с вами.

Еще раз хочу подчеркнуть — открыть российский рынок и форсированно вломиться в мировой нас ничто не понуждало: оставить его закрытым не составляло никакого труда. Тому лишнее подтверждение — судьба выглядевшей изначально достаточно скромно отрасли связи: именно благодаря удерживавшейся в ней закрытости от реальной кон-

316

куренции (но не от современных технологий!) отрасль не только выжила, но и неплохо развилась. Поэтому можно спорить с нашими реформаторами, насколько вынужденными были иные мероприятия (вроде почти полного освобождения цен и т.д.) — но внешнеторговая либерализация была сугубым произволом. Решение о ней было чисто идеологическим: авторы этого решения были просто одержимы идеей «войти в цивилизованный мир», «стать полноценной частью мирового сообщества» и прочей мондиалистской чепухой того же рода.

Что неудивительно: я уже приводил во второй главе список российских «консультантов» ведущих мондиалистских сборищ — там присутствуют ключевые лица всех российских правительств вплоть до самого последнего времени. Поэтому не стоит удивляться, что к нам сразу же пришел «Вашингтонский консенсус» — и, разумеется, эта шарлатанская программа провалилась точно так же, как и везде, где ее имели несчастье или глупость применить.

Понять причину такого развития событий довольно-таки легко. Для этого не нужно даже вдаваться в длиннейшие препирательства монетаристов с кейнсианцами о том, что провоцировало рост цен — инфляция спроса или инфляция издержек. Вопрос совсем в другом: предположим даже, что после освобождения цен и их первого скачка в начале 1992 года правительство реализовало свою голубую мечту — денежную массу удалось сжать и тем самым остановить раскручивание гиперинфляционной спирали. Отлично, но что же дальше?

Прежде всего, полной остановки роста цен, разумеется, не произошло: даже монетаристы признают наличие так называемых «жестких» (не гибких) инфляционных факторов — то есть таких, которые не эластичны относительно ограничительной денежной политики. Иначе говоря, можно сколько угодно сжимать денежную массу, но эти факторы все равно будут действовать — и, даже по оценкам самих монетаристов, вызовут рост потребительских цен как минимум

317

на 20—30% в год 187 . В таких условиях эффективное массовое долгосрочное кредитование едва ли возможно — но ведь именно ради него и предпринимались антиинфляционные меры. Однако даже это не главное.

Представим себе, что случилась та самая финансовая стабилизация — скажем, к концу лета 1992 года. Рост частных доходов был к тому времени более-менее адекватен росту цен — с учетом явно завышенных зарплат конца 1980-х годов. Правда, социальное неравенство основательно выросло: коэффициент Джини подскочил с 0,20 до примерно 0,40, доходы нижних 20% населения упали с 12% в 1991 году до 6% в 1992 году— все это, как мы видели в первой части, снижает совокупный спрос. Но будем считать, что с текущим потреблением все относительно нормально. Однако что дальше? Для выхода из кризиса нужна массовая реализация отложенного спроса на товары длительного пользования — но его-то текущими доходами нельзя удовлетворить, тут нужны сбережения и/или кредиты. Далее, высокий текущий спрос позволяет лишь загрузить простаивающие производственные мощности, но для последующего развития производства (то есть наращивания мощностей) уже потребны инвестиции — в рыночной экономике их источником являются опять же общественные сбережения, которые в основном размещаются на счетах в банках и затем ссужаются этими банками предприятиям.

Таким образом, обе задачи — и остановка спада производства, и последующее возобновление расширенного воспроизводства — упирались в проблему частных сбережений. Но ведь именно они-то и были уничтожены в 1992 году! К середине лета того года индекс потребительских цен вырос примерно в 10 раз, а сбережения в виде вкладов в Сбербанке практически не изменились — тем самым реально обесценившись в те же самые 10 раз. Индексировать их, разумеется, никто не собирался — это сразу же подорвало бы столь дорогую слуху тогдашних реформаторов макроэкономическую стабилизацию. Поэтому индексация вкладов (весьма скромная) и повышение процентных ставок по ним началась

318

только в 1993—1994 годах, когда было слишком поздно: рост цен в 1992—1996 годах составил примерно 2200 раз, по сравнению с чем жалкие 5—7 крат увеличения номинальной суммы сбережений означали их реальное сведение к нулю.

Таким образом, естественных источников производственных инвестиций не оставалось никаких — то есть вообще никаких (понятно, что в условиях кризиса текущей прибыли не хватало толком даже на амортизацию — что уж тут говорить о расширении). Получается, что даже гипотетически — в случае успеха стабилизационных денежных мероприятий — ни малейших механизмов дальнейшего экономического роста «Вашингтонский консенсус» по-гайдаровски не предлагал. Откуда следует уже знакомый нам вывод: нео-либерально-мондиалистский прорыв был у нас, как и везде в мире, деянием сугубо идеологическим — это был акт религиозной веры в великое божество свободного рынка и его невидимую руку. Абсолютно никаких теоретико-экономических оснований у него не было — чистое шарлатанство. Зато в избытке было оснований иного рода, как об этом писал Грэг Паласт, чью работу мы приводим ниже 188 .

Бывший старший экономист Мирового банка (МБ) обвиняет в таких вещах, что глаза лезут на лоб, включая подробности того, как МВФ и Минфин США организовали выборы в России. «Этим они обрекли людей на смерть», сказал мне бывший бюрократ. Это напоминало сцену из шпионского романа Ле Карре 189 . Блестящий агент пришел с холода, перешел границу и, докладывая в течение часов, выгружает из своей памяти все ужасы, совершенные во имя политической идеологии, которая, как он теперь понял, прогнила насквозь.

И передо мной был кое-кто покрупнее бывшего в употреблении шпиона времен холодной войны. Джозеф Стиглиц был старшим экономистом Мирового банка. Новый мировой экономический порядок в значительной степени — воплощение его теории.

319

Я выслушивал «показания» Стиглица несколько дней, в Кембриджском университете, в лондонском отеле и, наконец, в Вашингтоне в апреле 2001 года во время большой трепотни МБ и МВФ. Но вместо того, чтобы председательствовать на встречах министров и глав центральных банков, Стиглиц был надежно отгорожен полицией, как и монашки с большим деревянным крестом, боливийские профсоюзники, родители жертв СПИДа и другие «антиглобалисты». Свой в доску оказался на этот раз за дверью.

В 1999 году МБ уволил Стиглица. Ему не дали уйти с миром — министр финансов США Ларри Саммерс, как мне сказали, требовал публичного изгнания Стиглица — за то, что тот выразил свое первое умеренное несогласие с глобализацией в стиле МБ.

Там, в Вашингтоне мы завершили наши многочасовые интерьвью для «Обсервер» и БиБиСи ТВ «Ньюснайт» — о настоящей, часто скрытой, работе МВФ, МБ и владельца 51% банка — Минфина США.

И там же, из других источников (не от Стиглица) мы получили документы с грифами «секретно», «для ограниченного пользования» и «не распространять без разрешения МБ».

Стиглиц помог мне перевести один с канцелярита — «Стратегия помощи государству». Стратегия помощи каждой бедной стране, говорит МБ, создается после кропотливого изучения обстоятельств на месте. Но, как говорит знаток в этих делах Стиглиц, «кропотливое изучение» банка состоит из выяснения состояния пятизвездочных отелей. После этого представители банка встречаются с униженным, клянчащим местным министром финансов, которому вручают заранее составленное соглашение — для «добровольной» подписи (у меня есть некоторые из них).

Экономика каждой страны изучается отдельно, затем, говорит Стиглиц, банк дает каждому министру тот же самый план из 4 частей.

320

Первая часть — приватизация, которую, как сказал Стиглиц, правильнее назвать «взяткотизация». Вместо того, чтобы возражать против распродажи государственной собственности, правительства, используя требования МБ, чтобы заткнуть рот местным критикам, охотно уничтожают электрические и водопроводные компании. «Их глаза загораются» при мысли о 10% комиссионных, переведенных на швейцарские счета, за элементарное снижение на несколько миллионов продажной цены национального имущества.

И правительство США знает об этом, утверждает Стиглиц, во всяком случае о крупнейшей «взяткотизации» из всех — распродаже России в 1995 году. «Минфин США считал, что это прекрасно, поскольку они хотели переизбрания Ельцина. Мы не беспокоились, что это купленные выборы. Мы хотели, чтобы деньги попали к Ельцину» в виде поддержки его избирательной компании.

Стиглица нельзя назвать помешанным на теории заговора, он был участником всего этого, членом правительства Клинтона — как председатель совета экономических помощников президента.

Самое отвратительное для Стиглица — что с помощью США олигархи прикарманили российскую промышленность, в результате чего производство упало вдвое, вызвав кризис и голод.

После взяткотизации, часть вторая плана МБ/ МВФ спасения вашей экономики — один размер подходит для всех — «либерализация рынков капитала». Теоретически дерегуляция рынка капитала позволяет инвестиционному капиталу приходить в страну и уходить из нее. К несчастью, как в случае с Бразилией или Индонезией, деньги только уходят и уходят. Стиглиц называет это циклом «горячих денег». Деньги приходят для спекуляции недвижимостью и валютой,

321

затем уходят при первых признаках затруднений. Денежные запасы страны опустошаются в течение дней, часов. И когда это происходит, чтобы заманить спекулянтов вернуть деньги страны, МВФ настаивает на поднятии банковского процента до 30,50 и 80%.

Результат легко предвидеть, говорит Стиглиц о приливных волнах горячих денег в Азии и Латинской Америки. Более высокий процент подрывает ценность собственности, разрушает национальное производство и опустошает государственные финансы .

В этот момент МВФ тащит ошеломленную страну к части третьей — рыночным ценам, чудный термин для того, чтобы поднять цены на еду, воду, бытовой газ. Это приводит к части три с половиной, которую Стиглиц называет «бунт, вызванный МВФ». Этот бунт легко предсказать. Когда страна в состоянии хаоса, МВФ пользуется возможностью выжать из нее последнюю кровь. Они повышают давление до тех пор, пока котел не лопается, как было, когда МВФ отменил сдерживание цен на еду и топливо в Индонезии в 1998-м. Индонезия взорвалась бунтами, но есть и другие примеры — боливийские бунты из-за цен на воду в прошлом году и в феврале этого года, бунты в Эквадоре после повышения цен на бытовой газ по требованию МБ. Так и кажется, что и бунты предусмотрены в плане. И так оно и есть. Стиглиц не знал этого, в то время как БиБиСи и «Обсервер» получили некоторые документы МБ с грифами «для служебного пользования». В одном из них, «Переходная стратегия помощи государству» для Эквадора, банк несколько раз точно отмечает, что ожидает «общественного недовольства» в результате применения этих планов — бюрократический термин для описания бунтов.

В этом нет ничего удивительного. Секретные отчеты сообщают, что планы сделать американский доллар эквадорской валютой столкнули 51% населения ниже черты бедности. План «помощи» МБ про-

322

сто призывает противостоять борьбе и страданиям населения с помощью «политической решительности» — и еще более высоких цен.

Эти бунты (и под бунтами я понимаю мирные демонстрации, разогнанные пулями, танками, слезоточивым газом) приводят к новой панике капиталов и государственным банкротствам. Этот экономический поджог имеет свою светлую сторону — для иностранных компаний, которые могут завладеть остатками, вроде шахтных концессий или порта, по смехотворным ценам.

Стиглиц замечает, что МВФ и МБ — не бессердечные приверженцы рыночной экономики. В тот же момент, когда МВФ прекратил в Индонезии сдерживание цен на еду, «когда банки нуждаются в спасении от банкротства, вмешательство (в рыночную стихию) — это то, что надо». МВФ наскреб десятки миллиардов долларов для спасения индонезийских финансов, а заодно — американских и европейских банков, которые одалживали индонезийцам деньги.

И это — постоянная схема. В этой игре много проигравших, но один всегда выигрывает — западные банки и Минфин США, наживающие огромные деньги на этом новом международном снимании сливок. Стиглиц рассказал мне о своей неприятной встрече, в начале его работы в МБ, с эфиопским новым президентом — после первых демократических выборов. МБ и МВФ приказали Эфиопии положить все деньги, полученные в виде помощи, на счет государственного казначейства США под 4%, в то время как страна занимала доллары США под 12%. Новый президент умолял Стиглица позволить ему использовать деньги для восстановления страны. Но нет, добыча пошла прямо в сейфы государственного казначейства США в Вашингтоне.

Наконец — часть четвертая того, что МБ и МВФ именуют «стратегией снижения бедности», —

323

Свободная Торговля. Это свободная торговля по правилам ВТО и МБ, Стиглиц сравнивает это с опиумными войнами. Как и в XIX веке, европейцы и американцы сегодня уничтожают препятствия для продажи своих товаров в Азии, Латинской Америке и Африке, в то же время баррикадируют свои собственные рынки против продовольствия из третьего мира.

В опиумных войнах Запад использовал вооруженную блокаду, чтобы открыть рынки для своих товаров. Сегодня МБ может применить финансовую блокаду — так же действенно, а подчас — так же смертоносно.

Стиглиц особенно возмущен соглашением ВТО об авторских правах (сокращение — ТРИПС). Именно так, говорит экономист, новый мировой порядок «обрекает людей на смерть», вводя невозможные тарифы и платежи фармацевтическим компаниям. «Им все равно, — сказал профессор, — живут люди или умирают» 190 .

Между прочим, не смущайтесь, что здесь все время перемешиваются МБ, МВФ и ВТО. Это только сменяемые маски единой правящей системы. Они связаны воедино тем, что именуется «курком». Получение займа от МБ на школу спускает курок — требования согласиться с любыми условиями — в среднем 111 на страну — составленными МБ и МВФ. На самом деле, говорит Стиглиц, МВФ требует принятия торговой политики еще более невыгодной, чем официальные правила ВТО.

Главное, что беспокоит Стиглица, — что планы МБ, составленные втайне и продиктованные абсолютистской идеологией, никогда не подвергаются обсуждению или критике. Несмотря на то, что Запад проталкивает выборы в развивающихся странах, так называемые Программы снижения бедности «подрывают демократию». И они не работают. Производство Черной Африки под чутким руководством структур-

324

ной «помощи» МВФ пошло к черту. Удалось ли кому-то избежать такой участи? Да, говорит Стиглиц, Ботсване. Что же они сделали для этого? «Велели МВФ собирать манатки».

«Так что, — я обратился к Стиглицу, — отлично, профессор Умник, как бы Вы помогли развивающимся странам?» Стиглиц предложил радикальную земельную реформу, покушение на основы «помещичьего земледелия», на грабительскую арендную плату, обычно — половину урожая. «Так что, — я спросил профессора, — когда Вы были старшим экономистом МБ, почему банк не последовал Вашим советам?»

«Если бросить вызов (собственникам земли), изменится система власти. Этого они не слишком горячо желают». Очевидно, так.

То, что в конце концов привело его к решению рискнуть своей работой — неспособность банков и Минфина США сменить курс, когда наступил кризис — провалы и страдания, вызванные их монетаристским мамбо из четырех частей. Каждый раз после провала свободного рынка МВФ просто требует еще большей свободы рынка.

«Это вроде как в Средневековье», — говорит человек, знающий все изнутри, — когда больной умирает, они говорят: ну, мы прекратили кровопускание слишком рано, в нем еще есть немного крови».

Так что из моих бесед с профессором я понял, что решение проблемы мировой бедности и кризиса — очень простое — убрать кровососов.

Думается, нет нужды далее подробно описывать происходившее в 1990-е годы— все и так ясно. Отмечу лишь стандартное последствие монетаристских игрищ с денежной массой: видимое подавление инфляции на самом деле сводится лишь к стабилизации индекса потребительских цен — в то время как в разных частях экономики начинают вдруг

325

раздуваться огромные мыльные пузыри. Ими стали, как это часто и бывает, фондовый рынок, рынок недвижимости и рынок долговых обязательств. Акции за год с весны 1996 до лета 1997 года выросли в среднем в 10 раз — за что и поплатились двадцатикратным падением в последующий год с небольшим. Обращение властей к практике «цивилизованного» оформления задолженности (посредством выпуска облигаций) породило гигантский вал ГКО, который похоронил финансовую систему государства. Наконец, рынок недвижимости — там, где он был более-менее развит, то есть прежде всего в Москве — блистал ценами, совершенно неадекватными реальному платежеспособному спросу на жилье.

«Пузыри» лопнули в 1998 году — вместе с финансовой системой страны. Случившийся кризис имел, однако, довольно-таки благоприятные последствия. Вынужденная девальвация рубля заметно оздоровила платежный баланс, жалобно стенавший под гнетом идиотской политики МВФ по «поддержанию конкурентоспособного курса национальной валюты». Дефолт по государственному долгу освободил бюджет от непосильного бремени — на платежи только по внутреннему долгу летом 1998 года уходило около половины доходов казны. Наконец, демонстративное (пусть и в немалой степени показное) отвращение тогдашнего правительства России к международным финансовым организациям — впрочем, отвращение взаимное — помогло хотя бы на время освободиться от пут «Вашингтонского консенсуса», а тут и рост цен на нефть подоспел.

Можно долго спорить, кому и в чем повезло, но результат, как говорится, на табло: после 8—9 лет непрерывного спада ВВП России рост в 1999—2002 годах на 4,5—8,5% в год. Коэффициент Джини, однако, после непродолжительного отката вниз снова вернулся в 2000 году к уровню 0,40, а соотношение доходов 10% наиболее богатых и 10% наиболее бедных людей составило в 2001 году примерно 14 раз. Возможно, впрочем, что ситуация существенно хуже, ибо официальная статистика распределения доходов не вызывает безграничного доверия — по независимым оценкам оз-

326

наченное соотношение превосходит 20, В целом российская экономика оказалась к началу 2003 года примерно на уровне производства 1994 года или, что то же самое, конца 1970-х годов — не то что бы это было супердостижением, но все же кое-какой прогресс очевиден. Равно как очевидны и проблемы. Впрочем, отложим на время разговор об экономической конкретике начала XXI века и вернемся к глобализационным процессам в целом, затронувшим Россию самым непосредственным образом.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КОНЦЛАГЕРЬ

Российские власти с необыкновенным упоением бросились в объятия «всемирной цивилизации». Помимо экономических мероприятий были и иные. Например, оккультно-шарлатанское сборище под громким названием «Российская академия информатизации» за последнее десятилетие исторгло такое количество всевозможных прожектов торжественного вступления во всемирный технотронный концлагерь, что это количество просто не могло быстро не перейти в качество. «Государственный регистр населения», ГАС «Выборы», «карточки москвича (петербуржца, калужанина — далее везде)» плодились и множились, словно тараканы на отходах человеческой жизнедеятельности. О тотальном штрихкодировании и говорить нечего — равно как и всяческих индивидуальных номерах (из которых наиболее известен ИНН).

Но давайте не будем лезть в дебри — а просто обратим внимание на тот документ, который считается основным удостоверением личности, то есть паспорт. Я уже немного ранее просил вас посмотреть на страницу с вашими данными, где красуется графа «личный код» (пока не заполненная). А теперь чуть более заковыристая задача: откройте страницу с вашей фотографией, перелистайте ее назад и посмотрите на свет обратную сторону фотографии. Вы без труда заметите две темных полоски — по одной напротив верхнего и ниж-

327

него углов фотографии. Что бы это могло быть, однако? Поскольку такие паспорта образца 1995 года выдаются уже достаточно давно, людей, обративших внимание на эту деталь и задавшихся тем же вопросом, было немало. Поэтому не будем гадать, а почитаем лучше экспертное заключение 191 . В нем приводятся 4 фотографии, три из которых представляют означенные полосы в разном увеличении, а четвертая содержит контрольный образец, с которым сравнивается материал этих полос. Читаем:

На снимке с увеличением х200 (фото 1) волокна целлюлозы, клей высокого качества, сверху мелкодисперсный порошок. На снимке с увеличением х2000 (фото 2) отчетливо видны частицы мелкодисперсного порошка. На снимке с увеличением х4000 (фото 3) — наличие мелкодисперсного порошка очень высокого качества. На основании сравнительного анализа с контрольным образцом (фото 4, эталон, зерно крупное) гексаферрита бария ( BaFe 12 O 19 ) было

Фото 1

Фото 2

Фото 3

Фото 4

328

высказано предположение об идентичности этих материалов.

Сложный оксид гексаферрит бария широко применяется в производстве магнитных полос для хранения перезаписываемой информации. В частности, в одном из рефератов Московского университета об этом говорится: «Установлено, что при сверхбыстрой закалке (~10 6 К/с) и последующем отжиге полученного аморфного материала выделяется ультрадисперсный магнитный порошок гексаферрита бария, размер частиц которого (<0,3 мкм) позволяет использовать его в качестве материала для магнитных носителей со сверхплотной записью информации» 192 ...

Проведенное исследование позволяет предположить, что в новом паспорте гражданина РФ образца 1995 года используется технология записи и считывания информации на магнитном носителе (машиносчитываемая запись)...

Власти долгое время в ответ на все запросы молчали как партизаны или отрицали очевидное — и только в 2003 году МВД России признало-таки наличие в паспорте машиносчитываемой записи. Возникает резонный вопрос: кто и что именно хочет записывать или считывать про нас внутри нашего же паспорта? Ответы на него глуховаты: по сообщениям из разрозненных частных источников, некоторые службы (например, пограничники) при проверке документов действительно сканируют ту самую страницу с фотографией, после чего с интересом разглядывают на мониторе высвечивающиеся там данные на обладателя паспорта. Появилась даже кустарная технология борьбы с этим инструментом посредством помещения паспорта в предварительно разогретую микроволновую печь — говорят, помогает. Но это уже не важно: после столь зубодробительного примера, разумеется, нет никакого смысла описывать иные детали российских усилий по вступлению во всемирный технотронный кон-

329

цлагерь — все и так ясно: цивилизация на пороге. И когда она его переступит? Очень скоро.

В середине марта 2003 года министры внутренних дел «Большой восьмерки» согласились ввести в своих странах (и побудить к тому же весь остальной мир) паспорта с чипами, в которых будут содержаться биометрические данные на их владельцев — скорее всего, отпечатки пальцев и снимки радужной оболочки глаза. Процедура будет начата синхронно во всем «антитеррористическом сообществе» с 1 января 2004 года, а закончить ее американцы предлагают уже к октябрю того же года. Российские власти, впрочем, пока что вяло сопротивляются такой спешке — как обычно, ссылаясь на отсутствие денег... Скорее всего, чип будет сначала вшит в загранпаспорт российского гражданина, а впоследствии — и в общегражданский внутренний паспорт. Впрочем, по просвещенной мысли главы Министерства экономического развития и торговли Германа Грефа, сам внутренний паспорт в течение ближайших 5—7 лет должен быть заменен пластиковой картой — с весьма характерными функциями:

Как отметил министр, это будет пластиковая карта, «содержащая всю информацию о гражданине», — не только по идентификации личности, но и по взаимодействию гражданина с органами власти. По словам г-на Грефа, это будут данные о взаимодействии с налоговыми органами, о пенсионном обеспечении, о субсидиях на оплату жилищно-коммунальных услуг, о медицинском обслуживании и другая информация. Все эти сведения о гражданах будут интегрированы, по словам министра, в единую базу данных 193 .

Понятно, что и политический процесс формирования глобального человейника не остался без России — как же, нас взяли в «большую семерку», специально для этого трансформировав ее в «большую восьмерку»! Можно и порадоваться, и «приобщиться к цивилизации» — и радуемся, и

330

приобщаемся, и даже высказываем мудрые мысли: «Правительства должны принимать участие в управлении процессами глобализации, используя принципы торговой политики и международное право. В условиях, когда потенциал крупнейших транснациональных корпораций уже превышает совокупный экономический потенциал целого ряда стран — это просто необходимо» 194 . Беда лишь в том, что эти слова остаются всего лишь благими пожеланиями, а суть в другом: «Судьба России неразрывна связана с судьбой мира. И мы понимаем меру своей ответственности в строительстве нового миропорядка, в том числе — экономического» 195 . И последнее президентское послание тоже исполнено пафоса «приобщения к цивилизации», изобилуя беспочвенными лозунгами:

...усиливающаяся глобализация экономики, да и всей общественной жизни современного мира. Сегодня ни одна страна, каких бы размеров, какой бы богатой она ни была, не может развиваться успешно, если она изолирована от остального мира (откуда это следует? — С. Е.). Наоборот, успех сопутствует тем государствам, которые осознанно, грамотно и динамично интегрируются в мировую экономику (объективные данные, приведенные в части II настоящей книги, свидетельствуют ровно об обратном. — С. Е.). За последние три года на пути международной интеграции нами был сделан ряд серьезных шагов... Должен сказать, что мы серьезно продвинулись и по пути вступления во Всемирную торговую организацию (зачем? — С. Е.)... В мире сложилась антитеррористическая коалиция... Успешное сотрудничество в рамках коалиции и на основе международного права может стать хорошим примером консолидации цивилизованных государств в борьбе с общими угрозами (в цивилизованность этой коалиции и ее приверженность нормам международного права еще кто-то верит? — С. Е.)... Важный элемент нашей внешней политики —

331

широкое сближение и реальная интеграция в Европу... Это — наш с вами исторический выбор («наш с вами»? Я что-то пропустил, и нас кто-то спрашивал? — С. Е.). Он сделан. Он последовательно реализуется... Наши предложения по перспективе развития общеевропейских процессов известны. Это — обеспечение свободного движения граждан, формирование единого экономического пространства (зачем? последствия кто-то просчитывал? — С. Е.) 196 .

Изучение мнений прочих околовластных персон («идеологов») тоже дает основание для вполне определенных выводов. Первым программным документом последнего времени стала публикация «Стратегии глобализационного лидерства для России», исторгнутая устами тогдашнего генерального директора информационно-аналитического агентства при Управлении делами президента РФ г-на Игнатова 197 . Говоря о том, как будет развиваться глобалистский процесс в XXI веке, он хладнокровно пишет: «Единая религия, о необходимости которой всегда говорили самые светлые умы человечества, в первоначальном виде появится не ранее чем во второй половине XXI века». Конечно, «самые светлые умы» — это сильно. Только интересно, кто именно будет объединяться в эту самую единую религию?

Традиционное христианство категорически отвергает «теорию ветвей», согласно которой все религии владеют той или иной частью истины, но никто не имеет истины как целого. Христианство, напротив, утверждает слова Христа: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» 198 . Как, интересно знать, можно объединить такую «тоталитарную» веру с другими? Надо думать, посредством «согласованной редукции»? Но редуцировать придется много кого: ислам, например, называет Мухаммеда (Магомета) «печатью пророков» — каким же образом можно заставить мусульман признать последователей новоявленных «пророков» Муна (основателя «церкви объединения») или, к примеру, Рассела (одного из основателей мормонской

332

церкви)? И как, скажите на милость, можно соединить традиционные верования в личного Бога, который вне мира, с буддизмом, который, напротив, верит в мир, являющийся богом, а личного Бога отвергает в принципе? Видимо, так же — «согласованной редукцией» тех, кто не пожелает отказаться от «несущественных разногласий».

Дальше в отмеченной работе идут длинные рассуждения о том, что Россия почему-то все время сворачивала с глобализационных путей, а зря: надо было, наоборот, быть впереди, на лихом коне. Да-да, идея г-на Игнатова состоит в том, что Россия должна стать лидером глобализации! Для этого ей всего лишь надо превратиться в... корпорацию — и против такой супер-корпорации все ТНК мира будут бессильны. Все это выглядит не столько эффектной концепцией, сколько бредом безумца. Вернувшись с небес на землю, можно, например, исследовать объемы продаж крупнейших корпораций мира и сравнить их с ВВП России. И выяснится, что по итогам 2002 года ВВП России составлял примерно 350 млрд долларов, а объемы продаж сети магазинов Валл-Март — 240 млрд, нефтяной компании Экссон Мобил — около 200 млрд, автогиганта Дженерал Моторз — 185 млрд и т.д. Иначе говоря, ВВП России по масштабам эквивалентен продажам ведущих корпораций мира, превосходя их всего лишь раза в полтора-два. Примерно такое же соотношение возникает, если сравнивать только добавленную стоимость отдельных корпораций с нашим ВВП за вычетом социальных трансфертов. Очевидно, что слияние пары корпоративных монстров (а такие слияния случаются регулярно) создаст равного противника даже для такой совершенно мифической структуры, как «корпорация Россия». А ведь это данные конца 2002 года, когда продажи корпораций уже упали, а ВВП России в долларовом эквиваленте, напротив, основательно вырос — что же говорить о времени написания означенной работы (то есть середине 2000 года)?

Меж тем «корпорация Россия» и впрямь есть структура мифическая: каким образом можно сделать из огромной

333

страны единую корпорацию? Но главное даже не это: если бы вдруг такое и удалось совершить, то трудно было бы придумать что-то худшее — ведь при этом полностью принимаются мондиалистские правила игры! Исчезают все измерения государства — историческое, этнокультурное, духовное и т.д. — остается только пресловутая «полезность», потому как ничего другого ценностная шкала ТНК нести в себе не может. Короче говоря, это полная капитуляция — причем даже в замысле, ибо в реальности, повторюсь, «корпорация Россия» есть абсолютно нереальная чушь.

Кроме А. Игнатова, официальные структуры пользуются также идеями г-на Давыдова— например, уже в 2002 году Совет Федерации разместил в своем «Аналитическом вестнике» сразу три его «аналитические» статьи 199 . Приведу некоторые цитаты из них:

...Государство будет неудержимо становиться все более интернациональной и по преимуществу судебной структурой, занимающейся только защитой прав человека... по мере воплощения данной тенденции понятие «государственный суверенитет» потеряет прикладной смысл, потому что государство уже не будет обладать атрибутами, такими, например, как территория или внутренние дела, которые в настоящее время позволяют применить к нему термин «суверенитет»... в общественном сознании произойдет разделение понятий «страна» и «государство»... поэтому государство, как структура, будет утрачивать связь с какой-либо конкретной территорией, приобретая все более международный характер... новые технологии сделают возможным создание неподвластных государству корпоративных юрисдикций, в которые легко и корректно можно будет перенести всю предпринимательскую деятельность.

Ну и так далее в том же духе. Почитаем и других околовластных идеологов. Вот, например, интервью Евгения Ясина: 200

334

Евгений Ясин

...На самом деле, с моей точки зрения, все разговоры, что МВФ надо упразднить или что роль международных финансовых организаций надо урезать и так далее, являются чисто конъюнктурными: вот сегодня назревает мировой кризис, эти организации с этим кризисом не справились, поэтому они плохие, давайте их ликвидируем. А что мы получим взамен?.. Поэтому я такую парадоксальную мысль выскажу. Один из уважаемых мною людей лорд Бертран Рассел еще в 1946 году, — тогда, когда его в СССР называли «людоедом номер один» — предлагал идею мирового правительства, он говорил, что со своими грядущими проблемами каждая страна в отдельности или даже блоки стран не смогут справиться. И вот сегодня, для меня по крайней мере, это очень убедительно, я возвращаюсь к этим старым его идеям и мне кажется, что нам придется над этим задуматься. И в этих условиях говорить о том, что нужно ослаблять или закрывать МВФ, абсолютно бессмысленно, нужно, наоборот, усиливать ее роль, нужно смотреть, какие, так сказать, функции, какие полномочия она должна выполнять и каким средствами для этого должна располагать. Я имею в виду, конечно, не только МВФ, а все международные финансовые экономические организации.

И еще один портрет — на сей раз человека, непосредственно облеченного значительными властными полномочиями. Речь идет о министре экономического развития и тор-

335

говли Германе Грефе — по сути, главном правительственном идеологе российского вступления в мондиалистские процессы. Его позиция проста и понятна — вот, например, фрагмент из интервью:

Общая ситуация такова, что процесс глобализации неизбежен и практически не зависит от нашей воли и желания. Конечно, мы можем попытаться выстроить нечто локальное, по принципу некоторых соседних государств (например, «белорусское чудо»). Но однажды мы уже попробовали это сделать и, если нет желания пробовать еще раз, нужно просто постараться максимально комфортно вписаться в новую ситуацию 201 .

То есть нам нужно перестать противиться, а вместо этого расслабиться и получить удовольствие. Кстати, поминовение всуе «белорусского чуда» не случайно: мондиалисты очень любят в качестве мнимых контраргументов своих противников приводить какие-то совершенно маргинальные примеры, благоразумно опуская куда более пристойные альтернативы.

Но вот какая быль. Жил-был на пространстве Рунета такой веб-сайт — «Анти-ВТО», на котором противники вступления России в ВТО представляли свои аргументы 202 . Сразу скажу, что понятия не имею, был ли он частной инициативой или финансировался кем-то крупным и серьезным — суть не в этом. Понятно, что аргументы противников нимало не волнуют наших глобализаторов — однако на веб-сайте были размещены письма торгового представителя США Роберта Зеллика, адресованные Герману Грефу.

Герман Греф

336

Это «План действий США и России по вступлению в ВТО», а также сопроводительное письмо к нему. Документы весьма любопытные, но тут уж не вынесла душа министра позора мелочных обид — и г-н Греф разразился весьма показательным письмом, присланным авторам означенного сайта по электронной почте. Почитаем его.

Участники движения «Россия против Всемирной Торговой Организации», именующие себя создателями сайта www.antiwto.ru!

Я имею полное право называть вас действительно плохими словами, потому что вы и ваш сайт заслуживаете самых нелестных выражений. Считаю должным уведомить вас о том, что ваша деятельность несет в себе только разрушение — вы пытаетесь загубить огромную работу, проделанную мной и моим министерством по подготовке к присоединению России к ВТО и принятию новых законопроектов.

Я вынужден сказать, что с трудом могу скрыть свой гнев в адрес сайта www.antiwto.ru, хотя мои коллеги знают меня как человека крайне сдержанного и умеющего держать эмоции при себе. Я не намерен оставлять этот вызов без ответа и найду меры пресечения вашей деятельности. Такому сайту не место в российском Интернете.

Спешу сообщить вам, что вам не удастся заставить меня отказаться от моих собственных слов — я буду продолжать отстаивать свою позицию, и никто не сможет переубедить мою уверенность в том, что я делаю правое дело. Возможно, вы не вполне отдаете себе отчет в том, что через несколько лет скажете мне спасибо за то, что я отстоял присоединение к ВТО и приблизил Россию к цивилизованному миру. Вы не понимаете, как это выгодно для нашей страны, ведь мы теряем миллиарды прибыли от неучастия в ВТО. И я продолжаю стоять на том, что нам не следует производить товары, заведомо худшие по качеству, —

337

мы должны закрыть неконкурентоспособные предприятия автопрома, текстильной промышленности и других отраслей. Зачем нам нужны отечественная бытовая техника, фармпрепараты и проч., если есть отличные импортные аналоги? Я уверен в том, что наши низкокачественные товары никто не будет покупать, и на их место придут новые, качественные.

Я крайне возмущен вопросами, которые вы мне присылаете якобы от читателей сайта, хотя я глубоко сомневаюсь в том, что эти нелепые вопросы задают здравомыслящие люди, скорее вы их пишите сами. А если и не так, то читатели вашего сайта в любом случае не разбираются должным образом в экономике и ровным счетом ничего не понимают — им не стоит затрагивать сложные экономические вопросы. Их письма для меня крайне оскорбительны, ведь в них нет ничего по существу.

Надеюсь, вы примите к сведению мои серьезные намерения относительно вашего сайта и перестанете наносить ущерб экономической стратегии МЭРТ по вступлению России в ВТО.

Без уважения,

Министр Экономического Развития

и Торговли РФ

Греф Герман Оскарович.

Да уж, «никто не сможет переубедить мою уверенность», «вы их пишите сами», «надеюсь, вы примите к сведению» — это сильно: видать, г-н министр русскоязычных академиев не кончал... Как видно из письма, обычная для такого рода персонажей каннибальская этика присутствует в полном объеме. Но в письме далеко не только пустая лексика: скажем, угрозы — «Я не намерен оставлять этот вызов без ответа и найду меры пресечения вашей деятельности. Такому сайту не место в российском Интернете» — не остались пустым звуком: в конце 2001 года веб-сайт «Анти-

338

ВТО» был закрыт. К счастью, с вышеприведенными материалами можно ознакомиться в других местах Интернета 203 . Впрочем, главным критерием оценки позиции того или иного человека следует считать дела — а делом Г.О. Грефа является реализация его программы, которая тупо повторяет давно уже молью траченные лозунги «Вашингтонского консенсуса»: либерализация, дерегулирование, приватизация и т.д. Любая статистика, свидетельствующая о пагубности глобализации, подобными людьми отвергается с порога, противники обзываются маргиналами, а единственным аргументом остается сугубо религиозное предвкушение экстаза от «приближения к цивилизованному миру» (по выражению г-на Грефа). А вопрос, к какой именно «цивилизации» приближается будто бы не имевшая своей тысячелетней истории дикая Россия, можно даже не задавать — ответа все равно не будет.

Удивительно другое: почему-то авторам этих программ не приходит в голову хотя бы просто посмотреть на судьбы тех, кто стоял у руля и «Вашингтонского консенсуса», и всех программ МВФ/ВБ — ну поглядите же на них! Осуждающие слова Дж.К. Гэлбрейта я уже приводил в начале третьей части. Далее, в первой половине 1990-х среди всех идеологов программных положений международных финансовых организаций выделялись два человека — Джеффри Сакс и Джозеф Стиглиц, о котором уже говорилось выше. И если Сакс, похоже, так и остался при своем (хотя и заметно приумолк), то более авторитетный Стиглиц кардинально поменял свое мнение, став противником глобализации. За что был жестоко бит: в конце 2002 года на собра-

Джозеф Стиглиц

339

нии Американского экономического общества на него обрушились все сильные мира сего во главе с бывшим министром финансов США Лоренсом Саммерсом, а главный экономист МВФ Кеннетт Рогофф просто обозвал Стиглица «предателем». Такова же судьба большинства прочих мыслящих людей и серьезных экономистов — не путать с религиозными фанатами божества по имени Свободный рынок и его невидимой руки. Но наши идеологи слияния в экстазе не желают смотреть ни на кого — они просто мчатся к пропасти, словно взбесившиеся лошади.

Есть просто анекдотические примеры. Россия хочет получить от международных рейтинговых агентств так называемый «инвестиционный кредитный рейтинг». Спрашивается, зачем? Ведь рейтинг этот имеет смысл по большей части как способ облегчить получение внешних кредитов; однако сами же российские власти отказались от всяких внешних заимствований — так зачем же им тогда этот рейтинг? А шоб был! Еще он полезен для привлечения спекулятивных денег из-за границы в наши финансовые рынки — и зачем это нам нужно? Хочется повторения картины 1997—1998 годов, когда западные спекулянты, убежавшие с наших рынков, обрушили их? Россия хочет вступить в ВТО — без всяких обоснований (заявление Грефа про то, что «мы теряем миллиарды», суть бред, ибо оно ни на чем не основано — если, конечно, он имел в виду Россию, а не себя лично с присными). Россия переходит на 12-летнее образование. Зачем? А затем, что «весь мир перешел». Россия вводит единый экзамен в школах — потому что «весь цивилизованный мир это сделал». Это просто эпидемия какая-то — причем болезнь явно по части психиатрии. Остается лишь подивиться, как все-таки прав был Ф.И. Тютчев, написавший полтора века назад про российских либералов:

Напрасный труд — нет, их не вразумишь, —

Чем либеральней, тем они пошлее,

Цивилизация — для них фетиш,

Но недоступна им ее идея.

340

Как перед ней ни гнитесь, господа,

Вам не снискать признанья от Европы

В ее глазах вы будете всегда

Не слуги просвещенья, а холопы.

ИГРЫ САТАНИСТОВ

Понятно, что так сразу у мондиалистов все не получится — помимо экономики есть еще общественное сознание, а для его решительного перелома потребно изрядное время. Моисей недаром водил евреев по синайской пустыне именно 40 лет — как раз примерно за 30—50 лет существенно меняется общественное сознание. Это можно легко проверить на примере России: рассмотрите, например, периоды 1825—1865, 1865—1915, 1915—1955, 1955—1990 — разумеется, точность дат условна, речь об эпохах, а не о круглых числах. Такая цикличность понятна: за 30—50 лет сходит правившее в начале поколение, а также успевает войти в силу и сойти следующее за ним. И только спустя полтора поколения (то есть эти самые в среднем 40 лет) в расцвет сил и власти входят люди, которые не помнят начала этого периода, ибо они были детьми или их вовсе не было еще на свете. Если в течение означенного отрезка времени с ними велась соответствующая работа, то и плоды она принесет именно тогда — спустя лет 30—50 после ее начала.

Вот почему хотя формально у нас есть еще много времени, важно уже сейчас остановить убийственный процесс — потом можно не успеть. Процесс, который развивается, конечно, далеко не только в экономике. Подробно описанная в четвертой главе откровенно фашистская Международная федерация планирования семьи благополучно работает в России (Российская ассоциация планирования семьи — РАПС). Нет смысла перечислять все ее «достижения» — предлагаю лишь заинтересованным читателям самостоятельно изучить гитлеровский план «Ост» (напомню, что его автор — один из активных сотрудников тогдашней пред-

341

течи МФПС штурмбаннфюрер СС Эрнст Рудин), а также письмо Бормана Розенбергу 204 и сравнить их с программными положениями МФПС и РАПС. Однако некие вехи последнего времени вспомнить нужно.

Россия участвовала в Каирской конференции ООН по народонаселению в 1994 году, разработавшей пространную программу агрессивного сокращения рождаемости по всему миру — особую роль в реализации этой программы играют как раз организации планирования семьи (по оценкам экспертов конференции, эти организации «дают серьезный эффект в сфере сокращения рождаемости»). Меморандум конференции отдал приказ: «Проводя суверенную политику в области народонаселения, нации обязаны учитывать уровень благосостояния соседей и всего мира». У нас взяли под козырек, а на юбилейной конференции РАПС в 1997 году глава Российского общества контрацепции В.Н. Прилепская заявила: «Призывающие к повышению рождаемости в России забывают о проблемах перенаселения в мировом масштабе, нам не нужен прирост, нам нужны здоровые дети» — да уж, российские дети в условиях отсутствия прироста, то есть прямо сейчас, просто-таки блистают здоровьем. А президент РАПС академик В.П. Кулаков предложил разработать программы сокращения рождаемости среди «маргинальных слоев», в число которых, однако, почему-то попала молодежь...

В 1999 году на 21-й Специальной сессии Генеральной ассамблеи ООН заместитель председателя правительства России В.И. Матвиенко сообщила: «Россия полностью привержена духу и целям Каирской конференции. Следуя установкам Каира, правительство целенаправленно проводит свою политику в области народонаселения. Коренным образом скорректированы государственные подходы к решению демографических проблем». Национальный доклад России на этой сессии тоже был категоричен в оценке перспектив ближайших 17 лет: «Репродуктивное поведение российских семей будет по-прежнему ориентировано на рождение одного ребенка» 205 .

342

Другая организация, детально затронутая в четвёртой части — речь о церкви сайентологии, — тоже быстро «прискакала» в Россию.

Сайентология начала свое завоевание России в 1990 г ., а именно со знакомства нескольких русских знаменитостей с «Наркононом». В 1991 г . и сама секта прибыла в Россию. В этом году «Центры дианетики» были открыты в Санкт-Петербурге и в Москве. В 1992 г . на факультете журналистики МГУ был создан читальный зал им. Л. Рона Хаббарда, и Хаббард получил посмертную докторскую степень — первый прецедент такого рода за всю историю самого престижного вуза страны. В начале 1993 г . в Кремлевском дворце съездов прошла очень шумная презентация русского перевода «Дианетики». Многочисленные копии книги были разосланы депутатам Верховного Совета. Сергей Степашин... весьма похвально отзывался о Хаббарде, а вице-президент Руцкой украсил свое интервью с «Литературной газетой» цитатой из «великого американского писателя и философа» Л. Рона Хаббарда. Именно так при помощи высших должностных лиц страны началось стремительное распространение секты 206 .

Методы сайентологов в России ничуть не отличаются от США.

После моей первой публикации о сайентологии ко мне явилась тогдашний директор «Гуманитарного Центра Хаббарда» в Москве датская гражданка г-жа Бирта Хельдт. Она старалась выглядеть дружелюбной, но главный смысл ее визита состоял в произнесенной ею фразе: «Мы хотим, чтобы вы знали, что любой человек, вставший на пути сайентологии, кончает весьма плохо». — «Вы что, угрожаете мне?» — спросил я. — «Нет, просто предупреждаем», — ответила г-жа Хельдт» 207 .

343

Сферы интересов тоже стандартны.

Сайентологи подвизаются, главным образом, в местных административных структурах и в тяжелой (в том числе и военной) промышленности. Они работают в этих областях через свой так называемый «Хаббард-колледж по управлению», навязывая руководителям «единственные действенные методы» управления и повышения производительности. Хаббардистам удалось завербовать таких людей, как Владимир Филь (тогда мэр Перми), Анатолий Бойцев (председатель Новгородской областной Думы) и многих других местных руководителей. Сегодня отделения сайентологической организации существуют более чем в 30 российских городах... Многие региональные администрации сделались основателями и спонсорами местных «Хаббард-колледжей». Г-н Филь публично обещал, что за год переведет весь свой город на хаббардистские методы управления. «Хаббард-колледжи» были открыты на многих сверхсекретных военных заводах в Уральском регионе. Никто не знает, как много секретной информации удалось собрать сайентологам 208 .

В 1995 году в докладе Федеральной службы контрразведки РФ сообщалось: «Представители «Хаббард-колледж» в г. Обнинске провели тестирование российских специалистов, в том числе и осведомленных в гостайне, в ходе которого получили сведения о персоналиях и положении дел на предприятиях, включая режимные объекты»... В докладе ФСК «Хаббард-колледж» был прямо назван в числе организаций, занимающихся шпионажем на территории России 209 .

Незнание сути этой организации позволяло обманом приобретать влияние на важных персон. Вот рассказ известного ученого и специалиста по деструктивным культам о событиях, ставших в 1998 году поводом для скандала.

В 1995 г . я случайно узнал, что сотрудники

банка «Гарантия», возглавляемого тогда С.В. Кириенко, проходят обучение в местном хаббард-колледже. Я решил предупредить Сергея Владиленовича о

344

возможных опасных последствиях контактов с хаббардистами для репутации банка, его личной репутации и для психики сотрудников. Воспользовавшись тем, что мы были личного знакомы, я договорился о встрече (точную дату, к сожалению, назвать не могу). Она состоялась и продолжалась примерно 20 минут.

Я кратко рассказал Сергею Владиленовичу основное, что мне было известно о сайентологии и передал текст одной из подробных экспертиз этой организации. Выяснилось, что Кириенко не знал (по его словам), что хаббард-колледж — это вербовочная структура церкви сайентологии. Его привлекла туда, как он сказал, система управленческой терминологии и работы с ней, которую он хотел использовать для установления общего языка при обсуждении проблем в высшем звене менеджеров банка. Насколько я понял, он сам прошел единственный вводный курс в административную технологию ( AT ) Хаббарда, состоящий примерно из 5 занятий, и направил на такой же курс своих заместителей (количество мне неизвестно). Больше никаких контактов с хаббард-колледжем и сайентологами он на тот момент не имел, по его утверждению. Он также очень критично отозвался о трудах Хаббарда, с которыми ему довелось познакомиться. Сам факт обучения в хаббард-колледже сотрудников банка зафиксирован, насколько мне известно, в годовом открытом отчете банка «Гарантия» за 1995 год...

В ходе нашей беседы Сергей Владиленович поблагодарил меня за предоставленную информацию и выразил намерение категорически не иметь никаких дальнейших дел с хаббардистами, хотя они его в то время, по своей обычной методе, атаковали постоянными звонками с предложениями новых курсов... Как известно, Б.Е. Немцов, в бытность губернатором, был

345

в 1993 г . приглашен на открытие того же самого хаббард-колледжа и даже дал предварительное согласие. Но он проявил большую осторожность, чем СВ. Кириенко, и попросил навести более подробные справки об этом заведении. Когда на его стол легли справочные материалы, он в своем ежедневнике рядом с пометкой о презентации написал матерное слово и, естественно, от приглашения отказался 210 .

Что же это за чудо-технология управления по Хаббарду?

«Технология управления Хаббарда предполагает построение пирамидальной структуры с четким вертикальным подчинением (принцип построения авторитарной структуры самой хаббардистской организации). Считается, что структура любой организации: завода, мэрии, церкви и т.п. — может быть построена по этой «универсальной» схеме. Одно это базовое положение вызывает критику со стороны людей, имеющих опыт административной работы. Но для хаббардистов не существует ни национальных, ни местных культурных особенностей, ни специфики предмета управления. В курс обучения входит умение писать доносы (в том числе и на самих себя, в форме признаний в собственных «грехах»), навыки выявления «антисоциальных личностей» в коллективе с целью последующего избавления от них. К последним фактически относятся все те, кто не принимает учения Хаббарда 2 ".

Кроме того, сайентологи «предприняли попытки проникнуть в российскую военно-космическую индустрию, обосновались во многих банках и страховых фирмах. Не лишним будет сказать, что многие из предприятий, в которые они внедрились, начали испытывать серьезные сложности, многие в конце концов были разорены 212 .

Известна печальная участь Московского вентиляторного завода (АО «МОВЕН»). Президент «МОВЕНа» Александр Миронов прошел первоначальный курс обучения за границей, заплатив за это 6000 долларов. Затем Миронов провел на предприятии кампанию по всеобщему обучению хаббард-

346

технологии, но, принеся печальные плоды, она просуществовала недолго. Люди, отказавшиеся «читать галиматью», ставились в невыносимые условия. Всем сотрудникам также вменялось в обязанность писать доносы на своих коллег. Однако заниматься стукачеством или же писать «разоблачения на самого себя» захотели, разумеется, не все. В результате завод стали покидать квалифицированные кадры. 25 января 1995 года Миронов был убит в собственном кабинете. Причины убийства не выяснены, однако сразу после убийства был уволен вице-президент «МОВЕНа», занимавшийся обучением персонала AT , а использование AT было свернуто. Затраты предприятия на внедрение технологии составили почти миллиард рублей. Немалая часть этих денег поступила в Хаббард-колледж.

AT Хаббарда внедрялась на АО «Пермские моторы» и на заводе запальных свечей г. Энгельса, а представители более 230 российских предприятий ознакомились с AT в Хаббард-колледжах. Атмосфера в коллективах, перешедших на AT , в общем, повторяет все происходившее на «МОВЕНе». Увольнение не желающих изучать AT , лишение их премий, отказ в индексировании заработной платы и система доносов — обычная практика на этих предприятиях.

Не так давно на Валдае Хаббард-колледжем был проведен семинар для мэров городов Центральной России. Особенно сильно влияние хаббардистов в Перми, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Усолье, Обнинске и др. В Пермской области хаббардовской AT «охвачено» 28 предприятий, в основном оборонных. Мэр Перми Владимир Филь обязался перевести весь город на хаббардовскую систему управления, причем не скрывает, что ему известен опыт «МОВЕНа». Той же линии придерживается и директор крупнейшего сверхсекретного оборонного предприятия Екатеринбурга «Уральский оптико-механический завод» Яламов. Он даже отмахнулся от вышеупомянутого доклада ФСК... Активно действуют сайентологи в г. Юбилейный Московской обл., где расположены два НИИ МО, занимающие-

347

ся космической проблематикой. Сайентологи пытаются проникнуть в школы городов-спутников Москвы под предлогом преподавания английского языка и той же самой AT . По неофициальным данным, им удалось завести дружеские связи в руководстве сверхсекретного ЦНИИ N 4. По некоторым сведениям, они проникли также и в Центр управления полетами. Если эти сведения достоверны, то последствия этого для нашей страны и всего мира могут быть катастрофическими.

Существуют также данные, свидетельствующие, что из семнадцати руководителей предприятий, посетивших один бизнес-семинар AT Хаббарда (семь из них были главами оборонных предприятий), семеро погибли при невыясненных обстоятельствах в течение последующих двух лет 213 .

Сайентологи предприняли ряд чрезвычайных усилий для установления контактов с Министерством внутренних дел и введения своей программы «Криминон» в российских тюрьмах. Им удалось добиться определенного успеха. Но самых блестящих успехов хаббардисты добились в области здравоохранения. В августе 1994 г . им удалось получить разрешение от Министерства здравоохранения на использование методологии «очистительного марафона» в российской государственной системе здравоохранения. Они сразу же запустили свои центры детоксикации. Первоначальная цена за одну программу очищения была от 1000 до 1500 долларов США 214 .

Представители сайентологических организаций, супруги Дэвид и Шейла Гейман, которые ранее занимали руководящие посты в «Опекунском управлении» (так называется главная разведывательно-карательная служба церкви сайентологии — С. Е.), проникли и в министерство здравоохранения РФ. Представив «Методические рекомендации программы детоксикации» в Минздрав, им удалось получить лицензию на медицинскую деятельность и санкционировать проведение «очистительных марафонов» в России. Примечательно, что лицензия была выдана через 10 дней после подачи Гей-

348

маном прошения в Минздрав, после чего супруги Гейман приступили к коммерческому «обслуживанию» больных в загородной больнице (через открывшееся при ней коммерческое бюро «Преком»).

Программа детоксикации рождена в недрах «Нарконона» — одной из фронтальных организаций церкви сайентологии, основанной в середине 60-х годов ранее судимым наркоманом Уильямом Бенитесом. «Нарконон» называет себя реабилитационной программой для алкоголиков и наркоманов. Ему несколько раз удавалось на краткое время получить государственную поддержку в нескольких странах, которая моментально прекращалась, как только открывалась тесная связь «Нарконона» с сайентологией и демонстрировалась полная несостоятельность его методов.

Программа «Нарконона» по детоксикации основана на сайентологической процедуре под названием «очистительный марафон». На первый взгляд, эта программа вполне безобидна — ежедневная сауна в сочетании с бегом и массированным приемом витаминов, от чего-де происходит полное очищение организма от токсинов и других вредных веществ, и даже выведение радиации. Однако на самом деле «марафон» состоит из ежедневной пятичасовой отсидки в сауне в сочетании с пробежками и громадными дозами витаминов, превышающими допустимые дозы в 10—15 раз. Один из докторов, который несколько месяцев руководил проведением «марафонов», признал, что они «потенциально смертельны». Личный врач Хаббарда, с помощью которого был разработан «марафон», настоятельно требовал, чтобы процедура проходила под наблюдением врачей-профессионалов. В Великобритании, Нидерландах и США были случаи, когда клиенты умирали во время этой процедуры. Медицинские эксперты ведущих стран мира объявили программы «Нарконона» по реабилитации наркоманов и алкоголиков не только неэффективными, но и вредными для здоровья.

В России секта подготовила не менее 10 врачей. Кроме того, супруги Гейман в детском санатории «Васильевское»

349

провели волюнтаристский эксперимент над 27 детьми-чернобыльцами по «выведению радиации» посредством «очистительного марафона». Невзирая ни на результаты повторного анализа, свидетельствующие, что радионуклиды из организма детей выведены не были, ни на то, что отсутствовали вообще какие-либо объективные данные о проведении эксперимента на живых детях, 15 мая 1995 г . сайентологи провели в санатории помпезную конференцию «по успешному проведению программы детоксикации по Рону Хаббарду», на которой присутствовали чиновники из Минздрава и руководители других санаториев. Главное сказал сам Дэвид Гейман: «Я не могу опомниться от счастья, я просто вне себя от радости! То, что нам удалось осуществить в «Васильевском»,— это ведь впервые в мире! Нигде больше нам не предоставляли детей». Следует отметить, что супруги Гейман владеют компанией «Джи энд Джи вайтаминс», которая получает огромные барыши от продажи лошадиных доз витаминов, используемых для «марафонов» Хаббарда 215 .

Тут, однако, наступили проблемы: про сайентологию наконец-то прознали и триумфальное шествие по России приостановилось. В 1996 году усилиями ФСБ сайентологи были изгнаны с Уральского оптико-механического завода 216 . И это был далеко не единственный случай такого рода.

Типичным примером этого является история сайентологии в древнем русском городе Новгороде. «Хаббард-колледж» в этом городе был основан в 1994 г . гигантским местным химическим предприятием «Акрон» и местной администрацией. За три года более 400 высокопоставленных новгородцев, включая большинство сотрудников областной администрации, председателя областной Думы и сотрудников многих районных администраций, прошли подготовку в «Хаббард-колледже». Учение Хаббарда беспрепятственно распространялось в городе до ноября 1996 г ., когда директору информационных программ на местном телевидении Сергею Даревскому попался на глаза номер журнала «Тайм» от 1991 г . с темой номера под названием «Сайентология —

350

секта алчности и власти». Даревский связался с Москвой, получил добавочную информацию, после чего запустил на местном телевидении несколько антисайентологических программ.

В марте 1997 г . представитель областной администрации объявил по местному телевидению в прямом эфире, что администрация прерывает все свои связи с «Хаббард-колледжем». Вскоре хаббардисты должны были выехать из ранее предоставленного им роскошного здания в центре города. Все сотрудники областной администрации немедленно сняли дипломы «Хаббард-колледжа» со стен своих кабинетов...

В конце 1996 г . Владимир Филь, которому не удалось обратить всю Пермь в сайентологию, проиграл кампанию по своим перевыборам. После его поражения большинство хаббардистов из его команды вслед за ним покинули городскую администрацию. В 1996 г . во время губернаторских выборов в Свердловской области муниты и сайентологи активно поддерживали кандидата Страхова. К счастью, он проиграл кампанию Эдуарду Росселю.

Однако самое серьезное на сегодняшний момент поражение сайентология в России понесла 19.06.96 г., когда Федеральный министр здравоохранения отменил прежде выданное его ведомством разрешение на применение «Программы очищения» и запретил использование всех хаббардистских методик в государственных медицинских учреждениях» 217 .

Впрочем, некоторые невнимательные политики до сих пор не вполне понимают, «кто есть ху», наивно полагая, что сайентологи — это только официальная организация «Церковь сайентологии» и никто больше. Так, например, в конце 2000 года Борис Немцов (мы помним о его отрицательной реакции на «Хаббард-колледж») разразился благодарностью «Нарконону» за «активную пропаганду здорового образа жизни среди подростков и юношества», а спустя 3 месяца даже разослал региональным отделениям Союза правых сил рекомендацию активно сотрудничать с ними» 218 .

351

Рис. 5.1. Благодарность

352

Рис. 5.2. Рекомендация

353

И в заключение темы сайентологии в России.

...Обратим особое внимание на один очень важный момент, характерный для этой организации. Каким-то особым цинизмом веет от резкого несоответствия внешних заявлений, терминов, и названий различных сайентологических групп их истинному содержанию. Под словом «Этика» подразумевается тотальная слежка, «Опекунское управление» занимается вместо опеки карательными функциями, «честная игра» подразумевает бесчеловечные действия против оппонента без каких бы то ни было моральных или юридических ограничений, «Дианетика: наука душевного здоровья» оказывается «замечательно мягким» способом совершить убийство... Этот перечень можно продолжать до бесконечности. Насколько изувеченной может показаться психика человека, который придумал такое смещение понятий. Но многое встанет на свои места, если вспомнить, кем был Хаббард и из какого источника берут свое начало дианетика и сайентология (имеется в виду сатанизм. — С. Е.). Особое место в жизни сатанистов занимает глумление над общечеловеческими ценностями. Грехами сатанисты называют честность, порядочность, супружескую верность. В их ритуалах оскверняется то, что для большинства людей является святыней: Библия, иконы, кресты.

Для Хаббарда изменение внутреннего содержания слов, означающих какие-либо общечеловеческие добродетели, на противоположное было магическим действием, ритуальным актом глумления над понятием Добра как такового, а в конечном счете, над Источником всякого блага — над Богом. Он приносил жертву своей «Императрице» (так Хаббард называл злого духа, который стал являться ему и в некоторых случаях руководить им после исполнения Хаббардом специальных ритуалов, придуманных одним

354

из основоположников современного сатанизма Алистером Кроули. — С. Е.), мистически реализуя ее зловещий образ в своей организации. Отсюда и нечеловеческая жестокость и беспощадность методов сайентологии (образ которых мы находим в частых ритуальных убийствах сатанистов), и беспощадная борьба против любого проявления государственности (в сатанисте-индивидууме реализующаяся как отрицание всякой власти и полная анархичность), и антихристианская направленность культа 219 .

Иначе говоря, сайентология есть организация тоталитарная, антихристианская (и даже более того — откровенно сатанистская), антинациональная, антигосударственная 220 — то есть просто идеальная с точки зрения целей мондиализма.

Наконец, как уже говорилось выше, главный упор мондиалистской пропаганды не может не быть направлен прежде всего на детей. То есть на тех, кто будет спустя немалое число лет составлять «национальную элиту» России — ясно, что их надобно воспитать в нужном русле. Делается это самыми разнообразными средствами — арсенал сатаны безразмерен. Остановлюсь подробно лишь на одном примере, который с виду выглядит весьма безобидно и даже местами полезно — но это только с виду.

ГРАЖДАНОБЕСИЕ 221

Все уже знают, что в школе нынче куча разных предметов, ради которых сокращаются программы традиционных дисциплин. Смирились с тем, что основательно уменьшилось время на русский язык, зато главной дисциплиной стал английский. Но не так давно появился еще один важнейший предмет — никак невозможно оценить его иначе, если учесть, что обучать ему предполагается в течение как минимум пяти лет. Зовут его «граждановедение» — и уже само название,

355

мягко говоря, странное. Гражданин — это, надо полагать, человек, поэтому не совсем понятно, как можно изучить гражданина отдельно от человека вообще (а для последнего есть, например, анатомия и обществоведение). Ну да ладно — давайте же поглядим, чему учат российских детей от 10 до 15 лет соответствующие учебники 222 .

Прежде, однако, об их появлении. Учебники были созданы на гранты Американского совета по международному образованию — но, естественно, при поддержке Российской академии образования. Для учителей граждановедения по всей России проводятся регулярные семинары. Один из них проходил, к примеру, в июне 1997 года в Геленджике — им руководил автор всех учебников Яков Соколов. Семинар был, видимо, содержательным — да вот беда: содержательность эта немного странная. Дело в том, что российским учителям рассказывали о методике обучения сему предмету исключительно американские университетские преподаватели. Надо полагать, им лучше известно, каким должен быть российский гражданин? Но обратимся к содержанию учебников.

Прежде всего, хочется понять, чем же ведает «граждановедение»? Кто есть гражданин и чем он отличается от обычного человека? Ответ есть уже в учебнике для пятого класса (с. 17): «Гражданин действует. Он участвует в политике и требует перемен, требует реформ». Мысль интересная: итак, гражданин — это тот, кто постоянно требует перемен. Сей странный субъект был бы интересен Карлу Попперу с его «открытым обществом», но более здраво и традиционно мыслящие люди могут и не понять такого определения. Однако вопрос — а кто суть те, которые не проживают жизнь в перманентной беготне с требованием перемен? Они называются (вернее, у Соколова скорее обзываются) обывателями. И что о них можно узнать?

Оказывается, обыватель «тоже может считаться гражданином. У него будут все гражданские права... Но это не будет

356

означать, что он гражданин — достойный сын Отечества, своего народа... На самом деле он — самый обычный, обыкновенный, обыденный обыватель» (с.20). Ну да, все ясно — «обыденный обыватель». Впрочем, чуть дальше разъяснения все же последовали: «...обывателем стали называть человека, живущего мелкими, личными интересами» (с.23). Прекрасно — а какие есть интересы не мелкие и не личные, сиречь не доступные обывателю? А вот какие: «Обыватель не пойдет на встречу с кандидатом в депутаты». Уважаемый читатель, вы часто ходите на встречи с кандидатом в депутаты? Нечасто, говорите? Так не сомневайтесь: вы никакой не гражданин, а самый «обыденный обыватель» — тьфу на вас!

Ну ладно, если бы плюнул только г-н Соколов. Беда в том, что по его учебнику плеваться в вас должны ваши же дети. Не верите? Напрасно: вы ведь человек пустой и никчемный, что с вами иметь дело? В учебнике так и написано: «...общение с людьми пустыми, никчемными и опасными — это работа против себя» (с.66). И не надейтесь, что вас оправдают родственные связи — сия фраза написана в контексте отношений в том числе и с близкими людьми. Впрочем, дети (в возрасте 10 лет — напомню, это учебник для 5 класса) обычно не спешат послать родителей подальше. Чтобы таковым помочь, учебник содержит замечательное задание: «К следующему уроку постарайтесь нарисовать плакат на тему: «Человек без воли — человек слабый». На плакате нужно изобразить себя» (с. 10). Прекрасный способ сформировать у ребенка комплекс неполноценности, который затем придется перебарывать — посредством отказа от общения с пустыми и никчемными людьми, то есть с вами.

Ну что ж, с отдельными людьми более-менее разобрались — теперь пора приниматься за общество в целом. Для этого есть учебник за 6 класс. Впрочем, и там присутствует раздел «Познай людей и самого себя». Как познавать? Очень просто — и вот 11-летнему ребенку предлагается ответить на следующую анкету (с. 158).

357

1. Согласны ли Вы с мнением, что все в

жизни надо попробовать, в том числе и наркотики?

2. Если Вы оказались в компании, где употребляют наркотики, попробуете ли Вы их вместе со всеми?

3. Знаете ли Вы места в Вашем районе, где можно приобрести наркотики?

4. Если Вам срочно понадобились деньга и представилась возможность заработать их на продаже наркотиков, воспользуетесь ли Вы этим способом?

5. Знаете ли Вы ровесников, которые продают наркотики?

6. Пробовали ли Вы наркотики или химические вещества хотя бы один раз?

Хорошие вопросы? Надо совсем не знать психологию ребенка, чтобы пытаться выдать эту анкету за средство борьбы с наркотиками. Напротив, трезвомыслящий человек скажет, что эти вопросы у ребенка способны вызвать единственную реакцию — пробуждение интереса к дотоле неведомому предмету. А чтобы у него не было сомнений, зато был интерес, тут же приводится картинка злобного вида героев детской телепередачи «Спокойной ночи, малыши» Каркуши, Хрюши и Степашки. Вокруг них изображены шприц, таблетки и полиэтиленовый пакет. Для особо тупых читателей зверьки еще и произносят слова: «У нас, у глюков, свои мультики... И никаких «спокойных ночей» не будет!!!». Интересное кино? Смотрите дальше — теперь речь собственно об обществе.

Реформы — это хорошо, утверждает автор. То есть не какие-то определенные реформы в конкретной ситуации, а вообще — реформы суть хорошо. А противники реформ — очень, очень плохо. И большинство граждан России (то есть, простите — обывателей) — это тоже очень недостойные люди, потому что они испоганены патернализмом и не понимают великой сермяжной правды наших перманентных реформ. «Первые же встречи с рынком обескуражили мно-

358

гих людей... Растерялись даже те, кто чувствовал себя уверенно благодаря сбережениям, хозяйству Растерялись, потому что привыкли к другому: пусть все не очень богаты, но зато государство умереть не даст. Не сразу и не все поняли: больше на государство надеяться не следует». Видите? Сермяжная правда реформ, недоступная обывателям, оказывается, состоит в том, что обыватели напрасно полагают, будто государство не даст им умереть с голоду — еще как даст!

Но что же такое реформы и почему они проводятся? На сей счет есть блистательный образец разбора темы на примере героя Даниэля Дефо.

Давайте представим, что Робинзон не такой добрый и справедливый. Он считает, что остров с его плодородной землей и богатыми недрами должен принадлежать только ему. Поэтому он выковал для Пятницы ошейник. В руки взял кнут и стал заставлять туземца работать от зари до зари за стакан воды и кусок хлеба. Что остается Пятнице? У него два пути: смириться или бороться. Первый путь устроил бы Робинзона. Второй заставил бы задуматься. У диктатора появилась бы мысль застрелить непокорного. Но тогда бы наступило одиночество. Скорее всего... Робинзон пошел бы на проведение реформ.

Теперь вы понимаете, уважаемые Пятницы, почему наши власти начали реформы? А потому, что, конечно, проще было нас с вами всех перестрелять, но это было бы слишком скучно. Зато теперь жутко весело — причем всем.

С реформами, однако, вечная напряженка. Когда у государства тысячелетняя история, не так-то просто убедить его граждан (и тем более консервативных «обыденных обывателей») эту историю забыть и с наслаждением отдаться процессу превращения жизни в хаос. Поэтому важнейшая задача этой части учебников — разбить все прежние святыни. Для выполнения сей задачи, например, регулярно вставля-

359

ются фразы, где какой-нибудь символ былых времен выставляется в маргинальном или просто пренебрежительном свете. Ну вот, допустим, уже на с.5 читаем: «Если общение человека перестает быть нормальным (уход в монастырь, лишение свободы, дурная компания и т.д.), тогда в его психике происходят очень серьезные изменения». Ребенок все поймет правильно: монастырь — это ровно то же самое, что колония строгого режима или компания наркоманов. А монахи — точь-в-точь малолетние преступники. В том числе и преподобные монахи Сергий Радонежский, Максим Грек, Серафим Саровский, Иоанн Кронштадтский, и святые митрополиты Иларион Киевский, Алексий Бяконт, Филипп Колычев, Филарет Романов, Филарет Дроздов, и патриарх-мученик Гермоген, и даже великий князь Александр Невский — он ведь тоже в конце жизни принял постриг.

Так, церковь измазали, что дальше? Дальше нужно представить родное государство злобным монстром, от которого одни неприятности — иначе как воспитать поколение преданных поклонников глобального «всечеловечества»? Ну что ж, про это в учебнике написано немало.

Жестокую сечу, а не хлеб-соль встретило войско казака Ермака Тимофеевича на землях хана Кучума. И сложил Ермак свою буйную голову на земле, принадлежавшей народам Сибири. Но земля сибирская стала российской. Как бы вы назвали такие действия царской власти по отношению к другим народам? Можно ли считать, что воины Ермака исполнили свой священный долг?

И в самом деле, чего лезть-то было в Сибирь? Теперь вот трудись да мучайся, чтобы обратно отделить ее от России и снова сделать «общемировым достоянием».

Впрочем, Ермак — это было давно. Есть события посвежее. «Чеченская война стала подлинной трагедией России. Тысячи человек — солдат федеральных войск и чеченцев — погибли в боях. Суровый урок получили руководители го-

360

сударства, которые позволили этой войне начаться. Она не могла быть справедливой, священной. Ведь Чеченская Республика входила в состав Российской Федерации. Значит, армия, участвуя в боях, не защищала Отечество. Рядовые солдаты и офицеры не могли понять, за что они воюют и кладут свои головы». Наличие такого замечательного текстика нельзя объяснить даже «хасавюртовским синдромом», ибо вошел он без всяких изъятий и во второе издание учебника от 2001 года (подписано в печать 14 мая 2001 года).

Для закрепления пройденного в учебнике содержится еще немало откровений. Например, до 1992 года Россия, оказывается, была презреннейшей страной: заметьте, не только в советские времена, но и в досоветские — всю тысячу лет своего существования. А уж в последнее до светлого постсоветского сегодня время это точно была «страна Шариковых» (с.36). Почему Шариковых, спросите? Ну это обзывательство такое — надо ж человеку поругаться! Так в чем же все-таки люди те были глупы и низки? Ясное дело в чем: в том, что не осознавали всей пользы раскрепощенности, а зачем-то придерживались традиционных ценностей. Искали любви, хранили верность — вот чудаки! На самом-то деле «счастливый брак между супругами держится на материальном достатке семьи» (с.21). Стало быть, потерявший денежную работу супруг становится всего лишь пустым и никчемным человеком, а с таковыми, как мы помним из учебника для 5 класса, общаться — только себе вредить.

Есть в книгах Я.Соколова и кое-что о титтитейнменте. Ну вот, к примеру, в учебнике за 7 класс на с.31—32 автор рассуждает на тему о том, каковы признаки разумных и глупых людей. Допустим, едете вы в поезде (или в метро) — как вы думаете, кто из пассажиров разумнее? Не ищите подвоха, все очень просто: оказывается, если человек общается с другими людьми или тем более смотрит в окно, то он явный болван. Совсем другое дело, если человек читает (неважно что) или разгадывает кроссворды — вот воистину трезво мыслящая личность! По-настоящему мерзкий при-

361

мер: ребенку внушается, что размышления наедине с собой или общение с друзьями суть чепуха — гораздо лучше ни на минуту не оставаться перед своими мыслями или в дружеском общении с близкими людьми, а постоянно на что-то отвлекаться или (что предпочтительнее) развлекаться. Идеи Бжезинского — в жизнь!

Но вот наступает восьмой класс, детишки подросли, а с подростками можно поговорить и на более серьезные темы. И главная из них, разумеется, — нет, совсем не то, о чем вы подумали, а уплата налогов, ибо на самом деле нет ничего важнее и серьезнее. «Уплата налогов является одной из основных обязанностей гражданина во всем цивилизованном мире... Заполните декларацию о доходах Вашей семьи и с помощью родителей рассчитайте сумму налогов, которую необходимо уплатить». Ну что, представили своего ребенка, который пришел к вам с требованием заполнить декларацию? Это будет почище знаменитого «Уплати налоги — и спи спокойно», тут и кондратий хватить может — а ну как назавтра вашего ребенка станут учить регулярно стучать «кому следует»? Меж тем все логично: не научившись платить налоги, не сможешь быть настоящим гражданином всемирного государства. Не забывайте, что это национальные государства суть враги и это в них принуждение есть жуткий тоталитаризм — а глобальный человейник, напротив, достоин самого трепетного к себе отношения.

Однако помянув с должным почтением налоги, автор наконец переходит к самому сладкому. Итак, «лубофф» во всех ее проявлениях — следующая большая тема «Граждановедения». Для начала поминается русский классик:

«Счастлив тот, кто счастлив у себя дома», — считал Л.Н. Толстой... Лев Толстой сказал эту фразу не потому, что был безмерно счастлив в семье. Он только знал, где должно быть счастье человека. А сам на девятом десятке жизни в панике бежал из дома и умер в казенном помещении, требуя не допускать к себе жену.

362

Нет, вы только подумайте, какой, оказывается, болван этот писатель! Надеялся обрести счастье в семье, зачем-то мучился, чего-то искал, на старости лет куда-то помчался — и, надо же, счастья не нашел, зато «умер в казенном помещении». Чудак-человек, право слово!

Впрочем, раздел называется не просто «Семья», а именно «Современная семья» — понятно, что архаическим взглядам Толстого в подлинно современной семье не место. А кому место? Оказывается, Абеляру, средневековому французскому философу. Который «редкостно умен, образован, бесстрашен и славен, как никто во Франции». А его страсть к красавице Элоизе и есть образец для «современной семьи». Что ж, давайте остановимся на этой истории подробнее — она того стоит, хотя бы в качестве иллюстрации традиционной для либералов каннибальской этики.

Итак, Пьер Абеляр родился в 1079 году, приехал в Париж около 1100 года с тщеславной установкой покорить его своей логикой и философией. Поступил в монашескую школу у базилики Нотр-Дам, учился у знаменитого тогда философа Иоанна Росцелина, возглавил вышеназванную школу и прославился как блестящий философ. Учеников было много, слава его была велика, стало быть, тщеславие

удовлетворилось. В 1117 году он решил, что пора отдать дань и мирским удовольствиям, — и начал выбирать себе пару. Остановился на племяннице знакомого ему каноника Фульбера Элоизе, которой в то время было 17 лет и которая жила со своим дядей на территории монастыря Нотр-Дам.

Впрочем, на этом его «рацио» рухнуло: Абеляр воспылал к Элоизе дикой страстью и безумно восхотел обладать

Пьер Абеляр

363

ею. Как человек изобретательный, он быстро придумал план: явившись к канонику, он предложил тому пожить у него (бесплатно), в обмен на что пообещал учить Элоизу всяким премудростям. Фульбер решил, что это для него великая честь, — ну а за девичью честь племянницы не опасался, ибо Абеляр слыл не только гением философии, но и вполне целомудренным человеком. Последствия понятны: прославленный философ и просто красавец Абеляр совратил девушку, после чего они благополучно предавались своей необузданной страсти некоторое время. Однако тут философ перестал интересоваться философией, а вместо нее стал писать любовные стихи — засим всем все стало ясно, даже Фульберу.

Каноник как-то застал любовников на месте преступления, после чего Абеляр был изгнан из дома. Конец фильма? Не тут-то было: Элоиза была беременна. Узнав об этом, Абеляр выкрал любовницу и увез ее к своим родственникам в Бретань, где она и родила сына (названного странным именем Астролябий). Затем Абеляр вроде бы помирился с Фульбером и согласился жениться на Элоизе — только тайно, чтоб карьера не пострадала. Так и сделали — но болтливый каноник все испортил, раззвонив о случившемся по секрету всему свету. Разгневанный Абеляр отослал Элоизу подальше от шума в монастырь — и тут ее дядя вообразил, будто философ-карьерист решил избавиться от нежеланной супруги. Тогда он задумал месть — и исполнил ее: однажды посланцы Фульбера ворвались в дом Абеляра и кастрировали его.

Такой поворот событий резко изменил жизнь обоих героев. Абеляр будто очнулся от своего «сна разума» — и постригся в монахи. Более того, он почти заставил Элоизу сделать то же самое, после чего более 10 лет они жили в разных монастырях, даже не переписываясь друг с другом. Абеляр даже не упомянул Элоизу в своей знаменитой книге «История моих бедствий». Вскоре они встретились, но если в Элоизе жила еще безумная страсть, во имя которой она даже исторгала богохульства, то Абеляр давно расстался со всеми земными желаниями и, соответственно, был озабочен

364

Абеляр и Элоиза

лишь тем, как спасти Элоизу для вечной жизни.

Абеляру пришлось много ездить и страдать от разных напастей. Кроме того, его богословие было глубоко еретическим, из-за чего его труды были официально осуждены на двух соборах Римо-католической церкви. Так или иначе, Абеляр в последующей переписке с Элоизой был далек от прежней страсти и старался утихомирить эту страсть в своей супруге. Вот характерный пример:

Объединись со мной, моя неразделимая подруга, объединись со мной, чтобы воздать должное Богу, который использовал наш брак, чтобы обратить нас обоих к самому себе. Плачь над страданиями Христа, своего духовного отца, а не над страданиями своего земного супруга, ибо он наделил нас обоих своей высшей благодатью. Он повредил тело, чтобы излечить душу, он покарал только единственный раз, чтобы не было наказания вечного.

Похоже, увещевания Абеляра вкупе с неумолимым временем сделали свое дело — Элоиза успокоилась. Абеляр умер в 1142 году после очередного осуждения своих еретических учений, хотя и был лично прощен. Согласно его воле, философа похоронили в аббатстве, где пребывала Элоиза; последняя умерла спустя 21 год и была похоронена рядом. Уже в XIX веке обе их могилы перенесли на кладбище Пер-Лашез в Париже, где они и находятся до сих пор. На этом история Абеляра и Элоизы окончена — и пора возвращаться к граждановедению.

365

А теперь объясните мне, пожалуйста, чем именно в этой истории восхищается г-н Соколов. Жизнь Абеляра очевидным образом делится на две части — что было «до» и что «после». У меня есть большие сомнения, что автор учебника почитает образцом современной семьи жизнь супругов в разных монастырях без всякого общения — тому порукой хотя бы его же собственные издевательства над монастырями. Следовательно, речь идет о первой части жизни знаменитого средневекового философа. Означает ли это, что модель «современной семьи» строится на дикой страсти зрелого человека к совсем еще юной девушке? Каковую страсть следует реализовывать непременно путем обмана и соблазнения? Нет ответа — но это далеко не все вопросы. Главный вопрос следующий: а волнует ли вообще г-на Соколова реальная жизнь на словах воспетых им людей? О нет — его интересует лишь некий кусок этой жизни, предназначенный для того, чтобы на нем основать свою теорию. Вот оно, каннибальское сознание истинного либерала: живой человек воспринимается всего-навсего как наглядное пособие — словно это скелет в шкафу школьного кабинета анатомии.

Традиционное христианское общество исходит из того, что человек есть образ Божий, помраченный грехопадением. Поэтому вся жизнь человеческая для такого взгляда есть время борьбы человека за возвращение к Богу и время помощи Божьей на этом пути — или время окончательного и бесповоротного падения. В любом

Могила Абеляра и Элоизы на кладбище Пер-Лашез в Париже

366

случае земная жизнь человека воспринимается и как великое таинство, требующее должного благоговения при соприкосновении с ним, и как великая притча Господня, посредством которой Бог научает или предостерегает других людей.

Совершенно иное дело — подход либерала. Для него нет жизни человека — а есть просто забавная повесть, из которой он по своему усмотрению выдергивает понравившиеся фрагменты. Г-на Соколова не интересует реальная история жизни Пьера Абеляра — имя философа ему нужно исключительно для иллюстрации своих мерзких идеек. И когда спрашиваешь подобного «писателя» о том, что он думает о настоящей жизни человека, тот, как правило, снисходительно улыбаясь, исторгает какой-нибудь набор пошлых банальностей. Например, что человек тяжко пострадал телом и посему повредился умом — не может же нормальный человек добровольно уйти в монастырь! И тем более не может человек в здравом уме предпочесть «мифическую любовь мифического Бога» реальной плотской любви реальной же женщины — нет, это определенно болезнь. Жаль — а ведь мог бы жить.

В очередной раз мы встречаем образец плохо скрываемого отвращения ко всем ценностям традиционного общества, на которых воспитывались многие поколения граждан (и даже «обыденных обывателей») нашей страны — да и всей Европы. Снова возникают эти тщательно спрятанные под личиной добропорядочности рожки очередного апостола сатаны, озабоченного лишь тем, как отработать чей-то грант и осчастливить общество приобщением к этике «живи настоящим» и «бери от жизни все».

Такой масштабный охмуреж не должен пройти бесследно — поэтому в учебнике для девятого класса все вышеназванные установки подлежат закреплению и развитию в умах 14-летних подростков. Все начинается с того, что, оказывается, только ельцинская конституция впервые в тысячелетней истории России признала ценность личности. Я уже

367

писал о том, что это ложь; что концепция естественных прав человека впервые введена еще Юстинианом; что реальную степень уважения личности следует узнавать по плодам — а они однозначны, ибо количество погибших насильственной смертью в либеральном обществе на несколько порядков выше этого показателя в обществе традиционном. Но способен ли вообще опасаться солгать человек, которого нисколько не смущает тотальное оплевывание многовековой истории жизни собственных предков?

Далее парад хамства продолжается. Как вы думаете, чем было распятие Христа? А вот и не угадали — это, оказывается... антикультурный акт. В прямом смысле слова: причина распятия состоит в том, что иудеи были слишком необразованными. Вот если бы они могли прочитать серию учебников г-на Соколова, то ни за что бы на стали распинателями — ибо, по мнению их автора, Христос был явно не в себе, так что на него не стоило бы даже и обращать внимания. Для закрепления культурологической основы Я. Соколов предлагает вопрос «Что бы Вы предпочли, неожиданно получив в наследство старинную икону?» — для ответа на который предлагаются следующие варианты ответов: «1) повесить на видном месте для украшения интерьера, 2) продать подороже, 3) повесить дома в укромном месте и любоваться в часы досуга» (с.99). Правильным признается третий вариант — но вопрос, почему сие творение именуется иконой («образом» по-гречески), а не картиной, автора явно не занимает. Ну как же, ведь только темные глупцы могут воспринимать икону как реальный образ Божий и молиться перед ней — так что даже как вариант ответа такую возможность не стоит упоминать...

Вопросы семьи, конечно, тоже не оставлены в стороне. Теперь определение слегка усложняется: оказывается, супруги суть люди, характеризующиеся «общностью быта, взаимопомощью и моральной ответственностью». Простите, а студенты, проживающие в одной комнате общежития, разве

368

не подпадают под такое определение? Или в системе г-на Соколова они тоже считаются супругами? Впрочем, дальше идет еще одно определение семьи — это, оказывается, «союз сексуальных партнеров». А образцом человека для такой семьи называется французская писательница Жорж Санд. Что и неудивительно: взгляды этой мадам на институт семьи разительно схожи с таковыми у «ангела смерти» Маргарет Зангер — напомню, что последняя считала брак «дегенеративным институтом». Ну и на контрасте с образцовой женщиной Жорж Санд выводится «плохая женщина» Екатерина II , которая, видите ли, «вела бесполезные войны и расстреливала своих противников».

Напоследок Я. Соколов озаботился демографической проблемой в России — ни за что не догадаетесь, как он предложил ее решить. Итак, вот рецепт человека подлинно широких взглядов: оказывается, для роста народонаселения России нужна... профессиональная армия! Логика автора потрясает: профессиональная армия по идее должна быть очень маленькой, следовательно, больше будет молодых людей «на воле» — ну и, надо полагать, они станут непрерывно делать детей. Все, приехали — маразм крепчал, деревья гнулись...

Хочу отметить, что весь этот ядовитый поток мерзости особенно опасен тем, что упакован по всем законам мондиалистской филологии: регулярно употребляются ставшие общим местом понятия вроде «демократии», «прав человека», «личности» и т.д., — но смысл употребления этих слов совершенно иной, чем изначально заложенный в каждом из этих слов. Поэтому читатель (тем более юный) с большим трудом способен самостоятельно понять, что беда вовсе не в опошленных донельзя понятиях как таковых, а в том, что на самом деле эти понятия означают нечто иное, чем им преподносится. И что если читатель на самом деле хочет стать личностью, то ему следует «делать жизнь» с совсем других людей, чем те, коих любезно подсовывает г-н Соколов.

369

А подсовывает автор весьма характерных персонажей. Думаю, вам небезынтересно будет узнать, к примеру, что, по мнению гуру граждановедения, образцом подлинной человеческой личности является... Остап Бендер. Но это для вас странно — а у г-на Соколова логика железная, ибо что может быть лучше, чем человек, восторженно приветствующий излюбленный мондиалистами сюрреалистический хаос окружающей жизни! Вспомним слова Ю. Кима к кино-песне Остапа:

Что наша жизнь — игра, и что ж тому виной,

Что я увлекся этою игрой.

И перед кем же мне извиняться?

Мне уступают, я не смею отказаться.

И разве мой талант и мой душевный жар

Не заслужили скромный гонорар?..

И согласитесь, какая прелесть

Мгновенно в яблочко попасть — почти не целясь,

Орлиный взор, напор, изящный поворот,

И прямо в руки — запретный плод.

О наслажденье — скользить по краю.

Замрите, ангелы, смотрите — я играю.

Разбор грехов моих оставьте до поры.

Вы оцените красоту игры...

Теперь представьте себе народ, сплошь состоящий из таких сынов турецкоподданных — вовсе не в качестве шутки, а как вполне реальное пожелание всех этих Соколовых. Нравится подобная перспективочка — общество не личностей, но игроков-авантюристов? Или все-таки, пока не поздно, потребуем у автора этого школьного учебника последовать своему кумиру до конца, то есть признать, что из него не вышло не только графа Монте-Кристо, но даже скромного мсье Дюма — и засим переквалифицироваться в управдомы? Право же, за детей будет куда спокойнее.

370

О ЛИРИКЕ И ФИЗИКЕ

Все это лирика, скажет иной читатель. Не в том смысле, что это не важно: просто непонятно, что с этим всем делать — влиять на власти не получается, а они пребывают в состоянии очарованности от приобщения к «мировой цивилизации». То есть разрушительный процесс идет сам по себе — и вроде как помешать ему мы не можем. Действительно, почти не можем — но это не значит, что все пропало. На помощь нам придут... мондиалисты.

Как уже было сказано в первой части настоящей работы, по моему глубокому убеждению, новая редакция великой депрессии в США в ближайшие годы совершенно неизбежна. Но так как Америка нынче является стержнем всей мировой экономики, кризис этот быстро распространится на весь мир. Ранее я уже описывал некоторые черты великой депрессии — и нет никаких оснований полагать, что в этот раз все будет проще. Напротив, есть признаки того, что кризис будет глубже.

К примеру, на фондовом рынке есть такой показатель Р/Е, который говорит, во сколько раз рыночная стоимость компании превышает получаемую ею прибыль. В эпоху безудержного взлета финансовых рынков этот индикатор принимает экстремально высокие значения — так было и в 1920-е, и в 1990-е. Разница лишь в том, что к началу нынешнего кризиса показатель Р/Е в среднем по американской экономике был почти в полтора раза выше, чем перед великой депрессией, — в основном за счет совершенно безумных его значений у компаний высокотехнологического сектора (см. рис. 5.3). Откуда следует, что фондовый индекс биржи Насдак имеет прекрасные шансы завалиться намного сильнее, чем индекс Доу-Джонса в 1929—1932 годах (последний, напомню, упал в 9,5 раза). Примерно то же самое относится и к самой экономике — она тоже была перегрета сильнее, чем перед великой депрессией.

371

Рис. 5.3. Среднее отношение цен и прибылей американских корпораций 221

372

Предугадать развитие кризиса не очень сложно. Видимо, самые тяжелые последствия американская депрессия будет иметь для основных импортеров США. Среди них прежде всего страны юго-восточной Азии: Япония, Индонезия, Малайзия, Сингапур, Тайвань, в несколько меньшей степени Южная Корея и Таиланд. Это Латинская Америка, особенно крупнейшие экономики региона — Бразилия, Мексика, Аргентина (вернее, то, что от нее осталось после катастрофического кризиса 1997—2002 годов), Венесуэла, Чили и Перу. Европа в этом смысле гораздо более устойчива, ибо менее экспортно-зависима; но, понятно, что и ей будет не сладко. Единственная крупная страна, которая имеет шансы отделаться относительно умеренными потерями (и, следовательно, заметно усилить свое влияние на фоне ослабевших соседей), — это Китай.

Про африканские страны говорить просто страшно. Бедная часть черной Африки по сути обречена на гибель — она уже стала вымирать во второй половине 1990-х. Но даже относительно благополучные государства потрясают своей статистикой. Вот, например, Ботсвана — страна, которая имеет ВВП на душу населения выше уровня России. Она проводила реформы по образцу «Вашингтонского консенсуса» и по оценкам международных организаций добилась больших успехов. А вот цена этих успехов: реальная безработица составляет около 40% трудоспособного населения, из-за низких расходов на медицину и социальные нужды детская смертность в 4 раза выше, чем в России, которая, мягко говоря, вовсе не являет собой образец в этой области.

А главное, несмотря на агрессивное присутствие служб «планирования семьи» со своими программами типа «твой друг презерватив» (а скорее как раз благодаря им), эпидемия СПИДа уничтожает население этой страны: к 2002 году каждый третий житель Ботсваны был заражен ВИЧ-инфекцией, смертность от этой болезни приняла фантастические масштабы. Из-за этого, а также по причине крайне низких социальных расходов средняя продолжительность жизни с

373

1995 по 2000 год сократилась на 14 лет и по прогнозам ООН до 2005 года это снижение ускорится вдвое. Так называемая «ожидаемая продолжительность жизни при рождении» к началу 2002 года составляла всего 35 лет — а ведь всего за 7—10 лет до этого она уверенно превосходила 50 лет. А за относительно небольшой Ботсваной уже следуют тем же путем куда более населенные страны региона — ДР Конго (бывший Заир), Кения, Танзания; про Бурунди с Руандой и говорить нечего. Кажется, дьявольская идея МФПС очистить землю от «плевел человечества» как никогда близка к своему исполнению: были народы (сотни миллионов человек!) — и нет народов...

Кроме экономических и социальных катаклизмов наверняка последуют и чисто финансовые. Мощное снижение курса доллара против евро неизбежно (собственно, оно явно наметилось уже в 2002 — первой половине 2003 года). Отсюда следует, что из Америки побегут те спекулятивные деньги, что шли туда долгие годы, — достаточно сказать, что только в американских казначейских облигациях одних японских денег больше полутора триллионов долларов да еще и около 600 млрд арабских. Бегство иностранных денег, в свою очередь, будет еще активнее подстегивать девальвацию доллара. Наконец, когда курс евро взлетит намного выше своего паритета покупательной силы (который находится на уровне около 1,07 долларов за евро), это заставит ЕС выйти из режима свободной торговли — после чего ВТО можно спокойно хоронить. Интересно, успеет ли Россия до сего момента все-таки вступить в эту ВТО — на посмешище публике...

В любом случае Россия в стороне от этих процессов не останется. Триллионные потоки денег, несущиеся в панике туда-сюда по всему миру, могут принести нашей стране массу неприятностей, даже если заденут ее совсем чуть-чуть, самым краешком — надо помнить, что весь российский годовой ВВП составляет в переводе по валютному курсу всего лишь 350 млрд долларов. Мировой кризис, разумеется, обвалит цены на нефть, так что не только о 30, но, быть

374

может, даже о 20 долларах за баррель придется только мечтать. Отсюда неизбежен кризис в российском нефтегазовом секторе — а сектор этот нынче раздулся почти до 20% ВВП. Остальная часть российской экономики не сможет компенсировать падение сырьевого сектора, так что и наша страна окажется в фазе рецессии — впрочем, скорее всего заметно менее острой, чем американский случай.

Но все это вместе взятое вкупе с явственным (на глазах) обрушением «американского чуда» должно открыть глаза не в меру очарованным глобализацией жителям России — а заодно и сохранившим остатки совести представителям ее властей, надо надеяться — на то, что же все-таки происходит. Конечно, было бы куда лучше, если бы глаза эти раскрылись чуть пораньше, но, видно, не судьба: осознание реальности в нашей стране обычно происходит лишь во времена тяжких катаклизмов. Можно лишь надеяться, что хотя бы в этот момент российские околовластные либералы получат здоровенный пинок под зад, после которого их вряд ли рискнут допускать к управлению еще много лет — что ж, лучше поздно, чем никогда. А мы скажем либералам «большое спасибо». Я вовсе не шучу: просто все могло бы быть гораздо хуже.

Выше уже было сказано про цикличность общественных и экономических процессов — напомню, что она описывается серией «приливов-отливов» средней продолжительности по 35—40 лет каждый. Одна такая «пара» длительностью в 70—80 лет составляет так называемый «вековой цикл» (или иначе «цикл Кондратьева» — по имени русского ученого первой половины XX века). В свою очередь, в истории России 5 таких вековых циклов составляют один «эпохальный» продолжительностью около 370—380 лет. Не верите? Тогда возьмите год образования первого русского государства (то есть год призвания Рюрика на княжение, а именно 862), прибавьте к нему эти самые в среднем 375 лет, потом еще столько же и еще столько же. И вы получите как раз окрестности трех моментов разрушений российского

375

государства, после которых его приходилось отстраивать заново (около 1237 года, около 1612 года и около 1987 года). Здесь нет никакой магии цифр — это просто констатация цикличности общественных (в том числе и экономических) процессов. Россия тут вовсе не исключение — скажем, в истории Византии несложно найти 5 «эпохальных циклов», в каждом из которых по 200—250 лет (то есть по 6 «вековых циклов»).

А теперь загляните в предыдущие спады в рамках каждого из вышеназванных циклов в России. Прошлый кризис внутри «векового цикла» случился в 1915—1923 годах — и несмотря на все ужасы кризиса нынешнего, все же теперь (пока?) не случилось таких многомиллионных жертв голода, Гражданской войны и безумного террора, как тогда. Про разрушительные процессы «эпохальных кризисов» и говорить нечего: мы, к счастью, не добрались до масштабов кошмарного хаоса смутного времени начала XVII века и тем более до потери половины населения от Батыева нашествия. Если России сейчас удастся избежать новой волны бедствий и, образумившись, вернуться к нормальной траектории своего развития, то можно будет считать, что мы еще дешево отделались. Вот за это нашим бестолковым либералам нужно сказать «спасибо» — и «до свидания».

После этого придется решать все те же проблемы, что решались в последние лет 15 — только, разумеется, совсем иначе. Причем решать быстро: после таких кризисов через несколько лет по миру обычно прокатывается череда брутальных войн, и очень бы не хотелось к этому (почти неизбежному) моменту оказаться не готовыми. Как я уже на раз подчеркивал, самая концептуальная проблема, которую нужно решить, — это гибельное включение России в систему мировой интегрированной экономики под управлением крупнейших ТНК. К сожалению, у многих людей наличествует явное недопонимание роли и смысла ТНК — отсюда возникают странные идеи насчет «справедливой» конкуренции с ними. Попробуем разобраться с этим вопросом поподробнее.

376

Есть такая наука — теория вероятностей. У нее, в свою очередь, имеется масса полезных ответвлений — статистика, теория случайных процессов, исследование операций, теория игр, теория информации и т.д. Так вот, процесс конкурентной борьбы очень неплохо описывается вероятностными моделями — с небольшими допущениями он представляет собой так называемый марковский процесс. Упростим задачу до тривиального случая — конкурентов всего двое, у первого из них имеется капитал X , у второго Y . Каковы шансы в конкурентной борьбе каждого из соперников?

Ответ банален: они пропорциональны первоначальному капиталу. Если у вас и у вашего конкурента по 1 млн рублей ( X = Y =1 млн), то ваши шансы равны. Понятно, что тут требуется множество допущений — например, что не может возникнуть ситуация, когда вы совершили технологический прорыв, а ваш соперник в обозримом будущем так и не смог получить доступ к вашей передовой технологии. В наше время такая коллизия практически невозможна — информационный век все-таки. Итак, до тех пор, пока, скажем, на электротехническом и приборостроительном рынке славного города Урюпинска азартно конкурируют ваша фирма «Рога и копыта» и равная ей по масштабам «Хвосты и гривы», все протекает как обычно — то вы вырываетесь вперед, то ваш соперник. Обычная конкуренция.

Ситуация резко меняется, когда в ваше противостояние вклинивается, скажем, ТНК Дженерал Электрик. Ее капитал больше капитала обеих ваших компаний вместе взятых в миллион раз (он превышает 62 млрд долларов, то есть 2 триллиона рублей). Математики в таких случаях спокойно говорят, что с вашей точки зрения капитал Дженерал Электрик бесконечен — откуда следует, что ваши шансы обскакать настырного пришельца равны нулю. Более того, у вас нет даже шансов просто удержать хоть какую-то свою, пусть даже мелкую, нишу — как утверждает означенная наука, с вероятностью 100% вы за конечный промежуток времени обязательно разоритесь. Это не мои пророчества — это просто математический факт.

377

Из него следует лишь одна вещь: длительная конкуренция с крупной ТНК со стороны локальных производителей просто невозможна. Реальным конкурентом ТНК может быть только другая ТНК сопоставимого масштаба. А выскочить из представленного сценария можно лишь если изменить начальные условия борьбы, то есть условия так называемой «честной конкуренции» — или, как любит говорить либерализм, «равных возможностей». Так вот, если «равные возможности» установлены, то вы обречены на разорение. Единственный способ избежать этого — поддержка родного бизнеса и ограничение экспансии ТНК. Подчеркну еще раз: нет никакого — вообще никакого! — способа обыграть ТНК в равной конкурентной борьбе.

На самом деле, кстати, дела у вас будут еще хуже, чем согласно вышеописанной модели. Во-первых, ТНК вас сразу же задавит демпингом — она уменьшит свои цены гораздо ниже себестоимости и спокойно дождется, пока вы разоритесь. Ей-то самой временные урюпинские убытки что слону дробина — у нее таких урюпинсков не счесть, поэтому вытесняет конкурентов она очень быстро. Во-вторых, если ТНК зело нетерпелива, а вы слишком упрямы, то существуют и иные способы решения проблем. Например, можно подкупить ваших менеджеров — или местные власти (последнее даже проще). А можно вас припугнуть как-нибудь. В конце концов, можно вас и убить — невелики издержки, право слово!

Это вовсе не домыслы, а вполне обычная практика современных ТНК. Любимый их приемчик в странах с неразвитой социальной системой — это оплатить какие-нибудь праворадикальные группировки, а потом, после убийства очередного активиста борьбы за трудовые права, в ответ на критику своей как минимум безучастности мрачно констатировать, что-де «ну не шмогла». Особенно ТНК любят латиноамериканские «эскадроны смерти» — не перечесть, сколько профсоюзных активистов тамошних заводов ТНК погибло только за последние 10—15 лет. Последний из гром-

378

ких примеров на эту тему — обвинения ТНК Кока-Кола в серийном убийстве руками колумбийских «эскадронов смерти» профсоюзных деятелей своего латиноамериканского филиала Панамерикан Бевериджез.

Все происходило настолько нагло, что не выдержали уже слишком многие — 20 июля 2001 года на Кока-Колу подал в суд Объединенный профсоюз сталелитейных рабочих США, которого об этом попросили колумбийские профсоюзы 224 . Кстати, та же самая Кока-Кола практиковала аналогичные методы в Гватемале в 1980-е годы — то есть понятно, что это вовсе не исключение. И так же понятно, что далеко не только сей производитель шипучего химического коктейля прибегал к подобным методам «увеличения эффективности путем снижения издержек». Если нравственность сведена к полезности, то эти деяния вполне разумны и даже правильны — с точки зрения ТНК проблема лишь в том, что «тупое быдло» (то есть мы с вами) пока не привыкло к «морали нового века».

Подкуп власти, политические убийства, стравливание государств и крайне опасные опыты в разных странах — вообще излюбленные приемы ТНК. Вот лишь несколько тому примеров.

В результате международного скандала, связанного с раскрытием многомиллионных взяток, дававшихся американской «Локхид», в Японии к суду было привлечено 15 госчиновников высокого ранга, включая премьер-министра К.Танаку, получившего в виде взятки 2 млн долл.; в Италии — ряд министров, а президент страны Дж. Леоне был вынужден подать в отставку. В Нидерландах ушел со всех занимаемых постов обвиненный в получении взятки в 1,1 млн долл. муж королевы, принц Бернард. Со своих постов были смещены руководители военно-воздушных сил Швеции, Испании, Турции и Колумбии. Расследование противозаконной деятельности корпорации привело к скандальным разоблачениям в Греции, Франции,

379

Германии, Саудовской Аравии, Египте, Мексике и на Филиппинах.

Диапазон методов вмешательства ТНК в дела принимающих государств, способов влияния на политическую и социальную обстановку в этих странах весьма широк. Например, в 1975 году американская «Стандард фрут» (ранее — «Юнайтед фрут») и несколько других ТНК США, недовольных политикой Панамы, Гондураса и Коста-Рики в области экспорта бананов, создали спецфонд в 5 млн долл. для подрыва стабильности в этих странах. Для этого планировалось провоцирование вооруженных столкновений, акций саботажа и даже покушение на жизнь тогдашнего президента Панамы Торрихоса. Ранее «Юнайтед фрут» участвовала в высадке отрядов кубинских контрреволюционеров в заливе Кочинос, а корпорация «Хьюз эйркрафт», как отмечала американская пресса, — в подготовке покушений на Ф.Кастро.

Борьба между корпорациями за источники сырья и рынки сбыта приводила даже к войнам между государствами, где они оперировали. Известная в истории Латинской Америки так называемая «война Чако» между Боливией и Парагваем (1932—1935 гг.), разорившая обе страны, особенно Боливию, и стоившая последней 60 тыс. жизней, была по существу схваткой между американской корпорацией «Стандард ойл оф Нью-Джерси» (сейчас «Экссон-Мобил») и англо-голландской «Ройял Датч/Шелл» за обнаруженные в Чако нефтяные запасы. Кроме того, американской корпорации необходимо было получить доступ к морю для постройки нефтепровода. «Ройял Датч/Шелл» к тому времени уже получила концессию на часть нефтеносных полей Чако и боролась за сохранение и расширение своих позиций...

Следует отметить, что деятельность ТНК в таких отраслях экономики принимающих стран, как

380

горнодобывающая, химическая, лесная, рыбное хозяйство, наносит невосполнимый ущерб природе этих государств, приводит к нарушению экологического баланса. Поэтому большинство корпораций не проводит таких работ на национальной территории, а переносит их в развивающиеся. По этим причинам, например, в американских штатах Арканзас и Алабама была прекращена разработка бокситов, а ТНК США начали их добычу в Гайане и на Ямайке.

ТНК в некоторых случаях не останавливаются даже перед преступными действиями, которые приводят к человеческим жертвам, нанесению вреда здоровью граждан принимающих стран. Так, в 1981— 1983 гг. американская «Доу кемикл» совместно с японской «Агромекс» в лесах на северо-востоке Бразилии проводила испытание высокотоксичных ядовитых веществ. В результате несоблюдения компаниями необходимых мер безопасности от отравления погибло свыше 7 тыс. местных жителей, зона испытаний на длительное время стала непригодной для жизни, под угрозой исчезновения оказались 25 тыс. редчайших видов растений и животных.

В течение 70—80-х годов XX ст. на уровне ООН предпринимались попытки выработать кодекс поведения ТНК. Однако эти попытки встретили сопротивление со стороны руководства ТНК, в связи с чем переговоры по выработке такого кодекса в 1992 году были прекращены 225 .

Наконец, ТНК имеют могучую сеть сбыта и могут придумать массу мелких подлых штучек, дабы посадить потребителя на иглу своих и только своих товаров. Вот первый попавшийся мне на глаза пример.

Макдоналдс сопровождает свои булки и котлеты очень холодными напитками типа пепси-колы со льдом. Но время пребывания любой пищи в желудке

381

зависит от ее температуры. Если пища теплая, то она остается в желудке 2—3 часа, а значит, там происходит полноценное расщепление крупных белковых молекул на аминокислоты. Если же пища холодная, то она покидает желудок в несколько раз быстрее и нормального переваривания не происходит. В этом и хитрость — запивая еду ледяными напитками, человек никогда не сможет наесться фаст-фудом, а значит, придет перекусить еще и еще раз. При этом на горячие напитки — чай, кофе — устанавливается достаточно высокая цена и они не включаются в комплексные наборы 226 .

Разумеется, помимо приучения к своей продукции, такие выкрутасы чреваты и иными последствиями:

...не переваренные белки, попадая в тонкий кишечник, где происходит всасывание пищи, никуда всосаться не могут. Там, где должны работать бактерии, отвечающие за расщепление только углеводов, начинают множиться бактерии, которые «живут» на мясе и прочих животных белках, — развивается дисбактериоз, нарушается обмен веществ и вслед за ним появляются другие болезни, в том числе и ожирение 227 .

Конечно, и это далеко не есть какое-то «ноу-хау» Макдонаддс, а тоже вполне обычная практика ТНК — главное, что «пипл хавает», а его здоровье никого не волнует.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Как же можно «отвязаться» от всемирного нерегулируемого рынка? Чрезвычайно просто — так, как это делалось всегда: посредством высоких таможенных пошлин. Разумеется, сейчас это считается дичайшим моветоном, ибо свобода торговли прежде всего. Но мондиалистская система

382

Дмитрий Иванович Менделеев

ценностей нас не интересует, а интересует нормальная — посему пошлинам в ней место найдется. Напомню еще раз: средний размер таможенной пошлины в США в период активного промышленного роста составлял 40— 50%. И это было правилом — так же вели себя и Европа, и Россия. Приведу блестящий пример обоснований протекционистской политики, который дал нам в конце XIX века великий русский ученый Д.И. Менделеев — не только изобретатель периодической системы элементов, но и энциклопедист, активно участвовавший в разработке отдельных частей экономической политики Александра III и Николая П. Ниже цитируются фрагменты письма Д.И. Менделеева Николаю II «о покровительственной системе» 228 , написанного в 1897 году, — они вполне актуальны и посейчас, особенно в связи с повсеместным распространением того, что Дмитрий Иванович называл «заразой фритредерства».

Ваше императорское величество!

До трона вашего могут достичь наветы мечтателей на умеренно покровительственную и строго обдуманную систему, выразившуюся в таможенном тарифе 1891 г ... а потому приемлю смелость защитить начала действующей системы, не только потому, что был призван при ее выработке, но и потому, что научные мои занятия и звание члена Совета торговли и мануфактур дали мне возможность много вдумываться в промышленные дела.

В 40-х годах по европейской границе ввозилось товаров на 60—70 млн руб., в 70-х годах ста-

383

ли ввозить на 400—500 млн руб.; разность зависела не от умножения роскоши, а преимущественно от огромного спроса на товары, подобные каменному углю, рельсам и хлопку, которые сама Россия может добывать не только про свои, но и про чужие потребности, хотя для этого должна напрячь много новых усилий и найти новые большие капиталы, да и может, как всегда бывает при начале, доставить в первое время только по дорогой цене.

В царствование вашего деда решились удовлетворять народившийся спрос дешевым иностранным товаром, уплачивая за него хлебом и, когда его не доставало, а его не доставало, — займами. Хотя экономическая зависимость, отсюда проистекшая, и оказалась тяжкою, хотя с падением курса дешевое и стало дорогим и хотя за счет русских потребностей у соседей, а не у нас, расцвела промышленность, но не в том, однако, должно искать причину того, что полученные результаты были плачевны...

Путь (развития национального производства. — С.Е.) не нов в истории, испытан повсюду и везде действовал однородно. Сперва принимаются за фабрично-заводские дела только из-за особых их выгод, количество производства растет, оказывается надобность соперничать, улучшать, расширять и изучать все тонкости торговли. Искусственно начатые, растут дела тогда сами собою, и в стране являются новые, большие обороты, у народа — заработки, у государства — доходы. Довольно примеров?! XVII в., когда Кольбер во Франции и Кромвель в Англии вводят в этих странах усиленный протекционизм, несомненно, положивший начало промышленному развитию этих стран, до тех пор бывших чисто земледельческими, — как Россия за 30 лет сему назад. А ныне все страны, от Германии и Франции до С.-А. С. Штатов и Канады, защищаются протекционизмом.

384

Если же Англия лет 50 фритредерствует в наше время, то нельзя забыть, что лет 200 в ней действовал усиленный протекционизм, начало которому положено навигационным актом (1651), что она и поныне превосходит другие страны промышленно-торговым развитием, выросшим на почве протекционизма... Здесь все дело в том, что начинатели всяких промышленных дел, очевидно, должны получать первые свои товары дороже, чем могут их продавать предприятия, уже укрепившиеся, приобретшие опыт и погасившие начальные затраты. Подобные окрепшие предприятия, владея капиталом и кредитом, легко прекращают начинания соперничества, возрождающегося в иных странах, сбавляя цены или даже продавая товары временно в убыток. Множество общеизвестных данных об этом свидетельствует.

Протекционизм, введенный тарифом 1891 г ., прежде всего, имеет в виду настойчиво покровительствовать русским начинателям и, обещая им особые выгоды, призывает к соперничеству, которое должно сперва возбудить увеличение количества производства, а с течением времени не только послужить к улучшению качества, но и к понижению цен. Такой прием оправдывается прошлыми опытами России.

Для примера достаточно кавказской нефтяной промышленности, которую близко изучал в ее периоде роста. Как всяких руд, давно известно много выходов нефти на Кавказе, и они много благонадежнее североамериканских. Добыча велась в Баку с незапамятных времен. А между тем, когда в 60-х годах пошел во всем мире спрос на керосин, из нефти получаемый, к нам везли его из Америки и еще в 1876 г . ввезено около 3 млн пуд. Ныне же от нас вывозится ежегодно около 60 млн пуд. В 20 лет произошла такая перемена только потому, что покровительство вызвало и оградило внутреннее производство от внешнего соперничества и приняты были

385

другие меры (особенно: продажа казенных земель, построение железной дороги и покровительство мелким добывателям наряду с крупными), позволившие ждать предпринимателям явных выгод от этого дела. В 70-х годах пуд иностранного, так же как и русского, керосина стоил у нас от 2 до 3 руб., а в 90-х, от внутреннего соперничества, упал у нас до 10—15 коп. на месте добычи, и казна собирает ныне около 20 млн руб. акциза с керосина. Но и при акцизе он стоит даже в Петербурге менее, чем охраняющая его пошлина...

Таких же результатов, как по ценам и вывозу — вместо ввоза, так и по количеству производства и потребления, должно ждать и по отношению к углю, железу, хлопку, соде и немногому другому, покровительство чему и составляет сущность тарифа 1891 г . и его главное отличие от прежних тарифов. Что пошлины 1891 г . свое действие производят — показали все результаты Нижегородской выставки 1896 г . Достаточно указать на то, что за 5 лет пред тарифом 1891 г ., т.е. в 1886 г ., добыча чугуна едва достигала 32 млн пуд., а чрез 5 лет после тарифа, т.е. в 1896 г ., она уже превысила 95 млн пуд., следовательно в 10 лет возросла более чем в прошлые 200 лет. Таков же рост каменноугольного дела, машиностроения и многого другого.

Не менее поучительным примером может служить сода. В средине 80-х годов в Россию ввозилось около 2 млн пуд. соды, едкой и углекислой, своей же почти не добывалось. Теперь эти 2 млн пуд. изготовляются на Каме и на Донце, и если иностранный ввоз еще существует, то лишь потому, что спрос на соду с оживлением дел быстро стал возрастать. Цены на железо и соду еще высоки, хотя отчасти уже сбавились за последние три года. Это естественно, потому что протекло еще слишком мало времени, еще спрос, постоянно возрастающий, сильно превосходит внутреннее предложение; стали готовить, например,

386

около 100 млн пуд. чугуна в год, а расходуют около 150 млн. пуд., тогда как лет за 15 Россия требовала всего лишь около 60 млн пуд. чугуна. Но в погоне за явным барышом внутренняя производительность так сильно растет, что, имея на плечах 63 года, я еще не отчаиваюсь, при господстве покровительства, дожить до наполнения русского рынка и до следующего за тем вывоза русских угля, железа и соды, как дожил до вывоза нефти, что предвидел в 60-х годах. Важно заметить, что эти временно высокие цены выплачивает прежде всего сама же промышленность; одних акционерных промышленных предприятий ежегодно открывается ныне на 200 млн руб., и их оборудование увеличивает народный и таможенный обороты... Наша дороговизна временна, естественно пройдет, охраняет юность... нам можно будет— не теперь, а со временем, когда придет возможность и надобность, снять или уменьшить свое покровительство на фабрично-заводские произведения. Это обеспечивает нашу политическую и экономическую свободу. Земледелие, мало нуждающееся в том, что обложено тарифом 1891 г ., от него получило покровительство хлопку, всем продуктам льноводства и т.п. и только с помощью покровительства может поддерживать разведение свекловицы, цены шерсти, кож и т.п. Тариф 1891 г . составлен именно так, чтобы свои выгоды доставались не только фабрикантам и заводчикам, но и добывателям продуктов из недр земных и с земной поверхности, чтобы дать место всякого рода трудовым предприятиям. Народ же в целом, получив на развивающихся видах промышленности новые выгодные виды заработков, очевидно, остается в барышах, потому что деньги за товары не идут за границу и есть куда приложить труд. Распределение богатства получается при этом, конечно, не в прежнем порядке, а новое — за усиленный труд... В этом новом способе распределения достатка содержатся за-

387

чатки высшей справедливости, удовлетворяющие и вызывающие трудолюбие, знание и миролюбие. Это лучшие, зрелые и христианские плоды XIX в.

Есть, ваше императорское величество, кроме общих соображений, уже несомненные численные доказательства того, что таможенный тариф 1891 г . не высок, т.е. умерен, и ведет страну к развитию промышленности, а народ к благосостоянию. Возрастание количества ввоза и государственных доходов несомненно. Когда тариф чрезмерно высок, как бывало при введении меркантильных и запретительных пошлин у нас и всюду, иностранный ввоз естественно падает, а уменьшение числа иностранных образцов лишает страну возможности правильно совершенствовать свои произведения. Тариф 1891 г . внимательно соображен в этих отношениях, рассчитан на рост как внутреннего производства, так и внешнего ввоза. Действительно, ввоз иностранных товаров, несмотря на усиление покровительства (даже прямо вследствие его — от оживления всех оборотов, им вызванных), явно с тех пор возрос.

В 1888—1891 гг. годовой ввоз составлял 410 млн руб.; в 1893—1895 гг. он в среднем равнялся 520 млн в год. В 1888—1891 гг. годовые доходы (обыкновенные) равнялись 903 млн руб., а таможенные сборы 122 млн руб. (почти 14%), а в 1893— 1895 гг. доходов было уже 1140 млн руб. в год, а таможенных сборов поступало по 162 млн руб. (14%). Пропорциональность между возрастанием всех доходов казны и таможенных сборов в периоды до и после тарифа 1891 г . указывает на то, что тариф этот ничего существенного в прежнем строе не нарушил, что он хорошо обдуман и взвешен. До тарифа 1891 г . таможенные сборы сравнительно с ценою ввозимых товаров составляли 28%, ныне они составляют около 31%. Следовательно, таможенное обложение поднято, но мало, и сделанное поднятие окладов не задержало

388

роста ввоза и роста таможенных доходов, которые повсюду назначены, между прочим, для уменьшения других податных обложений.

Что в России таможенные пошлины имеют обычный в мире размер, доказательство видно по данным для других стран, взятым случайно (из « Statistical Year - Book , 1897»)... В России таможенные доходы составляют меньшую долю всех государственных доходов, сравнительно со всеми почти (кроме Франции) другими странами, по той причине, что русскому народу свойственно предпочитать свое, а своего еще мало производят. Богатейшие в природном отношении страны, подобные американским, основывают свой бюджет преимущественно на таможенных сборах. И если Соединенные Штаты в последние 6 лет сделали опыт уменьшения таможенных окладов, то избранием Мак-Кинли, крайнего протекциониста, показали в недавнее время пользу возврата к возвышенным окладам, дававшим много лет блестящие результаты финансам этой богатой страны. Вся история законодательств явно показывает, что повсюду таможенные пошлины ныне увеличиваются и фритредерские начала, когда-то господствовавшие, постепенно повсюду оставляются.

России нельзя поворотить к политике, выгодной для Англии, когда ее собственные колонии, населенные тою же предприимчивою расою, подобные Новой Зеландии, Австралии и Индии, поняли, что они ради насущнейших своих интересов должны защищаться даже от своей метрополии покровительственными тарифами, ибо в них одних виден задаток уравнения экономической независимости, а потому и самостоятельного развития. Не будь этого способа — гегемония одних стран над другими возрастала бы, грозила войнами, и мир шел бы вспять, а государственное единство и целость колебались бы от развивающегося индивидуализма, патриотизм в эпоху мира

389

не имел бы реальной почвы. Польские промышленные губернии, получая от тарифа выгоды в торговле внутри России, скрепляются этим путем с общим государственным строем более, чем какими-либо иными способами. Обращаясь затем к государственным доходам, легко видеть, что они, в их современных размерах, опираются уже на интересы не сельскохозяйственные, т.е. преимущественно хлебные, как было некогда, а главным образом на промышленные, что дает твердость и силу финансовым оборотам государства...

В современных государственных доходах хлебное хозяйство играет малую роль... с него нельзя собирать средств, потребных государству. Их дают посторонние заработки народа, преимущественно городские, промышленные и торговые. Только тут и есть деньги, только тут и совершаются обороты, выносящие высокое обложения (подобное акцизному обложению спирта, сахара, керосина и тому подобных заводских продуктов) и доставляющие как выгоды народу, так и средства для государственных надобностей. Возвышая условия для оживления оборотов, государство получает возможность устроить финансы, обогатить народ... Мудрый родитель ваш, постигнув это, направил тарифом часть труда России в сторону промышленности, и финансы страны стали благоустроеннее, чем были ранее. Возрастание после тарифа 1891 г . доходов государства, движения товаров по железным дорогам и вкладов в сохранные кассы численно показывает, что трудовые заработки и достатки народа возрастают, несмотря на то, что цена хлеба падает, а потому несомненно, что таможенный тариф 1891 г . представляет способ действия, единовременно выгодный как для государственного управления, так и для народного благосостояния, а всякие попытки расшатать уверенность в этом опираются на односторонние соображения...

390

С дешевым избытком своего хлеба, особенно в эпоху понижения его цен, с неизмеримыми запасами нетронутого сырья всех родов и с массою людей, ищущих заработков, Россия поставлена именно в такие условия, при которых она может выгодно соперничать со странами Западной Европы в развитии своей промышленности. Нельзя при этом упустить из вида, что современная мысль еще не окончательно рассталась с фритредерскими началами, господствовавшими лет сорок тому назад повсюду; они по временам оживают, чтобы падать затем еще более. В умах же многих, преимущественно чиновнических и вообще потребительных классов фритредерство считается еще и ныне передовым признаком либерализма... В сложившихся условиях только необходимость и здравое понимание действительности, но не научные изыскания, дают торжество протекционизму... Они и создали таможенный тариф 1891 г . как знамя самостоятельности и немечтательного прогресса России. Значение тарифа, несмотря на малость срока, уже сказалось. Но плодотворная система, в нем заложенная, не исчерпывается установлением таможенных пошлин и влечет к осуществлению других важных задач, между которыми первее всего выступает направление народного образования... Пора интенсивной культуры, господствующей на Западе Европы, требует уже научного запаса...

Потребность истинных знаний, связанных с жизнью, покоряющихся законам природы и истории, но пользующихся ими для неустанного движения вперед, наступает только в эпоху развития промышленности, потому что она опирается на живые отрасли наук и ими дорожит, чего никогда не бывает в ранние периоды экономического развития стран, когда часто встречаются ненавистники науки, знающие только ее

391

ветхие отбросы... Без промышленного развития народ мало нуждается в просвещении, ему некуда его прилагать, и расходы, для него необходимые, не выдержать стране. Но семена промышленности, давно посеянные, взошли, молодые всходы защищены и удобрены... и от вашей воли зависит дать им новую опору в виде твердо установленного, истинно научного, общего, особенно же среднего и высшего образования, долженствующего положить начало всенародному просвещению и конец резонерству...

Итак, покровительственная политика, узаконенная лишь в 1891 г . и уже давшая возможность усилить государственные и народные доходы, получит большую поддержку, если народное просвещение приобретет новую силу... Причина в том, что промышленность и истинная наука друг без друга не живут, друг от друга получают силу, и этот союз родит блага, без него не веданные, обеспеченность, самобытность и спокойную уверенность в предстоящем. Насажденная и окрепшая промышленность дает возможность развиться всем сторонам народного гения, если его окрылит и укрепит в самосознании истинная наука. Мир, промышленность и истинное просвещение отвечают народному спросу и способны... определить грядущее новое увеличение мирного могущества России более, чем иные завоевания или политические мероприятия.

Июнь 1897 г .

Д. Менделеев.

Доктор С.-Петербургского, Эдинбургского, Геттингенского, Оксфордского и Кембриджского университетов, почетный член многих академий, ученых обществ и Совета торговли и мануфактур, заслуженный профессор, управляющий Главною палатою мер и весов, тайный советник.

392

В этом замечательном документе есть масса исключительно мудрых мыслей даже на злобу сегодняшнего дня — в том числе о социальных и внешнеполитических аспектах «свободной торговли». Для целей же нашей узкой темы имеет смысл отметить главные качества таможенных тарифов как средства защиты внутреннего производителя — умеренность и избирательность. Дело в том, что вообще-то наш внутренний рынок и сейчас отчасти защищен от иностранных производителей — заниженным курсом рубля. Если паритет покупательной силы (ППС) нашей валюты по состоянию на лето 2003 года находился на уровне 16 рублей за 1 доллар, то курс в 30 рублей за доллар означает занижение почти в 2 раза. В этой связи при прочих равных условиях выгоден экспорт и не выгоден импорт.

Но беда именно в этом «при прочих равных условиях». Напомню, что российская промышленность решительно не была приспособлена к свободной конкуренции на мировых рынках — стало быть, здравомыслящий правитель дозволял бы такую конкуренцию очень и очень постепенно. У нас же двери и окна экономики были просто распахнуты настежь в 1992 году — и вряд ли стоят удивляться, что Многие задохнулись, а иные жутко кашляют. У нас есть эффективные отрасли, не нуждающиеся в активной защите, но есть такие, которым даже такой заниженный курс рубля не помогает. Беда же состоит в том, что сам по себе такой метод (за счет валютного курса) противоречит здравому смыслу — он наносит удар одинаковой силы по всему импорту сразу, а заодно и по внутреннему потребительскому рынку (не говоря уж о том, что в условиях активного сальдо платежного баланса такое положение дел генерирует инфляцию).

Пошлины же в этом смысле суть инструмент гораздо более гибкий. Проблема российского производства вовсе не в том, что импорт велик в целом — проблема в том, что его структура вредна. Очень большой удельный вес в нем составляют потребительские промышленные и сельскохозяй-

393

ственные товары — то есть продукты тех отраслей, технологии в которых у нас не слишком конкурентоспособны. А обновить их не представляется возможным — для этого потребны инвестиции, а как их произвести, если эти отрасли стоят и следовательно не приносят дохода? Естественно, разумная власть в таких случаях следует вовсе не примеру г-на Грефа, с легкостью говорящего «нехай вымирают неэффективные производства», а пытается дать этим производствам время для того, чтобы подняться. Вот для этого-то и нужны пошлины — в указанных областях гораздо более высокие, чем есть сейчас.

Напротив, из-за курсового эффекта слишком дороги импортные машины и оборудование — а вот их-то как раз стоило бы допустить на наш рынок в гораздо больших количествах. Дело в том, что многие из видов западного производственного оборудования в России не производятся вовсе; более того, как известно, и для производства станков тоже нужны станки (другие, разумеется) — поэтому даже российским машиностроительным предприятиям, которые вроде бы пострадают от конкуренции, на самом деле тоже выгоден допуск западных машин. В этом и заключается огромная выгода от покровительственной системы — она избирательна и поэтому позволяет гибко регулировать потоки импорта, сокращая невыгодные нам и увеличивая действительно потребные. Собственно, разумная протекционистская политика, как справедливо отметил Д.И. Менделеев, состоит не в том, чтобы ввести запретительные пошлины, а в том, чтобы оптимизировать структуру импорта, — при этом общий объем ввоза товаров и услуг, как правило, не сокращается вовсе или сокращается едва заметно.

Каков механизм установления пошлин? Прежде всего, следует определить базовую ставку пошлин на товары каждой страны. Например, если курс китайской национальной валюты занижен по сравнению со своим реальным паритетом покупательной силы (к рублю) в 2 раза, то базовая став-

394

ка пошлины на китайский импорт должна равняться 100%, если в 3 раза — то 200%. То же и с остальными странами — но это только первый этап: на втором шаге следует детализировать эти пошлины по группам товаров. С одной стороны, учитываются субсидии иностранных государств своим производителям или экспортерам — на величину этих субсидий должен быть повышен тариф. А с другой стороны, необходимо дифференцировать размер пошлины в зависимости от состояния российских производителей этой группы товаров — нужна им высокая защита или нет. В результате появляется система таможенных тарифов для национальных производителей разных видов товаров и услуг из разных стран мира.

И, наконец, на третьем этапе устанавливается специальный тариф для ТНК. Почему он нужен? А потому, что ТНК не имеет страны — она выбирает самый дешевый в смысле издержек вариант для каждого своего изделия. Поэтому и тариф на продукцию ТНК следует вычислять просто: он должен равняться максимальному по всем странам тарифу на данную группу товаров. Если, скажем, в результате второго шага вы получили тариф на французскую одежду в размере 30%, на американскую — 50%, а на китайскую — 150%, то тариф для ТНК должен равняться как минимум наибольшему из трех чисел, то есть 150%. А вообще-то можно слегка накинуть и сверх того — ТНК, как известно, имеют патологическую страсть к всевозможному мухлежу с субсидиями, налогами и т.д.

Второе мероприятие по «отвязыванию» от всемирной зоны «свободной торговли» — это разделение финансовых рынков. Приток заграничных денег, которого жаждут многие структуры, как показал опыт, не принес российскому финансовому рынку ничего, кроме разочарования. Дело в том, что львиная доля этих денег суть чисто спекулятивные (или «горячие») деньги, которые еще никого не сделали счастливыми. Поскольку таких денег в мире (особенно у огромных

395

американских фондов) очень много сравнительно с емкостью нашего рынка, приток даже относительно незначительной суммы способен взметнуть наш рынок вверх — а затем, когда деньги уйдут, естественно, обрушить его вниз. Так и случилось в 1996/98 годах: сначала котировки российских акций выросли почти в 10 раз, а потом упали почти в 20, Такая же история случилась и с нашими ГКО — замечу, кстати, что сами финансовые ТНК вроде Голдман-Сакс успели благополучно соскочить в последний момент благодаря удивительно вовремя выделенным кредитам МВФ и не менее своевременной программе реструктуризации внутреннего долга.

Способ обуздания беспрепятственно летающих по всему миру «горячих» денег придумал американский экономист, лауреат Нобелевской премии Джеймс Тобин: он так и называется — «налог Тобина», причем налог двухступенчатый. На первой ступени имеем налог в 1% на все конверсионные операции с валютой — что особенно важно, и наличные, и безналичные. То есть любая валютообменная операция (рубль-доллар, доллар-рубль, рубль-тугрик и т.д.) — и в обменных пунктах, и на бирже, и на межбанковском рынке— облагается однопроцентным налогом. Это немедленно убивает любимое развлечение банков, которые постоянно перекладывают средства из одной валюты в другую, размещая их в облигации или на депозиты то одной, то другой страны ради выигрыша сотых долей процента доходности. Когда перевод денег из одной валюты в другую и обратно будет сто-

Джеймс Тобин

396

ить 2%, то выигрыш долей процента станет явно бессмысленным занятием.

Недостаток этого налога состоит в том, что вы можете контролировать лишь операции купли-продажи, но не кредитные. Для последних существует вторая ступень налога — тоже 1% на любые рублевые кредиты, выдаваемые нашими банками зарубежным (включая и представительства последних в России). Стало быть, теперь любая попытка любого западного банка купить рубли или взять рублевый кредит повлечет за собой обложение налогом. Тут не важно, находится ли наш банк в Москве или выдать кредит пытается его заграничный филиал — в любом случае он обязан заплатить налог. Этих мероприятий достаточно, чтобы остановить хаотичные перемещения огромных денег и оставить из всех нерезидентов (то есть иностранцев) в наших финансовых рынках только стратегических покупателей.

Еще пара шагов — и картина завершена. Речь идет о жестких ограничениях на вывоз капитала и о еще более жестких ограничениях на любые операции с оффшорами. Технология больших затруднений не вызовет, а вопли либералов про «варварство» и про «все равно все украдут и вывезут» следует воспринимать как лишнее свидетельство высокого качества проделанной работы. И, кстати, поскольку речь идет вовсе не о железном занавесе, а об отделении именно от безграничного хаоса всемирного надгосударственного рынка, нет никаких оснований отказаться от расширения доступа заграничных банков в российскую финансовую систему. Понятно, что делать это надо осторожно (например, ограничивая доступ крупных банков-ТНК), но все же нужно, ибо смысл протекционистской политики состоит не в замыкании в себе, а лишь в регулировании международной конкуренции в интересах национальной экономики.

Внеэкономические шаги я тут не особо затрагиваю — понятно, к примеру, что первейшим мероприятием на самом

397

деле станет отмена идиотской статьи Конституции о приоритете международного права перед национальным. Но одна формально не вполне экономическая мера просто необходима: она касается немедленного выхода из всех относительно недавно подписанных соглашений по авторскому и патентному праву. Навязанная всем в последнее время безумная американская система в этой области должна быть отвергнута как абсолютно неприемлемая. Ее принципиальное отличие от ранее распространенной европейской состоит в том, что оплачивается не технология (изобретение, произведение искусства), а каждая единица произведенного по этой технологии продукта. То есть раньше можно было купить технологию и после этого использовать ее у себя бесплатно сколь угодно широко и долго — на этом поднялась в свое время Япония, просто скупившая основные технологические разработки США и Европы. Теперь же нужно оплачивать каждую единицу товара, что глубоко несправедливо: разработка технологии есть единовременная работа, которая и оплачена должна быть каждым потребителем однократно, а вовсе не постоянно.

Экономические же последствия перехода на американскую систему и вовсе неприемлемы. Я уже приводил во второй части величины потерь развивающихся стран из-за этого, а сейчас добавлю самый простой пример. Индия не подписала соответствующие соглашения, так что в ней действует прежний порядок, а вот соседний Пакистан принял новые правила игры. В результате одни и те же лекарства, производимые по одной и той же технологии и при очень близких прочих издержках, обходятся пакистанским производителям в 13 (!) раз дороже, чем индийским, — только по причине неподъемных платежей за пользование чужой интеллектуальной собственности. Подобная паразитическая практика должна быть решительно пресечена; причем вопрос этот представляется столь принципиальным, что, как мне кажется, гораздо меньшим злом была бы даже полная легализа-

398

ция пиратской продукции — хотя и понятно, что это плохо. Оптимальный же вариант — возврат к прежней практике единовременной оплаты интеллектуальной собственности. Разумеется, насколько это возможно сделать в одностороннем порядке.

Последний штрих к этой части экономической реформы очевиден: коль скоро валютный курс перестает быть регулятором внешней торговли, нет никакого смысла держать его на текущих уровнях. Поэтому возможен, например, следующий путь: власти где-то в середине года объявляют, что с начала будущего года официальный курс доллара будет понижен, допустим, до уровня 25 рублей — но до тех пор он остается на прежних значениях. А затем курс будет мягко изменяться в соответствии с динамикой инфляции (или дефляции) и валютных курсов на мировом рынке. Причем меняться относительно не доллара, а корзины валют — скажем, доллара, евро и йены. Подобный шаг решает массу задач: заметно облегчается выплата внешнего долга; явно уменьшается доля внешней торговли в ВВП (а значит, и зависимость состояния экономики от конъюнктуры быстро колеблющихся мировых товарных и финансовых рынков); население жестко стимулируется к тому, чтобы наконец открыть кубышки с долларами и превратить их во что-нибудь более ликвидное и менее склонное к обесценению. Если даже часть из лежащих в чулках долларов перейдет в рубли и окажется на счетах людей в банках — будет большая польза. При условии, разумеется, что тут же будет проведено разумное укрепление банковской системы.

Тем самым будут совершены шаги по восстановлению управляемости национальной экономики—управляемости со стороны правительства, а не лоббистов интересов ТНК. После чего необходимо приступить к важнейшим мерам в сфере внутренней экономической и социальной политики. И первая из них — увеличение платежеспособного спроса и одновременно уменьшение социального неравенства. Глав-

399

ное, что нужно для этого — резкое повышение уровня минимального размера оплаты труда (МРОТ) и заметное увеличение минимальной пенсии. Исходя из уровня реальных цен середины 2003 года МРОТ должен быть повышен до 2500—3000 рублей в месяц — одновременно минимальная пенсия должна составить около 2000 рублей. Разумная организация тарифных сеток для государственных служащих приведет к небольшому росту средней по России зарплаты до примерно 5,5—6,0 тыс. рублей, а средней пенсии — до 2,5 тыс. рублей. Под «разумной организацией» я подразумеваю, например, ставку доцента (кандидата наук) на уровне 7,0—7,5 тыс. рублей, учителя или врача высшей категории — 5—6 тыс.; рядового библиотекаря — 3—4 тыс. О том, как это можно исполнить с точки зрения бюджетных расходов, чуть ниже, а пока о последствиях сего шага для экономики.

Во-первых, с уменьшением доходного расслоения возрастает платежеспособный спрос — исходя из тех соображений, что были приведены в первой части данной работы. Во-вторых, появляется возможность отказаться от безумно запутанной системы дотаций, льгот и прочих абсолютно беспорядочных законоположений во всех отраслях экономики — от транспортной до коммунальной. Наконец, само по себе разумное выравнивание доходов есть благо: это только каннибальская система ценностей либералов-мондиалистов исходит из приоритета «экономической эффективности», тогда как всякая нормальная этика требует прежде всего не допускать нищеты и голода (вспомним письмо Дж.К. Гэлбрейта о «Вашингтонском консенсусе»). Коэффициент Джини при реализации вышеописанных мероприятий упадет к диапазону 0,30—0,33, что более-менее нормально.

Рост частных доходов вкупе с эффективным регулированием импортных потоков способен вызвать оживление в совсем уж зачахших отраслях российской экономики — машиностроении, производстве стройматериалов, химической, легкой и пищевой промышленности. Тут, однако, сле-

400

дует вспомнить ранее сказанное: текущие доходы могут лишь увеличить текущее же производство — то есть загрузку уже существующих производственных мощностей. А с ними большие неприятности: в целом по промышленности удельный вес полностью изношенных фондов составлял в конце 2002 года больше одной пятой части, а по машинам и оборудованию — больше одной трети. Общий износ основных фондов равнялся 53%, а уровень загрузки составлял 54%.

Получается, что загружено 54%, но в максимуме может быть меньше 80%, ибо остальное изношено до конца. На самом деле, если придерживаться статистики по оборудованию, то предел загрузки не превысит 65%, так что до его достижения осталось, как видно, добавить к уже задействованным фондам (54%) примерно одну пятую часть (11% от 54%). Резонно предположить, что это увеличит производство на ту же пятую часть, что, с учетом доли производственного сектора в ВВП, даст прирост ВВП на 10%. Если параллельно вырастут и услуги, то ВВП подрастет еще на 10% — но это уже предел. Дальнейший рост текущего производства невозможен — и для его продолжения и даже перерастания в устойчивую фазу потребны инвестиции.

Причем инвестиции огромные: 20% полностью изношенных фондов — это в ценах начала 2003 года около 4 трлн рублей, а 53% общего износа фондов— 10 трлн. В этот момент самое время вспомнить, что если текущее производство подгоняется текущим же спросом, то для инвестиций используются сбережения — остается понять, откуда они возьмутся. В самом деле, даже если российские граждане обменяют все свои доллары на рубли и принесут их в банки, то это даст не больше дополнительных 1,5 трлн рублей. Плюс примерно столько же есть и сейчас в банках — но этой суммы маловато, и даже если добавить собственные доходы предприятий, потребная сумма едва ли наберется. А ведь это только однократные затраты — своего рода разовая расплата за долгое дезинвестирование: ежегодно потребуются новые инвестиции, а откуда взять на них средства, если все

401

сбережения уже будут использованы? Да и как банки станут отдавать обратно деньги людям? Наконец, нет никакой гарантии, что эти деньги пойдут именно в производственный сектор, а не еще куда-нибудь, — нынче банки, мягко говоря, не горят поучаствовать в инвестиционном процессе, предпочитая ему спекулятивный.

Последняя проблема требует определенных действий властей. Их может быть несколько типов — приведу лишь один путь. Можно законодательно жестко разделить инвестиционный и кредитный бизнес, так, чтобы обычные коммерческие банки не могли вообще играть на финансовых рынках, а такое право имели только инвестиционные банки, фонды и компании. Это имеет смысл, ибо по идее активы финансовых компаний должны примерно соответствовать их источникам: в данном случае — сберегательным вкладам нужно поставить в соответствие адекватные вложения. Инвестиционный бизнес — это совсем другая опера, так что его совмещение с кредитным едва ли следует признать удачной идеей. А если государство будет еще и не слишком активно выпускать казначейские облигации, то с учетом жестких налогов на валютно-конверсионные операции коммерческим банкам почти ничего не останется, как искать способы вложения средств в реальный сектор. Но это полдела — откуда взять сами эти средства?

Ответ напрашивается — из тех самых сбережений образца 1991 года, которые благодаря гиперинфляции первой половины 1990-х канули в лету. Самое время их вернуть обратно — а размеры выплат можно оценить. Всего к середине 1991 года на счетах в Сбербанке около 40 млн человек держали 320 млрд рублей. Учтем скрытую инфляцию позднесоветского периода, которая сама по себе реально обесценила эти деньги раза в два-три — ведь на них мало что можно было купить, потому как частные доходы долго росли быстрее производства, так что соответствовавший всей сумме сбережений и доходов реальный уровень цен был в

402

полтора раза выше официально действовавшего. Принимая во внимание этот фактор, несложно вывести, что индексироваться эти сбережения должны с коэффициентом примерно 10—15.

Итак, требуется вернуть около 3—5 трлн рублей. Как ни странно, на это потребуется всего лишь 5—7 лет по простейшей схеме: в первый год 300—400 млрд, во второй — 400— 500 и т.д. Скажем, в первый год каждому вкладчику возвращается не более 10 000 рублей — в сумме этот как раз и даст примерно 300 млрд Ну а если быть совсем уж точным, то нужно приводить суммы вкладов к величине, исходящей из стоимости не 1991, а где-то 1975 года, когда финансовая система была более-менее в порядке. Конечно, реальная программа может предусматривать кое-какие ограничения на допуск этих денег в потребительский сектор, хотя я не вполне уверен, что это необходимо — тут должны поработать специалисты. Снова возникает вопрос об источниках выполнения этой программы — и снова я призываю читателя потерпеть. Разумеется, деньги возьмутся из бюджета; а вот как в бюджете появятся лишние средства — об этом будет сказано позже. Но и это далеко не все в плане активизации инвестиционного процесса.

Не менее полезный, чем банковский кредит, источник инвестиций для предприятий — это фондовая биржа. Причем в отличие от ссуд, биржевые деньги для инвесторов условно-бесплатные —то есть не нужно платить процент за пользование ими. Механизм прост: компания выпускает акции, размещает их на фондовом рынке, акции покупают все желающие, а деньги получает фирма и тратит их на инвестиции. Возвращать эти деньги с процентами не нужно — получается фактически дармовой источник средств для капиталовложений. Разумеется, у этого метода есть простое ограничение: это количество денег, обращающихся на фондовом рынке.

Дело в том, что если для акционерного предприятия деньги за проданные им акции превратятся в инвестиции, то для

403

человека, купившего эти акции, ценные бумаги выступают как форма сбережений. Иначе говоря, с точки зрения экономической теории это вложение имеет ту же природу, что покупка облигаций или размещение денег на вклад в банк. Разница лишь в том, что вложение это высокорисковое — акции могут естественным образом как расти, так и падать. Поэтому в нормальной ситуации доля сбережений, направляемых людьми на фондовый рынок, гораздо ниже, чем в безопасные вложения (соотношение тут обычно не выше одного к трем). В периоды роста эта доля увеличивается, в периоды спада — сокращается: фондовый рынок растет и падает обычно существенно активнее, чем экономика в целом.

Таким образом, существует еще один, пусть ограниченный по масштабам, но потенциально все равно огромный источник инвестиций для реального сектора экономики. На это необходимо будет обратить самое пристальное внимание, потому как сейчас на фондовом рынке находится слишком малая доля частных сбережений. Ну и, как следствие, акционерные общества не очень-то стремятся использовать этот рынок как хороший источник инвестиций — слишком невелика его емкость. Быстрое развитие и окультуривание фондового рынка поэтому должно стать одной из важнейших задач властей — разумеется, при условии, что и остальные мероприятия вышеописанного комплекса будут проведены. Лишь в этом случае рынок акций действительно превратится в полезный инструмент финансовой системы государства, а не в прибежище для «горячих денег» крупных спекулянтов, как это было в 1996—1998 годах.

Шаги, необходимые для этого, вполне понятны. Изгнание потоков нерезидентских крупных спекулянтов сделает фондовый рынок гораздо менее «дерганым», чем это было при них. Следующей мерой должно стать заметное расширение круга так называемых «институциональных инвесторов» — инвестиционных банков, компаний и фондов, страховых компаний и пенсионных фондов. Пока же нормативы

404

побуждают означенные учреждения по большей части хранить деньги в казначейских облигациях, что совершенно бесполезно для экономики. Еще раз хочу подчеркнуть этот момент: государственных облигаций должно быть немного, ибо их обилие всегда развращает финансовый рынок, давая ему мощный инструмент непрерывной халявы, а государству — постоянный источник головной боли и растущего долга (об этом мы уже говорили во второй части). Эмиссия облигаций должна стать исключительным делом (в особо сложных случаях), а никак не правилом. Зато эмиссия корпоративных облигаций, напротив, должна стать правилом — и это для корпораций еще один источник инвестиций, а для «институциональных инвесторов» — относительно безопасный инструмент, возмещающий отсутствие государственных облигаций. Все вышесказанное должно превратить фондовый рынок в важный и полезный сегмент финансовой системы государства.

Любопытно, что предложенные выше мероприятия помимо основных своих целей способны повлиять на самые неожиданные сферы жизни. Например, выравнивание частных доходов через резкий рост МРОТ окажет воздействие на... программу телепередач. Нынешняя оставляет желать много лучшего, причем объяснения сему обычно сводятся к двум мотивам: «телевизионщики за копейку удавятся и мать родную продадут» и «рейтинг низкий». Правы обе точки зрения: рейтинг программ интересует рекламодателей больше всего — но не рейтинг вообще (то есть просто доля от всей зрительской аудитории), а «платежеспособный» рейтинг. То есть для рекламодателя важно не сколько вообще человек сидит у экрана, а сколько из них могут купить продукцию, которую он рекламирует.

Именно поэтому верно удивление здравомыслящего человека: «Да неужто решающий матч финала теннисного кубка Дэвиса имеет меньший рейтинг, чем очередное исторжение штатными телешутами своих дурацких острот?» — меньше, конечно, ведь аудитория спортивных передач (молодежь,

405

по большей части из далеко не самых обеспеченных слоев) неплатежеспособна по сравнению с ценителями наших великих юмористов. Определенное выравнивание частных доходов устранит подобную дискриминацию (ведь рекламируются обычно вовсе не предметы роскоши, всегда доступные лишь немногим) — а это, надо надеяться, несколько облагородит программу телевидения.

Понятно, что этого совершенно недостаточно и что нужна целенаправленная политика борьбы с пропагандой титтитейнмента. Придется, скажем, вводить квоты на иностранные кинофильмы, допуская лишь качественные (и не реагировать при этом на дикие вопли, что-де культурные продукты суть такие же товары, как колбаса — пипл, мол, хавает, и лады); маркировать все вообще фильмы, распределяя их в зависимости от категории на допустимое время и место показа; резко ужесточать требования к прочим передачам и т.д. Придется запрещать всяческие вредоносные секты и не менее вредоносные мондиалистские организации типа РАПС — да много что придется делать в этой страшно запущенной сфере.

Наконец, необходимо срочно начать решать демографическую проблему, которая, помимо чисто человеческих смыслов, имеет и вполне конкретное экономическое измерение. Если текущая ситуация с рождаемостью сохранится еще лет 15—20, то рухнет вся социальная система России, ибо пенсионеров станет больше, чем работающих. Для разворота текущей тенденции одного запрещения РАПС будет явно недостаточно; придется резко ужесточить условия для аборта (оставив лишь самые суровые состояния здоровья, прямо угрожающие жизни матери) и, разумеется, ввести жестокие наказания за любые формы пропаганды абортов и побуждения к ним. Наконец, нужно будет резко увеличить денежную помощь родителям. Порядок величин может быть примерно таким: пособие при рождении первого ребенка — 10—15 тыс., второго— 30—40 тыс., третьего и каждого

406

последующего — 100 тыс.; пособие на ребенка возраста до полутора лет — 3.5 тыс. рублей в месяц; пособие на ребенка от 1.5 до 16 лет — до 1 тыс. рублей.

Здесь, надо полагать, читатель окончательно потеряет терпение и возопит: а где, простите, взять деньги на все эти замечательные программы — все мы знаем, что бюджет наш не слишком богат? Это верно — да только стать богаче ему ничто не мешает. Это господа либералы приучили нас к своей идиотской идее о «дешевом государстве» — оно-де позволяет достичь более высоких темпов экономического роста. Помимо очередного примера каннибальской этики, такое рассуждение несет в себе и здоровую порцию научной некорректности. Да-да, советник президента по экономическим вопросам г-н Илларионов может сколько угодно требовать . снизить налоговую нагрузку до 20% ВВП, демонстрируя эффектные диаграммы — все это чепуха. Все идеологи низких налогов приводят примеры из последних 10 лет — но помилуйте, это же примеры эпохи буйной глобализации!

Понятно, что в совершенно открытой экономике приходится все время понижать налоги — иначе корпорации просто переведут свои дела в другие страны. Но если мы закрыли экономику, — не железным занавесом, а разумными барьерами (описанными выше) — то возникает совершенно иная ситуация, когда умеренно высокий уровень государственных изъятий порождает лишь полезное перераспределение доходов, тем самым стимулируя частный спрос, а значит, и рост производства. Мне очень хочется, чтобы апологеты «дешевого государства» продемонстрировали, как работает их гениальная теория на примере, скажем, ФРГ 1960—1970-х годов, когда экономика показывала быстрый и здоровый рост — при том, что расходы бюджетов всех уровней составляли в сумме 40—50% ВВП. Кстати, чтобы никто не мог сказать, будто это исключение, приведу таблицу бюджетных расходов (в процентах ВВП) в разных странах по состоянию на 1989 год (см. табл. 5.2). Заодно там представлены и основные статьи расходов.

407

Табл. 5.2. Бюджетные расходы некоторых стран в целом и по отдельным статьям по состоянию на 1989 год 229

Удивительно, но факт: это было менее полутора десятков лет назад! С тех пор, конечно, картина радикально изменилась: реальные бюджетные расходы сократились раза в полтора, а социальное государство уступило место «свободному рынку» и «эффективной экономике». Впрочем, даже к 1989 году в некоторых государствах подобные изменения были достаточно заметны — особенно это касается не самых раз-

408

витых стран. Кстати, приведенная таблица показывает, что советские пенсии и пособия были весьма низкими сравнительно с другими развитыми странами. Однако обратимся вновь к сегодняшнему дню и подумаем, что можно было бы сделать, чтобы, закрыв экономику, теперь вернуться к нормальным уровням бюджетного перераспределения доходов.

Прежде всего напомню, что наша современная налоговая система в соответствии с «вашингтонским консенсусом» (к счастью, соответствии неполном) опирается на прямые налоги — на доходы, прибыли и имущество: они составляют около половины доходов консолидированного бюджета по данным за 2001 год, а, с учетом доходов пенсионного фонда — около 60% общих поступлений. Но если взглянуть на успешные примеры развития национальных экономик многих стран в прошлом, то легко заметить, что почти всегда формула их преуспевания выглядела так: «косвенные налоги и таможенные тарифы». Собственно, даже наш бюджет тому порукой — косвенные налоги (НДС, акцизы, рентные платежи за пользование природными ресурсами) собираются гораздо легче, требуют относительно небольших усилий и затрат. К счастью, насущная необходимость добыть побольше денег для бюджета побудила фискальные власти инстинктивно облагородить структуру налогов, понизив налоги на прибыль и частные доходы и введя налог с продаж. В целом структура доходной части консолидированного бюджета России в 2001 году выглядела следующим образом:

Таблица 5.3. Доходы консолидированного бюджета РФ в 2001 году 230

409

В последней строчке учтено около 6,3% ВВП, которые составили доходы Пенсионного фонда — это, как правило, прямые налоги, исчисляемые от зарплаты персонала (сейчас — единый социальный налог). Итого получим всех доходов бюджета и внебюджетных фондов примерно 36% ВВП. Расходы отстали от доходов на 4,2% ВВП.

Таблица 5.4. Расходы консолидированного бюджета РФ в 2001 году 231

Что более всего поражает при взгляде на доходы бюджета, так это фантастически низкая величина рентных платежей за пользование природными ресурсами: 1,4% ВВП при высочайших мировых ценах на нефть — это просто бред. При расшифровке отдельных показателей не менее удивительным представляется факт крайне низких сборов акцизов (на спиртное, сигареты, топливо и т.д.) — традиционно один

410

из серьезных источников доходов принес в бюджет всего лишь пару процентов ВВП. Наконец, мы можем оценить и средний размер таможенной пошлины. Импорт товаров и услуг в 2001 году составил около 73 млрд долларов, то есть по тогдашнему курсу примерно 2 трлн рублей. Доход же от внешней торговли в бюджете равнялся 331 млрд рублей, то есть 16,5% от всего потока импорта. Итак, в среднем таможенная пошлина составляла 16,5%, что почти вдвое ниже указанной в письме Д.И. Менделеева и в 2,5—3 раза ниже американской пошлины периода быстрого промышленного роста.

Оценим теперь последствия перехода на новую систему таможенных платежей, как это было предложено выше. Импорт в 2002 году составил 83 млрд долларов, то есть 2.6 трлн рублей. Введение новой системы пошлин вызовет перераспределение импортных потоков. Как уже отмечалось, производственный сектор способен дополнительно произвести максимум 10% ВВП, то есть чуть больше 1 трлн рублей. Понятно, что предельная загрузка мощностей малореальна; кроме того, часть этой величины приходится не на потенциально импортозаместительную продукцию. Положим размер снижения ввоза ТНК-шного ширпотреба, продовольствия и похожих категорий товаров за 600—700 млрд рублей. В принципе, эту величину вполне могут возместить полезные товары, которые получать при новой системе преимущества — машины и оборудование, например.

Однако будем осторожными и предположим снижение общего объема импорта на 16%, то есть до 70 млрд долларов. При новом валютном курсе в 25 рублей за доллар эта сумма равна 1,75 трлн рублей, стало быть, средняя пошлина в 40—45% (вполне нормальный размер) даст 700— 800 млрд рублей бюджетного дохода или 5,5—6,0% ВВП — величина последнего предполагается равной 13 трлн рублей. Хочу подчеркнуть, что пошлинами непременно должны быть обложены и услуги, по которым у нас платежный баланс резко отрицательный. Особенно это касается поездок за границу — и на них, в отличие от любых передвижений

411

внутри страны, должна непременно существовать пошлина, пусть и не слишком большая.

Второй элемент налоговой системы здравого смысла — это косвенные налоги. Покажу лишь сугубо примерный сценарий замещения ими почти всех прямых налогов — подчеркну, что это именно иллюстрация и ничто больше. Итак, полностью отменяем налоги на прибыль, подоходный налог и все социальные платежи, исчисляемые от зарплат — вместо этого вводим повышенные НДС и акцизы. Общая база обложения НДС на конец 2002 года составляла примерно 40% ВВП, из которых к 70% объектов обложения применялась обычная ставка налога 20%, а к остальным 30% — льготная 10%. Распространим НДС на более широкую часть экономики — скажем, отменим отказ от обложения этим налогов многих видов услуг (туристических, части транспортных и финансовых, некоторых образовательных И медицинских). В то же время сохраним дифференцированность ставки примерно в прежних пропорциях (70/30): скажем, туристические путевки за границу облагаются обычной ставкой, а по России — пониженной. Тем самым налогооблагаемая база достигнет 50% ВВП — будем считать, что пропорции обложения обычной и пониженной ставкой НДС сохранятся. Введем обычную ставку НДС в размере 50%, а пониженную — 25%.

Что мы имеем сейчас и что получим в случае предлагаемой замены? Пусть рядовое предприятие производит какой-то продукт, причем его себестоимость (без оплаты труда) равна 50 руб. и добавленная стоимость (то есть сумма зарплаты и прибыли) тоже 50 руб. Тогда с последней суммы платится НДС 20% или 10 руб., после чего конечный продукт продается по цене 50+50+10=110 руб. А потом с зарплаты и прибыли начинаются всякие платежи: налог на прибыль 24%, социальный налог — от 20% до 37% от суммарной зарплаты. Обычно платить приходится не менее 30% от добавленной стоимости, то есть в нашем случае 15 руб. — после чего у предприятия остается 35 руб.

412

Положим, мы провели налоговую реформу: теперь НДС равен 50%. Но предприятие хочет продавать свой товар не дороже прежнего — то есть по 110 руб., как и прежде. Тогда добавленную стоимость придется сократить до 40 руб. вместо 50 — в таком случае как раз эти 40 руб. вместе с налогом на них (50%) составят 60 руб., присовокупив к которым себестоимость (50 руб.) мы получим все ту же цену 110 руб: Вот только вся добавленная стоимость теперь остается в распоряжении предприятия, ибо других налогов нет, — в итоге оно получило как минимум на 5 руб. (то есть на 14%) больше средств после налогообложения. Таким образом, несмотря на внешне устрашающую величину налога, на самом деле величина налоговой нагрузки на производителя снижается. А повышается оно лишь на тех, кто уходил от прямых налогов путем фальсификации зарплатных ведомостей или всяческих схем сокращения налога на прибыль.

Итак, налоговая реформа убивает сразу двух зайцев: во-первых, реальная налоговая нагрузка на честного плательщика уменьшается; во-вторых, новые налоги легче собираются и от них сложнее уходить. На самом деле есть еще масса плюсов: например, поскольку облагается только вся добавленная стоимость, у предприятий появляется возможность произвольно менять соотношение прибыли и зарплаты, не боясь, что разные ставки налогов на эти отчисления сыграют какую-нибудь злую шутку. Кроме того, для собирания косвенных налогов не нужно вести крайне дорогостоящие (и весьма опасные в плане соблюдения реальных прав человека) досье на каждого налогоплательщика — косвенные налоги требуют лишь контроля продаж, то есть оборота. Сумма же такого НДС будет весьма внушительной: легко сосчитать, что она составит 2,80 трлн рублей, то есть 21.3% ВВП.

Теперь самое время взяться за акцизы. Положим акциз на алкогольные напитки (любые — непременно включая пиво) в размере 1 руб. на 1 грамм чистого алкоголя. Это дает, к примеру, акциз на 1 бутылку водки в размере 200 рублей, а на пол-литровую бутылку пива крепостью

413

8% — 40 рублей. Хочу заметить, что ничего сверхъестественного в таком акцизе нет: 200 рублей за бутылку водки эквивалентны 8 рублям в ценах середины 1980-х годов — просто за годы реформ алкогольные напитки почему-то показали себя главными друзьями либерализма, потому как в реальном выражении они сильно подешевели. Потребление легальных алкогольных напитков составило в 2002 году без малого 1,3 млрд литров чистого алкоголя в год — допустим, что из-за нового акциза оно снизится процентов на 30 (это вряд ли, но возьмем заведомо заниженную оценку). Тогда совокупное потребление в пересчете на чистый алкоголь составит 900 млн литров, а акциз, соответственно, принесет казне 900 млрд рублей, то есть почти 7% ВВП.

Далее, Россия потребляет более 300 млрд сигарет в год — установим на них акциз в среднем 1 руб. на сигарету (так что средняя пачка с учетом НДС обойдется курильщику рублей в 25—30). Положим снижение числа выкуренных сигарет из-за повышенного акциза в 20% — то есть до 240 млрд. Тогда акцизный доход составит 240 млрд руб. или 1,8% ВВП. Установим акциз на нефтепродукты в среднем на уровне 3 тыс. рублей за тонну (сейчас он уже находится на этом уровне для бензина АИ-92) — при ежегодном потреблении 120 млн тонн это даст 360 млрд рублей или 2,8% ВВП. Никто не мешает еще ввести приличные акцизы на ювелирные изделия и прочие товары того же типа — это даст еще 0,3% ВВП.

Теперь перейдем к рентным платежам на природные ресурсы. На каждую тонну добытой нефти положим 300 рублей сбора— это означает примерно 1.8 долл. за баррель. Такой налог вполне способны платить российские нефтяные компании даже при очень серьезном снижении мировой цены на нефть — скажем, до 12—15 долл. за баррель. Полагая, что в результате кризиса добыча нефти сократится с максимального уровня в 380 млн тонн до 350 млн тонн, получим годовой сбор в 105 млрд руб. или 0,8% ВВП. Аналогичный процесс в газовой отрасли (200 руб. за 1 тыс. куб. м газа при снижении добычи с 600 до 550 млрд куб. м) даст

414

110 млрд руб или те же 0,8% ВВП. Остальные природные ресурсы в совокупности (уголь, цветные металлы, лес, золото, алмазы и др.) принесут никак не меньше 0,5% ВВП.

В этот момент давайте остановимся и посмотрим, что же мы получили. Результат поражает воображение: одни только косвенные налоги принесли бюджетных доходов в размере 41,0—41,5% ВВП, то есть больше, чем все поступления в бюджет и Пенсионный фонд 2001 года (да и 2002 тоже). Отмечу и массу полученных по ходу выгод для общества в целом. Высокие акцизы на алкоголь и сигареты снизят потребление этих мягко говоря не самых полезных продуктов общественного производства — меж тем нынче спровоцированные курением болезни, а также водочный и (все сильнее) пивной алкоголизм стали тяжелыми проблемами для России. Далее, переход на НДС и отказ от налогов на доходы (частные и корпоративные) ликвидирует фактическое двойное налогообложение — ведь и зарплаты, и прибыли входят в добавленную стоимость, которая и сама по себе облагается налогом.

На прочие доходы бюджета остается немного. Известно, что около 3% ВВП приносят прочие сборы и доходы (от управления госимуществом и приватизации, госпошлина, штрафы, лицензионные сборы и платежи, единый налог на малый бизнес, местные сборы и т.д.) — скажем, в 2001 году они дали консолидированному бюджету 3,1% ВВП. После чего остается использовать (весьма умеренно) единственный имеющий социальный смысл прямой налог — на имущество. Наличие огромных и сверхдорогих домов-дворцов, в которых по сути омертвлены большие средства, едва ли следует признать общественно-полезным явлением. Поэтому налог на имущество имеет явный резон как средство побудить собственников большой недвижимости несколько поумерить свои имущественные аппетиты — либо им придется тратить некоторую долю своего дохода на налог. То же вполне разумно проделать и в отношении предприятий, стимулируя их, во-первых, побыстрее амортизировать старые основные фонды, а во-вторых, добиваться большей фондоотдачи. В целом

415

разумный налог на имущество способен принести казне около 1,0—1,5% ВВП — это очень умеренная оценка, если учесть, что совокупная стоимость только жилья и основных производственных фондов промышленности составляет примерно 250% ВВП.

В целом мы получили доходов бюджета примерно 44— 46% ВВП. Проведенный выше расчет свидетельствует о реальности собрать такую сумму почти исключительно за счет косвенных налогов. Заметьте, никакой критической нагрузки на какую-нибудь часть экономики при этом не образуется — налоги на потребление (а это и есть косвенные налоги) лишь несколько усиливают перераспределение доходов в пользу более бедных социальных групп. Обратите внимание, что по ходу предлагаемой реформы достигнута масса побочных позитивных эффектов, о которых я уже говорил выше. Наконец, отметьте, что размер полученных доходов почти в точности совпадает со средней величиной доходов бюджетов стран, собранных в таблице 2, — стало быть, и расходная часть имеет шанс быть похожей на те образцы.

Расходы бюджета сразу становятся более свободными — что жизненно необходимо России: оборона и оборонная промышленность, образование, наука, культура, здравоохранение, транспортные коммуникации, коммунальное хозяйство и значительная часть социальной сферы многие годы находятся в состоянии критически низкого финансирования и уже явно начинают разрушаться. Советы «Вашингтонского консенсуса» приватизировать социальную сферу должны быть жестко проигнорированы — вместо этого следует возобновить полноценное финансирование этой сферы, что вполне реально в рамках приведенного выше (в идейном плане) примера. Меж тем, все предложенные мероприятия вполне укладываются в рамки бюджетных доходов масштаба 44—46% ВВП — и резкие меры стимулирования рождаемости, и значительное повышение МРОТ, и компенсация утраченных в результате инфляции сбережений, и развитие и ремонт транспортных коммуникаций, и ипотека, и модернизация вооружений, и даже освоение территорий (за Уралом). И даже

416

набившая оскомину жилищно-коммунальная реформа: латание гнилых труб есть занятие безнадежное, так что давно пора переходить на современные технологии, а где выгоднее — и на локальные (не централизованные) системы отопления. Меж тем для модернизации системы теплоснабжения абсолютно всего жилого и производственного фонда России требуется сумма порядка 1 трлн рублей: при должной концентрации вполне реально сделать это за 5—6 лет, в течение которых придется тратить всего-то по 1,0—1,5% ВВП в год. И таких примеров можно найти великое множество — предложенная схема позволяет реализовать массу действительно важных программ.

Давайте подытожим сказанное, кратко повторив комплекс предложенных выше мер.

1. Освобождение от пут единого мирового рынка товаров, рабочей силы и капиталов. Возвращение приоритета национального законодательства перед международным, отказ от новой системы защиты интеллектуальной собственности в пользу прежней (требовавшей однократной оплаты), введение «налогов Тобина» и протекционистской системы пошлин. Снижение обменного курса доллара и нежесткая привязка курса рубля к корзине валют.

. 2. Резкое повышение МРОТ с одновременной отменой большинства дотаций и льгот (транспортных, коммунальных и т.д.). Реформа банковской системы, в том числе достаточно жесткое разделение кредитного и инвестиционного бизнеса. Почти полный отказ от эмиссии казначейских облигаций; значительное расширение круга мелких и институциональных участников фондового рынка; развитие инфраструктуры рынка акций и корпоративных облигаций.

3. Налоговая реформа: отказ от всех прямых налогов кроме имущественного (в очень умеренном варианте) в пользу косвенных. Существенное повышение размера НДС и акцизов. Компенсация обесцененных частных сбережений. Развитие общественно важных программ государственных затрат, как то: стимулирования роста рождаемости, ипотечного кредитования в жилищном строительстве, закупок со-

417

временных вооружений для армии, ремонта и развития транспортных коммуникаций, модернизации коммунального хозяйства, освоения новых территорий и др.

Еще раз хочу подчеркнуть, что все написанное выше в плане конкретных мероприятий и тем более чисел — это вовсе не законопроект, а всего лишь пример реализации идейной установки, отвергающей «экономическую эффективность» как базовую ценность и «дешевое государство» как средство ее воплощения. Мы уже видели, что последние идеологемы призваны лишь обеспечить переход реальной экономической власти в руки всемирной олигархии, которая не успокоится, пока на земле есть хоть какая-то территория, не подконтрольная ей. Вот почему необходимо вернуться к нормальной человеческой системе ценностей, включающей в себя защиту слабых, реальную власть национальных государств и кооперативные общественные начала. А уж оптимальная форма организации конкретных систем в таком обществе найдется, наверное, достаточно быстро.

У меня нет никаких сомнений, что сделать это вполне реально, причем достаточно быстро. Беда в том, что для этого потребно отрезвление — от хмельного восторга причастия «мировой цивилизации». А отрезвление, к сожалению, достижимо только в случае серьезного мирового кризиса. Ну что ж, пусть хоть так: кризис развивается на глазах, ждем последствий — хотя и не веселых для российской экономики, но уж наверное оздоровительных для мозгов какой-то части властей предержащих. Но тогда уж им придется поторопиться — крупномасштабные посткризисные войны обычно начинаются через несколько лет после окончания депрессии. И очень бы хотелось остаться от них в стороне — для чего потребно быть сильным, ибо никто не отменял старый принцип « Si vis pacem — para bellum !» 232 .

Кстати, о войне — уже в самом конце этой части. Нам сейчас усердно внушается мысль, будто развивается некая «война миров», где «варварство» дает бой «цивилизации». Это, однако, ложь — и дело даже не в том, что с лиц вестников «цивилизации» не сходит явное выражение жизнера-

418

достного идиотизма, которое способно начисто отбить охоту присоединяться к этой самой их «цивилизации». Дело в том, что «варвары» и «цивилизаторы» в реальности суть близнецы-братья.

Мы уже заметили, что «цивилизация» по-мондиалистски есть тоталитарно-олигархическое общество, основанное на откровенно фашистских принципах и построенное по модели «управляемого хаоса». Но ведь ровно то же самое представляют из себя и «варвары» — чему свидетельством те немногие примеры реальной власти, которые у них были. На самом деле и духовные корни у них общие. Напомню, что «варвары» (международные террористы, ваххабиты и т.д.) суть антисистемная сила: это люди, которые отвергли традиционное общество (обычно исламское) и с воплем «мы наш, мы новый мир построим» принялись убивать всех активно несогласных, а для прочих строить большой концлагерь. Ровно то же самое представляют из себя и поборники «цивилизации», разрушившие традиционное общество (в их случае христианское) и с тем же сатанинским остервенением возводящие свой концлагерь.

Посему нам следовало бы ни «приобщаться к цивилизации», ни восторгаться бен ладенами, а просто послать обе стороны подальше. И чем раньше, тем лучше: если промедлим, то государство наше имеет большой шанс по уши влезть в абсолютно ненужную нам войну — подобно Российской империи в 1914 году. Или подобно шекспировскому Меркуцио, который пал невольной жертвой вражды двух знатных родов и лишь умирая сподобился изречь свое знаменитое «Чума на оба ваши дома!». В таком случае наши потомки навсегда лишатся исторической родины, превратившись в «кочевников» всемирного царства денег — и им останется лишь бессильно проклинать нас,

Ибо годы прошли и столетья, И за горе, за муку, за стыд, — Поздно, поздно! — никто не ответит, И душа никому не простит 233 .

419

Заключение

Римлянин царь-победитель владел без раздела вселенной; Морем, и сушей, и всем, что двое светил освещают. Но ненасытен он был. Суда, нагруженные войском, Рыщут по морю, и, если найдется далекая гавань Или иная земля, хранящая желтое злато, Значит, враждебен ей Рим. Среди смертоносных сражений Ищут богатства. Никто удовольствий избитых не любит, Благ, что затасканы всеми давно в обиходе плебейском. Так восхваляет солдат корабельный эфирскую бронзу; Краски из глубей земных в изяществе с пурпуром спорят. С юга шелка нумидийцы нам шлют, а с востока сирийцы. Опустошает для нас арабский народ свои нивы. Вот и другие невзгоды, плоды нарушения мира! Тварей лесных покупают за злато и в землях Аммона, В Африке дальней спешат ловить острозубых чудовищ, Ценных для цирка убийц. Чужестранец голодный, на судне Едет к нам тигр и шагает по клетке своей золоченой, Завтра при кликах толпы он кровью людскою упьется. Горе мне! Стыдно вещать про позор обреченного града! Вот, по обычаю персов, еще недозрелых годами Мальчиков режут ножом и тело насильно меняют Для сладострастных забав, чтоб назло годам торопливым Истинный возраст их скрыть искусственной этой задержкой. Ищет природа себя, но не в силах найти, и эфебы

420

Нравятся всем изощренной походкою, мягкостью тела, Нравятся кудри до плеч и одежд небывалые виды, — Все, чем прельщают мужчин. Привезенный из Африки ставят Крапчатый стол из лимонного дерева (злата дороже Та древесина); рабы уберут его пурпуром пышным, Чтобы он взор восхищал. Вкруг этих заморских диковин, Всеми напрасно ценимых, сбираются пьяные толпы. Жаден бродяга-солдат, развращенный войной, ненасытен: Выдумки — радость обжор; и клювыш из волны сицилийской Прямо живьем подается к столу; уловляют в Лукрине И продают для пиров особого вида ракушки, Чтоб возбуждать аппетит утомленный. На Фасисе, верно, Больше уж птиц не осталось: одни на немом побережье Средь опустевшей листвы ветерки свою песнь распевают. То же безумство на Марсовом поле; подкуплены златом, Граждане там голоса подают ради мзды и наживы. Стал продажен народ, и отцов продажно собранье! Любит за деньги толпа; исчезла свободная доблесть Предков; вместе с казной разоренный лишается власти. Рухнуло даже величье само, изъедено златом... Рост баснословный процентов и множество медной монеты — Эти два омута бедный народ, завертев, поглотили. Кто господин в своем доме? Заложено самое тело!.. Рим, погрузившийся в грязь и в немом отупенье лежащий, Может ли что тебя пробудить (если здраво размыслить), Кроме свирепой войны и страстей, возбужденных оружьем?

Гай Петроний Арбитр. «Сатирикон», CXIX

Аналогии современного нам мира с Древним Римом далеко не мне первому пришли в голову — это сейчас весьма распространенный взгляд. И тут уж к месту не только Петроний, но и Тацит, Апулей — да много кто. Вот Ювенал, к примеру: разве не его « Panem et circenses !» 234 нынче раз-

421

ворачивается перед нами? Ибо форма побеждает содержание. В шоу превращается политика, где какие-то серые лица, словно куклы-марионетки, произносят стандартные бессмысленные речи, а публику волнуют лишь внешние их атрибуты. В шоу превращается искусство, где странные существа неопределенного пола скачут по сцене, вызывая истерическую реакцию публики и исторгая дикие вопли, которые лишь последний кощунник осмелиться назвать пением. В шоу превращается спорт, где место честного единоборства занимает грубо поставленное представление с заранее известным исходом, а на каждого недовольного находится свой допинговый или судейский скандал. В шоу пытаются превратить религию, устраняя из нее Бога и низводя ее до уровня забавного этнокультурного феномена, в котором живую веру подменяет экзотическая красота антуража. Даже наука превращается в шоу — как же еще можно назвать тот парад шарлатанов, что нынче образует «академии» и вещает на публику от имени науки, получая от благодарной публики награды и титулы? И война нынче — тоже шоу, ибо не то война, что реально произошло в районе боевых действий, а то, что показала Си-эн-эн.

Но внимательный взгляд обнаруживает за кулисами всех этих шоу жестоких и прагматичных кукловодов. Еще Бисмарк, горюя об убийстве Линкольна, тревожился: «Я опасаюсь, что известные своим лукавством и хитроумными трюками иностранные банкиры возьмут под свой полный контроль огромные богатства Америки и направят их на систематическое развращение современной цивилизации. Они не преминут погрузить весь христианский мир в пучину войн и хаоса только для того, чтобы вся земля стала их наследием». Он оказался прав: земля уже почти завоевана, и апостолы идолопоклонства готовятся испустить клич победы. Вот только победа эта пиррова, ибо цена ее — глобальная экономическая, а затем и общественная катастрофа. Вот почему торжества нынешних сатанистов провозвещают и сумерки их богов, ибо участь таковых известна:

422

«Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: «взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему». Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней. Видящие тебя всматриваются в тебя, размышляют о тебе: «тот ли это человек, который колебал землю, потрясал царства, вселенную сделал пустынею и разрушал города ее, пленников своих не отпускал домой?» Все цари народов, все лежат с честью, каждый в своей усыпальнице; а ты повержен вне гробницы своей, как презренная ветвь, как одежда убитых, сраженных мечом, которых опускают в каменные рвы, ты, как попираемый труп, не соединишься с ними в могиле; ибо ты разорил землю твою, убил народ твой: во веки не помянется племя злодеев» 235 .

Аминь.

Доплер «Сумерки богов»

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА И ПРИМЕЧАНИЯ

ПРЕДИСЛОВИЕ

1 Г .-П.Мартин, Х.Шуманн. Западня глобализации. М., Альпина, 2001.

2 И. Бродский.

ЧАСТЬ I

3 Real Gross Domestic Product, U.S. Department of Commerce, Bureau of Economic Analysis.

4 Federal Funds Rate, Averages of Daily Figures, Percent, H.15 Release, Federal Reserve Board of Governors, Washington, D.C.

5 House Price Index Report, Office of Federal Housing Enterprise Oversight; Consumer Price Index For All Urban Consumers, U.S. Department of Labor, Bureau of Labor Statistics.

6 Household Credit Market Debt Outstanding, Federal Reserve Board, Washington, D.C.

7 Total CPS Population and Per Capita Money Income, US Departmant of Commerce, Census Bureau.

8 Debt Service Payments as a Percent of Disposable Personal Income, Federal Reserve Board, Washington, D.C.

9 Источник : Industrial Production and Capacity Utilization, Board of Governors of the Federal Reserve System.

10 Источник : The Employment Situation, U.S. Department of Labor: Bureau of Labor Statistics.

424

ЧАСТЬ II

11 При написании этой главы широко использовалась работа: Б. Селигмен. Основные течения современной экономической мысли. М., «Прогресс», 1968.

12 (лат.) Клевещи смело — что-нибудь да останется.

13 Friedrich von Hayek. The Counter-Revolution of Science. New York, 1952, p. 130.

14 Ibid., p. 209.

15 Ibid., p. 86.

16 Friedrich von Hayek. The Pure Theory of Capital. Chicago, 1941, p.5 4.

17 F Gehrels and S. Wiggins. Interest Rates and Manufacturers Fixed Investment. // American Economic Review, March, 1957, p. 79.

18 Friedrich von Hayek. The Pure Theory of Capital. Chicago, 1941, p. 250.

19 G .S. Becker, M. Friedman. A Statistical Illusion in Judging Keynesian Models. // Journal of Political Economy, Feb. 1957, p. 64.

20 George Katona. The Powerful Consumer. New York, 1960.

21 «Consumer Buying Intentions», Federal Reserve Bulletin, September, 1960, p. 973.

22 Milton Friedman. Liberalism, Old Style. Colliers Year Book, New York, 1955, p.360; Milton Friedman «Problems of United States Economic Development», New York, 1958, p.86; Milton Friedman «What Price Inflation», Proceedings, American Petroleum Institute, Vol.38, 1958, p. 18.

23 Milton Friedman. Essays in Positive Economics. Chicago, 1953, p.38.

24 Milton Friedman. Some Comments on the Significance of Labor Unions for Economic Policy. // «The Impact of the Labor Union», D. Me. Wright, ed., New York, 1951, p. 204.

25 Milton Friedman. The Role of Government in Education» in «Economics and the Public Interest. R. A. Solo, ed., New Brunswick, 1955, p. 106.

425

26 Geoffrey Dean and Arthur Mather, Recent Advantages in Natal Astronomy: A Critical Review 1900-1976 (Southampton, England: The Astrological Association and Camelot Press, 1977), p. 1,23.

27 Название фугурологической повести Александра Зиновьева.

28 Real Gross Domestic Product, Billions of Chained 1996 Dollars, Seasonally Adjusted Annual Rate, U.S. Department of Commerce, Bureau of Economic Analysis.

29 А. Кобяков. Рынки фиктивного капитала как глобальная угроза. // Русский предприниматель, 2002, №1, с.54-59

30 Источник : Penn World Trade, International Monetary Fund. Цит . по : Mark Weisbrot, Dean Baker, Egor Kraev, Judy Chen «The Scorecard on Globalization 1980-2000: Twenty Years of Diminished Progress», Center for Economic and Policy Research, July 11,2001.

31 Источник : UNDP Human Development Reports 1998. Цит . по : Mark Weisbrot, Dean Baker, Robert Naiman, Gila Neta «Growth May Be Good for the Poor — But are IMF and World Bank Policies Good for Growth? A Closer Look at the World Bank's Recent Defense of Its Policies», May, 2001.

32 Ibid.

33 Current Population Report, 1996, US Census Bureau, цит . no: Lester Thurow «The Future of Capitalism», New York, 1996

34 Simon Head. Das Ende des Mittelklasse. // «Die Zeit», 26.04.1996.

35 Current Population Survey, Annual Demographic Supplements, US Census Bureau, 2001

36 Ibid .

37 Источник: О. Ордин. Неравенство и экономический рост. Подходит ли кривая Кузнеца для российской экономики?

38 Londoco, Juan Luis and Miguel Szfikely (1997) «Persistent Poverty and Excess Inequality: Latin America, 1970-1995», Inter-American Development Bank Working Paper No. 357. Цит . по : Mark Weisbrot, Dean Baker, Robert Naiman, Gila

426

Neta «Growth May Be Good for the Poor — But are IMF and World Bank Policies Good for Growth? A Closer Look at the World Bank»s Recent Defense of Its Policies», May, 2001.

39 Источник : World Development Indicators, 2000, World Banc. Цит . no: Mark Weisbrot, Dean Baker, Egor Kraev, Judy Chen «The Scorecard on Globalization 1980—2000: Twenty Years of Diminished Progress», Center for Economic and Policy Research, July 11,2001.

40 Источник : Brown, Deardorff, & Stern, 2001. Цит . по : Mark Weisbrot and Dean Baker «The Relative Impact of Trade Liberalization on Developing Countries», June 11, 2002.

41 Ibid.

42 Mark Weisbrot and Dean Baker. The Relative Impact of Trade Liberalization on Developing Countries. June 11, 2002.

43 Ibid.

44 Baker and Walentin, 2001. Цит . по : Mark Weisbrot and Dean Baker «The Relative Impact of Trade Liberalization on Developing Countries», June 11,2002.

45 Ibid.

46 Mark Weisbrot. The Mirage of Progress. // The American Prospect, 01.01.2002.

47 Далее цитируется работа: Стив Кангас. Чикагские мальчики и чилийское экономическое чудо. Перевод Дмитрия Каледина.

48 Newsweek, January, 1982.

49 Jose Arellano. Polfticas Sociales у Desarrollo: Chile, 1924-1984 (Santiago: CIEPLAN, 1988), p. 19.

50 Business Latin America, March 30, 1977, p. 103.

51 Andres Sanfuentes, «Los Grupos Economicos: Control у Politicas», Coleccion Estudios CIEPLAN no. 15 (Santiago: CIEPLAN, December 1984), p. 119.

52 Fernando Dahse. Mapa de la Extrema Riqueza (Santiago: Editorial Aconcagua, 1979), pp. 175-179.

53 James Petras and Fernando Ignacio Leiva with Henry Veltmeyer, Democracy and Poverty in Chile: The Limits to Electoral Politics (Boulder: Westview Press, 1994), p. 27.

427

54 Oscar Munoz. Chile у su Industrialization (Santiago: CIEPLAN, 1986), p. 259.

55 James Petras and Fernando Ignacio Leiva with Henry Veltmeyer. Democracy and Poverty in Chile: The Limits to Electoral Politics (Boulder: Westview Press, 1994), p. 33.

56 Ibid., p. 29.

57 Ibid.

58 Juan Gabriel Valdes. Pinochet's Economists: The Chicago School in Chile (Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1995), p. 265.

59 Ricardo Ffrench-Davis, The Impact of Global Recession and National Policies on Living Standards: Chile, 1973-87 (Santiago: CIEPLAN, 1988), pp. 13-33.

60 Cited in Noam Chomsky, Year 501 (South End Press, 1993), Chapter 7: «World Orders Old and New: Latin America Segment», 15/17.

61 World Bank, World Tables, 1995.

62 Ricardo French-Davis. The Impact of Global Recession and National Policies on Living Standards. Chile, 1973—1987 (Santiago: CIEPLAN, 1988), pp. 13-33.

63 Ibid.

64 James Petras and Fernando Ignacio Leiva with Henry Veltmeyer. Democracy and Poverty in Chile: The Limits to Electoral Politics (Boulder: Westview Press, 1994), p. 34.

65 Patricio Meller. Revision del Proceso de Ajuste Chileno de Decada del 80. // Coleccion Estudios CIEPLAN no. 30, (Santiago: CIEPLAN, 1990), p. 44.

66 James Petras and Fernando Ignacio Leiva with Henry Veltmeyer, Democracy and Poverty in Chile: The Limits to Electoral Politics (Boulder: Westview Press, 1994), p. 34.

67 Alvaro Diaz, El Capitalismo Chileno en Los 90: Creimiento Economico у Disigualdad Social (Santiago: Ediciones PAS, 1991), statistical appendix.

68 Excerpt from FoodFirst by Joseph Collins and John Lear. Chile's Free Market Miracle: A Second Look.

428

69 Programa de Economia del Trajabo, Informe Anual (Santiago: PET, 1990), p. 192.

70 Alvaro Diaz, El Capitalismo Chileno en Los 90: Creimiento Economico у Disigualdad Social (Santiago: Ediciones PAS, 1991), pp. 58-59.

71 Analisis, no. 238, August 1-7, 1989, p. 31.

72 Andres Sanfuentes, «Chile: Effects of the Adjustment Policies on the Agricultural and Forestry Sector,» CEPAL Review no. 3 (Santiago: United Nations, December 1987), p. 123.

73 Paul Krugman, Peddling Prosperity (New York: W.W. Norton & Company, 1994) p. 124.

74 For average hourly real wages (Total private industry, 1982 dollars), see U.S. Bureau of Labor Statistics, Series ID: eeu00500049; for Massachusetts example, see Paul Krugman, p. 41.

75 James Petras and Fernando Ignacio Leiva with Henry Veltmeyer, Democracy and Poverty in Chile: The Limits to Electoral Politics (Boulder: Westview Press, 1994), p. 26.

76 Calculations by Chile's Commission of Human Rights, reported in James Petras and Fernando Ignacio Leiva with Henry Veltmeyer, Democracy and Poverty in Chile: The Limits to Electoral Politics (Boulder: Westview Press, 1994), p. 20.

77 Calculations by CODEPU (Comite Nacional de Defensa de los Derechos del Pueblo), reported in Fortin, September 23, 1988.

78 Milton Friedman, «Economic Freedom, Human Freedom, Political Freedom», Address at the Smith Center? // A Conservative Think Tank at Cal State Hayward. November 1, 1991

79 WHO/UNEP (1992), World Bank (1992), other World Bank reports

80 Andrea Mandel-Campbell, «Anger grows over Chilean capital»s smog: Respiratory ailments rise», Miami Herald, Thursday, September 12, 1996

81 Ibid.

82 Apsi, Chile, July 1990 (LANU, Sept. 1990)

429

83 Cited in Sara Larrain R. Winning in the Global Economy: Chile»s Dark Victory. // PCDForam Column #79, The People-Development Centered Forum, June 1, 1996.

84 A copy of the Central Bank report was leaked to the Santiago newspaper La Nacion and published in the Latin American Weekly Report, September 12, 1996.

85 Fred J. Solowey. Retiring the Chilean myth: Privatized pensions bring social insecurity. Focus, November 5, 1996

86 Time, March 20, 1995.

87 Joseph Collins and John Lear. Chile's Free-Market Miracle (Food First Books, 1994).

88 Fred J. Solowey. Retiring the Chilean myth: Privatized pensions bring social insecurity. Focus, November 5, 1996.

89 Quoted in James Petras and Fernando Ignacio Leiva with Henry Veltmeyer, Democracy and Poverty in Chile: The Limits to Electoral Politics (Boulder: Westview Press, 1994), p. 22.

90 Sherman Souther (University of Colorado) «Analysis of Chilean economic and socioeconomic policy: 1975-1989».

91 Источник : Real Gross Domestic Product, Corporate Profits After Tax with Inventory Valuation Adjustment and Capital Consumption Adjustmen. // U.S. Department of Commerce, Bureau of Economic Analysis; Compensation Per Hour - U.S. Department of Labor, Bureau of Labor Statistics.

92 Lester Thurow «The Future of Capitalism», New York, 1996, p. 180.

93 Источник: «Уходящий год стал кошмаром для инвестбанков», РИА Росбизнесконсалтинг, http://www.rbc.ru/ komment / komment . shtml ?2002/ l 2/27/37717.

94 При написании этой главы использовались работы : Fritz Springmeier «The satanic bloodlines», 1995; Virginia Cowles «The Rotschilds: a family of fortune», New York, 1973; Frederic Morton, «The Rotschilds: a family portrait», New York, 1961; Raiph A. Epperson «The unseen hand», Tucson, Arizona, 1985; Д . Карасев « Банки - убийцы », Деловой Новосибирск , 24.09.2001; Anthony Sampson «The money lenders», New

430

York, 1983; Joseph Wechsberg «The marchant bankers», New York, 1968; William Still «New world order»; Lafayette, Louisiana, 1990; Eustace Mullins «The world order», Boring, Oregon, 1985; О . Платонов « Почему погибнет Америка », Москва , 1999; Gary Allen «Rockefeller. Campaining for the New World Order», Boring, Oregon, CPA; Peter Collier & David Horowitz «The Rockefellers. An American dynasty», New York Holt, 1976; William Hoffman «David, report on a Rockefeller, New York, 1971.

95 Кстати, германская королевская династия Гессе хорошо известна и поныне — скажем, принц Филипп Гессе лет 65—70 назад был важным посредником между Гитлером и Муссолини.

96 Изложение по статье: А. Иголкин. Открытие и расцвет грозненской нефти, yukos.ru.

ЧАСТЬ III

97 Название романа-антиутопии Олдоса Хаксли ( Aldous Huxley ) « The brave New World », написанного в 1932 году.

98 (лат.) дословно: «Новый порядок времен», обычно употребляется в переносном смысле «Новый мировой порядок».

99 (лат.) «Горе побежденным!»

100 Источник: Жерар Гринфилд ( Gerard Greenfield ). Лучшая защита — нападение. // International Viewpoint , № 326, Афины, 12/2000. Цит. по: «Глобализация — за и против, по материалам газеты « Le Monde diplomatique », интернет-проект «Новой газеты», 2002.

101 Jean Ziegler. Schizophrenic des Nations unies. // Le Monde diplomatique, 11/2001. Цит. по: «Глобализация — за и против, по материалам газеты Le Monde diplomatique », интернет-проект Новой газеты, 2002

102 John Williamson. What Washington Means by Policy Feform. Цит . по : Moises Nairn «Avatars du «consensus de Washington»», Le Monde diplomatique, 03/2000.

431

103 Isabelle Grunberg. Que faire du Fonds monetaire international? // Le Monde diplomatique, 09/2000. Цит. по: «Глобализация — за и против, по материалам газеты « Le Monde diplomatique », интернет-проект Новой газеты, 2002.

104 Цит по: «Кризис глобализации». // Проблемы теории и практики управления, № 6, 1999 г .

105 См ., например: LoriM . Wallach. Le nouveau manifeste du capitalisme mondial. // Le Monde diplomatique, 02/1998.

106 Ibid . Цит. по: «Глобализация — за и против, по материалам газеты « Le Monde diplomatique », интернет-проект Новой газеты, 2002.

107 См ., например: http://www.monde-diplomatique.fr/ dossiers / ami /.

108 Susan George, Ellen Gould. Liberaliser, sans avoir I'air d'y toucher. // Le Monde diplomatique, 07/2000; Dorval Brunelle. De Г Alaska a la Terre de feu, le tout-commerce a Foeuvre. // Le Monde diplomatique, 04/2001.

109 К. Клеман, О. Шеин. Антиглобалистское движение. Информационный центр против вступления России в ВТО.

110 Alain Gresh. Les aleas de Finternationalisme. // Le Monde diplomatique, 05/2001. Цит. по: «Глобализация — за и против, по материалам газеты « Le Monde diplomatique », интернет-проект «Новой газеты», 2002.

111 Ignacio Ramonet. Pouvoirs fin de siccle». // Le Monde diplomatique, 05/1995. Цит. по: «Глобализация — за и против, по материалам газеты « Le Monde diplomatique », интернет-проект «Новой газеты», 2002.

112 Handelsblatt, 26.03.1993; Frankfurter Rundschau, 24.02.1995. Цит. по: Г.-П. Мартин, X . Шуманы. Западня глобализации. М., Альпина, 2001, с. 260.

113 Der Spiegel , 26/1996. Цит. по: Г.-П. Мартин, X . Шуманн. Западня глобализации. М., Альпина, 2001, с. 265.

114 Christian de Brie. Descente aux enfers des paradis. // Le Monde diplomatique, 04/2000. Цит. по: «Глобализация — за и против, по материалам газеты « Le Monde diplomatique », интернет-проект «Новой газеты», 2002.

432

115 См ., например, в: James P . Tucker Jr . Media Protects Bilderberg. The Spotlight.

116 Ibid.

117 Marc Fisher. Vemon Jordan introduces Govenor Clinton to world leaders at 1991 German Bilderberg gathering. // «Washington Post», 27.01.1998.

118 Из застольной речи Горбачева 27 сентября 1995 года.

119 Обратите внимание, что авторы тоже называют ведущих экономистов-теоретиков «жрецами» — как видно, сравнение господствующей ныне «теоретической экономики» у многих вызывает тесные ассоциации с религией, причем явно языческого типа.

120 Г . -П. Мартин, X . Шуманы. Западня глобализации. М., Альпина, 2001, с. 17—19.

121 См ., например: в газете « Usvit » (Словакия), 1999, № 24.

122 Из «Мертвых душ» Н.В. Гоголя.

123 Г .-П. Мартин, X . Шуманн. Западня глобализации. М., Альпина, 2001, с. 226—230.

124 Трем журналистам было разрешено присутствовать на заседаниях всех рабочих групп в Сан-Франциско с 27 сентября по 1 октября 1995 г . Одним из них был Ганс-Петер Мартини.

125 Г .-П. Мартин, X . Шуманн. Западня глобализации. М., Альпина, 2001, с. 19—22.

126 В описании современных философских концепций мондиализма широко использовалась работа В.П. Даниленко «Глобалистская картина мира».

127 (лат.) «Пусть ненавидят, лишь бы боялись».

128 Док. Сорос. Тезисы глобализации. // «Вестник Европы», 2001, № 2.

129 3. Бжезинский. Великая шахматная доска. М., 1998, с. 39.

130 При описании философских концепций использовалась, в частности, статья В.П. Даниленко «Глобалистская картина мира».

433

131 Джон Коулман. Комитет 300. Тайны мирового правительства. М., «Витязь», 2000.

132 ht tp :// www . kongord .г u / Index / Articles / apoc _ evolution . html .

133 А. Печчеи. Человеческие качества.

134 А. Печчеи. Человеческие качества. Характеристика самого первого документа Римского

клуба — сообщения Э. Янча «Попытка создания принципов мирового планирования с позиций общей теории систем».

135 А. Печчеи. Человеческие качества.

136 По аналогии с мальтузианством, то есть теорией Томаса Мальтуса, согласно которой население растет быстрее, чем потребляемые им ресурсы, а значит, войны, эпидемии и прочие бедствия, сокращающие количество людей, суть благо. Кстати, этой же идеи придерживался и уже известный нам Фридрих фон Хайек.

137 М . Месарович и Э. Пестель. Человечество на поворотном пункте.

138 Mesarovic M. and Pestel E. Mankind at the Turning Point: The Second Report to the Club of Rome. New-York, E.P. Dutton and Co. Inc., 1974.

139 Forster H. von et al. Doomsday: Friday, 13 November, A.D. 2026// Science. 1960, Vol.132. Discussion: Ibid. 1961. Vol . 133.

140 Джон Грэм. Доклад на молодежной ядерной конференции. Братислава, 2000.

141 Цит. по: Д. Тукмаков. Сети Гринписа. // «Завтра», 1999, № 40.

142 Ibid.

143 Ibid.

144 Ibid.

145 Автор этих слов, опубликованных еще в февральском, 1946 года, выпуске « Psychiatry », — канадский психиатр Brock Chisholm , один из основателей и многолетний глава « World Federation for Mental Health », обладатель титула «Гуманист года» за 1959 год, бывший директор Всемирной организации здравоохранения при ООН. Последняя и вклю-

чила наиболее важную часть этих слов в свой ежегодный доклад за 2001 год.

146 Далее использован материал: Ю. Ермолаев. Доклад на круглом столе «Цифровая идентификация личности как основа глобализационного процесса; ее оценка общественными и религиозными организациями», проведенном Комитетом по делам общественных объединений и религиозных организаций Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации 22.05.2001.

147 Цит. по: Сергей Земляной. Война XXI века. // «Независимая газета», 6.10,1999.

148 Ibid .

149 Ibid .

150 Никон Зайцев. Общество счастливых рабов. // «Огонек», 2000, № 48.

151 http://www.paycash.ru/.

ЧАСТЬ IV

152 http://www.webmoney.ru/.

153 2 Фес. 2:7.

154 Хуан Льоренте. Критическая история испанской инквизиции. М., Ладомир, 1999, с. 700.

155 Г .-П. Мартин, X . Шуманн. Западня глобализации. М., Альпина, 2001, с. 313.

156 Дигесты Юстиниана, Книга 1, Титул 1. М ., 1984, с. 23—24.

157 2 Кор. 6:14—16.

158 Мф. 12:30; Лк. 11:23.

159 Мф. 4:8—9.

160 Мф. 4:10.

161 Цит. по В.Солоухин. При свете дня. М ., 1992, с . 48.

162 Ibid.

163 Цитаты о коммунистах из сборника «Истоки зла (тайна коммунизма)». Омега, 2002.

164 Ис. 14:13.

165 Одно из имен Христа в Библии: «Итак, Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис. 7:14).

166 К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. М.-Л., 1927- 1931 г .; К. Маркс и Ф. Энгельс. Из ранних произведений. М., 1956; Архив К. Маркса и Ф. Энгельса (под ред. Д. Рязанова), Кн.З. М.-Л., 1927; Е. Marx . Der Mohr und der General. Berlin, 1964; M. Bakunine. Oeuvres, vol.1. Paris, 1895; Moses Hess. AusgewahlteWerke. Koln, 1962; D. McLellan. Marx befor Mandsm. 1970; F-J.Raddatz. Karl Marx. Hamburg, 1975; S.M. Riis. Karl Marx. Master of Fraud. N.Y., 1962; «Rhein-Neckar Zeitung», 2.02.1968; Robert Payne. Marx. London, 1968.

167 Дан . 14:3.

168 Am . 5:26.

169 Это название книги, которая далее цитируется: Джордж Грант. Ангел смерти. М., Просветитель, 1997 (оригинал: George Grant « Killer Angel »).

170 Источник: Fritz Springmeier . The Satanic bloodlines. Van Duyn bloodline, 1995.

171 Ричард Бехар «Процветающий культ алчности и власти», «Сайентология и я», «Экспансия за пределы Америки», « Time », 6.05.1991, с. 46—52, перевод с английского А. Дворкина. Сайентологи подали в суд на журнал Тайм по обвинению в клевете, но были посрамлены в 1996 г ., о чем сообщил « Time » 27.01.1997 (с. 40).

172 (лат.) «Деньги не пахнут».

173 Эти усилия не увенчались успехом, и в июле 1992 г . «Церковь сайентологии» была признана виновной в уголовных преступлениях.

174 В 1996 году суд завершился обвинительным приговором.

175 В 1996 году сайентология в ФРГ была признана общественно опасной коммерческой организацией со всеми вытекающими отсюда последствиями

176 Фил . 3:19.

ЧАСТЬ V

177 Ryan A. Bertrand Russell: A Political Life. New York, 1988, p. 102. Цит. по: Ю.А. Велембовская. Бертран Рассел. Ученый в борьбе против ядерной угрозы. // « Vivos Voco », 1999, № 6.

178 Ю.А. Велембовская. Бертран Рассел. Ученый в борьбе против ядерной угрозы. // « Vivos Voco », 1999, № 6.

179 Ibid.

180 Ryan A. Bertrand Russell: A Political Life. New York, 1988, p. 147. Цит. по: Ю.А. Велембовская. Бертран Рассел. Ученый в борьбе против ядерной угрозы. // « Vivos Voco », 1999, № 6.

181 Ю.А. Велембовская. Бертран Рассел. Ученый в борьбе против ядерной угрозы. «Vivos Voco», 1999, № 6.

182 Ibid.

183 Ibid.

184 Russell В . Fact and Fiction. London . 1961, p . 222, 223. Цит. по: Ю.А. Велембовская. Бертран Рассел. Ученый в борьбе против ядерной угрозы. // « Vivos Voco », 1999, № 6.

185 Из работы : Russell В . Has Man a Future? London , 1961, p . 78—79. Цит. по: Ю.А. Велембовская. Бертран Рассел. Ученый в борьбе против ядерной угрозы. // « Vivos Voco », 1999, №6.

186 Д. Львов, В. Пугачев. Цены на нефть можно отпустить, если отменить налоги. // «Российская газета», 28.03.1992.

187 См ., например, работу: О.Т. Вите, М.П. Афанасьев. Инфляция издержек и финансовая стабилизация. // «Вопросы экономики», 1995, №3

188 Далее приводится текст статьи: Грэг Паласт. Глобализатор, который пришел с холода. // «Обсервер», 10.10.2001; перевод Лидии Волгиной, цитируется по интернет-ресурсу Лефт.ру

189 Имеется в виду роман «Шпион, который пришел схолода».

190 Об этом подробнее говорилось в Части II настоящей работы.

191 Ильин В.Н., д.т.н., «Экспертное заключение по результатам исследования магнитных меток за фотографией в новом паспорте гражданина РФ, образца 1995 года» — см, например, в интернете по адресу http://www.kongord.ru/Index/ Anti _ inn / metki 1 . html .

192 Л .М. Витинг, В.В. Хасанов, О.Г. Бурцева, С.В. Мотылькова. Кристаллизация порошков гексаферрита бария из некоторых растворов-расплавбв, содержащих борный ангидрид. // «Вестник Московского университета. Химия», 2000, том 41, № 1, стр. 37.

193 Источник: РБК, цитируется по http://www.cnews.ru/ newsline / index . shtml ?2003/06/06/ l 45017.

194 Из выступления Президента РФ В. Путина на деловом саммите АТЭС в Брунее 15.11.2000.

195 Ibid .

196 Источник: Послание президента Российской Федерации В.В. Путина Федеральному собранию Российской Федерации от 16 мая 2003 года — см., например, на интернет-сайте президента РФ по адресу http://www.president.kremlin.ru/ text / appears /2003/05/44623 . shtml .

197 А.А. Игнатов. Стратегии глобализационного лидерства для России. // «Независимая газета», 7.09.2000

198 Ин. 14:6.

199 Цит. по: А.В. Давыдов. «О некоторых социально-политических последствиях становления сетевой структуры общества», «Сеть как основная форма грядущей экономической организации общества», «К вопросу о перспективах возникновения корпоративных юрисдикции», «Аналитический вестник», 2002, № 17 (173), специальный выпуск.

200 Цит. по: интервью Евгения Ясина интернет-изданию «Вести.ру» от 9.01.2002; текст размещен по адресу http:// 2001. vesti . ru /2002/01/09/ l 010595438. html .

201 Цит. по: Герман Греф в пресс-клубе ИА «Росбалт»: «В глобализацию нужно вписаться, но на наших условиях», http://www.rosbalt.rU/2003/l/16/35901.html.

202 Сайт располагался по адресу http://www.antiwto.ru/.

203 Например, тут: http://www.kongord.ru/Index/Prison/ antiwtol . html

204 См ., например в интернете: http://vivovoco.rsl.ru/VV/ PAPERS / HISTORY / OST . HTM ; « Vierteljahreshefte fur Zeitgeschichie », 1958, № 3; «Военно-исторический журнал», 1965, № 1, стр. 82-83; В.И. Дашичев «Банкротство стратегии германского фашизма. Исторические очерки, документы и материалы», М., Наука, 1973, т. 2, с.30-41

205 Национальный доклад о положении в области народонаселения в Российской Федерации в 1994-1998 годах, М., 1999, с. 22. Цит. по: И. Я. Медведева, Т. Л. Шишова. Демографическая война против России.

206 А. Дворкин «Сохранить завоеванную столь дорогой ценой свободу», доклад на парламентских слушаниях в германском Бундестаге 22.09.1997

207 Ibid .

208 Ibid .

209 Доклад ФСК РФ, «Независимая газета», 10.01.1995. Цит. по: Справочник «Религии и секты в современной России. Сайентология», см., например, в интернете по адресу http://www.nevskiy.orthodoxy.ru/center/sprav/satanism/ habbard . html

210 Е. Волков. С.В.Кириенко и сайентология. См., например, в интернете по адресу http://info.sandy.ru/socio/people/ volkov / descult / kirienko . html

21 ' Справочник «Религии и секты в современной России. Сайентология», см., например, в интернете по адресу http:// www . nevskiy . orthodoxy . ru / center / sprav / satanism / habbard . html

212 А. Дворкин. «Сохранить завоеванную столь дорогой ценой свободу», доклад на парламентских слушаниях в германском Бундестаге 22.09.1997.

213 Справочник «Религии и секты в современной России. Сайентология», см., например, в интернете по адресу http:// www . nevskiy . orthodoxy . ru / center / sprav / satanism / habbard . html

214 А. Дворкин. «Сохранить завоеванную столь дорогой ценой свободу», доклад на парламентских слушаниях в германском Бундестаге 22.09.1997.

215 Справочник «Религии и секты в современной России. Сайентология», см., например, в интернете по адресу http:// www . nevskiy . orthodoxy . ru / center / sprav / satanism / habbard . html .

216 См ., например, в статье: Ксения Соколова. Здесь учат на сектантов. «Уральская жизнь», 10—16.02.2000, № 5.

217 А. Дворкин. «Сохранить завоеванную столь дорогой ценой свободу», доклад на парламентских слушаниях в германском Бундестаге 22.09.1997.

218 Подробнее см. в интернете по адресу http:// www . nevskiy . orthodoxy . ru / center / sprav / satanism / habbard / nemzov / index . html .

219 Справочник «Религии и секты в современной России. Сайентология», см., например, в интернете по адресу http:// www . nevskiy . orthodoxy . ru / center / sprav / satanism / habbard . html .

220 Большое количество материалов о сайентологии находится на веб-сайте Евгения Волкова по адресу http:// info . sandy . ru / socio / people / volkov / descult / scientology / index . html , а также на веб-сайте Информационно-консультационного центра св. Иринея Лионского по адресу http://iriney.vinchi.ru/ sects / sientol / index . htm .

221 По образцу церковного термина «гортанобесие» — то есть ненасытность, обжорство, синоним «чревоугодия».

222 Соколов Я.В. Граждановедение. Учебное пособие для учащихся 5 классов, их родителей и учителей. М., НВЦ «Гражданин», 1997; Соколов Я.В. Граждановедение. Учебное пособие для учащихся 6 классов, их родителей и учителей. М., НВЦ «Гражданин», 1997; Соколов Я.В. Граждановедение. Учебное пособие для учащихся 7 классов, их родителей и учителей. М., НВЦ «Гражданин», 1997; Соколов Я.В., Прутченков А.С. Граждановедение. Учебное пособие для учащихся 8 классов, их родителей и учителей. М., НВЦ «Гражданин», 1997; Соколов Я.В., Прутченков А.С. Граждановедение. Учебное пособие для учащихся 9 классов, их родителей и учителей М., НВЦ «Гражданин», 1997.

223 Источник: исследование Йельского университета.

224 Об этом сообщили, например, агентства ВВС 20.07.01 и France Presse 21.07.01.

225 В. Самофалов. Глобальный вызов транснациональных корпораций. // «Зеркало недели», 2003, № 31.

226 Из комментария профессора СПбГУ Ринада Минвалеева к статье: Андрей Беляков, Юлия Гарматина. «Пищевая наркомания. // «Аргументы и факты», 11.12.2002, № 50, Интернет-версия размещена по адресу http://www.aif.ru/aif/ 1155/17_01. php .

227 Ibid .

228 Цитируется по интернет-библиотеке http:// patriotica . narod . ru / history / mend _ protec . html

229 Источник: «Аргументы и факты», 1991 г ., № 31.

230 Источник: Министерство финансов России. Отчет об исполнении бюджета 2001 года.

231 Ibid .

232 (лат.) «Хочешь мира —- готовься к войне!» (Вегеций «Краткое наставление в военном деле»).

233 В. Набоков. К России.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

234 (лат.) «Хлеба и зрелищ!» (по мотивам «Сатир» Ювенала).

235 Ис. 14:12—20.