Дмитрий Менделеев: О покровительственной системе

письмо императору Николаю II (1897)

Ваше императорское величество!

До трона вашего могут достичь наветы мечтателей на умеренно покрови- тельственную и строго обдуманную систему, выразившуюся в таможенном тари- фе 1891 г. [...], а потому приемлю смелость защитить начала действующей системы, не только потому, что был призван при ее выработке, но и потому, что научные мои занятия и звание члена Совета торговли и мануфактур дали мне возможность много вдумываться в промышленные дела.

Между причинами, вызвавшими ныне действующую покровительственную систему, на первое место должно поставить не внешние отношения, не пошли- ны иностранцев на наш хлеб, а внутреннее состояние России после освобож- дения крестьян. Эта и другие меры императора Александра Николаевича поло- жили конец мнению, в котором все благосостояние страны должно опираться на свободный труд. Такому труду повсюду мало одного земледелия.

Во-первых, потому, что владение землею неизбежно ограничено немноги- ми, даже при общинном порядке, и многие желающие принять в нем участие находят исход только в переселении. Оно, даже в Западной Европе и в Вос- точных Штатах Северной Америки, где климат много благоприятнее нашего, всегда начинается с того времени, когда на каждого жителя приходится всей земли менее 4-5 десятин. Этот предел еще до освобождения уже наступил во всей коренной России, в черноземных, западных и польских ее губерниях, а ныне приближается даже и в южных, где на жителя приходится около б1 деся- тин в среднем, тогда как во всей совокупности указанных краев, где живет более 70 млн. ваших подданных, приходится на жителя менее 3 десятин, в польских же губерниях лишь около 1 десятины всей земли, как и в Москов- ской губ. Отсюда становится понятным давнее стремление русского народа к переселению на свободные земли и быстрая распашка степей.

Во-вторых, освобожденному труду стало недоставать земли явнее, чем было ранее, по той причине, что свободная работа стала производительнее и с нею явились машины, уменьшающие потребность в людях. Как охотнический быт по мере умножения жителей сменяется кочевым, а кочевой - оседло-зем- ледельческим, так по недостатку земли оседло-патриархальный быт неизбежно должен переходить в промышленный, если народ крепок и идет вперед. В им- перии вашей на все это есть современные и поучительные примеры. Половина жителей империи, притом самая коренная Русь, находится в периоде неизбеж- ного перехода к промышленному состоянию, ибо выселение не только недоста- точно само по себе, но и не может вести к прогрессу даже в самом земледе- лии, улучшающемся и перестающем быть истощающим только от близости фабрик и заводов, которые доставляют покупателей, машины, удобрения и капиталы. Отсюда объясняется то повсюду замечаемое явление, что вместе с потреб- ностью переселения умножаются фабрики и заводы, а культура улучшается, становясь интенсивно-фермерской, вместо естественно-экстенсивной, подоб- ной той, которая господствует в нашем, особенно в общинно-крестьянском хозяйстве. Ясное сознание того положения, в котором оказалась земледель- ческая Россия в эпоху, последовавшую за освобождением, привело к необхо- димости всемерно водворить в ней переделывающую промышленность. Она, ис- ходя из ископаемых, должна дать труд прибывающим поколениям. Других ра- зумных мероприятий быть не может, так как простое умножение или усиление одного земледелия дало бы такой избыток хлеба, что ему не нашлось бы пот- ребителей.

Своевременность всемерного усиления у нас фабрично-заводской промыш- ленности оказалась также и по причине умножившихся потребностей в ее про- дуктах. В патриархальное прошлое время обходились домашними произведени- ями, из иностранных шли только предметы роскоши, а теперь стало совершен- но необходимым многое такое, чего в России или мало получалось, или вовсе не приготовлялось, особенно же рельсы, машины, каменный уголь, хлопок и т. п., как предметы первоначальных потребностей, без которых также нельзя ступить шага в эпоху развития промышленности, как при кочевом быте - без массы лугов.

В 40-х годах по европейской границе ввозилось товаров на 60-70 млн. руб., в 70-х годах стали ввозить на 400-500 млн. руб.; разность зависела не от умножения роскоши, а преимущественно от огромного спроса на товары, подобные каменному углю, рельсам и хлопку, которые сама Россия может до- бывать не только про свои, но и про чужие потребности, хотя для этого должна напрячь много новых усилий и найти новые большие капиталы, да и может, как всегда бывает при начале, доставить в первое время только по дорогой цене. В царствование вашего деда решились удовлетворять народив- шийся спрос дешевым иностранным товаром, уплачивая за него хлебом и, ког- да его не доставало, а его не доставало, - займами. Хотя экономическая зависимость, отсюда проистекшая, и оказалась тяжкою, хотя с падением кур- са дешевое и стало дорогим и хотя на счет русских потребностей у соседей, а не у нас, расцвела промышленность, но не в том, однако, должно искать причину того, что полученные результаты были плачевны.

Причина лежала в том, что у народа, долги накоплявшего, не было впе- реди своих выгодных заработков, ему оставляли одну пашню, и его просвеще- ние не имело живой, народной и осязательной цели, к которой направил Рос- сию Петр Великий. Если бы зараза фритредерства, пригодного только для та- кой промышленно-зрелой страны, как Англия, не господствовала тогда в Рос- сии, если бы для капиталов, появившихся в виде выкупных сумм, своевремен- но были даны промышленные дела, дворянство сослужило бы новую службу, не прожило бы нажитого, и даже хлеб наш имел бы иную, чем ныне, цену, а то за него- т. е. за весь труд народа - платили камнем и железом [...]. [Покровительственные начала] основываются на желании ускорить вступление в круг промышленных стран населеннейших частей России, особо нуждающихся в усилении дополнительных заработков. Земли еще много, весь народ сам по себе земледельческий, хлеб он производить не бросит, как никто не броса- ет, развивая промышленность, природных же запасов всякого рода, нужных для промышленного развития, начиная с руд и угля - край едва у нас почат. Но к их переделке народ не готовился и его можно привлечь к этому свобод- ному делу не иначе, как путем предоставления ему соответственных заработ- ков и выгод. Путь этот не нов в истории, испытан повсюду и везде действо- вал однородно. Сперва принимаются за фабрично-заводские дела только из-за особых их выгод, количество производства растет, оказывается надобность соперничать, улучшать, расширять и изучать все тонкости торговли. Искус- ственно начатые, растут дела тогда сами собою, и в стране являются новые, большие обороты, у народа - заработки, у государства-доходы. Довольно примеров?! XVII в., когда Кольбер во Франции и Кромвель в Англии вводят в этих странах усиленный протекционизм, несомненно, положивший начало про- мышленному развитию этих стран, до тех пор бывших чисто земледельческими, - как Россия за 30 лет сему назад. А ныне все страны, от Германии я Фран- ции до С.-А. С. Штатов и Канады, защищаются протекционизмом. Если же Ан- глия лет 50 фритредерствует; в наше время, то нельзя забыть, что лет 200 в ней действовал усиленный протекционизм, начало которому положено нави- гационным актом (1651), что она и поныне превосходит другие страны про- мышленно-торговым развитием, выросшим на почве протекционизма, что земле- делие в ней явно упало, так что продолжительной войны ей не выдержать - из-за хлеба, что немецкие товары начинают успешно вытеснять британские даже в самой Англии, и что все английские колонии, получившие свои парла- менты (Канада, Австралия, Новая Зеландия, Индия, мыс Доброй Надежды и др.), ввели у себя протекционизм, защищаясь им даже от метрополии. Здесь все дело в том, что начинатели всяких промышленных дел, очевидно, должны получать первые свои товары дороже, чем могут их продавать предприятия, уже укрепившиеся, приобретшие опыт и погасившие начальные затраты. Подоб- ные окрепшие предприятия, владея капиталом и кредитом, легко прекращают начинания соперничества, возрождающегося в иных странах, сбавляя цены или даже продавая товары временно в убыток. Множество общеизвестных данных это свидетельствует.

Протекционизм введенный тарифом 1891 г., прежде всего. имеет в виду настойчиво покровительствовать русским начинателям и, обещая им особые выгоды, призывает к соперничеству, которое должно сперва возбудить увели- чение количества производства, а с течением времени не только послужить к улучшению качества, но и к понижению цен. Такой прием оправдывается прош- лыми опытами России.

Для примера достаточно кавказской нефтяной промышленности, которую близко изучал в ее периоде роста. Как всяких руд, давно известно много выходов нефти на Кавказе, и они много благонадежнее северо-американских. Добыча велась в Баку с незапамятных времен. А между тем, когда в 60-х го- дах пошел во всем мире спрос на керосин, из нефти получаемый, к нам везли его из Америки и еще в 1876 г. ввезено около 3 млн. пуд. Ныне же от нас вывозится ежегодно около 60 млн. пуд. В 20 лет произошла такая перемена только потому, что покровительство вызвало и оградило внутреннее произ- водство от внешнего соперничества и приняты были другие меры (особенно: продажа казенных земель, построение железной дороги и покровительство мелким добывателям наряду с крупными), позволившие ждать предпринимателям явных выгод от этого дела. В 70-х годах пуд иностранного, так же как и русского, керосина стоил у нас от 2 до 3 руб., а в 90-х, от внутреннего соперничества, упал у нас до 10-15 коп. на месте добычи, и казна собирает ныне около 20 млн. руб. акциза с керосина. Но и при акцизе он стоит даже в Петербурге менее, чем охраняющая его пошлина (ныне 1 руб. зол. с пуда== 1 р. 50 К. для охраны акциза).

Таких же результатов, как по ценам и вывозу - вместо ввоза, так и по количеству производства и потребления, должно ждать и по отношению к уг- лю, железу, хлопку, соде и немногому другому, покровительство чему и сос- тавляет сущность тарифа 1891 г. и его главное отличие от прежних тарифов. Что пошлины 1891 г. свое действие производят - показали все результаты Нижегородской выставки 1896 г. Достаточно указать на то, что за 5 лет пред тарифом 1891 г., т. е. в 1886 г., добыча чугуна едва достигала 32 млн. пуд., а чрез 5 лет после тарифа, т. е. в 1896 г., она уже превысила 95 млн. пуд., следовательно в 10 лет возросла более чем в прошлые 200 лет. Таков же рост каменноугольного дела, машиностроения и многого друго- го.

Не менее поучительным примером может служить сода. В средине 80-х годов в Россию ввозилось около 2 млн. пуд. соды, едкой и углекислой, сво- ей же почти не добывалось. Теперь эти 2 млн. пуд. изготовляются на Каме и на Донце, и если иностранный ввоз еще существует, то лишь потому, что спрос на соду с оживлением дел быстро стал возрастать. Цены на железо и соду еще высоки, хотя отчасти уже сбавились за последние три года. Это естественно, потому что протекло еще слишком мало времени, еще спрос, постоянно возрастающий, сильно превосходит внутреннее предложение; стали готовить, например, около 100 млн. пуд. чугуна в год, а расходуют около 150 млн.. пуд., тогда как лет за 15 Россия требовала всего лишь около ^0 млн. пуд. чугуна. Но в погоне за явным барышом внутренняя производитель- ность так сильно растет, что, имея на плечах 63 года, я еще не отчаива- юсь, при господстве покровительства, дожить до наполнения русского рынка и до следующего за тем вывоза русских угля, железа и соды, как дожил до вывоза нефти, что предвидел в 60-х годах. Важно заметить, что эти времен- но высокие цены выплачивает прежде всего сама же промышленность; одних акционерных промышленных предприятий ежегодно открывается ныне на 200

млн. руб., и их оборудование увеличивает народный и таможенный обороты. Крестьяне, не успевающие следить за быстрым ростом страны, довольствуются и поныне преимущественно своим домашним, дешевым, им достаются плоды нов- шеств лишь тогда, когда промышленность уже укрепилась и товары подешеве- ли. А между тем как это подготовляется, таможенные пошлины на многие иностранные товары хоть чем-нибудь отвечают на пошлины с нашего хлеба, иностранцами наложенные-ради протекционизма своему падающему сельскому хозяйству. Наша дороговизна-временна, естественно пройдет, охраняет юность, там дороговизна хлеба от пошлин не пройдет, а ими укрепляется. Иностранцам нельзя снять пошлин на хлеб без убийства своего сельского хо- зяйства (как оно убито в Англии), нам можно будет-не теперь, а со време- нем, когда придет возможность и надобность, снять или уменьшить свое пок- ровительство на фабрично-заводские произведения. Это обеспечивает нашу политическую и экономическую свободу. Земледелие, мало нуждающееся в том, что обложено тарифом 1891 г., от него получило покровительство хлопку, всем продуктам льноводства и т. п. и только с помощью покровительства мо- жет поддерживать разведение свекловицы, цены шерсти, кож и т. п. Тариф 1891 г. составлен именно так, чтобы свои выгоды доставались не только фабрикантам и заводчикам, но и добывателям продуктов из недр земных и с земной поверхности, чтобы дать место всякого рода трудовым предприятиям. Народ же в целом, получив на развивающихся видах промышленности новые вы- годные виды заработков, очевидно, остается в барышах, потому что деньги за товары не идут за границу и есть куда приложить труд. Распределение богатства получается при этом, конечно, не в прежнем порядке, а новое-за усиленный труд, но достаток страны растет в общем, а это важнее всего, и только труд и предприимчивость, а не просто благодать погоды, как это бы- вает в кочевом и земледельческом быту, становятся опорою благосостояния. На этом зиждется ее временное и предстоящее, и в этом новом способе рас- пределения достатка содержатся зачатки высшей справедливости удовлетворя- ющие и вызывающие трудолюбие, знание и миролюбие. Это лучшие, зрелые и христианские плоды XIX в

Есть, ваше императорское величество, кроме общих соображений, уже несомненные численные доказательства того что таможенный тариф 1891 г. не высок, т. е. умерен, и ведет страну к развитию промышленности, а народ к благо состоянию. Возрастание количества ввоза и государственные дохо- дов-несомненно. Когда тариф чрезмерно высок, как бывало при введение мер- кантильных и запретительных пошлин у нас и всюду, иностранный ввоз естес- твенно падает, а уменьшение числа иностранных образцов лишает страну воз- можности правильно совершенствовать свои произведения. Тариф 1891 г. вни- мательно соображен в этих отношениях, рассчитан на рост как внутреннего производства, так и внешнего ввоза. Действительно, ввоз иностранных това- ров, несмотря на усиление покровительства (даже прямо вследствие его-от оживление всех оборотов, им вызванных), явно с тех пор возрос. В 1888-1891 гг. годовой ввоз составлял 410 млн. руб.; <. в 1893-1895 гг. он в среднем равнялся 520 млн. в год В 1888-1891 гг. годовые доходы (обыкно- венные) равнялись 903 млн. руб., а таможенные сборы 122 млн. руб. (почп 14%), а в 1893-1895 гг. доходов было уже 1140 млн. руб в год, а таможен- ных сборов поступало по 162 млн. руб (14%), Пропорциональность между воз- растанием всех доходов казны и таможенных сборов в периоды до и после та- рифа 1891 г. указывает на то, что тариф этот ничего существенного в преж- нем строе не нарушил, что он хорошо обдуман и взвешен. До тарифа 1891 г. таможенные сборы сравнительно с ценою ввозимых товаров составляли 281/д% ныне они составляют около 31%. Следовательно, таможенное обложение подня- то, но мало, и сделанное поднятие окладов не задержало роста ввоза и рос- та таможенных доходов, которые повсюду назначены, между прочим, для уменьшения других податных обложений. Что в России таможенные пошлины имеют обычный в мире размер, доказательство видно по данным для других стран, взятым случайно (из "Statistical Year-Book, 1897") [таблица на стр. 276] В России таможенные доходы составляют меньшую долю всех госу- дарственных доходов, сравнительно со всеми почти (кроме Франции) другими странами, по той причине, что русскому народу свойственно предпочитать свое, а своего еще мало производят. Богатейшие в природном отношении страны, подобные американским, основывают свой бюджет преимущественно на таможенных сборах. И если Соединенные Штаты в последние 6 лет сделали опыт уменьшения таможенных окладов, то избранием Мак-Кинлея, крайнего протекциониста, показали в недавнее время пользу возврата к возвышенным окладам, дававшим много лет блестящие результаты финансам этой богатой страны. Вся история законодательств явно показывает, что повсюду таможен- ные пошлины ныне увеличиваются и фритредерские начала, когда-то господ- ствовавшие, постепенно повсюду оставляются. России нельзя поворотить к политике, выгодной для Англии, когда ее собственные колонии, населенные тою же предприимчивою расою, подобные Новой Зеландии, Австралии и Индии, поняли, что они ради насущнейших своих интересов должны защищаться даже от своей метрополии-покровительственными тарифами, ибо в них одних виден задаток уравнения экономической независимости, а потому и самостоятельно- го развития. Не будь этого способа - гегемония одних стран над другими возрастала бы, грозила войнами, и мир шел бы вспять, а государственное единство и целость колебались бы от развивающегося индивидуализма, патри- отизм в эпоху мира не имел бы реальной почвы. Польские промышленные гу- бернии, получая от тарифа выгоды в торговле внутри России, скрепляются этим путем с общим государственным строем более, чем какими-либо иными способами. Обращаясь затем к государственным доходам, легко видеть, что они, в их современных размерах, опираются уже на интересы не сельскохо- зяйственные, т. е. преимущественно хлебные, как было некогда, а главным образом на промышленные, что дает твердость и силу финансовым оборотам государства.

Россия производит, при нормальных урожаях, в год (за вычетом посев- ных семян) около 2500 млн. пуд. хлебных злаков, из них около половины потребляется самими производителями, около четверти поступает во внутрен- нюю торговлю для губерний, которым не хватает своего хлеба (весь север и запад России), жителям городов и т. п., и наконец, около четверти выво- зится за границу для жителей промышленных стран, которые одни довольно богаты чтобы закупать со стороны массу недостающего им хлеба Если по выс- шим местным продажным ценам определить стоимость всего годового урожая хлебов., то он оказывается не выше 700 млн. руб., продажных же хлебов ме- нее 400 млн. руб., а они с провозом до границ и до мест потребления стоят не более 600 млн. руб. в год Обыкновенных же государственных доходов в 1895 г поступило 1244 млн. руб. Из одного этого сопоставления уже очевид- но, что в современных государственных доходах хлебное хозяйство играет малую роль, что с него нельзя собирать средств, потребных государству. Их дают посторонние заработки народа, преимущественно городские, промышлен- ные и торговые. Только тут и есть деньги, только тут и совершаются оборо- ты, выносящие высокое обложения (подобное акцизному обложению спирта, са- хара, керосин, и тому подобных заводских продуктов) и доставляющие как выгоды народу, так и средства для государственных надобностей. Возвышая условия для оживления оборотов государство получает возможность устроить финансы, обогатить народ. С охотников и кочевников нельзя ничего собрать, кроме ничтожного "ясака", поглощаемого местными нуждами; ничего не оста- ется для насаждения знаний, для охраны страны и для ее благоустройства. Мудрый родитель ваш, постигнув это, направил тарифом часть труда России в сторону промышленности, и финансы страны стали благоустроеннее, чем были ранее. Возрастание после тарифа 1891 г. доходов государства, движения то- варов по железным дорогам и вкладов в сохранные кассы численно показыва- ет, что трудовые заработки и достатки народа возрастают, несмотря на то, что цена хлеба падает, а потому несомненно, что таможенный тариф 1891 г. представляет способ действия, единовременно выгодный как для государ- ственного управления, так и для народного благосостояния, а всякие попыт- ки расшатать уверенность в этом опираются на односторонние соображения, определяемые исключительно небывалым падением хлебных цен, делающим мало выгодным хлебные хозяйства как предприятия для затраты труда и капитала. Но, во-первых, падение хлебных цен определяется условиями, наступившими в мире с господством мира, с умножением и улучшением способов -перевозки и с возрастанием обработки земель в России, Америке и Австралии, все это такие плоды нашего века, которые ведут исторический мир к лучшему, и про- тиводействие им вовсе не желательно. Во-вторых, развитие промышленности в России дает ее хлебному хозяйству своих новых, близких и состоятельных потребителей, так что местные цены хлеба, а следовательно и все хлебное хозяйство, выигрывают от развития переделывающей промышленности. Те 500-600 млн. пуд. хлеба, которыми торгует Россия за границею, при разви- тии у нас промышленности могут найти местных потребителей, потому что составляют около полуфунта в день на жителя, а при усиленном и постоянном труде на фабриках и заводах потребление хлеба возрастает в гораздо боль- шей пропорции. В-третьих, падение хлебных цен, отзываясь тяжело на выго- дах землевладельцев, продающих хлеб и составляющих много менее 1/3 всех жителей России, не имеет никакого значения для массы земледельцев, поль- зующихся своим хлебом, а более чем для трети ваших подданных, ежегодно покупающих хлеб, это падение хлебных цен представляет свои выгоды. Этим объясняется тот, кажущийся непонятным-по господствующим предрассуд- кам,-факт, что падение хлебных цен не влияет на общее благосостояние страны, взятой в целом, хотя в частности одних делает более бедными, а других-русских же- более довольными.

С дешевым избытком своего хлеба, особенно в эпоху понижения его цен, с неизмеримыми запасами нетронутого сырья всех родов и с массою людей, ищущих заработков, Россия поставлена именно в такие условия, при которых она может выгодно соперничать со странами Западной Европы в развитии сво- ей промышленности. Нельзя при этом упустить из вида, что современная мысль еще не окончательно рассталась с фритредерскими началами, господ- ствовавшими лет сорок тому назад повсюду; они по временам оживают, чтобы падать затем еще более. В умах же многих, преимущественно чиновнических и вообще потребительных классов фритредерство считается еще и ныне передо- вым признаком либерализма; производительным почитается при этом еще и по- ныне одно земледелие, как проповедывали энциклопедисты конца прошлого ве- ка, когда пар, уголь, сталь и машины не приобрели своего современного значения и когда не поняли еще, что, добывая железо и строя машины, чело- век создает несуществующее в природе, высевая же семена, только подражает подмеченному в природе, оставаясь ее рабом. В сложившихся условиях только необходимость и здравое понимание действительности, но не научные изыска- ния, дают торжество протекционизму. [...]. Они и создали таможенный тариф 1891 г. как знамя самостоятельности и немечтательного прогресса России. Значение тарифа, несмотря на малость срока, уже сказалось. Но плодотвор- ная система, в нем заложенная, не исчерпывается установлением таможенных пошлин и влечет к осуществлению других важных задач, между которыми пер- вое всего выступает направление народного образования. При изобилии зе- мель наиболее подходящий и даже выгоднейший способ хлебной культуры тре- бует ничтожных знаний, легко, без систематической науки, приобретаемых. Пора интенсивной культуры, господствующей на Западе Европы, требует уже научного запаса, именно потому, что тогда земледелие ведется рядом и в зависимости от промышленности, даже по ее приемам, но такая пора естес- твенно наступает только при густоте населения и при умножении фабрик и заводов. Поэтому при широком, экстенсивном или первичном, как у нас, зем- леделии-знания составляют роскошь, а не потребность, оттого они тогда мо- гут ограничиваться одним изучением литератур и одними высшими, правящими и чиновными классами, опираясь на мертвые языки. Это влечет за собою [...] шаткость убеждений, а нередко и пессимизм, подавляющий всякие поры- вы к деятельности.

Потребность истинных знаний, связанных с жизнью, покоряющихся зако- нам природы и истории, но пользующихся ими для неустанного движения впе- ред, наступает только в эпоху развития промышленности, потому что она опирается на живые отрасли наук и ими дорожит, чего никогда не бывает в ранние периоды экономического развития стран, когда часто встречаются не- навистники науки, знающие только ее ветхие отбросы. Хотя еще Сократ (как читаем в "Протагоре" у Платона) учил, что всякие добродетели, даже храб- рость, как мудрость, определяются знаниями, но только промышленный век стремится осуществить древнюю истину в мерах к общему образованию, дол- женствующему начинаться с приготовления учителей. Без промышленного раз- вития-народ мало нуждается в просвещении, ему некуда его прилагать, и расходы, для него необходимые, не выдержать стране. Но семена промышлен- ности, давно посеянные, взошли, молодые всходы защищены и удобрены [...], и от вашей воли зависит дать им новую опору в виде твердо установленного, истинно научного, общего, особенно же среднего и высшего образования, долженствующего положить начало всенародному просвещению и конец резонер- ству, развиваемому господствующим ныне так называемым классическим спосо- бом обучения, вовсе не пригодным к русской истории и к духу народному. [...]. Надо деятельных работников на поприще всех отраслей жизни, умеющих действовать на природу вещей и находчивых в условиях, представляемых страною, которой без промышленного роста и развития истинных знаний труд- но выполнить передовую свою задачу-посредника между древним, просыпающим- ся Востоком и деятельно-промышленным Западом.

Итак, покровительственная политика, узаконенная лишь в 1891 г. и уже давшая возможность усилить государственные и народные доходы, получит большую поддержку, если. народное просвещение приобретет новую силу чрез постепенную замену классицизма знаниями более жизненными и необходимыми, для чего настоятельнее всего озаботиться о приготовлении соответственных учителей, так как без них нельзя предпринять ни прочных преобразований в системе обучения, ни мер для его широкого распространения во всей стране. [...]. Причина в том, что промышленность и истинная наука друг без друга не живут, друг от друга получают силу, и этот союз родит блага, без него не веданные, обеспеченность, самобытность и спокойную уверенность в пред- стоящем. Насажденная и окрепшая промышленность дает возможность развиться всем сторонам народного гения, если его окрылит и укрепит в самосознании истинная наука. Мир, промышленность и истинное просвещение отвечают на- родному спросу и способны [...] определить грядущее новое увеличение мир- ного могущества России более, чем иные завоевания или политические мероп- риятия.

Июнь 1897 г.

Д. Менделеев.

Доктор С.-Петербургского, Эдинбургского, Геттингенского, Оксфордско- го и Кембриджского университетов, почетный член многих академий, ученых обществ и Совета торговли и мануфактур, заслуженный профессор, управля- ющий Главною палатою мер и весов, тайный советник.

Автор:

Менделеев Дмитрий Иванович

Учёный с мировым именем, больше известный как химик, но меньше - как патриотический публицист