«99,9% камней в магазинах поддельные» — «охотник за камнями» Константин Анисимов

Мы слишком мало знаем о драгоценных камнях. Единственный в России «охотник за камнями» Константин Анисимов рассказал Ксении Добрыниной, в какие камни лучше инвестировать, а в какие — не нужно, и как отличить подделку от оригинала.

Как официально называется ваша профессия? Ювелир?

Не совсем. Ювелиры в России — это люди, которые получают профессиональное образование в колледжах, они рисуют колечки и могут, например, цепочку запаять. К камням они никакого отношения не имеют и чаще всего в них не разбираются. С другой стороны, есть геммологи. Это те, кто должен разбираться в драгоценных и недрагоценных камнях. У нас есть геммологический центр МГУ, там лаборатория, где сидят геммологи. Они не ювелиры и кольца не делают, только изучают камни. Проблема в том, что у нас геммологи в лучшем случае знают бриллианты. Остальные цветные камни они часто даже не видели. Я сотрудничаю с женщиной, которая работает в Гохране, это организация, которая формирует госфонд драгоценных камней. Она видела цветные камни только на обучении и то в коробке, трогать им не разрешали.

Как же они понимают, где какой камень, если никогда их не видели?

Есть лаборатория МГУ, там проводят анализ состава камня, на его основании дают заключение. А на глаз не все могут определить, так как у наших геммологов нет так называемой насмотренности. Да, у них есть высшее образование, учились по пять лет, но никаких камней, кроме синих сапфиров, красных рубинов и белых бриллиантов, они не видели.

У нас есть проблемы с оценкой, я с этим регулярно сталкиваюсь. Бывают даже конфликты с покупателями: человек купил, допустим, за 5 тысяч долларов зеленый сапфир и хочет понять, не обманул ли я его. Он идет к оценщику, тот открывает таблицу — а у него там таких камней нет в принципе, у него есть синие сапфиры, желтые и все. Что дальше делать, он не знает. Я даже как-то интересовался, что делают в таких случаях. Оказывается, они звонят по друзьям и спрашивают, были ли у кого-то такие камни. А друг может ответить, что слышал где-то: они долларов по 500 за карат. При этом реальная цена может быть 50 тысяч за карат. Оценщик говорит это все покупателям, но сам при этом камней таких даже не видел.

Поэтому по сути в России сейчас грамотного рынка драгоценных камней не существует на госуровне. Все на глаз, все по знакомым, в интернете смотрят, гуглят, почем в других местах нечто подобное продается. А там оттенок может быть другим или месторождение, и от этого меняется цена.

Чем вы непосредственно занимаетесь?

В английском языке есть такое понятие gems hunter. Это я. Охотник за камнями. Например, есть добыча шпинели махенге в Танзании. Добраться до нее сложно: дорога туда по Танзании занимает два дня, там нет гостиниц, еды, интернета, ничего вообще, это деревня в горах. Но это еще не сама добыча. Из этой деревни нужно нанять внедорожники и ехать по бездорожью и джунглям. На самой добыче жить нельзя, там просто стоят шалаши. Когда камень непосредственно с добычи попадает в ближайшую деревню, а это всего километров двадцать, он уже два раза минимум меняет владельцев. Потому что закупщики приезжают на добычу, скупают оптом, спускаются вниз и продают другому оптовику. Там уже есть небольшой рынок. Потом они по несколько раз перепродают друг другу в деревне: сын женится, деньги нужны, продал камень соседу. Продают за десятки тысяч долларов. То есть не выменивают их на стеклянные бусы, как можно предположить.

Вот так, поменяв несколько раз руки, они попадают в соседний городок, дальше — в районный центр, оттуда — в финансовую столицу Дар-эс-Салам, из нее камни летят на Шри-Ланку, в Бангкок или Гонконг. Там их перепродают еще несколько раз. 99,9% людей, которые торгуют драгоценными камнями и называют себя gems hunters, приезжают на выставку в Гонконг, в конечный пункт, где камень уже прошел минимум десять перепродаж. Там кондиционированные помещения, девушки в красивых платьях, охрана с автоматами. Все покупают как раз на этих выставках. Конечно, по дороге лучшие камни отсеиваются и оседают у своих, доходят только те, которые свои не купили. Получается, что доходит всякая фигня за дорого, отсюда и формируется мировой рынок — то, что уходит потом в магазины.

Я никого из тех, кто называет себя gems hunter, никогда не видел в пункте один. Они с самолета вышли в отель, пришли на выставку и оттуда домой. Потом рассказывают, как они рисковали жизнями, через джунгли пробирались. Мой принцип: покупать только в месте номер один. Во-первых, это всегда очень большая разница по цене, в несколько раз. Во-вторых, это огромный выбор. Если на выставке можно выбрать один камень из пяти, то я выбираю из пятисот самый лучший. У меня, соответственно, совершенно другое качество, которого многие даже никогда не видели.

Я не понимаю, почему не встречаю никого на добыче. Когда я впервые попал во Вьетнаме на месторождение Йен Де, я снял подробное видео, как туда добраться. Там нужно прилететь во Вьетнам, ехать на машине шесть часов, потом на мотоцикле часов пять и идти пешком еще часов пять. Вроде несложно, правда? Там никто не стреляет, нет тигров или крокодилов. Там даже есть общепит и где переночевать. Я был уверен, что после публикации ролика все будут там. Прошло четыре года, никого там не появилось.

Есть некие платные туры от МГУ, я тоже такие собираюсь организовывать. Они собирают группу, везут их на Шри-Ланку. Она небольшая и безопасная, когда там нет войны. У них есть договоренности, и они возят на добычу. Там от асфальтированной дороги пешком пройти недолго, кофе, напитки и фотки с киркой. И даже тот специалист из МГУ, с которым я сотрудничаю, был в таком туре всего раз в жизни. Мне кажется, это нельзя назвать «джемс-хантерством».

Как вы вообще решили заниматься камнями?

Я юрист по образованию и постоянно учусь. Сейчас нанял человека, который мне лично читает лекции по камням. Я никогда в жизни не собирался этим заниматься, но тут несколько моментов совпали. Первое — я байкер. А байкеры, как сороки, любят все блестящее, чтобы на каждой руке по пять колец, браслетов, перстни, цепочки. Но в магазинах мне ничего не нравилось. Я нарисовал несколько своих дизайнов, отнес в мастерскую и заказал. Другие байкеры стали просить такое же, потому что всем понравилось. Это без камней еще было, просто дизайн — я заказывал у кого-то, наценивал немного и перепродавал.

Для меня тогда сапфиры были просто синие стекляшки, а изумруды — зеленые стекляшки.

В этот же момент произошла другая история. Я много путешествовал, живу в Таиланде уже двадцать лет именно из-за любви к путешествиям. Удачно совпало, что драгоценные камни добывают в тропиках, а я люблю путешествовать по тропикам. Если бы это был Уренгой, я бы туда не поехал. А это в основном Шри-Ланка, Таиланд, Колумбия, Бразилия, Танзания, Мадагаскар, то есть страны, которые и так мне интересны, а тут еще такой приятный бонус, как камни.

Я люблю всякие традиции и народные ремесла, обычаи. Например, еду по Яве и вижу толпу народу. Иду, выясняю, что происходит. А там могут быть похороны, обряд обрезания или петушиные бои, я все это смотрю всегда. И так же однажды вижу, что какие-то мужики по пояс в воде стоят и корзины ворочают, копошатся. Я спросил, что происходит, и оказалось, что они моют сапфиры. Для меня тогда сапфиры были просто синие стекляшки, а изумруды — зеленые стекляшки. Я попросил тоже попробовать, а они такие: «Пожалуйста!»

Вот так и получилось, что я помыл сапфиры, что-то сфоткал и выложил во «ВКонтакте». У меня там было тысяч двадцать подписчиков. И мне начали писать, чтобы я купил для них, особенно те, кто разбирался в камнях. Так выяснилось: то, что там стоит 300 долларов, здесь уже — 5 тысяч. Я купил и продал, сначала друзьям даже без наценки, потом начал немного накидывать. И так по сарафанному радио меня стали просить купить камни. Таким образом, по чуть-чуть, я работал года два, доход от такого хобби сравнялся с основным. Но я даже тогда еще не думал, как это превратить в бизнес. Зато стал встречаться с будущей женой, она окончила Оксфорд и Бирмингем, девушка умная и разбирается в международной экономике. Она мне и открыла глаза, что это уже готовая бизнес-схема. Надо только открыть компанию и продавать. Вот под ее давлением я и открыл компанию. Так все и получилось.

Неужели можно прийти на любую добычу и попросить тоже поковыряться?

Везде по-разному. На Шри-Ланке можно — там очень добрые люди. А вот в Якутске на добыче алмазов уже охрана, люди с ружьями, КПП и российская действительность. А на Шри-Ланке или в Таиланде никаких людей с ружьями нет на охране. Я сам копал в Таиланде сапфиры, много накопал. Они настолько гостеприимны, что просто подарили мне эти сапфиры. На Шри-Ланке то же самое произошло: я спросил, что нужно, а они сказали купить им сигарет и пивка и все.

Конечно, если бы я нашел камень за 100 тысяч долларов, мне бы его не подарили. Но я находил долларов по сто-триста, то есть безделушки по сути. Даже воинственные масаи хотят показать свое гостеприимство таким способом.

Я всегда думала, что добыча драгоценных камней — это госдобыча, но получается, это не везде так…

Госдобыча идет кроме нас еще танзанитов в Танзании, там стена с колючей проволокой и военные с автоматами. А остальные страны — это все частные добычи. Мы даже бриллианты копали лопатами — и нарыли. Там мне не подарили, но продали за 300 долларов, а реальная его стоимость была тысяч пять.

Чем отличаются драгоценные камни от недрагоценных?

Это совершенно условная вещь, в каждой стране свои законы по этому поводу, и международного понятия, что такое драгоценные и недрагоценные камни, просто не существует. Например, в России драгоценными считаются бриллиант, изумруд, рубин, сапфир, александрит и почему-то жемчуг. А в том же Таиланде, который является мировым центром по торговле драгоценными камнями, александрит и жемчуг не считаются драгоценными, а вот шпинель считается. Путаница такая по всем странам. Поэтому даже бывает, что мы из Таиланда отправляем недрагоценный камень, а в США он уже приходит драгоценным. Совершенно другие документы нужны, и не всегда мы даже знаем об этом.

Многие считают, что если по российской классификации турмалин не драгоценный камень, то он должен стоить дешевле, чем бриллиант. Но у нас есть такой пример — один из тысяч — турмалин Параиба. Это полудрагоценный камень, который стоит сотни тысяч, даже миллионы долларов и бьет все рекорды. Бриллианты от него отстают по цене в тысячи раз. А в России можно с мешком этой параибы ходить, и тебе за это не будет ничего вообще. На мировом рынке обороты параибы — в миллионы долларов. Такие нюансы есть.

А с мешком бриллиантов ходить можно?

Ходить-то можно, а вот продавать и покупать — нет. Если этот мешок бриллиантов твой, у тебя на них есть чек с двумя печатями, то все в порядке. А если ничего этого нет, вот тогда к тебе будут вопросы, особенно в аэропорту. Помню, был случай, когда в Домодедово нашли пакет с бриллиантами весом в килограмм. Видимо, кто-то хотел вывезти, но потом решил, что оно не надо, и выкинул в мусорное ведро.

Получается, продавать драгоценные камни нельзя?

По закону в России нельзя. Нужна лицензия (обращение драгоценных камней регулирует Федеральный закон «О драгоценных металлах и драгоценных камнях». — «Москвич Mag»). Даже если ты колечко соседке продашь, по закону тебя могут привлечь к ответственности.

Как понять, сколько должен стоить камень, если драгоценность так условна?

В России очень мало грамотных оценщиков. Есть места, где есть оценщики, они сидят там, где идет активная добыча и торговля. Например, на Шри-Ланке есть город Берувела, там миллионы камней ежедневно продаются и покупаются, переходят из рук в руки. Естественно, их приходят оценивать, оценщик опытный, у него есть насмотренность, он может сказать, что да, это стоит примерно столько.

Бриллианты с огромной скоростью падают в цене уже многие десятилетия. И самый верный способ потерять деньги — это купить бриллиант.

В России и других странах, где не ведется добыча и движение не такое активное, оценки очень мало. Например, я продаю стандартные камни, ту же параибу. Каким образом можно понять, дорого я продаю или недорого? Это только сравнить у других продавцов, в интернете например. В крайнем случае можно взять фото и видео камня, его сертификат, спросить крупных игроков, почем бы они нашли такой камень. Примерно так поймешь цену.

Но ведь существуют биржи камней?

Есть некая таблица Раппопорта, которая классифицирует только бриллианты. Там все четко: вот белые с желтоватым оттенком стоят столько, а с сероватым — столько, там есть градация цветов и по размерам. И вот как раз по этой таблице проходят торги и устанавливается цена. Но это только по бриллиантам, а по другим камням не существует никаких систем шкал, ничего вообще.

Но таблица Раппопорта условная. Это примерно как кадастровая стоимость метра недвижимости в Москве и реальная рыночная стоимость— они очень часто не соответствуют. Бриллианты с огромной скоростью падают в цене уже многие десятилетия. Только в прошлом году они упали на 16%, а в этом году прогноз — на 20%. А по Раппопорту они растут! Поэтому любой диалог грамотного покупателя и продавца начинается с вопроса «Насколько вы ниже Раппопорта продаете?». Сейчас продают на 60% ниже Раппопорта. То есть условно кадастровая стоимость бриллианта — 10 тысяч, а реально ты его покупаешь за 4 тысячи. Разница большая.

Почему бриллианты падают сейчас в цене?

Их изначально было очень много. История началась с компании De Beers в ЮАР, где нашли огромную кимберлитовую трубку, а в ней — тонны бриллиантов. Кимберлитовая трубка — это когда вулкан выбросил лаву, и по стенкам жерла произошло резкое сжатие и нагревание, и появились бриллианты. Получается труба в земле на много километров длиной, которая вся усеяна бриллиантами. Есть целые кимберлитовые трубки, как в той же ЮАР или Якутии, там добыча идет по самой трубке. А бывает, что вулкан размыло дождями и водой разнесло бриллианты по долине. Это другая история, добыча идет по поверхности, все ходят и собирают. В Танзании мы копали на метр глубиной и нашли слой на 20 сантиметров бриллиантов. Лопатой копаешь, промываешь и собираешь.

Так вот бриллиантов добывали в день по 100 килограммов в течение 150 лет. И сейчас получилось так, что их добыто уже в тысячи раз больше, чем людям нужно. Говорят, что на каждого жителя Земли добыт полный граненый стакан. Причем добывали, например, 100 килограммов в день, 100 граммов выкладывали на продажу, остальное складывали в запас. Получилось, что запасы скопились настолько огромные, в том числе у АЛРОСА, что критическая масса оказалась перейдена, их стало намного больше, чем люди хотят купить. Цена стала быстро падать. Ее искусственно поднимали, долгое время был такой мыльный пузырь.

De Beers скупает все добычи бриллиантов по всему миру. Причем есть версия, что АЛРОСА тоже принадлежит им, по крайней мере известно, что ею владеет некая английская компания, и скорее всего это De Beers, больше просто некому. То есть русские бриллианты не русские на самом деле, как и многое другое у нас. Продана она была в 1990-е годы.

Так вот, De Beers десятилетиями платила Голливуду, чтобы тот показывал, что парень делает девушке предложение и дарит ей кольцо именно с бриллиантом. Грабят бандиты банк? Что они оттуда берут? Бриллианты! Не рубины, хотя рубины намного дороже, в миллионы раз. То есть была такая пропаганда, которая активно навязывалась. Я читал даже, что в «Титанике» вместо танзанита в колье изначально должен был быть бриллиант, но по цене не договорились с De Beers. Опять же всем членам королевских семей дарили бриллианты. А дальше как? Если у королевы есть, значит, и всем дворянам надо и далее по цепочке.

Сейчас этот рынок схлопнулся. И самый верный способ потерять деньги — это купить бриллиант. Уже по выходу из магазина он где-то вполовину подешевеет. То есть если ты купил бриллиант за 10 тысяч долларов, то продать его сможешь в лучшем случае за 2–3 тысячи. Но надо отметить, что мы говорим не о цветных бриллиантах.

Цветные бриллианты в хорошем количестве и качестве добывают только в Австралии, и их добыча закончилась полностью пять лет назад. Их цена идет вверх просто с громадной скоростью. Цветному бриллианту 0,25 карата — это размер кунжутного семечка — уже дают имя и продают на аукционах. Это розовые, красные, оранжевые, фиолетовые, зеленые, синие бриллианты.

А желтые?

Желтые как раз падают в цене. Желтые, коньячные, черные бриллианты очень долго считали некондицией и дробили на инструменты, наждачку. Но пару десятков лет назад их ввели в обиход, придумали им названия — лимонный, коньячный, виски — и стали продавать. Хотя их тоже очень много, и цена их раздута во много раз. Заработать на них невозможно.

А вообще целесообразно ли инвестировать в драгоценные камни?

Несомненно, смысл есть. Мы можем годами спорить о том, зачем вообще покупать драгоценные камни. Эта штука в хозяйстве совершенно непригодная. Я читаю кучу психологических исследований на эту тему, и есть несколько интересных моментов.

Во-первых, есть версия, что цвета у нас ассоциируются с фруктами, которыми мы питались миллионы лет. Вот тебе нравится смотреть на цвет лимонада? Тебе он приятен. Почему? Мозг считает, что это цвет спелого фрукта — ассоциация с чем-то вкусным, мозг думает, что он сейчас вкусно поест.

Во-вторых, это археологические находки. В захоронениях неолита — это тысячи лет назад — обнаружили, что у всех бусики из белых ракушек, а у вождя — из синих. Мы смотрим по карте и видим, что синие ракушки водятся в 800 километрах от того места, где найдено захоронение. То есть был некий предприимчивый человек, который смог пробежать все эти 800 километров — а это куча опасностей: львы, тигры, враждебные племена, — чтобы собрать эти ракушки, прибежать обратно и остаться живым. Он смог выжить, а значит, обладает какой-то двойной энергией, харизмой, знаниями и умениями. Потому что все это время он получал стандартный доход, но сумел добыть еще и нестандартный.

Например, я был на Папуа, там центральные папуасы живут на плоскогорье. У них не деньги, а свиньи. И они отдают много свиней за те же самые цветные ракушки, жемчужины, перья тропических птиц, которые водятся только на побережье.

Получается, по сути цветные драгоценные камни мы рассматриваем как произведение искусства, потому что это неповторимая вещь, которая не воспроизводится на фабрике, ее нельзя сделать новую, ее количество ограничено. Вот как формирование поверхности Земли закончилось — их больше новых не появится. Когда ты покупаешь этот предмет роскоши, ты становишься владельцем чего-то, что больше не производится, соответственно, эта штука в цене очень быстро растет. Это как с картинами Ван Гога, он нарисовал и умер — они закончились.

Но ведь может произойти еще одно извержение вулкана, которое породит очередную кимберлитовую трубку?

Это происходило в совершенно других геологических условиях, которые больше не повторятся, за миллиарды лет до нашей эры. Например, на территории современной Бразилии в период Пангеи, то есть когда еще был общий континент, упал метеорит, произошло резкое сжатие и нагревание, и образовалось месторождение черных бриллиантов, которые больше нигде не появлялись и не появятся. Поэтому это, безусловно, инвестиция.

Какие камни растут в цене?

Стоит покупать очень редкие, которых добывают очень мало. Например, турмалин Параиба добывают в год десять штук, и, естественно, он стоит очень дорого. Месторождения рано или поздно закончатся, а оно в мире всего одно. Раньше параибу добывали в Бразилии, а лет пятнадцать назад месторождение закончилось, там больше нет ни одного камня. Цена выросла примерно в 200 раз! У нас была история, когда мы у бразильцев купили параибу, перепродали. Спустя лет пять эти же бразильцы мне написали, что если этот же человек хочет перепродать камень в десять раз дороже, то они готовы купить. Человек согласился, мы, естественно, наценили, перепродали этим же бразильцам. Это яркий пример инвестиций.

Все, что вы можете просто прийти в магазин и купить, — это не инвестиция, это просто украшение и не более того, в цене оно не вырастет.

Вот сейчас в мой офис на Шри-Ланке принесли огранить камень, который называется «грандидьерит». Их сейчас добывают на Мадагаскаре, он похож по цвету на параибу, их сейчас в мире на руках у людей восемь штук. Стоить может столько, сколько ты захочешь, их продают на аукционах, торги начнутся от 50 тысяч долларов за карат, а реально он будет продан тысяч за двести долларов за карат. В этом камне 7,5 карата, то есть он будет стоить под миллион долларов. Я скинул видео этого камня в МГУ сотруднику Гохрана, они сказали, что такого не видели вообще никогда и попросили дать подержать хотя бы в руках.

Рубины тысячи лет добывали в Бирме. Самые крутые — ярко-кроваво-красные, их добыча закончилась 25 лет назад. Дорожают они примерно по 200% каждый год. У меня был личный опыт инвестиций, когда я на рынке купил за 3 тысячи долларов лет пять-шесть назад маленький рубин примерно два карата, сейчас он стоит 26 тысяч долларов. Его даже продавать жалко, потому что он будет только расти. Потом нашли в Мозамбике еще одно месторождение, но там рубины совсем не такие, они не такие крупные, нечистые и цвет совсем не такой, темнее. Но так как их добывают мало, это единственное месторождение в мире, то они тоже растут в цене ежегодно. Это самые надежные инвестиции, они не подешевеют.

Есть еще полихромные сапфиры. Это когда в сапфире есть синий и зеленый или розовый и желтый. Бывает до пяти-шести разных цветов. Их добывали только на Мадагаскаре, добыча закончилась, и это тоже инвестиция. Я их покупал по 700 долларов за карат, сейчас они уже по 5–6 тысяч долларов за карат.

Есть еще черные звездчатые сапфиры, у них внутри камня есть звезда, их добывали только в Таиланде, добыча закончилась давно.

Во Вьетнаме есть единственное в мире место, Йен Де, где добывают шпинель цвета электрик блю. Когда она истощится, неизвестно. Шпинель 0,7 карата — это размер меньше рисового зернышка — стоит от 10 тысяч долларов. То есть намного дороже бриллиантов. То, что бриллиант самый дорогой камень, давно уже миф. И так никогда и не было.

А жемчуг?

По российским законам жемчуг — драгоценный камень биологического происхождения, как и опал, биоминеральный. Песчинка попадает в ракушку, моллюск пытается ее вытолкнуть, обволакивает перламутром, и так получается жемчужина. Инородное тело, которое обрастает чем-то, как камни в почках. С жемчугом другая ситуация, его подделывают в огромных масштабах. Есть природный — это когда ныряли, нашли и достали. Я лично раза три находил. Я бывал в местах, где его по-честному культивируют, такое место есть на Бали, есть на Доминикане, Гаити.

Жемчуг же восполняемая история, в чем его ценность?

Да, но стоит он очень дорого. Дело в том, что моллюски эти живут не в аквариуме, а в естественной среде, там очень важен микроклимат, который влияет на цвет и качество жемчуга. Если тех же устриц, которые производят черный жемчуг на Таити, попытаться разводить в Таиланде или на Мадагаскаре, или в Колумбии, что многие пробовали делать, цвет и качество жемчуга будут уже не те. То есть возле деревни на Таити есть одна лагуна, где получается конкретный черный цвет. В соседней лагуне уже не получается. Именно там, где особый микроклимат и ил, который фильтруют устрицы. Поэтому производство очень ограничено. Хотя производство есть. Стоит жемчуг не так дорого, как рубины или бриллианты, но тоже стоит денег.

А можно отличить натуральный от культивированного?

Да, специалисты могут отличить, есть специальные лаборатории и оценщики. В России их практически нет. А вот в Бангкоке есть специалисты, которые могут разложить все по полочкам, какой дорогой, похуже или тот, что можно выкинуть. Пока российский покупатель, и не только российский, в большинстве не готов покупать жемчуг, его нужно выводить на рынок, рассказывать людям, почему это дорого и престижно, почему его можно перепродать, и это инвестиция. Вот таким образом мы выводили на рынок шпинель.

Какие драгоценные камни кроме бриллиантов не являются инвестициями?

Синие сапфиры много добывали в Бирме и на Шри-Ланке, месторождения стабильные, дают много камней, хорошего цвета и качества — килограмм в день примерно. В прошлом году открыли еще три месторождения на Мадагаскаре, разведано, что добычи хватит на 50 лет вперед. Их слишком много, это не является инвестицией. Они растут 5% в год, и продать их сложно. У многих они есть, поэтому даже если ты хочешь продать хотя бы немного дороже, обязательно найдется кто-то, кто тоже продает, но дешевле, потому что ему срочно нужны деньги. Можно найти дешевле рыночной цены, иногда даже в два раза. То есть вроде они растут в цене, но это не инвестиции.

То же самое происходит с зелеными изумрудами, которые добывали в Колумбии уже много веков, еще до появления там европейцев. Добыча стабильная, дает много продукта. Они немного растут, но продать их потом сложно. Когда мы инвестируем, мы должны думать, кому и как мы будем продавать.

А если камень вставить в ювелирное изделие, это повлияет на цену?

И да, и нет. Все зависит от того, как ты хочешь потом продавать. Если ты хочешь продавать на аукционе типа Christie’s и Sotheby’s, у тебя должен быть уникальный камень — крупный, очень яркий и редкий. Уже на стадии покупки он должен стоить тысячи долларов. Если ты сделаешь уникальное классическое изделие, произведение искусства, то есть шанс, что люди оценят его и купят намного дороже.

Но сдать на аукцион очень сложно, там комиссия, которая его проверяет. Если он не самый уникальный, есть большой шанс, что его не примут. Я продавал камни на аукционах. Плюс на аукционах не любят продавать из-за времени, потому что его забирают на полгода, делают проверки, сертификаты, документы, готовят брошюры, проводят фото- и видеосъемки, и твой камень или украшение зависают на полгода. Причем есть шанс, что в итоге его не купят или купят недорого. Более того, если серьезная компания отправила свои вещи на аукцион, их там неудачно продали — это урон для авторитета компании. Поэтому туда отправляют что-то феноменальное.

Есть еще варианты украшений с историей. У нас сейчас в продаже есть подвеска с александритом, которая принадлежала графине из царской семьи. Это должно быть задокументировано: чеки, где купила сама графиня, фотографии, где графиня стоит с этим кулоном. Это как раз называется «история». Если всего этого нет — оно никому не нужно.

А износ изделия влияет?

Это надо именно камень уничтожить, поцарапать. Потому что оправу всегда можно подправить. Недавно на аукционе выставляли кольца с поцарапанными камнями из английской королевской семьи — сапфиры и рубины. Это значит, что женщина носила в одной сумке кольца и подвески и с рубинами, и с бриллиантами. Они терлись друг о друга, и рубины поцарапались. Иначе никак рубин поцарапать нельзя. Но на цене это не сказалось, это просто отполировали и все. А вот если бы он был сколот, куски отколоты — тогда это все.

Получается, инвестиция в камни лишена всякого романтизма, это почти как покупка ценных бумаг? Купил, положил в сейф и ждешь, когда вырастет в цене?

Ждать лет пять и больше. С ценными бумагами есть риск, что Илон Маск покурит травы, и компания упадет в цене, или что компания обанкротится, или случится война, революция или смена власти. С недвижимостью то же самое. А рубин никак не потеряет в цене. Ты его в карман положил, увез в Европу и там продал. В чем ценность инвестиций в драгоценные камни — ты всегда можешь положить в карман, вылететь в другую страну и там продать его. Как показывает практика, именно так и происходит. Например, была Вторая мировая война. Что произошло с ценами на драгоценные камни? Они выросли! Война была в Европе, а в США войны не было, и там камни были востребованы, и их покупали.

А что может произойти, чтобы камни подешевели?

Многие думают, что найдут еще месторождения, и камни в цене упадут. Но были такие примеры, и не один раз. Когда параиба в Бразилии истощилась, нашли месторождение в Африке, но в цене она не упала. Если найдут 20–30 месторождений, тогда, несомненно, они в цене или замедляется, или чуть упадут. Но я таких примеров не знаю.

С какой суммы имеет смысл начинать вкладываться в камни?

Все зависит от того, что для вашего дохода и бюджета является инвестицией. Мне очень часто пишут, что есть 3 тысячи — можно инвестировать? Вот сейчас мы купим камень за 3 тысячи, а через пять лет продадим его за 6 тысяч. Сколько получается это доходность? 20% годовых, 600 долларов в год. Это инвестиция для вас? Для меня лично — нет, а кому-то отлично и лучше, чем ничего. Все зависит от уровня дохода.

В принципе, даже за 1300 долларов можно купить синюю шпинель 3 карата, которая в прошлом году была признана самым инвестиционно привлекательным камнем. Вы можете его купить, носить, и он будет расти в цене — это очень приятно, конечно. Но миллионером вы так не станете.

А вы сами инвестируете в камни?

Я всегда думаю, что вот я заработал 100 тысяч долларов, я их отложу, куплю недвижимость. Но тут же появляются офигенские камни, и я понимаю, что сейчас его выставлю, и его купят через 5 минут. У меня выходят видео с обзором новых камней, через 15 минут их уже нет. Поэтому мне становится жалко, я жадный, я камень хороший оставляю себе. То есть да, я инвестирую, покупаю какие-то очень редкие и супервыгодные камни, и они у меня лежат.

А стоит ли вкладывать деньги в изделия крупных ювелирных сетей?

Само по себе изделие не несет никакой ценности. Если вы захотите его продать, то у вас его примут как лом. Даже если это будет офигенное кольцо, его взвесят и дадут деньги за грамм. Бриллианты обесценятся сразу после покупки. На том же «Авито» можно купить такие, как в магазинах, в пять раз дешевле. В ломбардах цветные камни даже не примут — их вынимают и отдают, потому что там нет штатных оценщиков, геммологов. Получается, что никакого смысла покупать в сетевых магазинах нет.

Далее брендовые магазины с раскрученными именами. Там серийное производство. А это значит, что нужно 5 тысяч камней одного размера. Нужно, к примеру, 5 тысяч рубинов 6 на 8 миллиметров, а их добывают не серийно, на добыче они все разного размера. Нужно купить 20-каратник, обрезать его и обрезки выкинуть, чтобы получить нужный размер. Так делать никто не будет, это огромные деньги. Поэтому все закупщики приходят на рынок и просят ведро камней самого плохого качества, которые не жалко обрезать, чтобы сделать калиброванными. Это такое понятие — калиброванная огранка, как раз применимая к серийному производству. Поэтому изначально там всегда стоят камни очень плохого качества по высокой цене с наценкой за бренд.

Я часто видео разоблачающие снимаю и получаю много хейта и ненависти. Причем в первую очередь ненависть высказывают те, кто уже купил.

У них есть штучные произведения, которые продаются по запросу или на аукционах — такие варианты возможны, чтобы вложиться, но надо понимать, что наценка за бренд там идет гигантская. По сути, если это ограниченная коллекция с росписью маэстро, то можно продать. В других случаях — нет.

Все, что вы можете просто прийти в магазин и купить, — это не инвестиция, это просто украшение и не более того, в цене оно не вырастет.

Плюс Россия — единственная страна в мире, где производят очень много синтетики, то есть подделок. И в России нет законов, которые запрещали бы продавать их под видом натуральных камней. Мы устраивали рейды по магазинам и проверяли, спрашивали, есть ли рубины, изумруды, сапфиры. А их видно, что это подделка, а уверяют, что натуральные. У них никогда нет сертификатов, есть только чеки, в которых сказано: «Рубин натуральный», сколько карат и цена.

Но ведь это мошенничество.

Да, и государство допускает его на законодательном уровне. Дальше надо спрашивать, где добыт камень. Например, рубин добывают в двух местах: в Бирме — и это сразу миллионы долларов, и в Мозамбике — это сотни тысяч долларов. Если у продавца есть совесть, он скажет, что нигде не добыт, его сделали в новосибирской лаборатории. В этом случае их стоимость — 5 долларов максимум, а продают за сотни тысяч рублей. А если продавец нечестный или им запрещают говорить правду, он скажет, что страну добычи не знает, но камень точно натуральный. Даже в этом случае не выдают правду.

Получается, у нас рынок синтетических камней больше, чем натуральных?

Он намного больше! 99,9% камней, которые продают официально в магазинах, поддельные под видом натуральных.

Но синтетические камни — это же не подделки?

Если тебе продают кожаную куртку из дерматина и говорят, что это кожа быка из Италии или Австралии — это мошенничество. А если говорят честно, что это синтетика, то все по-честному. Дело в том, что чаще всего не говорят. Я регулярно покупаю и в русских магазинах тоже. Сегодня вот закупили два набора — один с рубинами, другой с изумрудами, сдали их в лабораторию МГУ, и это оказались подделки. Я часто такие видео разоблачающие снимаю и получаю много хейта и ненависти. Причем в первую очередь ненависть высказывают те, кто там уже купил.

Тут возникает такая проблема. Люди покупают в таких магазинах, потом находят меня и пишут: «Константин, ты охренел? Они стоят по 5 тысяч рублей, а ты продаешь по 50 тысяч долларов!» На меня такой негатив идет, и я делаю такие разоблачения, чтобы люди понимали, что они покупают.

А есть качественная синтетика и не очень?

Есть синтетика простая в производстве, ее в день могут делать по 100 килограммов. Это по сути кристалл, который повторяет химическую структуру настоящего камня. А есть просто стекло, есть пластмасса, есть непонятные полимеры, есть мрамор, залитый краской или стеклом. Очень крутая синтетика будет содержать все примеси, как натуральный камень, стоит порядка 5 долларов, а продают за сотни тысяч рублей. Специалист их на глаз легко отличит.

А она может быть ценной?

Синтетика ценной в принципе быть не может. В отличие от драгоценных камней ее можно сделать сколько угодно, количество не ограничено. Производство даже наращивают, а себестоимость падает. Россия, Китай и США — мировые лидеры по производству синтетики.

В советское время у нас была серьезная госпрограмма, и деньги от синтетики уходили в госбюджет. Это были большие деньги. У всех бабуль есть большой перстень с большим розовым овальным рубином. Это синтетика, которую производили на госуровне в большом количестве. Изначально их использовали для лазерных прицелов для оборонки, но потом выпустили в народ.

Почему у нас люди так плохо разбираются в камнях и застряли где-то между бриллиантами и изумрудами?

Когда я начинал, столкнулся с тем, что русские люди знают алмаз, рубин, сапфир и все. Когда я выкладывал гранат за 700 долларов, мне говорили, что я тю-тю и гранат стоит 5 долларов. Гранаты ведь тоже есть разного качества. В понимании же русского человека гранат — это такой бурый мутный камень с отливом, который носят бабушки, он стоит 500 рублей. Это было действительно так, потому что в советское время мы дружили с чехами, где очень большое месторождение гранатов очень плохого качества, худшего в мире. Ими был засыпан весь Советский Союз, плюс их начали бодро подделывать, поэтому сложилось впечатление, что гранат — это что-то дешевое, что носят бабули.

В итоге выяснилось, что китайцы готовы покупать дорогие гранаты, а они есть за сотни тысяч долларов, американцы готовы, а русские не готовы. Чтобы их подготовить, у меня ушли годы. То же самое было со шпинелью. То же самое будет и с жемчугом, у меня уйдет года два-три, чтобы объяснить, что это нужно покупать. И тогда мы начнем его продавать.

А почему так все плохо и с оценкой, и со знаниями, и со специалистами? Они ведь как раз могли бы открывать глаза на ценность…

Потому что в России практически отсутствуют месторождения, нет добычи, нет потока, нет спроса, люди не знают, что это такое. Соответственно, нет и специалистов. Если в Москве гуляет, например, 10 шпинелей в год, как проживет специалист, который их оценивает? Никак, он не сможет заработать. Бриллиантов у нас добывают много, и специалистов по ним тоже тысячи. У нас есть даже чемпионы мира по огранке.

Плюс еще неприятные законы, что все, что в недрах — это не твое, это уголовка. Например, если вы идете по Уралу и увидели изумруд, вам лучше его не трогать, а пройти мимо. Потому что могут за это посадить. А если вы попытаетесь еще и продать соседке — это все. Если вас в поезде остановят милиционеры с поднятым изумрудом, вас могут посадить при желании. Это сильно население останавливает. Например, в Европе и США все проще, если вы нашли что-то у себя на участке — это ваше. Вы получаете лицензию, добываете и продаете. Если это происходит в Таиланде, на Шри-Ланке или в Бирме, то вам даже лицензия не потребуется. Если вы землю купили, все недра ваши. Продавайте, платите налоги и все. В Танзании немного по-другому. Там все государственное, но вы можете взять в аренду землю, добывать, продавать и отдавать государству процент. И то они жалуются, что государство их обирает.

Например, недавно ко мне обратились черные копатели, они в Карелии частным образом исследовали 76 мест и в 12 местах нашли неплохого качества гранаты. Но ни добывать, ни продавать их не могут, потому что их посадят. Даже фотографии не могут выложить. Ничего они сделать не могут с ними, только выкинуть, потому что это уголовка. На Украине есть месторождение топазов, там чуть ли не военные действия за него: облавы, полиция, войска туда вводят, сажают постоянно. То же самое происходит с янтарем в Калининграде, там постоянно сажают, друг друга убивают и все в таком духе.

С каким запросом обычно к вам приходят люди?

У нас бывший Советский Союз составляет примерно 30% покупателей. Мы продаем по всему миру: Китай, Гонконг, Сингапур, США, Канада, Англия. Я почти никогда не сплю, потому что работа с разными часовыми поясами. Примерно 60% покупателей приходят с запросом на кольцо для себя или жены, просто чтобы носить, а 40% — это инвесторы. Причем их тоже есть два типа: хочу купить и пусть лежит в сейфе и хочу купить и пусть жена носит, а потом продам. Примерно 60–70% — это бюджет 2–3 тысячи долларов, 30–40% — уже от 10 тысяч и выше, бывает, даже миллионы.

По этому бизнесу хорошо видно, как меняется благосостояние людей?

У нас был плавный ежегодный рост, 50% продаж. А потом пришли экономический кризис и пандемия, и рост увеличился до 200–300% в год. Потому что в любой кризис богатый становится богаче, а бедный — беднее. У нас клиенты для России богатые, но для мирового сообщества — это скорее средний класс и богатые. Есть и дальнобойщики из США, и парикмахеры из Германии. Кроме того, закрылся весь отдых полностью. У них деньги есть, а потратить не могут, потому что все сидят по домам.

После того как разорились компании, недвижимость в долларах упала, подсчитали, все осознали и стали вкладывать во что-то, что невозможно потерять, то есть что не может упасть в цене. Я не могу представить себе ситуацию, при которой рубины или цветные бриллианты упадут в цене. Мне кажется, должна случиться ядерная война. Поэтому продажи у нас выросли, а за два года из пяти сотрудников у нас стало тридцать.