Эксперты разъяснили, возможно ли в России принудительное лечение коронавируса

Медиагруппа «Патриот» и Федеральное агентство новостей (ФАН) провели пресс-конференцию «Принудительное лечение – конфликт интересов общества и свободы личности», где обсудили ряд медико-правовых вопросов, связанных и с проблемой коронавируса.

Очевидно, что проблема коронавируса, несмотря на сравнительно скромные масштабы, будоражит общество, и основания для этого есть.

Перед нами опасная болезнь, которая распространяется при соприкосновениях людей и достаточно неплохо переносится по миру благодаря современному транспорту. Эффективной вакцины на сегодня нет, поэтому смертность у этой болезни выше, чем у гриппа.

После того, как случился прецедент побега больной, у которой врачи подозревали коронавирус, из одного из петербургских стационаров, возник вопрос о принудительном лечении таких больных или лиц, подозреваемых в инфицировании коронавирусом. Очевидно и то, что такой правовой механизм есть смысл проработать на случай более серьезных и масштабных прецедентов.

Нужно всегда следовать законодательству

Доктор медицинских наук, профессор Алексей Яковлев отметил, что впервые в мировой истории начали отселять от общества больных лепрой.

«Было это очень давно, пока уже в XX веке не поняли, что эту болезнь [проказу] можно лечить, и что она больше не требует принудительной госпитализации. Тем не менее, надо сказать, что без конца происходит борьба между государством, которое стремится к общему благополучию, и гражданами, которые ведут себя по-разному. Давайте вспомним холерный бунт в Санкт-Петербурге – ведь благодаря эпидемии холеры случилось произведение Пушкина «Болдинская осень». Таким образом, с моей точки зрения, когда мы говорим о карантинных мероприятиях, то они внесены в законодательство многих стран. Скажем, в Швейцарии и Италии имеется уголовное наказание за нарушение карантинных правил. В нашей стране несколько лет дискутируется законодательство, что надо обсуждать не только принудительное лечение туберкулеза, не только наказывать за искусственное заражение ВИЧ-инфекцией и венерическими заболеваниями – эти две статьи имеются в нашем уголовном кодексе, но и за распространение заболеваний, которые относятся к категории особо опасных», - заключает Яковлев.

Алексей Авенирович отметил, что можно поднять дискуссию российских юристов за последние годы, которые отмечают, что для принудительной госпитализации в случае таких заболевания, как коронавирус, необходима конкретная законодательная формулировка. Именно она может дать необходимые основания для принудительной госпитализации.

«На сегодняшний день основаниями для принудительной госпитализации являются распоряжения исполнительной власти. Если она принимает решение о карантине, то государство начинает действовать. В качестве примера упомяну то, что заставал лично. Это эпидемия холеры в Одессе в 1975 году. Там после информации о первом пациенте ночью собрался чрезвычайный противоэпидемический штаб, и уже к утру инфекционный стационар охраняли солдаты. Это было в Советском Союзе, т.е. немедленная реакция и введение карантина», - констатирует Яковлев.

Что касается современной ситуации с коронавирусом, то, как отмечает профессор, можно посмотреть на даты, когда принималось то или иное решение при условии, что первый пациент в России поступил 22 февраля.

«Еще один вопрос, как реализовываются такие меры. Иногда они бывают адекватными, иногда избыточными. Адекватные меры это те, которые просто позволяли исключить распространение заражения. Да, можно пользоваться избыточными мерами, но они больше будут театрализованными. Ведь есть определенные правила, как нужно защищаться при распространении респираторных инфекций. Они прописаны в санитарных нормах, и именно по ним необходимо действовать», - резюмирует Яковлев.

В России законодательство исполняется

Старейший психиатр Скорой психиатрической помощи Санкт-Петербурга Олег Аронович отметил, что проблема принудительной госпитализации лиц с психическими болезнями решена в России лучше всего.

«Просто из-за того, что такие больные испокон века опасны для окружающих и опасны для себя, поэтому все государства мира вынуждены этим беспокоиться. После того, как в Советском Союзе началось «новое мышление», государство вынуждено было принимать меры. Например, в 1978 году был опубликован проект закона о психическом здоровье. Это знаковое событие, поскольку с 1917 по 1978 годы в России не было законодательства, которое определяло лечение и тактику лечения психологических больных. Сейчас, начиная с 1992 года, все позиции недобровольного освидетельствования больных, недобровольной госпитализации, недобровольного лечения описаны в законе, и у нас все четко выполняется. Уверяю, что именно так и обстоят дела – по крайней мере, в сфере петербургской психиатрии, как в амбулаторной, стационарной, так и внебольничной ее части. Нюансы существуют, но у нас все определено законодательством», - заключает Аронович.