Мечтатель/ница – это тот, кто мечтает, безотносительно того, а что он/она делают для того, чтобы мечты воплотить в жизнь. Таково большинство людей. Если не сказать все… Когда мечтатель категорически и в большинстве случаев ничего не делает, чтобы мечты сделать былью, его называют «безплодным мечтателем». Спектр мечтателя достаточно широк: от мечтателя-созидателя до Манилова.
Оптимист – это тот, кто ожидает от будущего больше хорошего, чем плохого. Но оптимист – это более сложная категория, потому что настроение человека переменчиво: сегодня можно ожидать чего-то хорошего, а завтра настроение испортится и всё, не ожидается чего-то ничего. Поэтому-то спектр оптимиста тоже широк, он расчленяется на «оптимистичные» категории: от простого здравомыслия вкупе с приятным характером до полного дебила, отстранённого от суеты жизни и просто наслаждающегося протеканием оной, какой бы она ни была.
В чём-то оптимисты и мечтатели схожи меж собой. Но эти слова всё же вовсе не синонимы, а скорее выражающее одно и то же с разных точек зрения, или «по-научному» – выпячивающие разную аспектность самоё себя.
Вот это самое «самоё себя» и хотелось бы рассмотреть более внимательно.
Самое нутро явления, сочетающего в себе оба вышеприведённых слова-понятия, состоит из явно превышающего положительного отношения к жизни, нежели нейтрального или отрицательного. Этого значения больше в оптимисте, а в мечтателе – это скрыто, как в притче: мечтающий тоже настроен положительно, но об этом лишь ПОДРАЗУМЕВАЕТСЯ. В свою очередь, об оптимисте часто «подозревается», что его оптимизм густо настоян на мечтаниях, ибо, кто ещё оценивает оптимистов оптимистами, да и называет их так, как не закоренелые такие практики, не ждущие от жизни подарков, готовые к невзгодам и испытаниям.
Т. е. понемногу выявляется то, что обычно скрыто от невнимательных душ: оптимист и мечтатель являются «зеркальным» отображением друг друга, где разные аспекты одного и того же ПОДРАЗУМЕВАЮТСЯ в другом.
У «безплодного мечтателя», что интересно, есть «двойник» в оптимисте: это тот, который «безудержный». А у них обоих есть «средний типаж», это мечтатель-созидатель и оптимист-строитель. Т. е. тот, кто «нивелирует» заходящие за баланс качества, тот, кто их обрезает ПРАКТИКОЙ. Чтобы безудержность безплодности не захватила психически пустой и безмозглой радостью те самые основы бытия, которые всё же, как ни крути, лучше иметь СБАЛАНСИРОВАННЫМИ. Это позволяет иметь более крепкую психику, которая ощущает БОЛЬШЕ, чем знает.
В связи с вышесказанным уместно привести исконный русский образ Ивана-дурака. Который является безбашенным оптимистом и супер-пупер мечтателем одновременно. Следует отдельно указать, что дурак-то – он, конечно, дурак, но вовсе не дурачок. И задать себе вопрос: а почему, собственно?
А дело в том, что Иван-дурак – это не явный ИДЕАЛ русского мiровоззрения, нежидовского по всей своей открытой и скрытой фактуре. Т. е. русский человек, когда-то создавая этот образ, был обращён к нему тоже с мечтой, и эту мечту через сказку и РАСКРЫЛ. Мечта в общем-то простая: как жить-поживать в счастье и согласии, да добра наживать, ну и мёд-пиво пить, да ещё и чтобы с усов стекало, а в рот не попадало (ибо нечего алкоголем травиться).
Казалось бы – а чего общего ДУРАК имеет с подобным идеалом? Чтобы хорошо жить, всем ведомо, надо честно и много трудиться – тогда и чаша будет полна, да и прочее вроде как присовокупиться должно. Но Иван-дурак УЖЕ обладает этим «прочим», да ещё и в избытке, у него как «чаша пока неполна», когда о нём начинается вестись повествование сказочное. Ситуация наоборот, на находите?
Федя-не-Дурак, серьёзный трудяжка, готовый к труду и обороне, может всю жизнь быть таким же серьёзным НЕМЕЧТАТЕЛЕМ и НЕОПТИМИСТОМ, но к нему так ничего и не присовокупится по жизни (было бы иначе, сказки бы нам это дело обсказали!). А вот Иван-дурак, не готовый ни к труду, ни к обороне, всю свою сознательную жизнь дурака провалявший на печи, уже ОБЛАДАЕТ тем, которое вроде как должно присовокупиться и по праву Федьке-вовсе-не-безтолочи.
И что же это, блин? Ну я так понимаю, что это очень простая штука: это тот самый оптимизм и мечтательность в ИЗБЫТКЕ. Которая ЕСТЬ (была, расцвела к началу сказки до невероятной величины, аккурат к молодости!) и которой не хватает как раз того, что есть у Федьки-трудяжки – той самой ЖИЗНИ, полной подвигов и забот.
Любопытно сравнить с вышесказанным так называемую протестантскую мораль. Которая просто очумительно «федькина», блин. Сначала потрудись, а затем и повеселись. А не наоборот. Это у иванов-дураков – что ни день, то и праздник, но не у нас, у гансов с джимами и прочими жанами.
Ну и как тут не вспомнить про деление на жидов и нежидов. Несерьёзность нежидов, их мечтательность, замешанная на оптимизме – и реальная, серьёзная практичность жидов, замешанная на трезвом взгляде на жизнь.
А реально-то, реально, что есть жизнь: тяжёлое ежедневное существование, где в поте лица своего чел должен добывать хлеб свой на пропитание, или та лёгкость бытия, где каждый день – праздник, потому что всё вокруг и ТАК ПОЁТ?
Ну, кому как, видимо. Жидам – жидово, нежидам – нежидово. Так и живут.
А для русича или русинки их родители по-прежнему читают сказки про Ивана-дурака, который и с щукой разные штуки проделывает, и на печке катается, ну и заодно всех нехороших баб-яжек со змеями горынычами уму-разуму учит. А ждёт его в конце концов не безславный конец безславных ублюдков, а жизнь-праздник с суженой своей, ну и полна чаша… не без неё, блин.