Бронтиды: Трубный глас над Ладогой

Представьте себе, что вы плывете на теплоходе по Ладожскому озеру в сторону острова Валаам. Вечер. Разгар белых ночей. Небеса над головой наполнены сиянием таких нежных тонов, что глаз не оторвать. Огненный диск приближается к линии горизонта.

Вокруг тишина. Только негромко и ритмично работает судовая машина да слышится писк чаек, летящих за кормой. И вдруг совершенно неожиданно над водой прокатывается низкий и могучий трубный звук!

Странный звук длится какую-нибудь минуту, но впечатляет своей таинственностью и внезапностью. Вы внимательно осматриваете небосвод, надеясь отыскать где-нибудь признаки грозового фронта — источник, как вам кажется, такого звука. Но никаких туч нет и в помине.

Так что же это было? Вы услышали, как сказали бы жители этого озерного края, ладожскую бронтиду. Не спешите заглядывать в энциклопедию. Там нет такого слова. А вот в словаре иностранных языков объяснение имеется. Словом «бронтида» (в другом толковании «баронтида») называется низкий громоподобный звук, особенно часто слышимый в районах сейсмической активности.

Казалось бы, какая может быть сейсмическая активность на нашем тихом озерном северо-западе? Но тут все не так просто.

ДЮМА, МОНАХИ И ОБСЕРВАТОРИЯ

Путешествуя по России в середине XIX века, известный французский писатель А. Дюма не забыл посетить Петербург и Ладожское озеро. Ему сильно повезло, в 1858 году он наблюдал бронтиды на Ладоге:

«…все заволоклось таким туманом, что друг друга было не разглядеть. В гуще тумана гремел гром, и озеро забурлило, словно вода в котле. Казалось, что гроза зародилась не в воздухе, а в глубинах бездонного озера. Туман все сгущался, раскаты грома гремели все оглушительней, угасая в плотных сгустках пара, молнии отсвечивали каким-то мертвенным блеском, вода озера вздымалась все выше и не из-за буйства волн, а от какого-то подспудного клокотания…»

А вот свидетельства иеромонаха Поликарпа и монаха Ювеналия — насельников Валаамской обители, расположенной на островном архипелаге в северо-восточной части Ладожского озера. Они имели задание от ученых Санкт-Петербурга сообщать о разного рода таинственных явлениях, известных еще с очень давнего времени.

В частности, монахи проводили метеонаблюдения, вели гидрологические и гидрогеологические исследования, снимали показания приборов и записывали их по просьбе ученых Пулковской обсерватории.

Вот запись от 5 марта 1917 года:

«Канцелярия монастыря спешит сообщить, что сегодня, в 2 часа 17 минут утра, был наблюдаем очень сильный подземный удар, центральная сила которого была слышна на главном острове, где расположен монастырь. Удар был одинокий, продолжающийся до 30 секунд. Впечатление от этого удара получено такое, что как будто после разразившегося подземного звука вблизи монастыря. Отзвук этого явления покатился на восток, постепенно замирая в своей силе и звучании».

Текстовое сообщение подтверждалось данными, снятыми с барографа, мареографа и других приборов, установленных учеными в подвалах обители.

ПРОИСШЕСТВИЕ В ТУРПОХОДЕ

В июле 1963 года я совершал трехдневный пешеходный туристический поход вдоль западного побережья Ладоги. Туристской группой, состоявшей, кроме меня, из 6 девушек, руководил опытный инструктор Владимир, хорошо знавший побережье. Он был старше нас, 23-25-летних, лет на десять.

Как бы желая показать, на что он способен, Володя водил всех по каким-то немыслимым лесным дебрям и болотам. В одном месте нам пришлось шагать более километра по пояс в воде вместе со всеми своими рюкзаками, палатками и прочим походным снаряжением!

Наконец мы вышли к сказочно-райскому месту. Роскошный песчаный пляж. Могучие вековые сосны на берегу и бескрайние просторы Ладоги. Установив палатки, разожгли костер, жарили шашлыки, пели песни.

Утро следующего дня выдалось превосходным. Хорошо прогретая прозрачная вода звала купаться. Девушки плескались у берега, а Володя, рассекая сильными руками воду, поплыл на глубину. За ним поспешил и я. Мы были уже на расстоянии около 300 метров от берега, когда с озером произошло что-то необъяснимое. Откуда-то издалека по воде прокатился гул, словно кто тронул басовую струну контрабаса.

Вскоре звук утих, а на ровной поверхности озера стали появляться волны, сначала маленькие, а потом почти метровой высоты! Это были не обычные волны, а волны-всплески, идущие из глубины! Они были такой силы, что порой тело подбрасывало вверх. Обеспокоенный, я решил возвращаться.

Но едва я сделал несколько взмахов руками, как услышал за собой сдавленный хриплый голос Володи: «Подержи меня, я захлебываюсь!» Обернувшись, увидел среди волн лицо инструктора. Оно было такое же зеленоватое, как ладожская вода на глубине. В глазах читался страх. Обхватив одной рукой Володю за талию, я старался держать его голову как можно выше над водой.

Свободной рукой стал грести к берегу. Я греб и греб, а волны-всплески шара-шили вокруг, как из пулемета. К моему ужасу, берег едва приближался. Когда до суши оставалось около 100 метров, понял, что если не оставлю Володю, то погибну. «Больше не могу держать», — сказал я инструктору и тут же отпустил его в свободное плавание. Пришедший в себя Владимир, бодро зашлепал руками к берегу.

Я же, израсходовав почти весь свой запас сил, проплыл еще совсем немного, после чего стал тонуть. Глаза начала заволакивать зеленоватая муть. Ноги потянули вниз, словно к ним привязали гири. Голова скрылась под водой. И буквально в ту же секунду я ощутил под ногами мягкое песчаное дно.

Мгновенно я осознал, что требуется еще совсем небольшое усилие, чтобы достигнуть отмели. Рванувшись вперед из последних сил, я достиг мелководья. С трудом выбравшись из воды, мы с Владимиром пролежали обессиленные на берегу несколько часов.

«А волны-всплески?» — спросите вы. Они прекратились так же внезапно, как и возникли, едва мы достигли суши.

ПРЕРВАННЫЙ РЕЙС

Вторая моя встреча с бронтидами произошла летом 1977 года, когда я плыл на быстроходном «метеоре» из Ленинграда на Валаам. Ленинградское горэкскурсбюро (ГЭБ) подготовило и сдавало в тот день начальству пробную однодневную экскурсию на остров Валаам. К слову, идея этой поездки принадлежала мне, а готовил ее и проводил большой творческий коллектив методистов и экскурсоводов.

Из Ленинграда мы вышли в 8 утра, намереваясь к полудню прибыть на место. Несколько часов отводилось на знакомство со знаменитым Валаамским монастырем и отдых. Возвращение планировалось осуществить к 8-9 часам вечера. В пути нас сопровождала большая группа журналистов. Как же! Новая и уже разрекламированная поездка на далекий экзотический островной архипелаг — и все за один день! Такого еще не было!

Пока «метеор» плавно скользил вверх по Неве, все было замечательно. Опытный экскурсовод увлеченно рассказывал о мелькавших справа и слева небольших городках и поселках, кровопролитных сражениях с гитлеровцами по прорыву Ленинградской блокады во время Великой Отечественной войны.

Но вот мы вышли в Ладогу. Не прошло и получаса, как наш «метеор» резко сбавил скорость из-за странного волнения на спокойном еще минуту назад озере. Невесть откуда взявшиеся волны колотили днище «метеора» так, что он весь дрожал и вибрировал.

Внезапно все ощутили два или три мощных толчка, а в носовой части судна что-то зловеще заскрежетало. Корабль наш тотчас остановился. Понятно, что всех находившихся в просторном и уютном салоне разбирало любопытство: в чем дело? Информация поступила через несколько минут.

Спустившись из своей рубки, капитан ошарашил пассажиров словами: «Приносим свои извинения, но рейс отменяется». «Но это же ответственная поездка!» — раздались возмущенные голоса. Бывалый моряк коротко пояснил: «Повреждены оба передних крыла».

«Наткнулись на бревна, что ли?» — спросил кто-то из журналистов. «Да нет, причина серьезней, — отвечал капитан. — Сильные спонтанные волны — сейши. Надо полагать, от действия бронтид».

В салоне находились достаточно эрудированные и знающие люди. Поэтому больше вопросов не было.

Приключения на этом не завершились. Едва наш «метеор», развернувшись, самым тихим ходом лег на обратный курс, случилась еще одна неприятность. Над озером в считанные минуты сгустился такой туман, что разглядеть, что впереди, не было никакой возможности.

Мы тотчас встали на плавучий якорь. Заунывно и громко завыла сирена «метеора», предупреждая всех о нашем местоположении. Со всех сторон раздавались такие же тревожные предупредительные сигналы других судов, увидеть которые было невозможно. Примерно через час туман рассеялся так же внезапно, как и появился.

К глубокому сожалению, эта одна из интереснейших водных экскурсий ГЭБа так и не пошла. И одной из причин этого стали бронтиды.

ЗОНА СЕЙСМИЧЕСКОГО ДЕЙСТВИЯ

О бронтидах кое-кто говорит со священным трепетом. Это ведь так замечательно, стоя на берегу, слушать таинственный трубный гул и любоваться странными волнами! Другое дело, когда вы находитесь с ними в контакте.

Ученые до сих пор ломают голову: что же такое ладожские бронтиды?

Пока что существует лишь одна гипотеза, научно объясняющая причины такого удивительного и относительно

редкого явления. Появление и действие бронтид, по-видимому, имеет геологические предпосылки, а если точнее, то новейшие тектонические. И на поверхности Земли, и в ее глубинах нет ничего неизменного, все находится в движении и развитии.

Так уж устроен мир. Нам только кажется, что под землей все намертво застыло. Наука о движении земной коры — тектоника объясняет, как перемещаются в пространстве и времени огромные блоки-плиты, как они контактируют друг с другом. Москва и другие города европейской части России располагаются, как известно, в пределах Восточно-Европейской, или Русской, равнины.

Но это географическое понятие. Для геологов та же местность, но уже с поверхности на глубину, именуется Русской платформой — крупной тектонической мегаструктурой. Это устойчивая в сейсмическом отношении область. Но Петербург и Ладожское озеро располагаются на самом краю этой платформы. К северу и северо-западу от них находится тектоническая структура совсем другого рода — Балтийский кристаллический щит. В него входят Хибины Кольского полуострова, горы Скандинавии и прочее.

По наблюдениям геологов, сейсмическая активность как раз и проявляется на границе разнородных тектонических плит. Этот пограничный стык проходит где-то под дном Балтийского моря. Теперь обратим наш взор к северо-западу. И Ладожское озеро, и Нева — новейшие природные образования. Нева — совсем юная река. Она появилась не далее как 3 000-3 500 лет назад, на глазах человека. К примеру, возраст Волги — 25-30 миллионов лет!

Как появилась Нева?

Ладожское озеро, которое несколько старше Невы, возникло после заполнения гигантской впадины талыми водами последнего ледника, пришедшего к нам из Скандинавии. Само озеро лежит на поверхности крупной тектонической структуры. Около 4 000 лет назад эта плита начала медленно подниматься своей северной частью. Валаам и ряд других островов являются небольшими осколками той Ладожской плиты.

Естественно, южная ее часть стала опускаться. Наступил момент, когда воды Ладоги бурным потоком хлынули в сторону Финского залива. Ширина русла Невы в тот период составляла 10 километров! На своем пути она образовывала водопады, не такие, конечно, как Ниагара, но достаточно мощные!

Ладожская плита «не дремлет» и сегодня. Ее сейсмическая активность выражается в том, что во время своей подвижки она возмущает воды Ладожского озера, оказывая на него воздействие через зоны глубинных разломов. На тектонических картах дна озера трещины-разломы четко обозначены. Сквозь них из глубин Земли выходят продукты деятельности земных недр — флюиды.

Изменяется давление в толще воды, оказывая барометрическое воздействие и на приповерхностную часть атмосферы. Выражается это в звуковых колебаниях воздуха (трубный гул), возникновении странных «стоячих» волн-всплесков, или сейш. Резкий перепад атмосферного давления при определенных температуре воздуха и влажности может вызвать на короткое время сильный туман.

Ладожские бронтиды изучались многими географами, геологами, физиками, климатологами. Однако единой точки зрения на их образование нет до сих пор. Они по-прежнему остаются загадкой для науки, как те же перемещающиеся огненные шары в казахстанском Тургае или ночные миражи озера Байкал.

Юрий ТУЙСК

Источник