Ничего не помню, ничего не знаю. Почему мы все страдаем от клипового мышления?

Технологии заставили человека мыслить по-новому. К чему это приведет?

Непобедимая прокрастинация, низкая концентрация внимания, неспособность удержать в голове много информации – черты клипового мышления, которое теперь присуще огромному числу людей по всему миру. Многие считают, что это удел подростков, но на самом деле всех, кто много времени проводит в социальных сетях или перед телевизором. Как потоки информации влияют на наши когнитивные способности и можно ли избежать негативных последствий? Отвечаем на главные вопросы, связанные с трансформацией мышления.

Что не так с нашим мышлением?

Замечаете ли вы, что вам стало сложнее читать длинные произведения классической литературы? Если нет, вам редко повезло. Нейробиолог из Университета Тафтса (США) Мэриэн Вольф признается, что чтение романа «Игра в бисер» Германа Гессе после рабочего дня с большим количеством переписки в интернете превратилось для нее в пытку. Множество раз ей приходилось начинать читать книгу заново, потому что она постоянно отвлекалась, теряя нить повествования.

Но для студентов Вольф это и вовсе невыполнимая задача. Они больше не могут читать Джорджа Элиота или Генри Джеймса – им не под силу сложный синтаксис и нединамичное повествование. Во время чтения статей в интернете легко найти значение непонятного слова или объясняющие графики, но с классиками литературы все сложнее. Эти проблемы ⁠в восприятии – результат множества ⁠изменений в нашей повседневной жизни, ⁠но главным образом того, что теперь ⁠мы каждый день имеем дело с огромными массивами ⁠неструктурированных ⁠данных. Американский нейробиолог Дэниел Левитин подсчитал, что с 2005 по 2015 год человечество создало 300 эксабайтов данных, что равно шести триллионам романов «Война и мир». Темп жизни требует от нас не запоминать, а быстро ориентироваться в информационных потоках.

В результате человеческий мозг приспособился считывать информацию очень быстро, но не особо углубляясь. Телезрители сейчас могут мгновенно распознавать кадры и идентифицировать их как интересные или неинтересные. Похожие вещи происходят и с пользователями соцсетей. Они моментально сканируют текст, не вчитываясь. Социальные сети требуют высокой скорости общения: комментарии, лайки и эмодзи отправляются за секунду. Мозг настолько адаптируется к этому, что чтение литературы, требующей вдумчивости, становится все более трудным занятием – особенно с учетом того, что вокруг так много интересного. Конкурируя за наше внимание, соцсети и сервисы часто побеждают более традиционные средства потребления информации. Тем более что они специально запрограммированы на это: например, в интерфейсе фейсбука есть множество ловушек внимания: от ярких уведомлений до всплывающих окон.

⁠Почему мы начали думать по-другому?

Ученые указывают, что трансформация мышления происходила и раньше – при каждом появлении новых средств передачи информации. Известный канадский философ Маршалл Маклюэн в своей книге «Галактика Гутенберга», вышедшей в 1962 году, показал это на примере появления печатных книг. Книги, как правило, имеют внутреннюю структуру, которая предполагает логическую связь между ее частями. Это учит выявлять причинно-следственные связи, а значит – влияет на все сферы жизни. Именно с изобретением Гутенберга Маклюэн связывает все научные открытия, которые позволили человечеству перейти из Cредневековья в Новое время.

С появлением газет произошла еще одна трансформация. Короткие сообщения послужили началом формирования фрагментарного восприятия реальности. Французский социолог Абраам Моль в 1967 году назвал культуру в постиндустриальном обществе мозаичной. Чередующиеся, эмоционально насыщенные образы не позволяют человеку составить цельную картину мира. В 1980 году эту идею развил американский социолог Элвин Тоффлер. Он заметил, что информация все чаще предстает в виде визуальных образов – клипов. В таком виде она не требует от человека ни воображения, ни осмысления. Логическая цепочка не выстраивается, с каждой новой порцией информации происходит перезагрузка, из-за этого увиденное ранее не откладывается в памяти. При этом, по Тоффлеру, клиповое мышление – естественная реакция организма на когнитивные изменения. Бороться с этим невозможно, к этому можно лишь приспосабливаться.

Психолог Люси Джо Палладино объясняет физиологию клипового мышления в книге «Максимальная концентрация». Слишком большое количество отвлекающих факторов вызывает состояние истощения – стрессовую ситуацию, организм чувствует опасность и выбрасывает больше адреналина, чем нужно. В результате человек находится в состоянии постоянного возбуждения, во время которого очень трудно сконцентрироваться. Постепенно формируется устойчивость к адреналину, и человеку нужна все большая встряска, чтобы почувствовать прилив возбуждения. Без этой встряски человек больше не может, ему становится скучно. «Наш мир по сравнению с виртуальным кажется слишком пресным. Сегодня в десять часов вечера мы с вами скорее займемся стиркой, чем расследованием убийства, вряд ли полетим в Париж или будем целоваться со знаменитостью», – пишет Палладино. Таким образом, низкая концентрация – результат одновременно и перевозбуждения, и скуки.

Приобретая клиповое мышление, чем мы рискуем?

Клиповое мышление в той или иной степени присуще всем людям с цифровым образом жизни, но сейчас страдают от этого больше всего именно школьники и студенты, отмечает научный сотрудник Института институциональных исследований НИУ ВШЭ София Докука. Им не только стало сложнее читать книги, но и писать сочинения, поскольку им непонятно, как выстраивать повествовательную структуру. Сам процесс систематического познания стал менее интересен, потому что они не всегда видят логические взаимосвязи в получаемой информации. Еще одна проблема – молодые люди часто не дослушивают до конца и принимают решения на основе неполных данных, признает директор Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН Павел Балабан.

У поколения, родившегося в 50–60-е годы, таких трудностей еще не было, указывает Докука. Его представители часто и сейчас хорошо ориентируются в школьной программе, в то время как вчерашние школьники уже ничего не помнят: сейчас люди имеют дело с огромными объемами информации уже в детстве и отрочестве, и те знания, которые у предыдущих поколений откладывались в долгосрочную память, сейчас откладываются в краткосрочную.

Но от возраста это напрямую не зависит – даже те, кому сегодня за шестьдесят, при активном пользовании соцсетями или зависании у телевизора могут иметь клиповое мышление. У такого мышления есть и свои плюсы, отмечает Балабан. Оно развивает многозадачность: для современных подростков не проблема делать уроки под музыку или не отрываясь от общения со сверстниками. В целом, по мнению нейробиолога, массовое клиповое мышление не ставит перед человечеством никаких угроз:

«Я не думаю, что это приведет к каким-то тотальным изменениям в обществе. Прогресс двигают 2% людей. У этих 2% без вариантов будет аналитическое, системное мышление. Такое же, как две тысячи лет назад у Платона».

То, что клиповое мышление не приведет к глубоким социальным изменениям, подтверждает исследование группы социологов из МГПУ, проведенное в этом году. Они опросили москвичей разного возраста и выяснили, что молодежь действительно хуже знает историю и литературу. Но это мало влияет на ценности человека. У горожан младшего и старшего возраста схожие представления о добре и зле и нормах поведения, несмотря на то что они считывают разные культурные символы. Тем не менее исследования также показывают, что огромные объемы информации могут не только трансформировать мышление, но и способствовать развитию психических расстройств. Например, синдромом дефицита внимания и гиперактивности сейчас страдают около 5% населения планеты. Всемирная организация здравоохранения даже разработала тест из шести базовых вопросов для определения этого синдрома.

Как с ним бороться?

Противостоять этому бесполезно, потому что в современных условиях предполагается именно такой подход к потреблению информации. Но человеку необходимо тренировать память и развивать системное мышление, если он хочет получить фундаментальные знания и состояться в профессиональном плане, считает София Докука. Психолог Ларри Розен и невролог Адам Газзали в своей книге «Рассеянный ум. Древний мозг в мире высоких технологий» предлагают чаще медитировать, делать физические и когнитивные упражнения (решать ребусы, собирать пазлы), чаще бывать на природе и так далее.

Когда надо сосредоточиться на чем-то важном, они рекомендуют оградить себя от социальных сетей. Но, пожалуй, самое важное – подходить к интернет-серфингу осознанно, то есть каждый раз, кликая по новой ссылке, спрашивать себя, действительно ли это важная для вас информация, или есть способ лучше использовать ресурсы своего мозга. Важно не злоупотреблять алкоголем и высыпаться, иначе с концентрацией внимания будет еще хуже. Нейробиолог Дэниел Левитин рекомендует разбивать длинную работу на части, после выполнения каждой из них необходимо давать себе какое-то небольшое вознаграждение, пусть и моральное. Еще одна рекомендация – чтение длинных книг. От них нельзя отказываться, причем исследования показывают, что лучше сделать выбор в пользу бумажных.

Автор: Полина Потапова