Дело в том, что после Второй мировой войны правящее на то время правительство во главе с Энвером Ходжа постепенно начало процесс изоляции Албании от внешнего мира. А все дело в том, что диктатор Ходжа панически боялся вымышленного нападения, и подобно Дон Кихоту боролся с ветряными мельницами.
Давайте узнаем эту историю подробнее…

На государственных флагах некоторых стран присутствуют самые неожиданные символы. Например, полотнище Республики Мозамбик украшено родным для нас изображением автомата Калашникова. А на флаг Албании следовало бы поместить пулеметный бункер – маленький такой, в котором могла бы уместиться целая албанская семья из четырех человек. Папа стреляет, мама подает патроны, а дети собирают стреляные гильзы.
Такими вот бункерами, напоминающими огромные бетонные грибы, нынче усеяна вся Албания – их насчитывается более 600 тыс. (а по некоторым сведениям и все 850 тыс)! При численности населения в 3 млн. получается по пять человек на бункер. Они встречают вас повсюду – на пограничном переходе, в поле и вокруг городов. Когда едешь по Албании, то возникает ощущение, что смотришь фантастический фильм. Причем не вполне ясно: то ли мы находимся на другой планете, то ли к нам прилетела армада огромных летающих грибов, из которых вот-вот вылезут трехглазые марсиане. Впрочем, албанцы к такой картине давно привыкли.

Столь странное наследство осталось от прежнего режима Энвера Ходжи, жесткой рукой управлявшего Албанией 40 лет. Воинственный диктатор умудрился поссориться со всем миром: сначала с Югославией, затем с СССР (выставив из страны в 24 часа всех советских специалистов и военную базу) и, наконец, с Китаем. Албания, опираясь лишь на собственные силы, вооружилась против всего человечества, превратившись в полностью изолированную страну-бункер; только вот весь мир почему-то не спешил испытывать ее на прочность. Если советские граждане в выходные отправлялись на свои шесть соток, то в Албании каждая семья после работы строила себе убежище (как кум Тыква из «Чиполлино»), где на случай военного вторжения она могла бы укрыться и отстреливаться до последнего патрона.
Сегодня бункеры – убежище для голубей и фон для фотографирующихся туристов. Правда, в Албании их немного, зато голубей достаточно┘ Непонятно, что делать с бункерами дальше, ведь на их ликвидацию нужно средств не меньше, чем на строительство. Правда, есть интересные предложения: превратить их в туалеты, магазины сувениров и даже в мини-отели. Но это, кажется, уже слишком. А лишних денег у Албании, беднейшей страны Европы и члена НАТО, как не было, так и нет.

Впрочем, бедность – не порок. Константин Леонтьев, живший в Албании, в 1869 году писал: «Албанец любит лишь войну, корысть и гостеприимство; еще недавно он одинаково был чужд и турку, и греку и одинаково друг им, когда ему это было выгодно. В личных делах албанский горец верен дружбе и слову; он любит кровь и месть и не боится смерти. Его одежда прекрасна даже и в бедности, и поступь его изящна и легка».
Раньше албанские детишки воспринимали бутылки из-под колы, приплывавшие по реке Бояне из соседней Югославии, как послания из другого мира. А сегодня маленьким албанцам рассказывают страшную историю про то, как проверялся на прочность первый бункер: Ходжа приказал запереть инженера внутри, а затем ударить прямой наводкой из танка. Бункер выдержал, а инженер рехнулся.

А вот и столица солнечной Албании – Тирана, весьма симпатичный город, где можно снимать кино о сталинской Москве 1930-х годов. Типичная для нас застройка. Но в центре уже появились небоскребы из стекла и бетона, а по краям – все та же разруха, как в среднестатистическом областном городе. На главной площади – конная статуя Скандербегу, воинственному витязю с козьими рогами на шлеме, который боролся за независимость Албании от турок в XV веке. Некоторые, правда, полагают, что это памятник коньяку. Действительно, так называется хороший албанский коньяк. Ну что же, каждый думает в меру своей испорченности.
Когда-то очень давно по черно-белому телевизору показывали кино «Великий воин Албании Скандербег». Так вот фильм этот был снят Юткевичем в 1953 году совместно с «албанскими кинематографистами» и даже получил приз на Каннском кинофестивале. Непонятно лишь, где взяли «албанских кинематографистов», ведь это был первый в истории Албании фильм!

Впрочем, кинотеатры в Тиране тоже есть. А дома, в которых живут простые тиранцы, как ульи, наполнены малюсенькими квартирками. Стенки между квартирами делались тонкие-претонкие, а все для того, чтобы была хорошая слышимость. Большой брат был в курсе всего. Даже для того чтобы посетить деревенскую родню, горожанин-албанец должен был взять разрешение в местной службе госбезопасности.
В городе есть и мечети, и храмы. И это радует, ведь в 1967 году (когда у нас власти на крещение младенцев смотрели уже сквозь пальцы) Албания объявила себя первым в мире атеистическим государством. Мечети и церкви превратили в конюшни, а наиболее строптивых священников поставили к стенке. Но без Бога в голове албанцы не остались. Потому как главным идолом для Албании был Сталин, которого Ходжа просто боготворил. И потому назвал в честь него города и улицы, понаставил памятников.
А в центре Тираны он задумал выстроить мавзолей Сталина – после того как Никита Хрущев в 1956 году разоблачил культ личности, махровый сталинист Ходжа потребовал передать Албании тело любимого Иосифа Виссарионовича. А когда в 1986 году в Москве умер Молотов, в Албании и вовсе объявили траур.

Сегодня на улицах Тираны – сплошные «Мерседесы», ну очень подержанные. А когда-то албанцам не нужны были даже гаражи – в личной собственности разрешалось иметь лишь одно средство передвижения – велосипед. Обычный телефон был большим событием (хотя сегодня на улицах Тираны можно приобрести телефоны любой марки). Джинсы считались главным признаком врага.
А еще на улицах Тираны – барахолки с кучами ношеной обуви, причем на одну ногу – левую или правую. А вот и маленькие ослики, окружившие помойку и чего-то в ней нашедшие. Вообще, ослы – основное транспортное средство для жителей сельской местности. На них еще и пашут. Передвигаясь по видавшему виды шоссе, то и дело обгоняешь такое вот ушастое «транспортное средство», запряженное в арбу с арбузами, кстати, очень дешевыми.

Албанцы – большие патриоты, и потому на своих домах они вывешивают сразу два флага – своей страны и того государства, где в настоящее время работает трудолюбивый глава семьи. О том, как растет благосостояние албанцев, можно судить и по куче проводов, опоясывающих дома, – старая проводка уже не выдерживает нагрузки от современной бытовой техники.
А памятников Сталину и Ходже в Тиране уже нет, зато появились скульптуры Матери Терезы (она, оказывается, была албанкой!). Ну, вот, собственно, и все. Да, совсем забыл, не забудьте привезти с собой самый лучший сувенир – албанский коньяк «Скандербег».

Энвер Халил Ходжа (родился 16 октября 1908, Гирокастра, Османская империя — 11 апреля 1985, Тирана, Албания) — албанский политический деятель, фактический руководитель Народной Социалистической Республики Албания в 1944—1985 годах, 1-й секретарь ЦК Албанской партии труда (1941—1985), председатель Совета министров Албании (1946—1954), министр иностранных дел Албании (1946—1953) и главнокомандующий вооружёнными силами Албании (1944—1985).
Создатель марксистского течения «ходжаизм» (антиревизионизм), характеризующаяся борьбой с советским ревизионизмом.

До прихода к власти
Ходжа родился в городке Гирокастра на юге Албании, которая в то время входила в состав Османской империи. Отец его, торговец тканями, постоянно был в разъездах по Европе, поэтому воспитанием занимался в основном его дядя, Хисен Ходжа. Хисен Ходжа был сторонником независимости Албании (Энверу было четыре года, когда Албания получила независимость) и борцом против репрессивной политики правительств, которые правили страной после обретения самостоятельности. Энвер проникся идеями дяди, в особенности после того, как в 1928 году к власти в стране пришёл король Зогу.
В 1926 году Ходжа окончил начальную школу в Гирокастре, затем лицей в городе Корче (летом 1930 года). Увлекался музыкой, писал стихи, организовывал диспуты и литературные вечера. К 25 годам Энвер, успевший овладеть французским и турецким языками, публиковался в прессе и начал знакомиться с трудами Маркса, Энгельса и Ленина.
В октябре 1930 году Ходжа поступил в университет Монпелье во Франции на факультет естественных наук, где учился на государственную стипендию, но вскоре был отчислен. Партийная историография приводит причину — приверженность социалистическим идеям. С 1934 по 1936 год был секретарём консульства Албании в Брюсселе, а также изучал право в местном университете и входил в студенческий кружок под руководством Лазара Фундо.
Ходжа познакомился с деятелями албанской секции Французской компартии, а также с такими видными коммунистическими деятелями, как М. Кашен, М. Торез, А. Барбюс, Л. Арагон. Ходжа сотрудничал в «Юманите», редактировал албанский коммунистический бюллетень. Он восхищался деятельностью Сталина и ВКП(б), считая, что Албании нужна именно такая партия. Энвер переводил на албанский важнейшие речи Сталина, постановления большевистской партии, выступления лидеров Коминтерна. Энвер Ходжа, будучи членом Французской компартии, в 1935—1936 годах побывал в Бельгии, где вступил в Бельгийскую компартию, публиковался в её печатных органах.
В своих статьях Ходжа критиковал троцкистов, бухаринцев, «албанских монархо-фашистов» (режим А. Зогу). Греческая и итальянская секции Коминтерна помогли Ходже наладить связи с коммунистическим подпольем в Албании, которое стремилось сформировать свою коммунистическую партию.Весной 1936 года вернулся в Албанию и стал преподавать французский язык в Корче. Ходжу избрали в руководящий состав коммунистических групп в Корче и Тиране, а в своём родном городе Гирокастре он возглавил такую группу.
В 1938 году в парижской больнице умер от чахотки лидер корчинских коммунистов А. Кельменди. Ходжа, поддержанный греческой и французской секциями Коминтерна и лично Г. Димитровым, возглавил эту группу.

Визит в Москву. Встреча со Сталиным
Жизнь революционера — нелегальное положение, запрет на работу в Албании, аресты — создавала вокруг Ходжи ореол «борца за народное дело» и приносила ему известность в среде албанской оппозиции. По настоянию лидеров албанской секции Французской компартии и его собственной просьбе, содержащейся в письме на имя М. Кашена и Г. Димитрова, в марте 1938 года Ходжа был направлен в СССР, где он находился чуть больше года. В Москве Энвер учился в институте Маркса-Энгельса-Ленина и в Институте иностранных языков, продолжая заниматься переводами на албанский речей и книг Сталина, Молотова, Вышинского. В апреле 1938 года он впервые встретился со Сталиным и Молотовым. Эта встреча явилась важнейшим событием в жизни, способствовала идейной убеждённости Ходжи, пообещавшего своим собеседникам сплотить албанских коммунистов в единую большевистскую партию. Это обещание он впоследствии сдержал.

Борьба с оккупантами
Ходжа лишился учительской работы, когда в апреле 1939 года Албанию оккупировали войска Муссолини, за то, что отказался вступать в Албанскую фашистскую партию. По решению Исполкома Коминтерна Ходжу переправили в Албанию вместе с двумя помощниками из ЦК ВКП(б), которые обеспечивали связь со Сталиным.
Итальянский оккупационный суд заочно приговорил Ходжу к смерти. Но несмотря на это он активно занимался антифашистской деятельностью: писал прокламации и статьи, организовывал, работая на нефтепромыслах, лесоразработках, в морских портах, профсоюзах, участвовал в акциях протеста против итальянских оккупантов.
Одновременно с этим он добивался руководящего положения в создававшейся тогда компартии Албании. В Албании участились диверсии и другие акты саботажа против итальянцев. Партизанские отряды всё чаще вступали в бои с оккупантами и коллаборационистами. Наиболее активным партизанское движение было в южной Албании, его руководителями являлись Ходжа, Шеху, Банлуку, Леши, Пеза.
Он организовал табачную лавку в Тиране, которая вскоре стала местом встреч небольшой коммунистической группы.
Подпольная конференция коммунистов Албании, созванная в Тиране 7 ноября 1941 года, провозгласила создание Компартии Албании. Её первым секретарём был избран соперник Ходжи К. Дзодзе. Заместителем Дзодзе стал Энвер. Он же был утверждён в качестве главнокомандующего партизанскими формированиями.В 1942 году Ходжа женился на 20-летней Неджимие Руфи, дочери рабочего нефтепромысла из города Кучова. Она стала единомышленником мужа во всех его начинаниях. Была членом политбюро, секретарём ЦК, председателем Демократического фронта Албании (так с 1946 года стал называться созданный в 1943 году Национально-освободительный фронт).
Осенью 1942 года Ходжа приехал в Москву, где встретился со Сталиным, Молотовым, Ждановым, Маленковым, Микояном и Димитровым. Он заверил их в неотвратимости разгрома фашистов и их пособников, в намерении построить социализм в Албании на основе учения Ленина—Сталина.
В конце пребывания Ходжи в Москве СССР выступил с заявлением (декабрь 1942 года), в котором подчёркивалась необходимость восстановления независимости Албании и отвергались территориальные претензии Италии и Греции к этой стране. Данное заявление явилось ударом по планам Черчилля, который не исключал возможности раздела после войны Албании между Италией, Грецией и Югославией.
После разгрома нацистов под Сталинградом и Курском и успешных операций Албанской народно-освободительной армии (АНОА) стратегическая инициатива в Албании полностью перешла к коммунистам.
В 1944 году немецкие войска в Албании были разгромлены, их остатки ушли в Югославию, АНОА участвовала в освобождении северо-западной Греции, а также Черногории, Македонии и Сербии (Косово). С октября 1944 года Э. Ходжа стал премьер-министром и одновременно министром иностранных дел во вновь сформированном правительстве. Верховным главнокомандующим Энвер Ходжа оставался вплоть до своей кончины.
На Потсдамской конференции (1945) Сталин предостерёг Черчилля от реализации планов раздела Албании.

Социальные и экономические реформы
Ходжа объявил себя убеждённым марксистом-ленинцем и восхищался личностью Сталина. О своей поддержке новой Албании Сталин заявил Ходже лично в период его визита в СССР в июне 1945 года. Ходжа присутствовал на Параде Победы, был в Сталинграде, получил заверения в советской технической и научной помощи. Уже в августе 1945 года в Албанию прибыли первые советские пароходы с продовольствием, оборудованием, машинами, медикаментами.
В страну стали приезжать из СССР геологи, нефтяники, конструкторы, преподаватели, врачи. Сотни албанских студентов начали обучаться в советских вузах. Э. Ходжа сказал в том же году, что Албании предстоит индустриализация, коллективизация, «культурное перевоспитание народа» и она пойдёт по пути СССР.
Сразу после войны возник конфликт между Ходжей и Тито. Тито, Джилас и Кардель уговаривали Энвера поддержать идею образования конфедерации и вхождения Албании в состав Югославии. Но Ходжа был непреклонен. Он убеждал Политбюро ЦК ВКП(б) в опасности политики Тито, предупреждал, что Белград обманывает сталинское руководство. Когда его бывшие союзники — югославские коммунисты — идеологически разошлись с Москвой в 1948 году, он порвал с ними отношения.
Ходжа и его сторонники, поддерживаемые Москвой, в 1947 году совершили переворот в партии. Энвер стал первым секретарём ЦК, а М. Шеху — его первым заместителем. Позднее, в 1954 году, Шеху был назначен премьер-министром.
Летом 1947 года Ходжа вновь приехал в СССР. Сталин вручил ему орден Суворова, который Энвер всегда надевал во время официальных церемоний. Албании был предоставлен льготный кредит на закупку разнообразных советских товаров. Ходжа заявил на обеде в Кремле, что «Сталин и Советский Союз — наши спасители и товарищи. Мы, албанцы, клянёмся вам в вечной дружбе и преданности». В 1950 году Албания вступила в СЭВ, а в 1955 году — в Варшавский договор.
После того, как Ходжа стал лидером партии, его именем был назван первый в Албании автотракторный комбинат, построенный в Тиране в 1946 году с помощью СССР. Впоследствии имя Ходжи было присвоено многим заводам, колхозам, улицам, школам, горным вершинам, а также столичному университету. I съезд Албанской компартии (вскоре переименованной в партию труда), состоявшийся в 1948 году, декларировал приверженность опыту СССР и ВКП(б), солидаризировался с Коминформбюро и призвал албанцев выполнять «сталинские пятилетки». На этом съезде присутствовал и выступил Шепилов. В 1948—1951 годах в стране и партии развернулась кампания «борьбы с врагами народа и агентурой Тито». Согласно уголовному кодексу Албании (1948) максимальный срок ссылки или тюремного заключения составлял 30 лет.
II съезд Албанской партии труда (1952) объявил о завершении восстановления страны и её планомерном развитии. Первый 5-летний план Албании был разработан в советском Госплане. Сталин и Ходжа внесли в этот план ряд корректив, после чего его направили в Албанию, где разворачивались коллективизация сельского хозяйства, строительство электростанций и предприятий, перерабатывавших разнообразное албанское сырьё. Начали развиваться связи Албании с Китаем, Вьетнамом, ГДР и другими странами народной демократии. В начале 50-х годов в Тиране и Дурресе были сооружены заводы-дубликаты ЗИС и ЗИМ— подарок Сталина Албании. С помощью СССР строились железные дороги и школы, новые города и посёлки, оснащалась албанская армия.
В речи на XIX съезде КПСС Ходжа высказался о положительной роли Сталина, успехах СССР, критиковал США, Запад и Тито. Ещё будучи в Москве, Ходжа одобрил очередную «чистку» в Албании, которая продолжалась до 1955 года. Вернувшись в Тирану в январе 1953 года, он чуть позже узнал о кончине Сталина.Он стал более осторожным с новыми лидерами в Москве и более жёстким в своей собственной стране. 5 марта 1953 года он не поехал на похороны Сталина, сославшись на внезапную болезнь. Не присутствовал в те дни в Москве и Мао Цзэдун. И Ходжа, и Мао подозревали окружение Сталина в заговоре против него.

Внешняя политика
Внешне ничего не менялось: Ходжу, как и прежде, в советской прессе называли другом и союзником, а Албанию — братской страной. Но подспудно противоречия нарастали. Ходжа был не согласен с политикой либерализации жизни СССР, проводимой Хрущёвым. На XX съезде КПСС, когда Хрущёв выступил с закрытым докладом о «культе личности» Сталина, Ходжа и Чжоу Эньлай в знак протеста покинули съезд, не дождавшись его закрытия. Вскоре состоялся III съезд АПТ (1956), на котором многие делегаты, под влиянием хрущёвского доклада в Москве, подвергли резкой критике Ходжу и Шеху. Предполагают, что эта акция была подготовлена с помощью хрущёвского Политбюро.
Однако в том же году в Албании началась новая кампания борьбы с «реставраторами капитализма», в ходе которой были репрессированы сотни оппонентов Ходжи и члены их семей. Руководство Албании (вместе с лидерами КНР) отказалось от десталинизации географических названий и страны в целом. Более того, в канун 80-летия Сталина Э. Ходжа учредил орден Сталина. Советско-албанские отношения ухудшились и через несколько лет были прерваны на долгие годы. Разрыв с Албанией лишил СССР военно-морской базы на Балканах и способствовал падению авторитета Хрущёва. Одновременно с этим албанские лидеры сблизились с Китаем. Руководство КНР в 1957 году заверило Ходжу в политической и экономической поддержке.
Летом 1959 года Хрущёв приехал в Албанию, надеясь заставить её лидеров изменить политику, и пригрозил прекратить помощь Тиране. Разногласия урегулировать не удалось.
В 1962 году Албания вышла из СЭВ, а в 1963 году заявила, что не намерена выплачивать долги СССР и его союзникам.
Ходжа переориентировался на Китай и «закрыл» страну для всего остального мира. В шестидесятые-семидесятые годы Албания сотрудничала с Китаем, его экономическая и техническая помощь была ей необходима. Располагая разнообразными природными ресурсами, страна остро нуждалась в перерабатывающих отраслях промышленности, коммуникациях, в инвестициях и квалифицированных кадрах. Оборонный потенциал Албании тоже поддерживался в те годы за счёт импорта. Поэтому Ходжа, несмотря на идеологическую «несовместимость» с маоистами, всячески содействовал албано-китайскому сотрудничеству.
С 1962 по 1972 год Албания представляла интересы КНР в ООН, а с 1972 года китайцы и албанцы в ООН совместно критиковали руководство СССР и США, призывали развивающиеся страны объединиться в борьбе со сверхдержавами. Для КНР Албания долгое время оставалась единственным политическим союзником в Европе и мире, «глашатаем» в ООН и важным пропагандистским партнёром.
В конце шестидесятых годов КНР пошла на примирение с Западом. Албано-китайские отношения резко ухудшились. В 1968 году Ходжа заявил о выходе из Варшавского договора в связи с вводом войск в Чехословакии. Единственной страной Варшавского блока, с которой поддерживались отношения, была Румыния, лидер которой, Чаушеску, осудил вторжение в Чехословакию. Ходжа продолжал оказывать помощь Индокитаю, арабским странам, жертвам «израильской агрессии» (а также Западносахарской республике, провозглашённой в 1967 году и боровшейся с марроканской интервенцией), активизировал отношения с Кубой. В связи с сокращением экономических контактов с Китаем Албания возобновила торговлю со странами СЭВ, кроме СССР. Продолжая критиковать Тито, Ходжа санкционировал торговый обмен и с Югославией. Но от сотрудничества с Западом Албания по-прежнему решительно отказывалась.
Энвер Ходжа с уважением относился к де Голлю, который, в свою очередь, симпатизировал Ходже и Албании, не зависящей от США и СССР. Это способствовало развитию албано-французских связей, в том числе и в военной области. По многим проблемам (Палестина, Индокитай, Южная Африка, ядерные вооружения) де Голль и Ходжа имели сходные позиции. VIII съезд АНТ (1981) провозгласил победу социализма и начало строительства коммунизма в Албании. Одновременно Ходжа начал пробовать расширять внешнеэкономические связи.
Экономические причины вынудили Албанию увеличить торговлю с Югославией, скандинавскими странами, со странами СЭВ (кроме СССР), Ираном и возобновить с 1984 года торговый обмен с Китаем. Ходжа не примирялся с руководством СССР. Советское руководство не отвечало на критику Тираны с 1965 года. Албанию замалчивали в средствах массовой информации. Советская пропаганда умалчивала о развитии Албании. В 1978 и 1983 годах ЦК КПСС предлагал Тиране нормализовать отношения, но в ответ получал критику и ультиматумы, которые игнорировались советскими лидерами.

Внутренняя политика
Внутренняя политика Ходжи соответствовала «сталинской модели», которую он признавал наиболее приемлемой, а культ личности Ходжи в Албании напоминал культ личности Сталина, которого он считал образцом руководителя. В частности, военная форма и знаки различия в Албании были скопированы с советских образцов сталинских времён. Внутри страны албанская тайная полиция «Сигурими» использовала репрессивные методы, позаимствованные у КГБ и восточногерманского министерства госбезопасности. Чтобы искоренить активность внутренней оппозиции, власти прибегали к систематическим «чисткам» — противников режима увольняли с работы, направляли на каторжные работы и даже казнили.
До конца 1980-х годов в Албании сохранялся культ Сталина, его именем назывался современный город Кучова, произведения Сталина переиздавались (в том числе на русском языке), дни рождения и смерти Сталина официально широко отмечались (как и ленинские дни, и годовщина Октябрьской революции). Уже после смерти Ходжи, в 1986 году, по случаю кончины В. М. Молотова в Албании был объявлен национальный траур.
Идеологические враги режима именовались «хрущёвцами» и «титовцами»; им приписывалась связь с властями СССР и граничившей с Албанией Югославии. Употребление этих ярлыков было аналогично «троцкистам» в СССР в 1930-е годы.
В условиях конфронтации с другими соцстранами Восточной Европы Ходжа призывал «жить, работать и бороться как в окружении», исходя из тезиса «строительства коммунизма в окружении ревизионистов и империалистов». На вооружение были взяты советские лозунги и методы тридцатых-сороковых годов.В Албании всё было подчинено «блокадной» жизни. Проводились «антиревизионистские» кампании, «чистки» партгосаппарата. В стране ускоренно внедрялся продуктообмен, заменявший товарно-денежные отношения. Гражданам было запрещено иметь автомашину, дачу, слушать рок-музыку, джаз, носить джинсы, пользоваться «вражеской» косметикой и т. п.
В 1967 году, по прошествии двух десятилетий, происходили всё более жёсткие гонения на церковь, Ходжа торжественно провозгласил свою страну первым атеистическим государством в истории. Вдохновляемый китайской культурной революцией, он подверг конфискации имущество и здания мечетей, церквей, монастырей и храмов. Многие из этих зданий были демонтированы, в других размещали мастерские, склады, конюшни и кинотеатры. Родителям запрещали давать детям церковные имена. Преследованиям подвергалось даже тайное соблюдение религиозных обрядов. Известен случай казни в Шкодре католического священника, крестившего ребёнка в домашних условиях.
В Албании выросло целое поколение, не посещавшее церквей и мечетей. Ходжа говорил: «У албанцев нет идолов и богов, но есть идеалы — это имя и дело Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина».
Ходжа считал, что если политические деятели, а тем более коммунисты имеют привилегии, то партия не может считаться коммунистической, а страна — социалистической. С середины восьмидесятых годов по его указанию снижалась заработная плата работников партийного и государственного аппарата. Это позволило сэкономить деньги на увеличение пенсий и пособий, оплаты труда в сельском хозяйстве,увеличение окладов рабочих и служащих.
В 1960 году был отменён подоходный налог, а в 1985 году упразднён налог на холостяков и малосемейных. С середины семидесятых годов до 1990 года включительно в стране ежегодно снижались розничные цены на многие товары и услуги.

Разрыв с Китаем. Полная изоляция
После VII съезда АПТ (1976) в Албании был принят закон, запрещавший иностранные кредиты и займы. К тому времени в стране действовал социально-экономический механизм, являвшийся точной копией механизма, действовавшего в 1946—1953 годах в СССР. Албания перешла к полному самообеспечению продовольствием, медикаментами, промышленным и энергетическим оборудованием, стала экспортировать многие промышленные товары, сокращая вывоз сырья. Ходжа с этого времени мог позволить себе рассориться с Китаем, ещё более усилив централизацию всех ресурсов Албании и её внешнеполитическую изоляцию. Однако некоторые коллеги Ходжи (Баллуку, Келлези, Лубоня) пытались убедить его активизировать связи со странами СЭВ и с Югославией, не идти на «масштабный» разрыв с КНР.
Он объявил колеблющихся врагами народа и партии. В стране вновь была развёрнута «чистка кадров всех уровней», продолжавшаяся вплоть до кончины Энвера.В 1978 году Китай прервал всякие отношения с Албанией. Бывшие «друзья» превратились в «банду оппортунистов и наймитов Запада». После ссоры с Китаем Албания стала ещё более закрытой, чем после её разрыва с СССР. Неосталинские кампании в стране стали ежегодными. При этом Ходжа обвинял в ревизионизме и Москву, и Пекин.
В 1981 году Ходжа провёл новую чистку, предав казни нескольких партийных и государственных чиновников.
В 1983—1985 годах здоровье Ходжи резко ухудшилось, он перенёс инфаркты, инсульты, у него обострился диабет. Он удалился от дел, передав большую их часть Рамизу Алии. В марте 1985 года врачи предписали Ходже длительный отдых ввиду нарастающей сердечной недостаточности.

Смерть
Ночью 11 апреля 1985 года, после кровоизлияния в мозг, Энвер Ходжа скончался в возрасте 76 лет, спустя ровно месяц после прихода к власти Горбачёва в СССР.Траур в Албании длился 9 дней. Из-за рубежа в Тирану допустили только лидеров «истинных марксистско-ленинских партий» и эмиссаров из КНДР, Вьетнама, Кубы, Румынии, Лаоса, Кампучии, НДРЙ, Никарагуа, Ирана и Ирака. Телеграммы соболезнования, присланные из зарубежных стран, в том числе из СССР, Китая и Югославии, албанцы отправили обратно, кроме соболезнований от Ф. Кастро, Н. Чаушеску и Ким Ир Сена. Прощание с Ходжой происходило во дворце имени Сталина в Тиране.

Итоги правления
Энвер Ходжа пытался построить социалистическое государство по советской модели сталинского периода. Руководил страной в условиях практически полной международной изоляции.
Албанская пропаганда заявляла, что коммунистическая Албания полностью обеспечила свои потребности в продовольствии, развивает промышленность, электрифицировала большинство сельских районов, искоренила неграмотность и болезни.
С падением коммунистического режима железный занавес был снят. Албания отнюдь не была той индустриально развитой, передовой страной, как утверждала коммунистическая пропаганда. Фактически это была отсталая страна по меркам не только западных капиталистических стран, но и стран Восточного блока, таких как Болгария и Румыния. Индустрия Албании уступала в развитии, в сельском хозяйстве использовались устаревшие методы, а телефонная связь, уже давно вошедшая в обиход в соседних странах, оставалась недоступной для всех албанцев, исключая высших чиновников коммунистической партии. Зарплаты рабочих и уровень жизни были низкими по меркам любой европейской страны, что привело к массовой эмиграции албанских рабочих в соседние Грецию и Италию, где уровень жизни даже у незаконных иммигрантов был выше, чем в Албании.