История 1
В Сибирь!
Майкл Уэр уехал из Англии в сибирское село Дубинка в 1992 году. Здесь он стал фермером, женился, завёл троих детей. Это не единичный случай, когда иностранцы оседают в России. При нормальной госполитике в российские деревни могли бы приезжать сотни тысяч иностранцев.
Уровень эмиграции из России – это от 30 до 50 тыс. человек ежегодно. Но существует и обратный поток – приезд в Россию иностранцев не только из слаборазвитых стран, но и из Белого Мира. Так, в 2010 году только из стран – членов ЕС в 2010 году в нашу страну на ПМЖ приехали 1867 человек. А если ещё учесть и другие развитые страны (США, Канада, Япония, Южная Корея и др.), то их число перевалит за 2 тысячи. К примеру, в тот год желание стать россиянами из США изъявили 29 человек, из Германии – 47. Кто эти люди и зачем они едут в дикую, как принято считать на Западе, страну?
Пусть и скудная, но информация об этих иностранцах есть. И из неё понятно, что именно дикость, точнее деревня (а это в России почти всегда синонимы), и прельщает этих переселенцев.
Вот, к примеру, англичанин Майкл Уэр, которому газета The Daily Mail посвятила небольшой репортаж. У себя на родине он развёлся с женой. В 1992 году, когда ему было 35 лет, приехал в Россию, в глухую деревню Дубинка (15 жителей), что в Новосибирской области. Здесь он женился на местной женщине Татьяне (ей было 18). От неё у Майкла двое детей. Третий их сын – от первого брака Татьяны, и он сейчас служит в армии.
В деревня Дубинка Майкл (впрочем, он просит, чтобы его называли «Михаил») развернул большое, по местным меркам, хозяйство: 14 коров, 40 овец, лошадь, свиньи куры. Его рабочий день длится с 8 утра до 11 ночи, и, по его словам, выходные бывают только когда он болен. Их дом типичен для русской деревни: отапливается дровами и с удобствами на улице. Самым большим потрясением для англичанина стало то, что в этой и окрестной деревнях был очень высокий уровень пьянства.
Несмотря на все трудности, Майкл говорит, что ему очень нравится жить в России. «В Дубинке долгие, солнечные зимы и нежаркое лето. Здесь свежий воздух и красивые места. Эта земля стала моей второй родиной», – рассказывает он. Несмотря на то, что англичанин живёт в нашей стране 20 лет, у него по-прежнему нет российского гражданства (но есть ПМЖ). Каждые пять лет он автоматически получает новую визу. Чтобы получить российское гражданство, ему надо сдать экзамен по русскому языку, но Майкл, как он печалится, за 20 лет так и не смог выучить нашу грамматику.
В комментариях к этой статье на Siberian Times простые англичане не только поддерживают Майкла и ждут от него книгу о своей жизни в Сибири, но и многие делятся своими планами на отъезд из Британии. Кто-то присматривается к Уругваю, кто-то к Венгрии, а есть и те, что хотят тоже переехать в Россию – в Красноярский край или поближе к Байкалу. Среди них есть мелкие фермеры, которые пишут, что их хозяйство нерентабельно на родине. Но главными причинами отъезда они называют порядки в Англии. Вот комментатор Сэм Джонсон из Шефилда формулирует это: «Блэр разрушил нашу страну и в ней почти нет рабочих мест для британцев, мы теперь официально в меньшинстве в Лондоне. Я подыскиваю варианты в России, частности в Красноярске и у Байкала. Я также не доверяю британским женщинам. Иммиграция означает, что у нас будет всё меньше возможностей попасть в дом престарелых, а если и попадём туда, то нас будут обслуживать наркоманы или просто люди без сострадания».
Из этих записей видно, что в основном такие высказывания по части идеологии можно отнести к правым. Западный мир переполняет т.н. «толерантность» и в ней всё меньше основ т.н. христианской демократии – по русски «правой демократии».
История 2
"Моя крыша - Господь Бог"
Фермер Джон Кописки, англичанин, который больше 10 лет назад уехал во Владимирскую область и преобразовал там все до неузнаваемости. На месте двух старых заброшенных колхозов появились прекрасные молочная и мясная фермы. Борис Акимов отправился к фермеру Кописки, чтобы выяснить, что, как и зачем сделал англичанин с русской деревней.
Мы почти на месте. В ближайшем от фермы городке. Это Петушки, прославленные Венедиктом Ерофеевым. Еще чуть-чуть и Петушки будут ассоциироваться не только с русским алкогольным пиитом, но и с удивительным англичанином, похожим на Санту, фермером Джоном Кописки. Он променял многовековую британскую стабильность на разухабистую российскую деревню. И, судя по всему, не прогадал. Кописки выглядит жизнерадостным, счастливым и очень увлеченным человеком. Ему уже за 60, а энергия и жизнелюбие так и прет.
Кописки живет в деревне и считает себя русским фермером и говорит «мы русские» и «у нас в России». Он был вторым после Кима Филби англичанином, получившим российское (или советское) гражданство.
В 40 лет он начал новую жизнь. В Англии он оставил жену и двух детей. Жена развелась с ним, он оставил ей состояние, дом и уехал в Россию. Самый популярный вопрос — это, конечно, зачем? «Там мне скучно. Все уже сделано. Тут я увидел бескрайние просторы для деятельности и творчества. Огромный потенциал для того, чтобы делать добрые дела». В России поначалу он продолжал заниматься тем же, чем и в Англии — бизнесом вокруг угля и металла. Встретил женщину. Влюбился. Женился. Снова влюбился — на этот раз в страну. Принял православие, подал заявление на гражданство. Тогда получить гражданство для жителя «дальнего зарубежья» было делом сложным. Без участия главы государства не обойтись. Документы дошли до президента Ельцина через три года. И он их подписал. Кописки стал вторым после Кима Филби англичанином, получившим российское гражданство. Сам Кописки так вспоминает момент выдачи нового паспорта: «В середине 90-х меня вызвали в ФСБ и начали выяснить, зачем мне гражданство, офицер сказал: «У нас тут мафия. Ничего не получится у вас».
Я ответил ему: «У меня хорошая крыша. Господь Бог».
К концу 90-х уголь и металл принесли Джону состояние, но порядком надоели. «Я тогда понял, что только сельское хозяйство и дети — вещи настоящие. Вот ими я и хотел заниматься». С тех пор в семье Кописки появилось пятеро детей и 2 фермы. Кроме того, Джон устроил детский лагерь для местных детей из Петушков, проводит для них разнообразные занятия и мастер-классы. Крестьяне приезжают на фермы Кописки, чтобы посмотреть, как все устроено. А устроено все образцово-показательно. Средняя зарплата больше 30 000 рублей в месяц, что по здешним меркам — более, чем хорошо. Кописки старается брать местных жителей. «Мне очень хочется, чтобы люди, которые живут тут, любили свою землю, свои деревни, Петушки. Это их родина и только, если они ее полюбят — жизнь здесь наладится и, более того, расцветет».
Ферма, на которую мы приехали, называется «Богдарня».
Первым делом Кописки тут построил храм, потом взялся и за саму ферму. Основное дело для «Богдарни» — телятина. Это мясо бычков черно-пестрой породы. Все бычки рождаются на соседней ферме Джона, в «Рождестве», которая специализируется на молоке. До 60 дней они откармливаются молоком в «Рождестве», а потом переезжают в «Богдарню». Тут основа кормовой базы — трава и сено, которое заготовляют тут же — на заливных лугах Клязьмы. Река совсем под боком фермы течет. Кроме сена дают еще комбикорм, который производят в России под контролем американцев, знакомых Кописки. Забой и разделка происходит тут же. В специальном сертифицированном цехе. Это значит, что животные не испытывают стресса во время перевозки к месту забоя. Перевозка на бойню — это главный враг зеленых по всему миру. Считается, что именно эта дорога приводит животное в стрессовое состояние. Тут этого нет. Бычки живут в просторных коровниках, при этом соблюдается принцип не более 20 телят на 200 метров. И у каждого такого небольшого стада есть свой выход на улицу, и он всегда открыт. Бычки сами решают, где им комфортнее — под крышей или на улице. Всего тут около 700 бычков. И больше не будет. Джон Кописки считает, что увеличение поголовья — это уже путь к промышленному подходу, а этого не хочется. Ему, как он говорит, важно сохранить «домашнюю ферму». На ферме работает 15 человек, некоторые переехали из Москвы.
Кроме быков, на ферме живут лошади, бараны, козы. У Джона есть цель — сделать из «Богдарни» не просто мясную ферму, а центр местного агро-, гастро- и эко-туризма. То есть создать ферму средних размеров в европейском понимании. Когда бизнес не только и не столько в том, чтобы продавать продукцию фермы — а в том, чтобы предлагать сразу набор услуг и продуктов покупателям и посетителям. И лошади тут играют ключевую роль. Тут их около 40, отремонтированные белоснежные конюшни и огромный строящейся крытый манеж. То есть уже в следующем году сюда можно будет приезжать и круглый год обучаться верховой езде.
Кроме того, Джон с семейством увлечен идеями пермакультуры Зеппа Хольцера и на ферме строятся высокие грядки под овощи и запруды. А еще сюда переезжает другой фермер–иностранец — сыровар Джей Клоуз, которыйдо этого несколько лет провел в собственном небольшом хозяйстве под Солнечногорском. Джон для Джея построил тут сыроварню, хранилище для сыра и даже небольшую квартирку на втором этаже — прямо над местным фермерским кафе, которое будет кормить из местных продуктов. Тут же и детский лагерь с походами в лес, спуском по рекам и сельскохозяйственной «терапией».
В общем, уже весной тут будет, судя по всему, настоящий «фермерский рай». Англичане, американцы, стейки, выдержанные сыры, овощи по Хольцеру, прогулки на лошадях, детские образовательные программы. Для России — проект, как теперь принято говорить, инновационный. И поесть, и научиться и отдохнуть. И рабочие места, и экологические продукты, и развитие сельской местности.
Второй по популярности вопрос к Джону: «На какие деньги все это строится? Неужели сельское хозяйство столько приносит?». Джон отвечает наверняка уже в сотый раз, но с той же, присущей ему, искренностью и воодушевлением: «Я заработал тут в России кое-какие деньги. И я хочу их вложить здесь же в России, в стране, в которой я живу и хочу, чтобы жили мои дети. Я строю бизнес. И он, конечно же, должен окупаться.
Но это долгосрочный проект. И я прекрасно понимаю, что это не год, не три и даже не пять лет. Это настоящий задел на будущее. Я на тот Свет не унесу свое состояние. Зачем оно мне? Оно должно служить России, людям, которые тут живут и работают. Если мне удастся вселить в людей в Петушках уверенность в себе, уверенность в завтрашнем дне, уверенность в стране — значит, я сделал то, что хотел».
15 правил Джона Кописки
«Моя специальность была — бартер. В сфере металла, угля и финансов. Этим я и занимался в Англии еще в 1980-х годах. Мне был нужен уголь. И я его нашел в России, в Новокузнецке. Так я тут оказался… Переехать в Россию мне не было сложно. А сначала вообще три года жил без знания русского. И все равно мне не было сложно».
«До России я жил в Пакистане, Бангладеш, Индии и других странах. Так что, я приехал в Россию не англичанином, а скорее гражданином мира».
«Как человек вообще может объяснить, почему он любит свою жену? Скажет, она красивая или умная. А другой скажет про ту же женщину совсем другое. Вот у меня такие с Россией отношения. Это любовь. В России можно жить только из-за любви к стране, а не из-за денег. Для меня только так. Я по-другому не могу».
«Я первый раз приехал в Россию в день, когда танки стояли у Белого дома в Москве. Потом я много лет ждал гражданства в Москве.Спасибо Борису Николаевичу Ельцину. Он мне дал гражданство. Без него не вышло бы».
«Я раньше не думал о сельском хозяйстве. Ферму мы купили для наших друзей из монастыря. Они хотели устроить тут скит и немного заниматься хозяйством. Но потом поняли, что не потянут. И отказались. Так ферма осталась у меня. Я подумал и решил заняться. И очень быстро мне это понравилось. Человек на земле — ближе к реальности, ближе к Богу».
«Когда мы купили ферму «Рождество» там было 270 голов, 127 работников, 27 тракторов и надои в 8 литров молока с коровы в день. Это была катастрофа. Над нами тут смеялись. «Приехали и купили такую ерунду». Через пару лет стало ясно — этим надо заниматься по-настоящему. И я занялся. Мы все перестроили и реорганизовали».
«Я очень устал от разговоров о том, что русский народ — дурак и ничего не может сделать правильно. У вас 4000 литров в год надои. И ничего с этим не поделаете вы. Это все не так. Сегодня я могу сказать: у нас русская земля, русские коровы и у нас надои, как в Германии – 10 000 литров с коровы в год. Так что это все от организации работы, от дисциплины, от веры, от надежды зависит. Если все это есть – то есть и результат. Так что мы можем работать правильно».
«У меня три сестры и три брата в Англии. Мы с ними иногда встречаемся, но мне больше нравится тут или во Франции, на нейтральной территории. А то в Англии мы все время начинаем ругаться. Из-за местных порядков».
«Я православный человек и социал-демократ. Если бы в России была сильная, как в Германии, социал-демократическая партия – я бы в нее вступил».
«Мне не нравится та демократия, которая сейчас в Англии воцарилась. Я не понимаю и не принимаю правил политкорректности, доведенных до абсурда. Когда сама демократия (то есть власть большинства) умирает из-за прав меньшинства, которое может на что угодно обидеться. Я считаю, каждый вправе говорить то, что он считает нужным о ком угодно. О евреях или о православных, о черных или белых. Мне не нравится ущемление моего личного права на публичное мнение».
«Хороший добрый сильный лидер лучше, чем слабый демократ».
«Сегодня в России все хотят денег быстро и много. Если у меня 60 миллионов — то я хочу их вложить так, чтобы через год было уже 120. Это не нормально и очень опасно. Долгосрочные инвестиции — это нормально. Надо уметь ждать. И все разговоры о нестабильности в России — это только разговоры. Я купил дом в Англии. Через пять лет оказалось, что он стоит в 2 раза дешевле. Я проиграл. И это тоже нормально. Это рынок. И стабильность тут не причем».
«Мы в России уже потеряли поколение людей, которые выросли за последнее время на идее денег и быстрого обогащения. У них нет других идеалов. Это страшно. Что хорошо — сейчас идет новое поколение и вот оно уже немного другое. С ним уже можно работать. Главное с ними заниматься».
«Мы устраиваем для местных детишек тут занятия, лагерь. Пытаемся им показать, что здесь и сейчас можно жить и работать.И совсем не надо уезжать в Москву. Ведь ситуация такая: Тут не много работы, не хватает специалистов. А молодые все уезжают. Мы пытаемся показать ребятишкам, что не надо ехать. Тут у нас можно работать и хорошо зарабатывать. Так мы растим для себя будущих специалистов».
«Как-то недавно я собрал ребят из местных школ и задал им вопрос: Какой ресурс в мире самый главный? Самый важный? Они отвечали: нефть, бриллиан ты и прочее. А я им говорю: Нет, ребята, это вы!»
История 3, 4 и т.д.
За свободным трудом
Региональная пресса полна примеров, как в провинциальные деревни приезжают немцы. В ту же Новосибирскую область, в деревню Алексеевка в 2006 году из Германии вернулись 200 семей. В начале 1990-х они, этнические немцы, возвратились к себе на историческую родину, но не прижились там.
Вот история немцев, вернувшихся в Россию, в деревню в Липецкой области.
Есть история американца Джея Клоза, поселившегося в деревне Крутово Владимирской области, где у него 4 коровы и 5 коз. Клоз занимается производством сыра – 40-80 кг в неделю.
В России принято стенать по поводу эмиграции наших соотечественников. Но по сравнению с эмиграцией из развитых стран она чрезвычайно мала. К примеру, из Германии ежегодно выезжают до 200 тыс. человек, из Швеции – до 30 тыс. (столько же, сколько из России, при том, что население Швеции в 14 раз меньше), из Франции 100-130 тыс. За пределами США живёт 3,6 млн. американцев. Из ЮАР ежегодно убегает до 100 тыс. буров (буров, кстати, пообещала принимать Грузия).
Мир сейчас захлестнула не только волна мигрантов, устремившихся в развитие страны, но и обратный процесс – бегство коренных европейцев и вообще жителей развитых стран, куда глаза глядят – от Китая до Латинской Америки. В целом такой поток белых людей можно ежегодно оценивать в 600-800 тыс. человек. Как мы уже говорили выше, недовольство нынешним порядком дел в своих странах в основном высказывают люди с правой идеологией. И Россия могла бы перехватывать часть этого потока. Из вышеприведённых примеров видно, что многих граждан развитых стран не смущает ни отсталость нашей страны, ни диковатые порядки в ней, ни необходимость тяжёлого труда. Наоборот, именно это многим иностранцам и нужно. Если вспомнить мощнейшую эмиграцию немцев в Россию (в 1913 г. в нашей стране жили 2,4 млн. немцев), то именно за свободным трудом они и ехали к нам.
Что нужно, чтобы увеличился поток белых иностранцев в Россию? Многие из них говорят, что необходимо упрощение получения не только российского гражданства, но и статуса ПМЖ. Многие упоминают и сложную процедуру покупки землю (официально иностранцам она не продаётся). Решение только этих двух проблем могло бы сделать страну в среднесрочной перспективе совсем другой – в первую очередь, это придало бы жизни умирающим деревням, возрождению сельского хозяйства.
Источник: polismi.
Рейтинг публикации:
|
